ЭТИЧЕСКИЙ Кодекс психолога: противоречия и идеал

Ключевые слова: Этический кодекс, этические принципы, психолог, профессиональная деятельность.

В статье представлен анализ этических кодексов психолога. Показаны смысловые и содержательные противоречия, присутствующие в отдельных этических принципах. На основе анализа осуществляется попытка определения перспектив по доработке Этического кодекса.

Одна из ведущих миссий психолога состоит в том, что он выступает в качестве адвоката человеческой души, а в образовании он, в первую очередь, – защитник личностных прав ребенка. В настоящее время обостряется внимание общественного и профессионального сообществ к этике психолога, к тем принципам, которыми он руководствуется в своей работе. Это обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, в сферу психологии нередко идут работать люди, недостаточно осведомленные о специфике работы психолога: они либо вообще не имеют психологического образования (так называемые, «специалисты по смежным профессиям»); либо закончили краткосрочные курсы обучения типа повышения квалификации по отдельным психологическим направлениям; либо получили «поверхностное» образование (часто в форме «второго высшего» или «переподготовки»); либо обучались так, что не познали в полной мере смысла и содержания (миссии!) деятельности психолога и меры его профессиональной ответственности. Во-вторых, и в повседневной жизни, и в педагогической практике все чаще стали происходить чрезвычайные ситуации, связанные именно с недостаточным уровнем знаний психологов в области этики.

Известно, что основным документом, в котором зафиксированы деонтологические принципы работы психолога, является Этический кодекс, представляющий собой свод правил профессиональной деятельности специалиста. Как указывает В.Н.Карандашев (2005), профессиональная деятельность психолога – это работа с уникальным внутренним миром человека, человеческой личностью, что, соответственно, требует соблюдения особых принципов и правил этики. Совершенно справедливо отмечают В.П.Зинченко, В.И.Слободчиков, Н.С.Пряжников и ряд других ученых, что психология имеет в своем распоряжении такие инструменты, пользование которыми требует особой осторожности со стороны специалиста [10]. Внутренний мир человека безграничен, но вместе с тем чрезвычайно хрупок, поэтому, когда в этот мир внедряется кто-то посторонний (в том числе и дипломированный специалист), разрушая невидимые границы, это может нанести серьезный вред его носителю. Очевидно, что этические принципы и правила, которыми руководствуется психолог в своей работе, должны быть не только знаемы им, но и осознанны, личностно значимы, приняты (интериоризированы) и достаточно профессионально отработаны. В противном случае, их неверная трактовка, либо пренебрежение ими, либо некорректное применение может нанести серьезную психологическую травму человеку, с которым психолог вступил в профессиональное взаимодействие.

Следует отметить, что в российском профессиональном сообществе психологов в настоящее время функционирует несколько вариантов этических кодексов: кодекс психолога образования, кодекс политического психолога, кодекс психодиагноста, кодекс психолога в области индивидуального и семейного консультирования, кодекс психотерапевта, кодекс психолога органов внутренних дел и т.п. Специфика каждой версии этического кодекса задается профильной специализацией или конкретным направлением психологической деятельности, но в целом содержательная сторона (цель, принципы и способ их реализации) идентична во всех вариантах. Примечательно и наличие этических кодексов, разрабатываемых применительно к отдельным регионам, областям, городам и пр. (кодекс московского психолога, этический кодекс психолога Ярославской области и т.п.), в которых так же наблюдается содержательное единообразие. В отличие от зарубежных аналогов, имеющих законодательный статус, вся вариативность Российских этических кодексов носит рекомендательный характер, что, соответственно, накладывает определенный отпечаток на их применение в профессиональной психологической практике.

2003 год для сообщества психологов России был ознаменован двумя форумными мероприятиями – в Москве состоялся Всероссийский Съезд психологов образования, в Санкт-Перербурге – Съезд российского психологического общества. На каждом из мероприятий ключевым программным вопросом стояло обсуждение и принятие Этического кодекса, в первом случае – для психологов службы практической психологии образования РФ, во втором – для членов российского психологического общества.

Психолог, согласно Этическому кодексу РПО, является представителем «свободной профессии». Однако, в чем заключается свобода профессии? По мнению Ю.М.Забродина, психологи, выступающие как лица «свободной профессии», ориентированы на клиента, реально осознают его потребности и собственные возможности. Поэтому они сами, без посредника, находят клиентов, а клиенты находят их. Но это – лишь одна из трех профессиональных позиций. Еще одна позиция – это «самодостаточные» специалисты – те психологи, которые сами ставят себе задачи и понимают, что нужно делать для их решения. Они сами вооружают себя необходимыми для этого средствами деятельности, сами находят возможности (структуру) для реализации своих замыслов. И, наконец, самой дискуссионной Ю.М.Забродин считает позицию наемного работника, когда специалист должен четко руководствоваться целями и задачами той организации, в которой он работает, принимать нормы организационной культуры, выстраивая приемлемые образцы социального поведения в данной организации [8].

Очевидно, что Этический кодекс РПО задает, в большей мере, нормы деятельности для психологов-консультантов (заметим, лишь в пункте 10, посвященном нормам общественно-научного поведения психолога, обозначаются категории таких специалистов как клинический психолог и преподаватель), что и подтверждается в пункте 11 «Нарушение Этического кодекса». Для «самодостаточных» и «наемных» психологов (психологи образования) понятие «свободная профессия» требует специального разъяснения, иначе вполне допустима весьма своеобразная трактовка свободы – все можно, все допустимо, этакая вседозволенность без ограничений («что хочу, то и ворочу»). За это собственно в последние годы в СМИ и критикуют психологов, считающих, что, изучив психологию по книгам и популярным брошюрам, или получив диплом по соответствующей специальности, они имеют полное право без каких-либо ограничений «копаться» в личной жизни любого человека. Кроме того, понятие свободы в деятельности психолога в целом довольно относительное, так как в своей работе он в норме, так или иначе, руководствуется принципами Кодекса, работает в русле определенной школы, стараясь не отступать от ее принципов. Поэтому в полной мере свободной профессию психолога назвать сложно.

Одно из ключевых противоречий Этического кодекса РПО состоит в расхождении его гуманитарной ориентации с формами реализации содержательной стороны деятельности психолога, осуществляемыми в лучших традициях естественнонаучной парадигмы. Так, с одной стороны, все принципы кодекса направлены на благо человека, клиента, тогда как с другой, на протяжении всего текста документа человек, вступающий во взаимодействие с психологом (клиент, заказчик и пр.) обозначается не иначе, как «объект психологического исследования и воздействия» [14].

Противоречив и существующий в Кодексе запрет психолога на саморекламу, так как это этическое правило расходится с требованиями современной действительности, когда «реклама – двигатель торговли», а психолог – не столько профессионал, сколько конкурентоспособный «товар», нуждающийся в должной рекламе. Так, в соответствии с этическими принципами, психологам запрещается, кроме как в кругу коллег, использовать отзывы, сертификаты или рекомендации, данные им экспертами или со ссылкой на них [14]. Тем не менее, довольно распространены ситуации, когда в кабинете психолога на стенах развешены различные сертификаты, выданные ему, и он не гнушается «расписыванием» напрямую или косвенно своих достоинств и преимуществ. А уж про рекламные объявления об услугах психологов различного толка (от экстрасенсов до психоаналитиков), которыми пестрят СМИ, и говорить не приходится.

Внутренняя рассогласованность между собой принципа ненанесения ущерба, принципа беспристрастности и принципа компетентности, особенно в части использования диагностического инструментария, так же представляет собой существенное противоречие. Так, выполнение принципа ненанесения ущерба регламентирует «выбор психологом адекватных методов исследования и общения». Принцип компетентности предполагает, что психолог «оказывать лишь те услуги, для которых он имеет необходимую квалификацию и образование. В своей работе он применяет апробированные и проверенные методики». Уточняющий аспект по методикам задан принципом беспристрастности, указывающим, что психолог может применять методики, которые адекватны целям проводимого исследования, возрасту, полу, образованию, состоянию Клиента, условиям эксперимента. Методики, кроме этого, обязательно должны быть стандартизованными, нормализованными, надежными, валидными и адаптированными к контингенту испытуемых». Однако, по данным нашего исследования, лишь 5 % психологов в своей работе используют сертифицированный и методологически адекватный диагностический инструментарий. 67 % психологов используют методики сомнительного происхождения – копируют тесты (зачастую теряя при этом важные компоненты методик); берут их в сети Интернет; изготавливают сами; пользуются методиками из ресурсов учреждений, в штате которых состоят. 28 % специалистов используют методики, опубликованные в «специальных» сборниках, книгах, учебниках, периодике, печатных изданиях, методических пособиях [4]. Заметим, что методики, опубликованные во всевозможных методических пособиях (выпускаемых, в том числе и авторитетными издательствами) страдают полным отсутствием сведений об истории их создания, об адресной группе и ее возрастных границах, о целевом назначении методики. В описаниях отсутствуют данные о выборке стандартизации и нормативах, формализованы способы обработки данных и содержание по их интерпретации. Вопрос валидизации многих из представленных в подобного рода сборниках диагностических методик перешел сегодня в разряд риторических. Используя в работе подобного рода тесты и методики, психолог исходно идет в разрез с требованиями принципа ненанесения ущерба человеку, предполагающего, в том числе, что процесс и результаты деятельности психолога не нанесут вреда здоровью, состоянию, социальному положению, интересам человека [12; 14]. При таком подходе ни один клиент не застрахован от психодиагностической ятрогении. Поэтому-то явление «презумпции виновности» столь распространено в современной психологической практике [11].

Заметим, что, несмотря на столь пропагандируемый в настоящее время и даже где-то насаждаемый компетентностный (вместо профессионального!) подход, принцип компетентности, как это ни парадоксально, утрачивает свою актуальность и востребованность. Он, как и ряд других этических принципов, все больше становится декларируемым, но не исполняемым. Принцип компетентности психолога, согласно Этическому кодексу, предполагает так же, что психологи не могут предлагать специальные процедуры, методики или другие средства, которыми они не владеют или эффективность которых подвергается профессиональному или научному сомне­нию [14]. Идентичное содержание принципа компетентности обозначено и в Этическом кодексе психологов службы практической психологии образования [12]. Однако нередки случаи, когда психолог в детском саду или школе использует малоизвестные и вызывающие сомнение методы работы с детьми – гипноз, медитации, психоаналитические и иные подобные технологии и т.п. И, ладно бы, что у такого «безгранично компетентного» психолога могут возникнуть серьезные проблемы с администрацией, родителями, страшнее то, что он рискует нанести психическую травму детям. Психолог, отмечают В.П.Зинченко, В.Н.Карандашев, И.В.Вачков, Н.С.Пряжников и др., должен четко осознавать свои профессиональные возможности и действовать только в пределах уровня профессиональной подготовленности [1; 2; 5; 7; 10]. Откроешь диплом такого психолога, а там – полное отсутствие сведений о том, что он изучал психоанализ, гипноз, медитативные или трансперсональные техники на протяжении всего периода обучения в вузе. Да и опыт подобного рода специалисты приобретают далеко за пределами детского сада и школы.

Не менее противоречива в Этическом кодексе РПО формулировка правила обоснованности результатов, гласящая, что «психолог формулирует результаты исследования в терминах и понятиях, принятых в психологической науке» [14]. С точки зрения К.М.Гуревича, информацию по результатам нельзя передавать в том виде, в каком она получена. Ее необходимо представлять, принимая во внимание характеристики, особенности того человека, кому она передается, и на том уровне, на котором она будет ему понятна [9]. Возникает справедливый вопрос: какие термины использовать психологу, чтобы они были понятными и клиенту, и заказчику, но, в то же время, были приняты в науке? Под силу ли это каждому психологу? Очевидно, молодые специалисты по определению будут этически несостоятельны, даже хорошо зная принципы и правила кодекса.

Одно из правил принципа конфиденциальности предполагает, что дело профессиональной чести психолога – препятствовать попыткам некорректного и неэтичного применения психодиагностических методик [12; 14]. В образовательной же практике психологическая диагностика зачастую проводится педагогом, не обладающим соответствующими знаниями в области специфики и назначения используемой методики, причем без согласования ее применения с психологом. Беспрепятственным использованием психодиагностических методов занимаются и педагоги, и профильные специалисты смежных отраслей наук (социальные педагоги, логопеды и т.п.), не столько потому, что им это разрешено администрацией, сколько благодаря негласной допустимости психодиагностики на государственном уровне. Достаточно открыть любой психологических практикум ведущих издательств России и обратить внимание на адресную группу – это либо «широкий круг читателей», либо перечисление через запятую всех категорий педагогических работников. Психодиагностический беспредел представлен во всей красе и в вариантах «Настольных книг… (социального педагога, классного руководителя, завуча и т.д., и т.п.)» и особенно по отношению к проективным методикам. Вот и устраивают из психодиагностического инструментария цирковой номер, где каждый педагог может жонглировать тестами и методиками на любой лад. Педагог проводит тест, не разъяснив точной инструкции, не учитывая, как и в каких условиях должна проводиться методика. Известны случаи, когда при использовании рисуночной методики, педагог начинает критиковать рисунок ребенка. Подобное руководство диагностической процедурой может привести к тому, что ребенок замыкается в себе, у него пропадает желание рисовать; снижается самооценка, и особенно в тех случаях, когда мнение педагога находит отклик у одноклассников, и они, вслед за учителем, осмеивают рисунок учащегося.

Этический кодекс педагога-психолога службы практической психологии образования России (Москва, 2003) так же включает ряд этических принципов, которыми должны руководствоваться в своей деятельности психологи образования. В отличие от Этического кодекса РПО, кодекс психологов образования более декларативен, и чтобы разобраться во всех тонкостях обозначенных принципов, к основному тексту требуется текст комментариев по каждому пункту. В тоже время, несомненным достоинством кодекса педагога-психолога является сформулированный отдельным пунктом принцип ответственности, предполагающий, что «психолог осознает свою профессиональную и личную ответственность перед клиентом и обществом за свою профессиональную деятельность» [12]. Однако, противоречие в том и состоит, что понятия «осознавать ответственность» и «нести ответственность» (непосредственно отвечать за содеянное) – по содержанию и результату несколько различны. Механизм ответственности и в Этическом кодексе психолога образования, и в Этическом кодексе РПО практически не прописан, равно как и отсутствует обозначение системы контроля за неисполнение норм кодекса. С одной стороны, в Этическом Кодексе РПО обозначено, что за его нарушение «психолог-консультант может лишиться сертификата РПО, а также к нему могут быть применены такие санкции, как общественное порицание и исключение из членов РПО. В случае серьезных нарушений Этического Кодекса РПО может ходатайствовать о привлечении психолога к суду. Для утверждения норм Этического Кодекса и в соответствии с ними РПО может выступать в суде в качестве общественного обвинителя или защитника» [14]. С другой, сама формулировка подобной меры ответственности психолога указывает на ее формализацию и вызывает серию вопросов: были ли подобные инциденты, когда психолог лишался сертификата РПО или к нему были применены общественное порицание и исключение из членов РПО? Какие меры применяются профессиональным сообществом к психологу, не являющемуся психологом-консультантом или членом общественной профессиональной организации? Каким образом информация о нарушениях психологом этических принципов доходит до РПО, если в п. 4. «Требования к результатам работы психолога» обозначено, что: (Y4) «психолог обязан уважать своих коллег и не должен необъективно критиковать их профессиональные действия»; (Y5) «если психолог считает, что его коллега действует непрофессионально, он должен в первую очередь указать ему на это конфиденциально»? Каковы критерии объективной критики? Все ли действия психолога можно прописать в определенном алгоритме и содержательно технологично, чтобы на этой основе объективно оценить процесс и результат его профессиональной деятельности? В каких формах может передаваться в РПО информация об этической несостоятельности психолога? Каким образом эта этическая несостоятельность обнаруживает себя, если многие виды деятельности психолога конфиденциальны по форме их проведения, например, консультативный сеанс или терапевтическая сессия? Судить о работе коллеги непредвзято чрезвычайно сложно, а судить со слов клиента – не очень корректно. Известная доля субъективизма всегда присутствует и у психолога, и у клиента.

Попытка «объять необъятное» и ориентация на американский аналог при создании Этического кодекса РПО, принесла не столько пользу, сколько привела к тому, что смысловой аспект свелся к набору фрагментов, во множестве из которых отсутствует сквозная логика. И если Кодекс психолога образования – предельно лаконичен, то Кодекс РПО получился предельно эклектичен.

В идеале некоторую завершенность кодексам, на наш взгляд, придала бы детализация принципа ответственности, в той его части, где будут не только четко обозначены профессиональные санкции за нарушение этических норм, но и представлены конкретные механизмы контроля за их соблюдением. Причем, мы полагаем, что это особенно важно для кодекса педагога-психолога службы практической психологии образования России, оформление его уровне распорядительных документов, обязательных к исполнению. Но при этом сам Кодекс и все обозначенные в нем этические принципы должны быть прозрачны и понятны психологу без дополнительных разъяснений.

На психологе действительно, лежит большой груз ответственности, а это обязывает к обладанию особыми качествами личности, которые помогали бы ему в его работе. Это и эмпатия, и эмоциональная уравновешенность, и объективность, и толерантность, и множество других профессионально значимых качеств и характеристик. Однако, без соответствующего профотбора часты случаи, когда в основе мотива абитуриента к обучению на психологическом факультете лежит потребность «разобраться в себе». Сначала он вроде и не собирается работать по профессии, но вполне вероятно, что жизненные обстоятельства сложатся особым образом и выпускник примет решение пойти работать по специальности. Вполне допустимо, что у него вообще не будет желания помогать людям, а смысл профессиональной деятельности для него будет все тот же – продолжить «разбираться в себе», используя других в качестве особого «познавательного инструмента». Для такого специалиста вряд ли будет иметь значение соблюдение этических принципов и мера ответственности за свои профессиональные деяния. Ведь в его стремлении применения профессиональных знаний в области психологии могут лежать совершенно разные мотивы – от самых высших, до социально-неприемлемых. Поэтому, самым главным, на наш взгляд, является отношение самого психолога к своей работе, нравственная сторона его суждений. Если он не будет принимать и понимать, что от него требует тот или иной принцип Этического кодекса, вряд ли он сможет его придерживаться в полной мере и даже конкретные наказания вряд ли смогут научить его верному подходу в работе.

Этический кодекс психолога, по сути, представляет собой кодекс профессиональной чести. А как часто оказывается, что профессия есть, а честь – отсутствует.

Литература

1. Вачков И.В., Гриншпун И.Б., Пряжников Н.С. Введение в профессию «психолог». – М-Воронеж: МОДЭК, 2002. – 464 с.

2. Карандашев В.Н. Психология: введение в профессию. – М.: Смысл; Издательский центр «Академия», 2005. – 382 с.

3. Кодекс профессиональной этики психолога Органов внутренних дел /Режим доступа: http://www.spbpo.ru/info.php?ID=1_7_1

4. Ожеховская Л.В., Белобрыкина О.А. Диагностический инструментарий в работе психолога: проблемы и парадоксы (на примере современной практики психологов г. Новосибирска) //Психодиагностика. – 2006. – № 4. – С.92-112

5. Пряжников Н.С. Право на нравственность. Этические проблемы практической психологии //Психологическая наука и образование. – 1999. – № 1. – С. 78-90.

6. Пряжников Н.С. S¹$, или Личность в эпоху продаж. – М.: МПСИ; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2000. – 222 с.

7. Пряжников Н.С., Пряжникова Е.Ю. Психология труда и человеческого достоинства. – М.: Академия, 2003. – 480 с.

8. Психолог на рубеже эпох: Интервью с Ю.М.Забродиным //Школьный психолог. – 2006. – № 10.

9. Психологическая диагностика детей и подростков: Учебное пособие для студентов /Под ред. Гуревича К.М., Борисовой Е.М. – М.: Международная педагогическая академия, 1995. – 359 с.

10. Психология и этика: опыт построения дискуссии. – Самара: ИД «БАХРАХ», 1999. – 128 с.

11. Степанова М. Презумпция виновности//Школьный психолог. – 2010. – № 16.

12. Этический кодекс педагога-психолога службы практической психологии образования России //Школьный психолог. – 2003. – № 34 /Режим доступа: http://psy.1september.ru/article.php?ID=200303403

13. Этический кодекс политического психолога /Режим доступа: http://www.spbpo.ru/info.php?ID=1_7_1

14. Этический Кодекс Российского Психологического Общества /Режим доступа: http://www.spbpo.ru/info.php?ID=1_7_1

15. Этические нормы поведения психологов-консультантов в области индивидуального и семейного психологического консультирования //Журнал практического психолога. – 1999. – № 7-8.

16. Рукавишников А.А., Соколова М.В. Нормы профессиональной этики для разработчиков и пользователей психодиагностических методик. Стандартные требования к психологическим тестам. – Ярославль: Дебют, 1991. – 32 с.

17. Этический кодекс Профессиональной Психотерапевтической лиги (этические принципы ППЛаналогичны этическим принципам EAP (Европейской Ассоциации Психотерапии) /Режим доступа: http://www.psychologos.ru

18. Этический кодекс Международной Ассоциации профессионалов развития личности (Разработал Н.И.Козлов. Принят единогласно 17 марта 2010 года на Конференции МАПРЛ) /Режим доступа: http://www.psychologos.ru

19. Этический кодекс Ассоциации практических психологов и консультантов /Режим доступа: http://www.psychologos.ru

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: