Сфера управления социальными процессами

В рамках уровня управления социальными процессами достигается единство целостного процесса жизнедеятельности путем воспроизводства совокупной общественной силы, сформированной образом жизни. Основной категорией анализа данного механизма является «общественная воля»— концентрация усилий в деятельности, направленной на достижение цели. Воля как социальное явление многообразна. Она позволяет сохранять и направлять совокупную общественную силу. Типологически такая концентрация усилий достигается в социальном субъекте или в рамках единства воли, или в соподчинении усилий различных субъектов.

Единство воли предполагает различные основания его формирования посредством социального регулирования обыденной жизнедеятельности индивидов, обозначаемой понятием «поведение». Типологизация поведения классически была сформулирована М. Вебером, что стало основанием целой доктрины «поведенческой социологии». Первый тип поведения — целерациональный — ориентирован на социально значимую цель, которая может формироваться как самим индивидом, так и иным социальным субъектом, но ее достижение создает для индивида необходимый ему социальный статус. Второй тип поведения — ценностнорациональный — регулируется признанием в качестве условий и целей деятельности социально значимых ценностей. Традиционный тип поведения ориентирован на безоговорочное приятие индивидом установок на деятельность внешнего для него социального субъекта. Чаще всего такое поведение носит ритуальный характер. И, наконец, аффективное поведение связано с приятием установок на деятельность под влиянием экстраординарных внешних обстоятельств, вызвавших сильнейшие стрессовые ситуации, что требует психологического выхода в активной деятельности. Такая активность чрезвычайно легко направляется извне.

Однако и само единство воли как соподчинение индивидуальных волеизъявлений требует формирования механизма подчинения воли индивида воле внешнего ему коллективного социального субъекта. В этом случае выражением такого соподчинения выступает «дисциплина». Этой категорией обозначается выражение воли в способности упорядочивания во времени и пространстве взаимоисключающих и противоречащих друг другу направлений деятельной активности всех членов сообщества, их поведенческих актов и наличных результатов такой активности. Дисциплина пронизывает любой деятельный акт с уровня индивида до целой этнической общности. В ней фиксируется достигнутый субъектом уровень способности сохранять концентрацию усилий, создающих совокупную общественную силу.

Раскрытие содержания понятия дисциплина в литературе выделяет некие полярные стороны данного социального явления. В общепринятом понимании дисциплина выражает способность к организации самого субъекта, его самоорганизацию. С другой стороны под дисциплиной понимается регламент деятельности как ее внешние установки, своеобразные инструкции по эффективному и результативному поведению. В этом смысле очень популярным стало выражение по примеру названия книги декана Гарварда Генри Розовски «Университет: руководство для владельца» (или «инструкция пользователя» — вариант перевода). Книга описывает многолетний опыт существования университета как целого при совершенно разнородных устремлениях трех основных составляющих его корпораций: администрации, преподавателей и студентов. (См.: Розовски Г. Университет: руководство для владельца — М.: «Еврейский университет», 1995). В современной печати и на телевидении появилось огромное количество разнообразных «инструкций по применению или пользованию». Однако регламент остается неизменной обязательной частью любой совместной деятельности, вплоть до заседания или собрания.

Следующим центральным понятием социально-философского анализа данного уровня социальной действительности является категория «социальная власть». Хотя это понятие чрезвычайно широкое, но чаще всего под социальной властью, понимается закрепление выраженного в дисциплине соподчинения в институциональной структуре. Место в ней обуславливает роль и значение деятельности члена сообщества для достижения общего результата. Именно в анализе содержания понятий «место», «роль» и «значение» ярче всего раскрывается специфика социальной власти, хотя в обыденном употреблении эти понятия кажутся синонимами. Лучшей иллюстрацией выбора места субъекта в зависимости от различных ролей и значения такого выбора является фрагмент легендарного фильма братьев Васильевых «Чапаев», повествующий о том, «где должен быть командир».

Воля, выраженная в дисциплине и закрепленная в структуре самого субъекта — такой выглядит социальная власть в свете социально-философского анализа. Власть выступает конкретным механизмом сохранения и направленного использования совокупной общественной силы в рамках любой деятельности социального субъекта. Наиболее значимым в этом отношении является действительный процесс функционирования власти, когда каждый деятельный акт субъекта воспроизводит совокупную силу и ее направленность в своей собственной структуре, независимо от внешних обстоятельств или используя их. Действительный процесс функционирования власти обозначается категорией «социальное управление».

Управление — это процесс упорядочивания социальной организации для целостности и стабильности ее развития, подчинения движения частей движению целого. На данном уровне социальной действительности управленческий механизм использования совокупной общественной силы делает социальное развитие целостным и качественно определенным процессом жизнедеятельности нового социального субъекта.

Управленческий субъект как отдельное социальное явление представлен в научной литературе чрезвычайно разнообразно: от персонифицированного властного субъекта как государства до менеджера в офисе. Анализ управления различными социальными процессами привел к созданию массы теорий управления: от общей — кибернетики, до частной — финансового менеджмента. В современной России «управленец» — это уже не старорусский «приказчик», а практически европейский «менеджер», хотя этим термином в большинстве предприятий торговли обозначают тех, кто в советское время обозначался функциональным понятием «продавец».

В социально-философском плане интерес представляет социальный механизм существования управленческого субъекта посредством различных «форм осуществления власти» в его деятельности. В организационных формах осуществления власти рассматриваются конкретные решения проблемы «руководства», а также персонификационного и технологического аспектов управления. Под руководством понимается сторона управления, выражающая необходимость выработки и проведения общего направления развития как основного для всего управленческого субъекта.

Еще со времен Аристотеля в рамках философских исследований приводятся различные подходы к типологии организационных форм осуществления власти. В исторических сообществах принадлежность к управленческому субъекту могла выступать определяющей характеристикой социального статуса индивида. Более того, она часто зримо была представлена в цвете его одежды. В этой связи необходимо заметить, что символика цвета в дальнейшей политической истории стала обозначать определенные формы осуществления государственной власти и выступать в качестве символа политических интересов. Достаточно вспомнить политические движения в ходе Гражданской войны в бывшей Российской империи, где цвет означал политическую принадлежность к той или иной противоборствующей группировке: «красные», «белые», «зеленые», «желто-голубые» и т.д. Взаимосвязь организационных форм осуществления власти и цветовых символов постоянно анализируется учеными. По этому поводу В. М. Рыбаков приводит некоторые выводы из исследования китайского термина сэ (буквально: «цвет»), который переводится у нас понятием «статус».

«Возникает еще одно небезынтересное соображение. Задолго до Тан китайцы знали дисперсию света и придавали этому явлению большое философское значение. Дж. Нидэм отмечает: «Древнее стекло имело тенденцию к переливчатости, и края его обломков наверняка демонстрировали спектральные цвета. Интерес к спектральным цветам возник в Китае очень рано. Хотя трактат Ши-цзы, приписываемый Ши Цзяо, вряд ли возник в период Чжоу или даже Хань, он явно появился в дотанское время; в нем мы находим: «Пять цветов солнечного света есть сущность стихии Ян, им уподобляются добродетели вана...» (Needham, 1962. Р. 107)».

Неизменное, независимое от внешних условий обнаружение солнечным светом сложной цветовой структуры должно было производить сильное впечатление. Дело в том, что цвет — абстракция; внутри единства (света, то есть одной из форм благого влияния Небес) он как бы не существует, и в то же время незримо и постоянно присутствует, обеспечивая целостность всего единства. С этой точки зрения функция, например, желтого цвета — вовсе не быть желтым; обретение им своей конкретной характеристики — желтизны — есть момент его отрыва от единства, момент распада единства. Общество, стремящееся к гармонии, могло мыслиться аналогично. Проявление каждой функциональной группой своего действия, столь же жестко и неизменно определенного, сколь неизменны Цвета спектра, должно было давать жизнь всему социальному организму.

Известна древнекитайская концепция параллелизма 5 цветов света и 5 нот музыки; известна также объединительная роль музыки в ортодоксальном конфуцианстве, которое придавало ей значение ситуационного противовеса создающих социальные различия Ли. Но музыка конечна; создаваемая ею гармония пяти нот возникала лишь тогда, когда объединенные усилия различных групп требовались для решения определенной задачи. Иное дело — свет, он беспрерывен; гармония социальных «цветов» призвана была спаять общество навечно. Сэ — не мертвая рамка, но непрерывный и неизменный процесс. Покуда он происходил правильно, надобности в выделении сэ не возникало, и для позитивных рассуждений хватало органического, статичного деления на ученых, земледельцев, ремесленников и торговцев. Однако тот или иной «сбой», а вернее, стремление избежать «сбоя», предугадать его и заранее найти меры его ликвидации (чем и является уголовное право) приводило к необходимости рассмотреть действия функционирующих групп конкретно, прежде всего — назвать эти действия и обусловленные ими обязанности, причем именно те, которые могли быть выполнены неправильно. Именно таким образом выделялась группа лиц, о действиях которых в данный момент шла речь. Благодаря этому термин сэ стал употребляться именно в связи с нарушением гармоничного исполнения социальных функций различного масштаба и длительности, когда требовалась повышенная точность и избирательность, то есть стал термином юридическим, а не социологическим…». (Рыбаков В. М. Введение // Уголовные установления Тан с разъяснениями (Тан люй шу и). Цзюани 1–8. — СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. С. 27–28).

Развитие европейского средневековья может представить нам общности, социальный порядок которых окрашен различными «цветами». Только формирование сословной структуры западноевропейских обществ восстановило некую неоднородность «цвета» внутри общности. Восток же и в средневековье стремился сохранить единство «белого» цвета, выделяя различные «цвета» внутри общности. В современном политологическом анализе важное место занимают пять типов осуществления власти, которые также характеризуются определенными цветами. В некоторых случаях пятицветное сочетание на символике обозначает политическое единство континентов, как на символике олимпийских колец.

От византийской традиции пурпурного цвета императорской власти в современный анализ вошло употребление темных оттенков фиолетового как цветовое обозначение бюрократии. Это такая форма организации, когда определенная социальная группа в качестве субъекта управления навязывает свои частные интересы и цели всему обществу, выдавая их за всеобщие. Для этого данная группа должна оформиться как профессиональное сообщество, члены которого персонифицируют управленческие функции, выделяя управленческий аспект и исключая его из сферы деятельности остальных индивидов. Таким образом, место в организационной структуре управления становится источником существования для членов этого сообщества при условии отчуждения от аспекта управления всех остальных субъектов деятельности.

Хотя бюрократическая форма осуществления власти характеризует исторический процесс персонализации управленческого аспекта любой деятельности, на нее в современной литературе направлен критический потенциал большинства авторов. В нашей стране традиционно критикуется бюрократизация государственного аппарата. Однако частный бизнес с самого начала его развития (НЭП) до современного состояния порождает еще более структурированную «офисную бюрократию», которая активно смыкается с «государственной».

Вторая форма осуществления власти, также подвергаемая сегодня критике в научной и публицистической литературе, — это технократия. Особое внимание в данной форме обращается на технологизацию управления, которое изначально считается особым видом профессиональной деятельности. В таком случае наличие особой профессиональной корпорации объективно необходимо и функционально направлено на объект управления. Можно сделать вывод, что для бюрократии в деятельности профессионального управленческого сообщества характерно доминирование корпоративной функции, а для технократии — производственной.

Технократический тип управления окончательно обособился в Новое время, когда сформировались первые «технократические утопии». В современном обществе часто эту организационную форму отождествляют с явлением «политтехнологий». Цветами технократии в современной символике становятся желтый или оранжевый. Поэтому под технократический критерий попадают такие явления политической жизни как «оранжевые революции» на территории бывшего СССР.

В целом бюрократия и технократия имеют общее основание в формировании управленческой корпорации как субъекта управления, отдельного от самого процесса деятельности. Их часто объединяют в анализе негативных последствий осуществления власти в ее организационных формах. Чаще всего это — потеря общей перспективы развития целого посредством доминирования перспективы его отдельной части, которая ассоциирует себя с целым. Наглядно проблему администрирования иллюстрируют известные «законы Паркинсона»:

1. Объем работы возрастает в той мере, в какой это необходимо, чтобы занять время, выделенное на ее выполнение.

3. Расширение означает усложнение, а усложнение ‑ разложение.

4. Численность персонала возрастает, независимо от того, становится работы больше, меньше или ее нет совсем.

5. Если существует способ отложить принятие важного решения, истинный бюрократ обязательно его найдет.

6. Прогресс науки обратно пропорционален числу выходящих журналов.

7. Предполагаемые важность и сложность задачи возрастают прямо пропорционально выделенному на ее решение времени.

8. Любой работник начинает терять хватку за пять лет до достижения пенсионного возраста, чему бы этот возраст ни равнялся.

1. Чиновник стремится увеличивать число подчиненных, но не соперников.

Вторую пару в типологии организационных форм осуществления власти составляют такие виды управления, в которых аспект управления сводится к руководству и персонифицируется в отдельной личности. На этом основании формируется феномен «лидерства» как положения личности, персонифицирующей властные функции и опирающейся на руководство активной деятельной массой индивидов. Следует отметить, что возникающий феномен может носить позитивную и негативную окраску. В первом случае активность массы индивидов направляется лидером по принципу «делай как я», во втором — используется против обозначенных лидером «врагов».

Особое внимание в современной отечественной политологической литературе заслужил так называемый «тоталитарный» принцип осуществления власти. Его основанием служит объединение вокруг «вождя» или «фюрера», который чаще всего выражает общие интересы (национальные или же интернациональные) в концепции реального построения «счастливого будущего». Ради этого деятельная активность членов сообщества подчиняется вполне осознанному ими порядку. Субъект управления растворяется в массе членов сообщества, а руководство персонифицируется в личности носителя и выразителя социального идеала как воплощенных «чаяний народа». В этом случае по указке лидера масса индивидов как мнимый субъект управления пытается непосредственно контролировать все аспекты своей собственной жизнедеятельности. Такой порядок связан с механизмом круговой поруки, коллективной ответственности и взаимного доносительства.

В условиях тоталитарности положительный и отрицательный аспект лидерства постоянно сочетаются: в процессе построения нового общества постоянно приходится бороться с врагами «светлого будущего». Хотя чаще всего тоталитаризм ассоциируется с репрессиями, однако все же в этих условиях доминирует активность в построении нового общества. Как только такая активность спадает, «тоталитарное общество» разрушается.

Данная форма осуществления власти получила обозначение красным цветом. Следует отметить, что «красные» движения известны письменной истории с достаточно ранних этапов развития человечества и практически сопровождают всю историю цивилизации. По отношению к историческим формам «красного» управления употребляются различные определения. Однако, в современных условиях полем анализа для ученых чаще всего служит не реальный опыт так называемых «тоталитарных государств», как в работах Ханны Арендт, а литературные антиутопии, подробные «Мы» Е. Замятина и «1984» Дж. Оруэлла. (См.: Арендт Х. Истоки тоталитаризма — М.: ЦентрКом, 1996)

В экологическом типе осуществления власти отрицательная доминанта лидерства становится фактором, объединяющим деятельную активность массы индивидов сообщества. Само типологическое наименование связано с обозначением такой организационной формы зеленым цветом, а «зелеными» в современном обществе обозначают движения экологической направленности. Фактически «зеленый» тип — это организованное массовое движение активного протеста, вне его не имеющего объединяющего смысла. Многие авторы подчеркивают, по сути, консервативный характер такой активности, направленный против любых нововведений. В наиболее развитом виде этот тип управления проявляется как движение «в защиту» определенных традиций или ценностей: от гуманистических общечеловеческих ценностей до религиозных догматов.

Внешней оппозиции бюрократически-технократического и тоталитарно-экологического типов организационных форм осуществления власти противостоит пятый элемент данной типологии. Для него характерно состояние тождественности управленческого аспекта самой деятельной активности. Это характеризуется как самоуправление. На определенных этапах развития сообщества самоуправление может принимать формы перемены персонифицированных видов управленческой деятельности. Наиболее ярким организационным принципом такого типа, известным в отечественной истории, стал демократический централизм.

Следует отметить, что для социальной философии анализ данной организационной формы, как по форме, так и по содержанию, представляет серьезную проблему. В цветовом ассоциативном ряду данная форма обозначается голубым или синим цветом. В современном литературе «голубой» тип организационной формы осуществления власти не получил адекватного понятийного раскрытия по содержанию. Для обыденного употребления само цветовое обозначение предельно двусмысленно даже по форме. Принцип демократического централизма чаще всего характеризует организационные основы деятельности коммунистических и рабочих партий просоветской политической ориентации. В этом случае он представлен следующими положениями:

1) выборностью руководящих органов снизу доверху;

2) периодической отчетностью руководящих органов перед своими избирателями;

4) обязательностью исполнения решений высших органов низшими.

Необходимость воспроизводства определенного типа социального управления в определенной организационной форме осуществления власти диктует необходимость перехода к следующему уровню социальной действительности. Принципы управления выражаются и закрепляются общественным сознанием. В его рамках происходит оценка границ любого явления в рамках данного способа жизнедеятельности — формирование социальной нормы.

1.1.5. Социальные нормы как внешняя сфера социальной
действительности.

Социальное управление воспроизводится на самом широком уровне социальной действительности, представляющем собой некую внешнюю границу «социального». На этом уровне формируются «социальные нормы» как некие предельно широкие представления о социальности и способах осуществления социальной деятельности. Созданные нормы организационно закрепляются в «формах общественного сознания» и существуют посредством неких социальных институтов, связанных, в первую очередь, с процессами создания и функционирования таких явлений, как картина мира, социальные идеалы, ценности и убеждения.

В каждом типе социальной нормы социальность предстает в наиболее конкретном выражении. Таким образом, данный уровень социальной действительности соответствует представлению о «ядре» и «скорлупке» и является предельным в системе, где ядром выступает общественное богатство. В рамках социально-философского анализа типология социальных норм традиционно сводится к семи основным формам общественного сознания, хотя непосредственность такой связи устанавливается не всегда корректно. В большинстве случаев их напрямую связывают с конкретными формами коллективного сознания, что создает классификацию норм как правовых, моральных, религиозных, этических и т. п.

Особую проблему в учебной и научной литературе представляет характеристика социальных норм как возможности осознания границ социального в рамках духовной сферы жизни общества. Представляя социальные нормы как особое социальное явление, можно дать типологию, исходящую из характера определения в них границ социального.

В такой типологии вышестоящая норма поглощает в своем содержании нижестоящую. Таким образом, границы социального в деятельности на каждом следующем уровне структуры осознаются и формулируются во все более сложной форме. Типологию начинают с наиболее простой формы, заканчивая самой сложной. В литературе можно выделить семь структурных уровней социальных норм.

Первый уровень норм выражается в наиболее простой форме, предполагающей внешнюю отрицательную определенность границ социального. Такой тип социальной нормы в литературе получил название норма табуирования. Она предполагает абсолютный запрет на все действия, которые выходят за границы понимания социального. Более того, сами границы создаются этими запретами, выстраиваемыми в виде системы ограничений.

Название этого уровня социальной нормы взято из этнографии, где термином табу обозначаются запреты, в первую очередь пищевые, в рамках такой первобытной формы верований, как тотемизм. Этнографы подчеркивают предельную древность такой формы запретительной практики и простоту поддержания запрета. Например, нарушение пищевого табу воспринимается субъектом как поступление в организм яда, который может привести к немедленной смерти. Такое самовнушение даже у современного человека приводит к определенным физиологическим реакциям. Достаточно лишь узнать, что данное блюдо содержало что-то, что, по вашему мнению, является принципиально несъедобным, и … В социальной практике табуирование является наиболее популярной формой нормотворчества, с которой любой человек встречался с самого рождения. Такие нормы составляют обязательную систему «вхождения» в социальное сообщество. «Нельзя» — наиболее распространенное обращение ко всем новичкам в любой организации, и даже в случае общения родителей и детей.

Обозначение границ посредством внешнего отрицания косвенным образом создает представление о том, что разрешено. Наибольшее распространение в литературе получила формулировка: «Разрешено все то, что не запрещено». Однако такой вид нормотворчества никогда не может иметь окончательного характера, всякий новый акт деятельности требует возобновления запретительной практики. Также формируется и особый вариант активности, когда соблюдается форма запрета, а, по сути, запрет «обходится». В конечном итоге, проблема запретительной парадигмы разрешается посредством формирования нормы следующего уровня.

Такая социальная норма получила в литературе обозначение через категорию императив. Сама категория заимствована из этической теории И. Канта, где посредством нее обозначается внутреннее повеление, являющееся феноменом морали. В данном случае субъекту предписывается определенный вид деятельности, который адекватен определенному социальному статусу индивида. На этом уровне запрет представлен в «снятом» виде. Если предписываемый вид деятельности не исполняется, а заменяется чем-либо «сходным» или «подобным», то субъект утрачивает свой статус. Для студента, например, существует целый ряд запретов, которые он может «обходить». Но предписание осваивать определенный объем материала не оставляет возможности тратить усилия на постоянную постороннюю деятельность, в том числе и запрещенную. Если на экзаменах выясняется, что данный объем материала не освоен, то экзамен не признается сданным, что приводит к отчислению, т. е. утрате социального статуса студента.

Однако действенность социальной нормы по типу императива зависит от того, как реально представлено в сознании субъекта само предписание. Если предписанное оценивается как невозможное, то в первую очередь снимается запретительное содержание предписания и меняется форма предписываемого действия. Чаще всего данная социальная норма доминирует в рамках традиции, закрепляется общественным мнением и передается средствами воспитания. В современном обществе предписание чрезвычайно распространено внутри корпорации и представлено в рамках корпоративной этики.

Самое простое возражение против предписания известно нам из классической литературы — «Где же тот субъект, который выполняет предписание и может быть принят нами за образец поведения?» Ответом на этот вопрос является следующий уровень нормы, в котором в качестве образца предписываемых действий выступает определенный человек, как ныне живущий, так и живший ранее. Этот уровень в литературе получил обозначение как норма по типу кумира. Правило такого поведения часто формулируется выражением «делай, как я». Предписание в этом случае получает конкретное выражение в виде живого примера и предполагает лишь строго определенные виды социальной практики. Они обозначаются категориями почитание и подражание. В этой практике исключается всякое критическое осмысление действий кумира. Действия социального субъекта, следующего предписанию почитания и подражания кумиру, подпадают под обозначение фанатизма, а сам он становится фанатом.

В литературе чаще всего понятие фанатизма связано с религией и представлено как религиозный фанатизм. Однако, даже в современном обществе проявления фанатизма чрезвычайно широки. Всем известны социальные группы спортивных фанатов, многочисленны ряды поклонников «звезд» или «идолов» массовой культуры. По мнению ряда авторов, даже такое явление современного общества как мода может быть представлено в качестве массового проявления фанатизма.

Все же в социальной практике подчас бывает чрезвычайно сложно найти такой образец для подражания. Он должен не только быть современником, с ним необходим личный контакт. В противном случае создается некий «заменитель» кумира, как существовавший когда-то или существующий где-то. В конечном счете, эти попытки завершаются созданием некоего образа кумира, что означает переход на новый уровень формирования социальной нормы.

Этот тип социальной нормы обозначается в литературе как парадигмальная норма. Понятие парадигма взято из философской системы Платона, где этим термином обозначается «эйдос» как образец. Чаще всего в качестве примера парадигмы в литературе приводится идеальный тип или художественный образ. Он создается посредством абстрагирования, т. е. выделения в образе определенного качества и лишения его остальных качеств. Для создания полноты образа данное качество подлежит гиперболизации, в которой абстрагируемое качество не только возводится в превосходную степень, немыслимую в действительности, но и распространяется на все пространство образа.

Это позволяет создавать абсолютно нереальные формы, которые недостижимы в действительности, но с которыми можно коррелировать отдельные акты деятельности. Часто их называют «идеалами», подчеркивая искусственный характер и иллюзорную привлекательность. Субъект, в социальной практике руководствующийся парадигмальной нормой, часто получает прозвище «идеалист». Парадигмы же характерны для любой формы коллективного сознания, в отдельных случаях они определяются как «мифологемы» социальной действительности. В литературе считается, что этот способ нормативного регулирования наиболее распространен в «обыденном» сознании. Однако, по мнению Т. Куна, развитие такой формы коллективного сознания, как наука, также имеет парадигмальный характер.

Перенесение парадигм различного рода в действительность создает новый уровень социальных норм. В литературе он чаще всего обозначается категорией картина мира. Для нее характерно принятие определенного набора парадигм в качестве отправных точек представления о действительности. Чаще всего они обозначаются как аксиомы. Аксиоматика социальной действительности может формироваться несколькими способами. Наиболее часто в литературе рассматривается авторитарный и конвенциональный тип формирования социальных аксиом, а также аксиоматика веры.

Аксиоматика дополняется определенными правилами, которые носят выводной характер. Они доказуемы в данной системе аксиом и постоянно обновляются, сохраняя характер внутренней непротиворечивости. Часто в литературе эти нормативные теоремы обозначаются термином «правила игры». Более того, в современной социальной психологии существует теория «социальных игр» и «ролевого поведения». Однако дополнением системы служат «исключения из правил», которые ярче всего обозначают границы представления о социальном посредством нормы картины мира.

Проблемой на данном уровне представляется необходимость встраивания самого субъекта в объективную для него картину мира, а также целесообразное ее изменение в результате социальной практики. Разрешение данной проблемы выводит социальное нормотворчество на следующий уровень, который в литературе обозначается категорией социальный идеал. Данное понятие предполагает динамичное изменение картины мира посредством целесообразной активности субъекта. Также в социальном идеале представлена высшая коллективная социальная цель предельно долговременного характера. Таким образом, социальный идеал — это предельно обобщенная социальная перспектива.

Данная социальная норма обладает тремя основными характеристиками. Будущее должно быть желаемым. Однако в практике представлена и альтернативная позиция, когда описывается нежелаемое будущее. Она получила название антиутопия. Второй характеристикой выступает возможность данного будущего. Невозможное будущее стало основанием литературного жанра — фантастики, особо популярной среди современного российского читателя. Третья характеристика — достижимость будущего. Если будущее недостижимо — это утопия.

Однако социальный идеал представляет высшую внешнюю социальную норму, которую субъект принимает для себя. С его помощью формируется последний из выделяемых в литературе уровней социальных норм — мировоззренческий. Он представлен ценностями и убеждениями, которые составляют основную мотивацию деятельности социального субъекта.

Приведенная типология призвана объяснить принципы формирования осознанных границ деятельности самим социальным субъектом. В различных формах коллективного сознания каждая из социальных норм наполняется конкретным содержанием, что создает структуру моральных, правовых, религиозных, идеологических, научных и эстетических норм. В любой из этих структур доминируют три высших типа норм — картина мира, социальный идеал, ценности и убеждения. Принято считать, что для научного сознания определяющим выступает научная картина мира, для эстетического и политического сознания — эстетический и идеологический идеал, для морального и религиозного сознания — этические ценности и религиозные убеждения. Однако это не означает, что иные типы норм в структуре коллективного сознания не представлены.

Хотя социальные нормы образуют самостоятельную сферу социальной действительности, они пронизывают все сферы, становясь зримым воплощением культуры в ее нематериальном выражении. Фактически любая деятельность любого социального субъекта в любой степени осознания содержит в себе структуру социальных норм. Таким образом, деятельность наполняется содержанием в той мере, в которой действительность представлена для субъекта. Исходя из этих представлений, он формирует цели, находит средства, ставит задачи или понимает смысл своей активности. Из поля возможностей сознательно реализуются те, которые осознаны и уложены субъектом в границы сферы его деятельности.

Так как отличием социальной деятельности является ее осознанный характер, то и результаты деятельной активности осознаются не только в виде отдельных материальных объектов и изменений в самом субъекте. Деятельность изменяет всю структуру социальной действительности в направлении, задаваемом ценностями и убеждениями социального субъекта. В этом смысле любой деятельный акт может рассматриваться как процесс конструирования социальной реальности. Сама социальная реальность является предметом исследования многих социальных дисциплин.

Понятие «социальная реальность» в терминологию обществознания впервые был введен В. Дильтеем (1833-1911) в работе «Введение в науки о духе: Опыт полагания основ для изучения истории и общества» (1883). В XX веке данный термин стал основополагающей категорией феноменологической социологии (А. Щюц, П. Бергер, Т. Лукман). Представления о социальной реальности непосредственно связаны с социальным субъектом. Поэтому в современной литературе стало общепринятым представлять ее как состоящую из трех систем: система личности; система общества и система культуры. Однако такой подход не позволяет дать целостную характеристику содержания категории «социальная реальность».

Целостное содержание данной категории в обществознании формируется несколькими способами. В первую очередь его ра

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: