Стилевые доминанты. Стихи и проза.

В тексте произведения всегда есть некоторые точки, в которых стиль «проступает наружу». Такие точки служат своеобразным стилевым «камертоном», настраивают читателя на определенную «эстетическую волну»… Стиль представляется как «некая поверхность, на которой обозначился неповторимый след, форма, выдающая своим строением присутствие одной руководящей силы». (П.В. Палиевский)

Здесь речь идет о СТИЛЕВЫХ ДОМИНАНТАХ, которые в произведении выполняют организующую роль. То есть, им, доминантам, должны быть подчинены все приемы и элементы.

Стих и проза как стилевые качества характеризуют степень ритмической упорядоченности художественной речи, а также ее темповую организацию. Они играют существенную роль в формировании эмоционального рисунка стиля, так как тот или иной темпоритм изначально связан с определенным настроением. Между стихом и прозой также возможны промежуточные формы (ритмическая проза), что, однако, не лишает эти стилевые доминанты качественного своеобразия.

Доминанту можно определить как фокусирующий компонент художественного произведения, она управляет, определяет и трансформирует отдельные компоненты. Доминанта обеспечивает интегрированность структуры» (Якобсон, 1976, с. 59). Наряду с вышеизложенной есть точка зрения, в соответствии с которой доминантой признается любой компонент текста, вследствие чего понятие доминанты используется при анализе содержательной и структурной организации текста. При этом в качестве доминанты могут рассматриваться как содержательные, так и формальные средства. Например, В. А. Кухаренко дает следующее определение доминанты: «Доминантой художественного произведения признается его идея и/или выполняемая им эстетическая функция, в поисках которой необходимо исходить из языковой материи произведения».

Стих (др.-греч. ὁ στίχος — ряд, строй), стиховедческий термин, используемый в нескольких значениях:

художественная речь, организованная делением на ритмически соизмеримые отрезки; поэзия в узком смысле; в частности, подразумевает свойства стихосложения той или иной традиции («античный стих», «стих Ахматовой» и т. п.);

строка стихотворного текста, организованная по определённому ритмическому образцу («Мой дядя самых честных правил»).

Про́за (лат. prōsa) — устная или письменная речь без деления на соизмеримые отрезки — стихи; в противоположность поэзии её ритм опирается на приблизительную соотнесенность синтаксических конструкций (периодов, предложений, колонов). Иногда термин употребляется в качестве противопоставления художественной литературы вообще (поэзия) литературе научной или публицистической, то есть не относящейся к искусству.

3. Стилевые доминанты. Номинативность и риторичность.

Ритори́ческий вопро́с — риторическая фигура, представляющая собой вопрос-утверждение, на который не нужен ответ.

По сути, риторический вопрос — это вопрос, ответ на который не требуется или не ожидается в силу его крайней очевидности для говорящего. В любом случае вопросительное высказывание подразумевает вполне определённый, всем известный ответ, так что риторический вопрос, фактически, представляет собой утверждение, высказанное в вопросительной форме. Например, задающий вопрос «Сколько еще мы будем терпеть эту несправедливость?» не ожидает ответа, а хочет подчеркнуть, что «Мы терпим несправедливость, причём слишком долго» и как бы намекает, что «Пора уже перестать её терпеть и предпринять что-то по этому поводу».

Риторический вопрос применяется для усиления выразительности (выделения, подчёркивания) той или иной фразы. Характерной чертой этих оборотов является условность, то есть употребление грамматической формы и интонации вопроса в случаях, которые, по существу, её не требуют.

Риторический вопрос, так же как риторическое восклицание и риторическое обращение, — своеобразные обороты речи, усиливающие её выразительность, — т. н. фигуры.

Отличительной чертой этих оборотов является их условность, то есть употребление вопросительной, восклицательной и т. д. интонации в случаях, которые по существу её не требуют, благодаря чему фраза, в которой употреблены эти обороты, приобретает особо подчёркнутый оттенок, усиливающий её выразительность. Так, риторический вопрос представляет собой, в сущности, утверждение, высказанное лишь в вопросительной форме, в силу чего ответ на такой вопрос заранее уже известен.

Риторическое восклицание и риторическое обращение.

Аналогичный условный характер имеет и риторическое восклицание, в котором восклицательная интонация не вытекает из смысла слова или фразы, а произвольно ей придаётся, выражая тем самым отношение к данному явлению, например:

Взмах! Взлёт! Челнок, снуй! Вал вертись вкруг!

Здесь слова «взмах», «взлёт», а также слова вылет и влёт, так сказать, констатирующие движение машин, даны с восклицаниями, выражающими те чувства, с которыми поэт эти машины наблюдает, хотя в самих этих словах по их непосредственному смыслу для восклицательной интонации оснований нет.

В этом же примере находим и риторическое обращение, то есть опять условное обращение к предметам, к которым в сущности обращаться нельзя («Челнок, снуй!» и т. д.). Структура такого обращения та же, что и в риторическом вопросе и риторическом восклицании.

Таким образом, все эти риторические фигуры являются своеобразными синтаксическими конструкциями, передающими известную приподнятость и патетичность повествования.

«А судьи кто?» (Грибоедов, Александр Сергеевич. Горе от ума)

«Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?» (Пушкин. Медный всадник)

«А был ли мальчик?» (Горький, Максим, «Жизнь Клима Самгина»)

«И какой же русский не любит быстрой езды?» (Гоголь, Николай Васильевич. «Мертвые души»).

ГРАДАЦИЯ (лат. Gradatio, ступеньчатое повышение), синонимы: климакс (греч. κλι̃μαξ лестница), так же усугубление, — стилистическая фигура (см.), состоящая в последовательно нарастающей группировке выражений, относящихся к одному предмету.

Напр.: «Пришел, увидел, победил» (слова Цезаря); «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» (Грибоедов); «И где-ж Мазепа? Где злодей? Куда бежал Иуда в страхе?» (Пушкин); «В заботе сладостно-туманной Не час, не день, не год уйдет» (Боратынский); «Не то, что мните вы, природа — Не слепок, не бездушный лик. В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык» (Тютчев). Во многих случаях ощущение градации связано не столько со смысловым нарастанием, сколько с синтаксическими особенностями строения фразы.

Так, в начале стихотворения Тютчева „Malaria“ — «Люблю сие, незримо Во всем разлитое, таинственное зло — В цветах, в источнике, прозрачном, как стекло, И в радужных лучах, в в самом небе Рима!» — сами по себе более или менее равносильные образы цветов, источника, лучей и неба образуют нарастающий ряд, главным образом, благодаря тому, что первый образ выражается одним словом — общим понятием, во втором выделяется существенный признак, а третий и четвертый начинаются с анафорического и, повышающего интонацию, которая достигает кульминации своей в усилительном прилагательном «самый», предваряющем последний образ. Строго проведенная многочленная градация встречается не очень часто. Между двумя крайними пунктами нарастание обычно идет волнистой линией, последующее выражение уступает часто в силе предыдущему, или даже все промежуточные выражения могут быть более или менее равносильными, образуя простое перечисление. В последнем случае бывает иногда, что эффект градации как бы дается в возможности, так что в декламации он может совершенно закономерно осуществиться. (Ср., напр., такую потенциальную градацию во второй половине первой строфы Тютчевской Malaria, где ряд равносильных образов только завершается сильным подъемом в последнем обобщающем выражении: «И это все есть смерть!»). Насколько фигура градации, столь родственная мелодическому нарастанию в музыке, тесно связана именно с мелодикой (см.) фразы, видно из таких примеров, где очевидное смысловое нарастание не поддержано в достаточной мере ритмико-синтаксическим строением, и потому градация не ощущается, как таковая. (Напр., у Жуковского: «Были и лето и осень дождливы, Были потоплены пажити, нивы, Хлеб на полях не созрел и пропал, Сделался голод, народ умирал»). Градация может служить принципом архитектоники для целого стихотворения. Напр., одно из стихотворений Тютчева образует ясную строфическую градацию своими анафорами (см.) в начале каждой строфы: «Восток белел... Восток алел... Восток вспылал...»; или у Фета стихотворение: «Я пришел к тебе с приветом». Подобным же образом мы можем наблюдать градацию в сюжетном строении более крупных литературных жанров, сказок, новелл и пр., напр., в народной сказке «Мена» (у Афанасьева, параллели у бр. Гриммов, Андерсена и др.), в «Сказке о рыбаке и рыбке» и др., в повести Леонида Андреева «Жизнь Василия Фивейского», в библейской истории Иова и т. п.

Художественная литература — вид искусства, использующий в качестве единственного материала слова и конструкции естественного языка. Специфика художественной литературы выявляется в сопоставлении, с одной стороны, с видами искусства, использующими иной материал вместо словесно-языкового (музыка, изобразительное искусство) или наряду с ним (театр, кино, песня, визуальная поэзия), с другой стороны — с иными типами словесного текста: философским, публицистическим, научным и др. Кроме того, художественная литература, как и другие виды искусства, объединяет авторские (включая анонимные) произведения в отличие от принципиально не имеющих автора произведений фольклора.

1) Эпохальные произведения. Именно такие произведения принято считать классикой. Т.е. в Древней Индии была Махабхарата, а в 19 веке России был «Евгений Онегин». По этим произведениям мы судим не только о человеческой мудрости, но и об эпохе в целом, о жизни другого народа, и о времени в котором жил тот народ.

2) Романы. Основная сюжетная линия основывается непременно на большой любви. Много событий, переплетенных между собой.

3) Романы-эпопеи. Примером можно взять «Войну и мир» Толстого. Огромное количество событий, которые не всегда переплетены между собой. В основе какое-то очень значимое социальное событие. Оно показано автором всесторонне и с различных социальных ракурсов.

4) Исторические романы. Отличительной чертой являются события прошедших дней. Обычно это важные исторические моменты.

5) Любовные романы. Жанр подразумевает страсть между влюбленными, интрига и борьба за свое счастье, далее либо счастливый конец, либо…

6) Боевики. Непременным атрибутом жанра выступают драки и применение оружия. Динамика событий обычно очень высокая. Это погони, спасение попавших в беду, настоящая мужская дружба и восторженность женщин настоящими мужчинами!

7) Детективы. Жанр подразумевает преступление, расследование и развязку, т.е. читатель узнает кто и как совершил преступление. Иногда преступников даже наказывают.

8) Приключения. Жанр предполагает непременную интригу, различного рода передряги в пути главных героев. Неожиданные повороты судьбы и, наконец, кульминация. Например, алмазные подвески вопреки всему оказались доставленными в Париж! А счастливый Д`Артаньян смог доказать свою любовь Констанции Бонасье.

9) Фантастика. Жанр предполагает то, чего не может быть. Либо это современность, наполненная инопланетными гостями, либо гостями из будущего. Либо события происходят на других планетах, в далеком прошлом или далеком будущем. Есть варианты исторической фантастики, т.е. автор описывает какие-то исторические события, которые могли бы произойти иначе, если бы… допустим, Наполеон одержал победу.

10) Фэнтези. Сродни жанру сказки. Непременное условие этого жанра — события происходят в наше время. Но! Эти события связаны с действиями каких-нибудь сказочных персонажей. Например, в наш мир попала баба Яга из параллельного сказочного мира. Очень часто этот жанр переплетается с фольклорными героями. Либо похожими на них.

11) Мистика. Отличительной чертой являются какие-то сверхъестественные события: пришельцы из параллельного мира, вампиры, переворот во времени и т.д.

12) Триллеры и ужастики. Жанр подразумевает развитие таких событий, которые способствуют выбросу адреналина на почве чувства страха.

13) Сказки. Жанр, безгранично богатый на фантазии. Волшебство, интриги, удивительные вещи, обладающие колдовскими свойствами, странные существа…обязательны.

14) Народный эпос. Повествование о народных героях. Обычно это богатыри. В таких произведениях описываются события прошлых лет, жизнь народа и героические подвиги во время какой-нибудь войны.

15) Басни. Стихи о морали. Впрочем, не всегда басни должны быть в поэтической форме. Иногда это просто нравоучительная проза. Жанр требует обязательного присутствия морали в конце произведения. Обычно это лаконичные один-два предложения.

16) Мейнстрим. Считается высокоинтеллектуальной литературой не для среднего ума. Сюжетной линии может не быть вовсе. Зато присутствие философии и размышлений на подсознательном уровне обязательно. Узкий круг ценителей такой литературы считает ее самим совершенством.

17) Драматургия. Бывают драмы, мелодрамы и комедии. Отличительной чертой жанра выступает предположительность действий на сцене.

18) Роман-анекдот. Самым ярким примером этого жанра является роман «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» Владимира Войновича. Жанру характерно легкое изложение событий в юмористической форме.

19) Авангард. В понятие этого жанра входят произведения, которые так или иначе являются творческим поиском. Это с руки экспериментам. Допустим, произведение написано «белым стихом».

Следует отметить, что иногда жанры художественной литературы переплетаются между собой. Но это не значит, что книги становятся менее привлекательными. И еще, каждый жанр имеет свои поджанры. Например, те же сказки бывают фольклорными и литературными. А те в свою очередь тоже делятся. Например, фольклорные бывают волшебными, легендарными, докучными и т.д.

3. Стилевые доминанты. Номинативность и риторичность.

Здесь речь идет о СТИЛЕВЫХ ДОМИНАНТАХ, которые в произведении выполняют организующую роль. То есть, им, доминантам, должны быть подчинены все приемы и элементы.

Номинативность состоит в том, что основная единица языка - слово - обозначает или именует предмет, образ которого содержится в душе человека. Слово называет вещь, предмет мысли. Во-первых, слово ассоциируется с идеей предмета, причем связь эта как бы условна и произвольна: в звуковой оболочке слова нет ничего, что зависело бы от свойств обозначаемого предмета или представления о нем, в принципе любое представление может обозначаться любым упорядоченным сочетанием звуков. Но, обозначая предмет, слово выражает идею этого предмета, поэтому между словом, идеей и обозначаемым предметом устанавливается взаимная связь или отношение. Обозначение обобщает признаки обозначаемого предмета и потому неизбежно является отвлечением от конкретной вещи (абстракцией). Слова обозначают главным образом не отдельные предметы, а классы предметов (например, стол, рыба); такие классы могут быть единичными (например, город Москва), пустыми (например, Кодекс законов Российской Федерации), не соответствующими действительности, мнимыми (например, Илья Обломов, рыба кит). Слово также может обозначать отдельный предмет (например, апостол Павел, этот дом), но такое обозначение отдельного предмета словом предполагает специальные средства (артикли, местоимения, титулы, счетные слова и т. п.), указывающие на единичность именования. Поскольку предметы могут осмысливаться различным образом, в языке существует полисемия - многозначность слова, синонимия - обозначение одного или сходных предметов разными словами и омонимия - обозначение различных предметов словами с одинаковым звучанием. Получается, что вещи связаны между собой словами, а слова - вещами, которые они обозначают. Номинативность позволяет говорить о предметах, которые не существуют в поле нашего восприятия, о предметах мыслимых и воображаемых, строить абстрактные представления, создавать истинные, ложные и бессмысленные высказывания, а также заменять слова другими знаками, например, письменными, и использовать слова для создания новых слов и несловесных знаков - изобразительных, музыкальных, математических и других. Во-вторых, слово именует предмет определенным способом, выделяя в нем те или иные признаки или свойства. Так, слово облако - *об-волоко содержит образ того, что облекает, простирается вокруг, а слово туча, восходящее к общеславянскому *tökjа, содержит значение "греметь," "стучать." Слова-имена являются моделями обозначаемых ими предметов, так как само именование выделяет в обозначаемом предмете свойства или признаки, которые представляются существенными для его понимания. Тем самым слово содержит смысловой образ, который может быть правильным или неправильным, более удачным и менее удачным, прекрасным и безобразным. Как всякое искусство, именование предполагает замысел и его исполнение. В-третьих, именование не просто "отражает" предмет, но делает его реальным. Именованный предмет обретает смысловую определенность. Когда мы называем некоторую вещь, даем имя человеку или кличку животному, то тем самым устанавливаем предмет именования как некий отдельный факт: мы поступаем с вещью в соответствии с тем, как мы ее назвали. Первым разумным поступком Адама было именование: "И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответствующего ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему" /Быт. 2:18-20/. Адам дал имена всякой "душе живой," и это значит, что он построил картину мира через имена. B этой картине мира именованием определены сущность, свойства и качества живых существ и тем самым установлен образ действия с каждым видом и с каждым отдельным существом. Но в этой картине мира Адам обнаружил лакуну: не было помощника, подобного Адаму по сущности, то есть другого человека. Помощник же нужен для дела, а дело предполагает наличие замысла, о котором наш Праотец знал и который намеревался исполнить. Итак, слово-имя существует не само по себе, но в системе имен, которые в совокупности образуют картину мира и предполагают определенный образ действия в нем. "Как отдельный звук встает между предметом и человеком, так и весь язык в целом выступает между человеком и природой, воздействующей на него изнутри и извне. Человек окружает себя миром звуков, чтобы воспринять в себя и переработать мир вещей." Но падшее человечество не едино, оно разделено по языкам, а следовательно, по образу действия: "И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню]" (Быт. 11:4-8). Наша картина мира определяется значениями слов языка, и каждый язык своеобразен, главным образом, как система имен:."..каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка." Из всех земных существ только человек может создавать имена. Именование отличает язык человека от коммуникативных систем животных, которые в состоянии лишь выражать те или иные чувства и подавать сигналы-команды.

Не существует языков, в которых не было бы имен.

Риторичность — высокопарность, велеречивость, выспренность, пышность, надутость, напыщенность, словесно-украшенность.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: