Все интересное происходит в стороне от центра

Посмотрим также, какого сорта предложения ждут нас среди этого много­образия. В культуре, как и в бизнесе, наиболее радикальные и интересные вещи начинаются в гаражах и чьих-то тесных комнатах. Нередко проявле­ния креативности сохраняют такой камерный характер. Например, не счи­тая Гаррисона Кийлора и Сполдинга Грэя, немногие из серьезных моноло­гистов достигли реальной известности в США; их можно найти в небольших залах или клубах на уровне уличной культуры. Подобные клубы в Остине, Сиэтле и других городах предлагают широкий диапазон музы­кальных жанров, от блюза, ритм-энд-блюза, кантри, рокабилли, этниче­ской музыки и их всевозможных гибридов до более новых форм электрон­ной музыки: техно, дип-хауса, транса, драм-энд-баса. Новизна здесь не главное. Именно на этом культурном уровне часто следует искать некото­рые редкие или малоизвестные произведения прошлого. Только в Питт-сбурге среди новинок репертуара уличной сцены я обнаружил пьесу Ричар­да Бринсли Шеридана "Соперники" (XVIII век) в постановке небольшой театральной труппы; галерею исторической фотографии; местную джаз-рок группу, исполняющую старые американские политические песни — напри­мер, "За Джефферсона и свободу" и "Фермер всех нас кормит", а также уличного музыканта, играющего на скрипке вещи, которые не услышишь в программах классической музыки по радио, где без конца крутят аналог симфонических "Топ 40".

Эта сцена неисправимо эклектична, в чем и состоит значительная доля ее привлекательности. Эклектизм заметно присутствует во многих современ­ных художественных формах. Можно вспомнить ди-джеев из гарлемских ночных клубов, которые в 1970-е начали применять технику "сэмплинга" — играя бешеный танцевальный микс из фрагментов разных альбомов на раз­ных деках. Сюда же относится популярность в музыке экзотических сме­шанных жанров, вроде афро-кельта. В визуальных искусствах Уорхол. Раушенберг и масса их последователей узаконили использование комиксов, новостных фотографий из газет, продуктовых упаковок и т. д. В творческой переработке готового материала нет ничего нового. Пикассо заимствовал равно из африканского искусства и античной классики; пионеры рок-н-ролла соединили блюз и ритм-энд-блюз, и можно утверждать, что первым ди-джеем от литературы, открывшим метод сэмплинга, на самом деле был Т. С. Элиот, чья поэма "Бесплодная земля" скомпонована в основном из ци­тат и аллюзий, охватывающих едва ли не всю мировую литературу. Сегодня, однако, эклектизм получил беспрецедентное распространение и правит во всем. Это главный элемент уличной культуры, а эклектичный вкус стал со­циальным признаком, по которому обычно легко отличить представителя креативного класса. Эклектизм в форме удачной культурной комбинации может быть мощным творческим стимулом.

Более того, участие в уличной культуре не сводится к простому восприя­тию постановок или произведений искусства. Она имеет социальную и ин­терактивную природу. Мы можем общаться и разговаривать — или сидеть весь вечер в стороне и смотреть, как перед нами разворачиваются эпизоды человеческой комедии. Для многих прелесть уличной культуры определяет­ся коммуникативной атмосферой. Если это звучит несколько банально и поверхностно — что ж, временами так и бывает. Это не высокое искусство; сюда допускаются любители. Разговоры в уличном кафе лишены изыскан­ной и совершенной художественной интенсивности Девятой симфонии Бетховена. Правда также и то, что для некоторых эта культурная сцена слу­жит чем-то вроде службы знакомств. И даже если мы действительно прихо­дим сюда, чтобы получить культурный опыт — и выбираем для творческой стимуляции ночной клуб, популярный в артистической среде, — есть боль­шой шанс, что попутно нам придется услышать массу глупостей. Следует помнить о риске самому поглупеть: превратиться в дилетанта, позера, на­зойливую галерейную муху, говоруна из кофейни.

Вместе с тем, не стоит торопиться снижать значение коммуникативно­го аспекта данной сцены. Начать с того, что разговор — это полноценная художественная форма. Остроты Дороти Паркер и Оскара Уайльда цити­руют чаще, чем их прозу. Мало кто в наши дни читает труды Сэмюэла Джонсона, однако многие читали его биографию, написанную Босуэллом, ради пересказа остроумной болтовни доктора Джонсона, Оливера Голдсмита и Джошуа Рейнолдса. Сократ не занимался ничем, кроме разгово­ров. Я не утверждаю, что в два часа ночи в баре района Адамс-Морган ре­гулярно услышишь сократовские перлы. И все же хороший диалог имеет креативный потенциал, хотя и не обязательно рождает бессмертные эпи­граммы. Лично мне разговоры в кофейне и подобных местах в професси­ональном плане дают очень многое. Я заимствую истории и замечания из свободных и пространных монологов; я выслушиваю идеи относительно работы, досуга и места, где люди живут — это стимулирует мои собствен­ные рассуждения. Творческие способности нуждаются в неформальном, спонтанном общении и разговорах с самыми разными креативно мысля­щими собеседниками.

Простое наблюдение за людьми тоже может быть интересной формой культурного обмена. Это одно из моих любимых занятий: еще Уорхол гово­рил, что он ходит в ресторан не только чтобы есть. Попробуйте прогуляться по кварталу с характерной уличной культурой где-нибудь в Нью-Йорке или другом городе. Первое, что бросается в глаза — это чрезвычайное визуаль­ное разнообразие окружающих. Люди любых национальностей, возрастов, телосложения и общественного положения — уже в этом есть пища для раз­мышлений. Возможно, вы задумаетесь об истории человека как вида — о так называемых расах, населяющих землю, которые отличаются друг от друга и при этом неизменно смешиваются. Возможно, размышления коснутся ва­шей собственной истории: когда-то вы были так же молоды, как вот этот юнец, в свое время станете старым, как вон тот дед, а если не перейдете на более здоровый образ жизни, будете выглядеть как эта развалина. Кроме того — если улица выбрана правильно — вы встретите множество людей самой необычной внешности: иностранцев в длинных юбках и ярких балахонах, юных американцев, чьи прически по цвету и форме нарушают законы физики (ньютоновской, как минимум); прохожих, одетых в готическом или викторианском стиле, как ковбои или как хиппи: общая картина ясна. Опыт погружения в такую среду освобождает, раскрепощает людей. Здесь чувствуется авантюрная атмосфера костюмированной вечеринки, позволяющая в буквальном смысле слова сменить идентичность — надеть маску, скрывающую или изменяющую нашу обычную социальную персону. Мы понимаем, насколько жизнь богата возможностями.

Вслед за Роджерсом и другими авторами я настаиваю, что подобный опыт играет центральную роль в творческом процессе. Мы люди, а не боги, потому не можем творить из ничего. Для нас творчество — это акт синтеза, а чтобы синтезировать и творить, нам необходимы стимулы — фрагменты старого, которые мы соединяем в новые, необычные комбинации; существующие модели, которые можно деконструировать и превзойти. Мне кажется также, что для творческого мышления естественно стремление максимально увеличить возможности выбора, никогда не останавливаясь на достигнутом, потому что в игре, которую Эйнштейн называл "комбинаторной", это повышает наши шансы получить новую комбинацию. Чем больше людей зарабатывает на жизнь творчеством, тем выше ценится эта область опыта, перерастая в насущную необходимость.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: