Посткейнсианство и российская модернизация

В настоящее время проблемы экономики страны звучат синонимом с проблемой ее модернизации. Можно считать, что экономическая отсталость России официально была признана после того, как в 2009 году действующий тогда президент России Дмитрий Медведев выступил с инициативой модернизации страны. По прошествии пяти лет оценки модернизации колеблются от признания проблем в этой сфере до признания ее несостоявшейся или провальной. Главный провал российской модернизации виден в неспособности производств инвестировать в крупномасштабные инновации, в результате чего нарастает технологическое отставание России от мирового уровня. Российские наукоемкие предприятия неконкурентоспособны вследствие факторов «системного происхождения, управление которыми невозможно на уровне отдельного предприятия – это отношения с властью, кризис взаимозачетов, неэффективное распределение и незащищенность прав собственности, фрагментированность национальной инновационной системы» [19]. Финансовые средства в России сконцентрированы в двух основных центрах (государство и сырьевые монополии), и перераспределение этих средств на техническое перевооружение отечественных промышленных предприятий является единственно возможным путем технологической модернизации. Однако как у государства, так и у крупного частного бизнеса «отсутствует соответствующая мотивация и воля». Государство опасается, что «ударные» инвестиции, необходимые ключевым секторам экономики, не сумеют модернизировать промышленность. Автор связывает эти опасения, с одной стороны, с экономической нестабильностью, а с другой, с печальным опытом, когда раздаваемые государством средства на благие замыслы были «закопаны». Крупный капитал останавливает низкая, в настоящее время,

рентабельность наукоемких производств, при огромных инвестиционных потребностях, высокая рискованность, отложенный экономический эффект, а

также коррумпированность российской бюрократии. Крупный бизнес не испытывает «оптимизма» относительно ожидаемого дохода. По мнению К. Микульского, со значительными трудностями сталкивается уже проработка концепции модернизации, так как для осмысления экономических и технико-экономических аспектов «не хватает теоретической и методологической базы» [20].Экономисты считают, что «дефицит знаний фундаментальным ограничением для любой ответственной политики модернизации и ответственного публичного обсуждения на эту тему» [21]. Препятствия находятся в центре внимания посткейнсианства. Так масштабность информации и ее сложность наиболее значительны для хозяйствующего субъекта в принятии инвестиционных и «технологических» решений». Для принятия рациональных решений субъект старается рассмотреть все возможные варианты, однако их огромное количество и ограниченные познавательные способности человеческой природы не дают

возможности осуществить полностью рациональный выбор. Созданная информация, в принципе, может быть собрана и обработана, пусть и «ценой экстремально высоких издержек» (такие возможности более всего имеет государство). Однако, будущие выгоды так же зависят от «переменных и событий, которые пока не произошли, например, изменений в налоговом режиме, вкусах потребителей, макроэкономической конъюнктуры и т. д.» [22]. Ограниченность доступа к информации создает одну из форм неопределенности будущего – неясность. Фундаментальная неопределенность охватывает упомянутые выше случаи, когда информации еще нет вообще. Таким образом, если рациональные расчеты на будущее и возможны, то лишь на краткосрочную перспективу. Степень неопределенности «может меняться в зависимости от экономических и внеэкономических факторов......Резкие перемены в институциональной среде, разрушение старых формальных правил игры при отсутствии новых,...циклические спады, сопровождающиеся банкротством предприятий,...исчезновение хозяйственных «единиц», с которыми «имеет дело» данная фирма, очень сильно поднимают степень неопределенности будущего» [23]. В таких условиях экономический агент «принимает во внимание только те инвестиционные проекты, которые приносят доход в более или менее ближайшем будущем». Такое поведение называется «инвестиционной близорукостью» [24].

Вывод, что причина ориентированности российского бизнеса «на быстрое обогащение в ущерб долгосрочному развитию» кроется вовсе не в отсутствии навыков управления в рамках среднесрочной и долгосрочной перспектив, а в «инвестиционной близорукости», обусловленной высокой степенью неопределенности будущего в России. Способ снижения

неопределенности будущего в посткейнсианстве – формальная часть институционной среды. «Чем в большей степени формальные институты – и,

прежде всего, такой их элемент, как государственная защита форвардных контрактов – сокращают издержки взаимодействия между экономическими субъектами, тем больше удается снизить неопределенность будущего» [25].

Проблема состоит в том, что последние два десятилетия властью и элитой создавались и поддерживались механизмы обогащения элиты. «Эта экономика в значительной мере подчинила себе, извратила и вытеснила нормальную экономическую жизнь, ориентированную на удовлетворение потребностей общества, на требования рыночной экономики, на достижение экономической эффективности и социальной приемлемости хозяйственной деятельности»[26].

Заключение

Главная и новая идея кейнсианства состоит в том, что система рыночных экономических отношений отнюдь не является совершенной и саморегулируемой и что максимально возможную занятость и экономический рост может обеспечить только активное вмешательство государства в экономику.

Многие представители посткейнсианства и неокейнсиантсва, особенно в 1970-е гг., выступали за то, чтобы увязать политику доходов с политикой роста в целом, в том числе с политикой, определяющей темпы и структуру инвестиций. А это означало даже использование «общенационального планирования», призванного придать государственному регулированию недостающую ему скоординированность и долгосрочный аспект. Однако эти идеи сегодня утратили популярность и современные кейнсианцы отстаивают главным образом необходимость продолжения стабилизационной политики, причем в основном за счет использования кредитно-денежного инструментария. [27].

В 50-е гг. некоторые сторонники основных идей экономического учения Дж.М. Кейнса и его последователей в части обоснования необходимости и возможности государственного регулирования экономики (из-за отсутствия в условиях стихийного рынка равновесии между спросом и предложением) восприняли эти идеи в качестве исходной позиции для разработки новых теорий, суть которых сводилась к выяснению и обоснованию механизма постоянных темпов экономического роста. В результате возникли так называемые неокейнсианские теории роста, основанные на учете системы «мультипликатор и акселератор» и моделировании экономической динамики с использованием характеристик взаимосвязи между накоплением и потреблением [28].

Основополагающим пунктом учения посткейнсианцев является теория «денежной экономики». Суть посткейнсианской теории денежной экономики, разработанной, прежде всего, усилиями П. Дэвидсона и Ф. Эрестиса, заключается в следующем: [29]

- рыночная экономика – это производственная экономика,

- для минимизации неопределенности будущего хозяйствующих субъектов необходимо создание определенных институтов – контрактов и денег,

- деньги защищают экономический субъект в период экономической нестабильности,

- контракты и деньги не устраняют необходимость в рыночной экономике, а лишь уменьшают ее.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: