Олицетворение, аллегория, метонимия

Средства усиления выразительности речи. Понятие тропа. Виды тропов: эпитет, метафора, сравнение, метонимия, синекдоха, гипербола, литота, ирония, аллегория, олицетворение, перифраза.

Олицетворение — это разновидность метафоры, основанная на переносе признаков живого существа на явления природы, предметы и понятия.

Чаще всего олицетворения используются при описании природы.

Реже олицетворения связаны с предметным миром.

Что людям музыкой казалось. (И. Ф. Анненский);

Что-то добродушное и вместе уютное было в физиономии этого дома. (Д. Н. Мамин-Сибиряк)

Олицетворения - тропы очень давние, своими корнями уходящие в языческую старину и потому занимающие столь важное место в мифологии и фольклоре. Лиса и Волк, Заяц и Медведь, былинные Змей Горыныч и Идолище Поганое - все эти и другие фантастические и зоологические персонажи сказок и былин знакомы нам с раннего детства.

На олицетворении строится один из самых близких к фольклору литературных жанров - басня.

Без олицетворения и сегодня немыслимо представить художественные произведения, без них немыслима наша повседневная речь.

Образная речь не только наглядно представляет мысль. Её достоинство и в том, что она короче. Вместо того, чтобы подробно описывать предмет, мы можем его сравнить с уже известным предметом.

Нельзя представить поэтическую речь без использования этого приёма:

Олицетворения служат для создания ярких, выразительных и образных картин чего-либо, усиления передаваемых мыслей и чувств.

Олицетворение как выразительное средство используется не только в художественном стиле, но и в публицистическом и научном.

Например: рентген показывает, прибор говорит, воздух лечит, что-то зашевелилось в экономике.

Наиболее распространены метафоры, образованные по принципу олицетворения, когда неодушевленный предмет получает свойства одушевленного, как бы приобретает лицо.

1. Обычно два компонента метафоры-олицетворения представляют собой подлежащее и сказуемое: «вьюга злилась», «ночевала тучка золотая», «играют волны».

«Злиться», то есть испытывать раздражение, может лишь человек, но «вьюга», метель, погружая мир в холод и мрак, тоже приносит "зло". «Ночевать», спокойно спать ночью, способны лишь живые существа, «тучка» же олицетворяет молодую женщину, нашедшую неожиданный приют. Морские «волны» в воображении поэта «играют», подобно детям.

Примеры метафор такого типа мы часто находим в поэзии А.С.Пушкина:

2. Многие метафоры-олицетворения построены по способу управления: «лиры пенье», «говор волн», «любимец моды», «счастья баловень» и др.

Музыкальный инструмент подобен человеческому голосу, и он тоже «поет», а плеск волн напоминает тихую беседу. «Любимец», «баловень» бывают не только у людей, но и у своенравной «моды» или у переменчивого «счастья».

Например: «зимы угрозы», «бездны глас», «утеха грусти», «день уныния», «сын лени», «нити… веселья», «брат родной по музе, по судьбам», «жертва клеветы», «соборов восковые лики», «радости язык», «скорби груз», «надежду юных дней», «страницы злобы и порока», «святыни голос», «волею страстей».

Но существуют метафоры, образованные иначе. Критерий различия здесь - принцип одушевленности и неодушевленности. Неодушевленный предмет НЕ получает свойств одушевленного.

1) Подлежащее и сказуемое: «кипит желанье», «глаза горят», «сердце пусто».

Желание в человеке может проявляться в сильной степени, бурлить и «кипеть». Глаза, выдавая волнение, сияют и «горят». Сердце, душа, не согретые чувством, могут стать «пустыми».

Например: «я рано скорбь узнал, постигнут был гоненьем», «не вдруг увянет наша младость», «полдень… пылал», «луна плывет», «текут беседы», «рассказы расстилались», «любовь… угасла», «я тень зову», «жизнь упала».

2) Словосочетания, построенные по способу управления, тоже могут, являясь метафорами, НЕ являться олицетворением: «кинжал измены», «гробница славы», «цепью облаков» и др.

Холодное оружие - «кинжал» - убивает человека, но «измена» подобна кинжалу и тоже может уничтожить, сломать жизнь. «Гробница» - это склеп, могила, но похоронены могут быть не только люди, но и слава, любовь мирская. «Цепь» состоит из металлических звеньев, но «облака», причудливо переплетаясь, образуют в небе подобие цепи.

Например: «лести ожерелья», «сумерки свободы», «лес… голосов», «тучи стрел», «шум стихотворчества», «колокол братства», «стихов накал», «огонь… черных глаз», «соль торжественных обид», «науку расставанья», «пламя крови южной».

Многие метафоры такого рода образованы по принципу овеществления, когда определяемое слово получает свойства какого-либо вещества, материала: «окна хрусталь», «золото волос».

В солнечный день окно кажется сверкающим, как «хрусталь», а волосы приобретают цвет «золота». Здесь особенно заметно скрытое сравнение, заложенное в метафоре.

Например: «в черном бархате советской ночи, В бархате всемирной пустоты», «стихов… виноградное мясо», «хрусталь высоких нот», «стихов гремучим жемчугом».

Аллего́рия (сказание) — художественное сравнение идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалога.

Как троп, аллегория используется в стихах, притчах, моралите. Она возникла на почве мифологии, нашла отражение в фольклоре и получила своё развитие в изобразительном искусстве. Основным способом изображения аллегории является обобщение человеческих понятий; представления раскрываются в образах и поведении животных, растений, мифологических и сказочных персонажей, неживых предметах, что обретают переносное значение.

Пример: правосудие — Фемида (женщина с весами).

Аллегория — художественное обособление посторонних понятий, с помощью конкретных представлений. Религия, любовь, душа, справедливость, раздор, слава, война, мир, весна, лето, осень, зима, смерть и т. д. изображаются и представляются как живые существа. Прилагаемые этим живым существам качества и наружность заимствуются от поступков и следствий того, что соответствует заключённому в этих понятиях обособлению, например, обособление боя и войны обозначается посредством военных орудий, времён года — с помощью соответствующих им цветов, плодов или же занятий, беспристрастность — посредством весов и повязки на глазах, смерть — посредством клепсидры и косы.

Метони́мия ( «переименование»,«имя») — вид тропа, словосочетание, в котором одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.

Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот) а метафора — «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха.

Пример: «Все флаги в гости будут к нам», где «флаги» означают «страны» (часть заменяет целое). Смысл метонимии в том, что она выделяет в явлении свойство, которое по своему характеру может замещать остальные. Таким образом, метонимия по существу отличается от метафоры, с одной стороны, большей реальной взаимосвязью замещающих членов, а с другой — большей ограничительностью, устранением тех черт, которые не заметны в данном явлении непосредственно. Как и метафора, метонимия присуща языку вообще (ср., например, слово «проводка», значение которого метонимически распространено с действия на его результат), но особенное значение имеет в художественно-литературном творчестве.

В ранней советской литературе попытку максимального использования метонимии и теоретически и практически дали конструктивисты, выдвинувшие принцип так называемой «локальности» (мотивировку словесных средств темой произведения, то есть ограничение их реальной зависимостью от темы). Однако эта попытка не была достаточно обоснована, поскольку выдвижение метонимии в ущерб метафоре незакономерно: это два различных пути установления связи между явлениями, не исключающие, а дополняющие друг друга.

Общеязыковая, общепоэтическая, общегазетная, индивидуально-авторская, индивидуально-творческая.

«Чёрные фраки мелькали и носились врозь и кучами там и тут».

2. Событийная наполненность пространства и времени в литературном произведении.

Художественная литература специфична в освоении пространства и времени. Наряду с музыкой, пантомимой, танцем, постановочной режиссурой она принадлежит к искусствам, образы которых обладают временной протяженностью — строго организованы во времени восприятия. С этим связано своеобразие ее предмета) о чем писал Лессинг: в центре словесного произведения —действия, т.е. процессы, протекающие во времени, ибо речь обладает временной протяженностью.

Обстоятельные описания неподвижных предметов, расположенных в пространстве, утверждал Лессинг, оказываются утомительными для читателя и потому неблагоприятными для словесного искусства: «сопоставление тел в пространстве сталкивается здесь с последовательностью речи во времени» Лессинг Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. Вместе с тем в литературу неизменно входят и пространственные представления. В отличие оттого, что присуще скульптуре и живописи, здесь они не имеют непосредственной чувственной достоверности, материальной плотности и наглядности, остаются косвенными и воспринимаются ассоциативно.

Однако Лессинг, который считал литературу призванной осваивать реальность прежде всего в ее временной протяженности, был во многом прав. Временные начала словесной образности имеют большую конкретность, нежели пространственные: в составе монологов и диалогов изображаемое время и время восприятия более или менее совпадают, и сцены драматических произведений (как и сродные им эпизоды в повествовательных жанрах) запечатлевают время с прямой, непосредственной достоверностью.

Литературные произведения пронизаны временными и пространственными представлениями бесконечно многообразными и глубоко значимыми. Здесь наличествуют образы времени биографического (детство, юность, зрелость, старость), исторического (характеристики смены эпох и поколений, крупных событий в жизни общества), космического (представление о вечности и вселенской истории), календарного (смена времен года, будней и праздников), суточного (день и ночь, утро и вечер), а также представления о движении и неподвижности, о соотнесенности прошлого, настоящего, будущего.

По словам Д.С. Лихачева, от эпохи к эпохе, по мере того как шире и глубже становятся представления об изменяемости мира, образы времени обретают в литературе все большую значимость: писатели все яснее и напряженнее осознают, все полнее запечатлевают «многообразие форм движения», «овладевая миром в его временных измерениях» Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы.

Не менее разноплановы присутствующие в литературе пространственные картины: образы пространства замкнутого и открытого, земного и космического, реально видимого и воображаемого, представления о предметности близкой и удаленной. Литературные произведения обладают возможностью сближать, как бы сливать воедино пространства самого разного рода: «В Париже из-под крыши / Венера или Марс / Глядят, какой в афише / Объявлен новый фарс» (Б.Л. Пастернак. «В пространствах беспредельных горят материки»).

По словам Ю.М. Лотмана, «язык пространственных представлений» в литературном творчестве «принадлежит к первичным и основным». Обратившись к творчеству Н.В. Гоголя, ученый охарактеризовал художественную значимость пространственных границ, направленного пространства, пространства бытового и фантастического, замкнутого и открытого.

Лотман утверждал, что основу образности «Божественной комедии» Данте составляют представления о верхе и низе как универсальных началах миропорядка, на фоне которого осуществляется движение главного героя; что в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», где столь важен мотив дома, «пространственный язык» использован для выражения «непространственных понятий».

Временные и пространственные представления, запечатлеваемые в литературе, составляют некое единство, которое вслед за М.М. Бахтиным принято называть хронотопом(от гр. chronos — время и topos — место, пространство). «Хронотоп,— утверждал ученый,— определяет художественное единство литературного произведения в его отношении к реальной действительности.

Временно-пространственные определения в искусстве и литературе всегда эмоционально-ценностно окрашены». Бахтин рассматривает хронотопы идиллические, мистериальные, карнавальные, а также хронотопы дороги (пути), порога (сфера кризисов и переломов), замка, гостиной, салона, провинциального городка (с его монотонным бытом).

Ученый говорит о хронотопических ценностях, сюжетообразующей роли хронотопа и называет его категорией формально-содержательной. Он подчеркивает, что художественно-смысловые (собственно содержательные) моменты не поддаются пространственно-временным определениям, но вместе с тем «всякое вступление в сферу смыслов свершается только через ворота хронотопов» Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике.

К сказанному Бахтиным правомерно добавить, что хронотопическое начало литературных произведений способно придавать им философический характер, «выводить» словесную ткань на образ бытия как целого, на картину мира — даже если герои и повествователи не склонны к философствованию.

Время и пространство запечатлеваются в литературных произведениях двояко. Во-первых, в виде мотивов и лейтмотивов (преимущественно в лирике), которые нередко приобретают символический характер и обозначают ту или иную картину мира. Во-вторых, они составляют основу сюжетов, к которым мы и обратимся.

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: