Аксиологический потенциал социальной реальности

Теоретическим основанием соединения деятельностного и феноменологического дискурсов понимания социальной реальности может стать общий аспект представления о деятельности. Социальная деятельность имеет не только предметную определенность, выраженную материальными объектами и социальными взаимосвязями. Такая внешняя определенность деятельности часто сравнивается с активностью некоторых животных, обозначаемую термином «животный труд», а социальные взаимосвязи уподобляются сообществам животных или насекомых. Наиболее принятая в истории западноевропейской мысли аналогия человеческого общества с пчелиным ульем (См.: Мандевиль Б. Басня о пчелах — М.: «Мысль», 1974).

Социальный характер деятельность приобретает посредством смысловой определенности. Это положение было обосновано М. Вебером следующим образом. ««Действованием» будет при этом называться человеческое поведение (все равно, внешнее или внутреннее делание, воздержание или терпение), если и поскольку действующий или действующие связывают с ним субъективный смысл. «Социальным» же действованием будет называться такое, которое по своему смыслу, предполагаемому действующим или действующими, соотнесено с поведением других и ориентировано на него в своем протекании». (Вебер М. Основные социологические понятия // Теоретическая социология. Антология — М.: Университет, 2002, Ч.1, С. 72).

Философская категория «смысл» определяется как предание явлению действительности непредметного значения, которое формулируется в абстрактном понятии. Смысловое содержание деятельности имеет регулятивное значение, а осознаваемый смысл становится представлением о мотивах деятельности. Таким образом, внутреннюю определенность деятельность приобретает посредством смысла. Общим смыслом деятельности любого социального субъекта становится осознание границ собственной деятельности как сферы социальной действительности, а также сужение или расширение этой сферы.

Смысловое содержание деятельности конструирует представления о ее целях, задачах, мотивах и социальных границах, которые, в конечном счете, формируют такое явление как «социальная реальность». Социальная реальность становится результатом осмысления действительности, выступает неким конструктивным и основополагающим моментом социальной деятельности. Положение о конструировании социальной реальности смыслами деятельности лежит в основе концепций феноменологической социологии А. Щюца, П. Бергера и Т. Лукмана.

Если предметная определенность деятельности однозначна, то ее смысловая определенность предельно многозначна. В зависимости от избранного смысла, явления действительности предстают как условия, средства, цели или результаты деятельности. Более того, некоторые из явлений становятся доминантами, а иные практически исчезают из поля зрения субъекта или им игнорируются. Однако смысл не возникает из самой деятельности, а как бы предшествует ей, расставляя приоритеты и определяя ее границы. Таким образом, определяющим моментом социальной реальности, конструируемой смыслом, становятся социальные нормы.

В сфере социальных норм смысл деятельности представлен конкретными парадигмами или идеальными типами, с которыми соотносятся явления действительности. Идеальные типы создают непротиворечивую структуру картины мира, динамика которой выражается социальным идеалом. Конечный смысл деятельность обретает в ценностях и убеждениях, которые выступают ее социальными мотивами. Определенность «социальной реальности» системой ценностей социального субъекта позволяет предположить, что содержание социальной реальности раскрывается в процессе обратного структурирования социальной действительности. Нижестоящие сферы социальной действительности последовательно рассматриваются с позиций конкретизации системы ценностей, социального идеала и картины мира. Данная позиция может быть обозначена как мировоззренческая установка социального субъекта.

Мировоззрение чаще всего определяется с позиций здравого смысла как система взглядов на мир, что не может приниматься за определение философской категории. Если мировоззренческая установка непосредственно выполняет регулятивную функцию по отношению к деятельности социального субъекта, то само мировоззрение должно рассматриваться как особая форма структурирования явлений действительности сознанием субъекта. «Мировоззрение представляет собой особую организацию сознания, которая выполняет функцию духовно-практического устройства и переустройства всего миропорядка, определения коренных целей и смысла человеческого существования». (Шинкарук В., Иванов В. Природа и функции мировоззренческого сознания. — Общественные науки, 1982, № 2, С. 140).

Мировоззренческая установка приводит все явления различных сфер социальной действительности к наличным идеальным типам или парадигмам, которые присутствуют в сфере социальных норм. Таким образом, явлениям действительности приписывается определенный смысл, который изменяет представление об их значении. Система взаимосвязей и взаимозависимостей, представленных в каждой сфере действительности, заменяется конструируемой структурой смысловой зависимости. Законченный вид такая конструкция взаимозависимостей приобретает в определенной картине мира. Динамика картины мира связана с приписыванием новых смыслов явлениям действительности или появлением новых идеальных типов. Динамическая структура картины мира предопределена высшим смыслом или целью, определяемой феноменом социального идеала. Завершающим компонентом смысловой зависимости становится иерархия ценностей и убеждений. В своем завершенном виде такая сконструированная смысловая зависимость явлений действительности может быть обозначена как «социальная реальность».

Представление об идеальном типе было разработано М. Вебером. «Идеальный тип призван выработать понятийную, теоретическую конструкцию, которая, с одной стороны, выражала бы многообразный исторический материал, а с другой — без насильственного «втискивания» «примеряла» бы к нему теоретическую модель. Идеальный тип — это «интерес эпохи», представленный как теоретическая конструкция… С точки зрения М. Вебера как ученика неокантианской школы, рациональное и реальное радикально противопоставлены. Мы не можем обнаружить рациональность самого реального мира. Другое дело — наши формы мышления. Они действительно рациональны. Накладывая их на мир, мы и получаем идеальные типы. Человек с помощью идеальных типов рационализирует отношения, представленные ему как организованные системы. Он контролирует эти отношения, устанавливает сферу их действия… Идеальный тип, по Веберу, не подлежит эмпирической проверке, не извлекается из эмпирической действительности. Поэтому он не есть гипотеза. Как выражался сам Вебер, идеальный тип — это своеобразная утопия. Смысл идеального типа — чисто эвристический. «Чем резче и однозначнее сконструированы идеальные типы, чем они, следовательно, в этом смысле более чужды миру, тем лучше они выполняют свое назначение — как в терминологическом и классификационном, так и в эвристическом отношении» (Цит. по: Гайденко П. П. Социология Макса Вебера // Вебер М. Избранные произведения. С. 9-10.). Вебер, таким образом, сознательно идет на тотализацию вместо генерализации и открыто признается в этом. Природа идеального типа нормативна, но не закономерна — в том смысле, что идеальный тип не отражает то, что есть, а предписывает то, что в теории должно быть» (Пигров К. C. Социальная философия — СПб., Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005, С. 46-47).

Опредмечивание или материализацию идеальных типов обеспечивают понятия и категории языка. Именно они определяют, какой смысл идеальный тип приписывает явлениям действительности. Четкое выражение смысла не соответствует определениям аристотелевской логики. Исторически определенное понятие не содержит в себе обобщения характеристик, свойственных явлениям действительности, а конструирует нечто типичное. Эта сконструированная реальность оказывает нормативное воздействие на действительность. «Язык предоставляет категории для интерпретации явлений социального мира. Благодаря этому мир объективируется для самих его, т. е. языка, носителей. Особенную роль играет фиксированное слово, в частности — письмо. Письмо — это опредметившаяся в языке идеологическая сетка, которую та или иная социальная группа помещает между индивидом и действительностью, понуждая его думать в определенных категориях, замечать и оценивать лишь те аспекты действительности, которые эта сетка признает в качестве значимых» (Пигров К. C. Социальная философия — СПб., Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005, С. 153).

Следует отметить, что для формирования социальной реальности используются различные языковые уровни: от категориального аппарата философии до маргинального сленга. Сам выбор языкового контекста порождает фонетические и смысловые аналогии, также включаемые в представления о реальности. Именно такие аналогии предваряют смысловые связи языковых конструкций. Они, в противовес формальной логике, не проходят структурирования по типу: от понятий — к суждениям, от суждений — к умозаключениям. Языковые формы становятся опорными символами, обозначающими границы и структуру некоего «виртуального» пространства. Именно в нем социальная реальность определяется как картина мира.

Понятие «картина мира» в современной литературе стало общеупотребительным, что практически размыло его собственное содержание. Обобщенный взгляд на многочисленные определения картины мира в контексте различных исследований позволяет прийти к парадоксальному представлению: «Картина мира — это картина, на которой изображен мир». В современной литературе определение содержания на уровне обыденного мышления сочетается с отождествлением картины мира с «мировоззрением».А иногда представлена как философская онтология в целом. «Анализ сущности философского знания в разные исторические эпохи и содержания таких его функций, как обобщающая, синтезирующая и интегрирующая — приводит к выводу, что одной из важнейших задач философии является постижение онтологического отношения человека к миру, формирование целостного представления о нем, в совокупности всех его элементов и проявлений. Такое представление в современной культуре обозначается понятием «картина мира». В ее построении существенную роль играет онтология – учение о бытии, раздел философии, в котором создается картина мира на основе выработанных в конкретной философской системе общих принципов познания мира. «Картиной мира» (КМ) называется сложившаяся на конкретном этапе развития человечества совокупность представлений о структуре действительности, способах ее функционирования и изменения, сформировавшаяся на основе исходных мировоззренческих принципов и интегрирующая знания и опыт, накопленные человечеством. В силу исторического характера знаний и опыта людей на каждом этапе развития человечества КМ различаются, сменяя и дополняя друг друга. Эти различия определяются мировоззренческими установками. Следует особо подчеркнуть, что картины мира являются средством онтологизации наших представлений, а, следовательно, детерминируют ориентации человека в мире, направленность и характер его целесообразной деятельности». (Философия. Учебник. Под общей редакцией Г. В. Андрейченко, В. Д. Грачева. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001, С. 103-104)

Отличие картины мира от мировоззрения исследователи видят в том, что она представляет собой «идеальную модель мира в его целостности», ставящую акцент на средствах и методах идеального воссоздания целостности мира. Конструирование картины мира начинается с момента, когда приписываемый действительности смысл признается объективной характеристикой ее явлений. Вторым ярусом конструирования признается методология формирования смысловой целостности. Она прямо и непосредственно связана с концептуальными и языковыми особенностями. Семиотический подход позволил рассматривать картину мира как с точки зрения первичных моделирующих систем — языковых, так и с точки зрения вторичных моделирующих систем — концептуальных. Таким образом, выделяются два основополагающих типа формирования, образующих целостный образ мира, — концептуальную и языковую. Первая из них значительно шире языковой, потому что в ее создании принимают участие различные типы мышления, в том числе и невербальные.

Связь смысловой и лингвистических структур языка стала объектом анализа направления, получившего название «неогумбольдтианства» (Й. Л. Вайсгербер и Й. Трир, а также Э. Сепир и Б. Л. Уорф). Базовым принципом «неогумбольдтианского взгляда» на сущность языка является постулат о неповторимом своеобразии концептуальных систем, лежащих в основе конкретных языков. Суть этого принципа можно свести к следующим тезисам. Во-первых, каждый язык уникален, причем не только и даже не столько со структурной точки зрения, сколько с точки зрения зафиксированной в нем картины мира. Во-вторых, способ мышления определяется языком, как «стиль присвоения действительности» посредством языка. Следовательно, конкретные языки членят мир по-разному, а не только по-разному именуют уже вычлененные фрагменты. В соответствии с этим можно говорить о культурно-специфической модели мира, зафиксированной в каждом конкретном языке как о «языковой картине мира». Развитие предположения о том, что концептуализация навязывается языком, в когнитивной лингвистике оформилось в концепцию «языка как миросозидания». В первую очередь, стоит упомянуть развитие таких базовых для этой концепции понятий, как «промежуточный мир» (sprachliche Zwischenwelt) — образуемый языком концептуальный мир, стоящий между миром познающего субъекта и миром реальных объектов, «духовный объект» (geistiger Gegenstand) — результат концептообразующей деятельности языкового мышления, «языковое вмешательство» (sprachlicher Zugriff) — креативный акт, ведущий к созданию духовного объекта. (См.: Маслова В. А. Когнитивная лингвистика. Учебное пособие. — Минск, Издательство: ТетраСистемс, Изд. 2, 2005)

Современные представления о «языковой картине мира» выглядят следующим образом. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия, организации и концептуализации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков. Реконструкция языковой картины мира составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики. Исследование языковой картины мира ведется в двух направлениях. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке. С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми» для данной культуры и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на другие языки. (См.: Языковая картина мира и системная лексикография. Ю. Д. Апресян (ред.). — М.: Языки славянских культур, 2006)

«Языковая картина мира» признается методом формирования целостности идеальных типов, включенных в картину мира. В современной литературе данный метод определяется как «модель мира». «Модель мира» является знаковым выражением «картины мира» посредством конкретных смыслов, выраженных, в первую очередь, средствами языка. Таким образом, действительность отражается в виде глобального идеального объекта — «картина мира», которая структурируется при помощи и посредством «модели мира», а последняя в свою очередь, репрезентируется с помощью семиотических систем второго порядка, в частности, языка, поскольку язык обладает преимуществами перед другими семиотическими системами и является «надсистемой» в иерархии кодов «модели мира». (См.: Цивиян Т. В. Модель мира и ее лингвистические основания — М.: КомКнига, 2005; Садыкова М. А. Сопоставление понятий «картина мира» и «модель мира»: архетип – миф – религия – наука. // «Современные проблемы науки и образования» №3, 2007)

Функциональность «модели» приводит к ее структурированности посредством заложенного в ней метода. Она отвечает требованиям непротиворечивости и монизма. В этом смысле такие явления, как «физическая картина мира» принято относить к разряду «моделей». Собственно «картина мира» несет в себе смысловую целостность. Например, классическая научная картина мира смысловую целостность приобретает посредством мировоззренческой установки, которая формулируется как «принцип материального единства мира». Выделение смысловой целостности картины мира становится необходимым этапом конструирования «социальной реальности».

Следует отметить, что в «социальную реальность» входит вся картина мира, а не только та ее часть, которую обозначают как «картина социального мира» или «общество». Во-первых, именно картина мира позволяет соотносить явления социальной действительности и действительности вообще. В ней заложен критерий определения границ «социального». В некоторых предельных случаях все явления действительности, включенные в картину мира, рассматриваются как социальные, так как представляют собой результат социального процесса идеализации, типизации и классификации. Во-вторых, во многих «картинах мира» «социальное» может рассматриваться как объект критики с позиций, например, природной или божественной сущности человека. Отрицая «истинность наличной социальной картины», ей противопоставляются иные части «мира», как некие идеалы будущего «социального». Таким образом, только вся «картина мира» в ее смысловой целостности соответствует требованию мировоззренческой установки — включению в нее определенного социального субъекта. Это происходит при формировании социального идеала.

В современной литературе считается, что завершенность картина мира приобретает только на «операционно-ценностном уровне», который структурирует ценностные предпочтения и операционные представления. Они свидетельствуют о том, что можно сделать в данной картине мира и какой результат может быть получен, т.е. содержат в себе проект будущей деятельности. На данном «уровне» операционные представления отделяются от ценностных ориентиров и описываются категорией «социальный идеал». В этом смысле содержание данной категории предполагает как конструирование возможной деятельности, так и формирование социального субъекта — возможного деятеля. «Социальный идеал является необходимым формальным элементом, организующим целостное представление о социальной реальности и формирующим субъект социального действия... Социальный субъект всегда присутствует в процессе конструирования социальности как целого, что фиксируется в социальном идеале... идеал является средством трансформации гносеологического субъекта, субъекта философского, в субъект социального действия, выступая, таким образом, инструментом переноса метафизического мировоззрения эпохи в сферу социальной реальности (а также и конструирования, конципирования этой реальности сообразно этим метафизическим воззрениям). (См.: Токранов А. В. Социальный идеал как средство формирования субъекта социального действия. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. — Казань, КГУ, 2006, С. 6-14)

Основная задача социального идеала в мировоззренческой установке может быть сформулирована следующим образом. Осознавая картину мира как сферу возможной деятельности, внести в нее телеологический смысл и представления о хронотопе. Таким образом, происходит умножение картины мира, наличное состояние которой рассматривается как условие деятельности, а возможные будущие состояния — как цель деятельности или как результат, которого необходимо избежать. Затем эти состояния сравниваются и соотносятся по тому смыслу, который обеспечивает целостность «картины мира». Будущее состояние должно сохранять, развивать и конкретизировать данный смысл.

Поэтому чаще всего именно такое будущее состояние «картины мира» характеризуют как собственно «социальный идеал». «… социальный идеал – может быть выражен общей дефиницией. Это совокупность представлений субъектов (общностей, индивидов) о тенденциях (реальных или воображаемых), характере и направленности изменений общества, включающая совершенный образ желаемого будущего общества как условно конечную цель субъекта – носителя идеала, а также представления о путях и средствах ее достижения». Исходя из такого понимания, строится и классификация идеалов. «Одним из оснований предложенной классификации является деление идеалов по субъекту-носителю. В соответствии с ним социальные идеалы можно разделить на а) общечеловеческие, б) групповые (идеалы классов и других социальных общностей), в) индивидуальные… Другое основание для деления – объекты отражения. По объекту отражения социальные идеалы делятся на а) общесоциальные, отражающие глобальные процессы человеческой истории…; б) идеалы отдельных сфер отношений людей – экономические, политические, … и др.; в) идеалы сфер деятельности людей – труда, науки, искусства, спорта; г) идеалы социальных ролей – политика, делового человека, отца и т.п.; д) профессиональные идеалы – строитель, врач, юрист, шофер и др.

Следует различать идеалы и по направленности во времени. По этому основанию их можно разделить на а) перспективные, б) консервативные, в) ретроспективные. Однако перспективность социального идеала, его направленность в будущее не всегда означает его прогрессивность, поэтому по отношению к социальному прогрессу необходимо различать идеалы: а) прогрессивные и б) регрессивные… По сфере приложения социальные идеалы можно разделить на а) преимущественно-практические и б) теоретико-познавательные. По степени адекватности отражения – на а) истинные (реалистические) и на б) ложные (иллюзорные). По степени осознанности субъектом-носителем идеала противоречий реальной действительности и ее закономерностей, послуживших стимулом образования социального идеала, – на а) основанные на истинном знании с элементами веры; б) основанные на вере с элементами знания; в) основанные на вере, субъективно осмысленном опыте, с минимумом или отсутствием истинных знаний».(М. Ф. Калашников Становление «российской идеи» и «социальный идеал» // «Новые идеи в философии», выпуск 11, Пермский Государственный педагогический университет, электронное издание www.psu.ru/pub/filosof/index.html - 11k). Полагая, что «социальный идеал» не может быть сведен к простому представлению о будущем, подобная классификация будет учтена в нашем дальнейшем исследовании.

Возвращаясь к мировоззренческой установке, следует подчеркнуть, что социальный идеал дает возможность конкретизации смысла целостности именно в сравнении состояний «картины мира». Построение различных состояний картины мира создает представление об историческом процессе как процессе осуществления смысла в наличных состояниях. Будущая картина мира становится смысловым завершением вектора, образуемого смысловым единством прошлого и настоящего. Связь трех состояний картины мира образует линейную структуру, в которой сформированная картина мира проецируется на прошлое как на свое смысловое основание и на будущее — как на смысловое завершение.

Такая связь выражает основную тенденцию конструирования реальности, что и определяет содержание социального идеала. В литературе «обосновано, что социальный идеал в современную эпоху может рассматриваться как «минимум социальности» в противовес традиционному его пониманию как «максимума социальности» (См.: Токранов А. В. Социальный идеал как средство формирования субъекта социального действия. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук. — Казань, КГУ, 2006, C. 7).Напротив, наибольшую конкретность имеют те конструкции, которые воплощают заведомо нереальные состояния «картины мира». Три типа этих конструкций — утопии, антиутопии и фантастика — демонстрируют такие смысловые образования, которые избирательно включают в картину мира явления действительности, реконструируя действительность в нереальных объектах. Это создает полноту образа и его содержательную завершенность.

Сама же тенденция конструирования реальности по принципу «минимума социальности» показывает перспективы включения в нее новых явлений действительности и, прежде всего, смысловое конструирование образа социального субъекта. Рассматривая социальный идеал как сущее, возможное социальное действие становится процессом встраивания субъекта в социальную реальность, существующую независимо от него. Именно реальность диктует основные характеристики субъекта, т. е. определяет его внешним образом. Внутренняя его определенность предстает как система ценностей и убеждений.

Проблема структурного строения, содержания и регуляционных функций системы ценностей признается одной из важнейших проблем современной философии, социологии и психологии. Анализ их структуры включает соотношение смыслообразующей и стимулирующей функций, содержательной и динамической сторон, текущих и перспективных смысловых образований. Сложность определения сущности феномена «ценность» связана с его многозначностью и объективными особенностями. В литературе насчитывается более ста дефиниций понятия «ценность», в которых предлагаются разнообразные подходы к содержанию этой категории. Однако большинство авторов подчеркивает смысловую определенность данного феномена. Ценности «освещают жизненный смысл объектов и явлений действительности под углом зрения устойчивых интересов развития социального целого, преломленных и осмысленных субъектом в качестве ценностных ориентиров его жизни, формулируются как идеалы, модели должного, задающие спектр инвариантных предельных параметров желательных преобразований действительности». (См.: Леонтьев Д. А. Психология смысла. Природа, структура и динамика смысловой реальности. — М.: Смысл, 1999, С. 182).

Обобщающий взгляд на различные точки зрения может быть сформулирован в нескольких положениях. Во-первых, ценности закрепляют смысловую определенность за явлениями действительности, включенными в картину мира. Такая определенность рисует необходимые свойства и качества, которыми должен обладать деятельный субъект. Это создает структуру должного как основную характеристику ценности, что позволяет считать ее социальной нормой. Тем самым ценность оказывается явлением, выведенным из действительности и насыщенным смыслом должного. «Ценность — не то, что есть, а то, что должно быть».

Во-вторых, ценности имеют надындивидуальный характер, что конструирует структуру идеального коллективного субъекта. Коллективный социальный субъект является основополагающим элементом социальной реальности. Соотнесенность с ним формирует такие явления как социальный статус, профессиональные черты и т. п., создает механизмы социальной адаптации и рисует социальные перспективы. С этой точки зрения, мотивация поведения с позиций индивидуальных потребностей переходит в ценностную мотивацию, которая включает субъекта в структуру социальной реальности.

В-третьих, «поле» ценностей постоянно структурируется и реструктурируется, организуя их по принципу иерархии. Иерархичность как характеристика системы ценностей в качестве структурного элемента реальности была отмечена еще в трудах Дионисия Ареопагита «О небесной иерархии», «О божественных именах» и «О церковной иерархии». (См.: Дионисий Ареопагит. Сочинения. Толкования Максима Исповедника. — СП., Алетейя, 2002). В соответствии с принципом иерархии структурирование ценностей осуществляется от высшего смысла в его предельном выражении к конкретизации смысла в явлениях действительности. Это позволяет восходить к «высшему должному» по уровням смысла из любой конкретной ситуации. Таким образом, аксиологический потенциал всей социальной реальности может быть реализован в любом деятельном акте субъекта. Каждый же акт деятельности может получать смысловую определенность различного уровня в зависимости от позиции субъекта. Вспомним притчу о строителях, один из которых зарабатывал на кусок хлеба, второй «клал» камни, третий строил здание, а четвертый возводил храм.

Характеризуя ценности как «самостоятельный по отношению к отдельному субъекту инвариант оценочного опыта, объективированный в искусственных формах специфической предметности», определяются и эти формы. В конечном счете, ценности образуют некую идеальную структуру, которую можно обозначить как «внутренний мир» социального субъекта, Такая структура может быть представлена по типу средневековых универсалий, организованных в иерархию платонических «эйдосов». Выбор определенной структуры внутреннего мира конкретным деятельным субъектом получил в литературе обозначение в понятии «ценностные ориентиры». Поэтому можно говорить о том, что ценностные ориентации – это смысловые установки субъекта, осознанные им посредством уже принятых в обществе и зафиксированных в языке значений. Данное значение – это ставшее достоянием сознания обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством и зафиксированное в форме понятия, знания или даже в форме умения как обобщенного «образа действия», нормы поведения и т. п… Предметы и явления действительности, выступают как объективно включенные в мир субъекта и в его деятельность, в которой они приобретают ценностно определенный вид.

Различные ценностные ориентиры связывают определенную идеальную структуру ценностей и явления социальной действительности. Ценностные ориентации не всегда реализуются в деятельности непосредственно, управляя общим, «стратегическим» подходом к содержанию деятельности, формам поведения, представляя собою опорные критерии принятия жизненно важных решений. Некоторые отечественные авторы считают, что внутренняя предрасположенность субъекта к принятию или отвержению ценностных ориентаций определяется в первую очередь экономическими и классовыми диспозициями. На уровнях зрелого сознания эта динамика выбора воплощается в упорядочивании и переупорядочивании своего внутреннего мира. Осуществленный и подтвержденный в практике субъекта выбор переводит структуру ценностных ориентаций в убеждения.

Переход ценностных ориентиров в убеждения изменяет структуру социального субъекта. Приятие определенной структуры ценностей как собственной формирует социальный тип индивидуальности, выраженный в понятии — «Я». Осознание себя как отличного от иных субъектов, выраженное в категории «Я», характеризуется в литературе в качестве экзистенциальных убеждений. Они позволяют в ситуации деятельного выбора выделять себя как субъекта выбора и сознательно отождествляться с позицией выбора некоего коллективного субъекта. Таким образом, понятие «Я» наполняется конкретным социальным содержанием: от абстрактного «Я — существую» до конкретного «Я — главный бухгалтер ООО…».

Проблемой экзистенциальных убеждений является тот факт, что отождествление может происходить посредством приятия наиболее привлекательного для «Я» идеального типа из иерархии системы ценностей. Однако отдельного смыслового существования идеальный тип в структуре ценностей не имеет. Следовательно, такого рода отождествление ведет к мотивации с позиций высшего смысла в иерархии, даже если этот смысл субъектом не вполне осознан. В результате этого одна иерархия ценностей может формировать различные «Я», находящиеся на иерархически соотносимых уровнях ценностной мотивации.

Наиболее явный характер имеют оценочные убеждения. Они показывают субъекту преимущества избранного типа отождествления и формируют прогностические убеждения. В последних ценностная структура внутреннего мира субъекта получает выход в структуре целеполагания. (Психологические исследование по этой теме известны как «методика Рокич».) В целом структура убеждений завершает формирование мировоззренческой установки с позиций смысловой определенности «Я» как субъекта, противостоящего «Миру», смысловая определенность которого выражена «картиной мира».

Таким образом, структура социальной реальности представляет собой конкретную мировоззренческую установку. В ней все идеальные типы, выражающие смысловую определенность явлений действительности, складываются в картину мира, придающую идеальным типам смысловую целостность. Это образует одну из сторон мировоззренческой оппозиции, которая опосредованно связана с социальной действительностью. Вторая сторона образуется структурой социального идеала, посредством которого в картину мира встраивается социальный субъект. Его содержательными характеристика становится иерархия ценностей. Выбор собственной ценностной ориентации и отождествление с ней посредством убеждений создает особого социального субъекта, становящегося вторым членом мировоззренческой оппозиции. Он обозначается категорией «Я». Важно, отметить, что сформированная мировоззренческая установка требует реализации в действительности посредством деятельности этого особого субъекта. Так социальная реальность опосредованно соотносится с социальной действительностью и во второй части мировоззренческой оппозиции.

Двойная опосредованность взаимосвязи социальной реальности и социальной действительности ставит достаточно сложные теоретические проблемы. Прежде всего, это касается проблемы познания социальной действительности. Если в ее существовании мы можем убедиться теоретически, то всякая конкретизация представлений о ней может быть представлена как определенная социальная реальность. Трактовка социальной реальности как представлений о социальной действительности приводит к выводу о непознаваемости последней или о своеобразной «ноуменальности» ее существования. Автору представляется, что именно поэтому социологическая доктрина исключает возможность исследования социальной действительности, сводя ее к социальной реальности.

Один из вариантов решения проблемы соотношения реальности и действительности был положен в основание философии марксизма. «Главный недостаток всего предшествующего материализма… заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом… Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». (К. Маркс Тезисы о Фейербахе // К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., Т. 3, С. 1, 4) Практика деятельного изменения действительности становится критерием ее соотнесения с реальностью картины мира и социального идеала. Такой вариант решения получил определенность как прогностическая проверка. Из всех «интерпретаций» действительности признается та, которая обусловила достижение поставленных ею социальных целей.

Вторым вариантом решения признается перенесение процесса прогностической проверки из будущего в прошлое. В этом случае реальность настоящего соотносится с реальностью прошлого, которая была описана современниками. В конечном счете, методика исторических исследований соотносит позицию современников исторических событий с нашими представлениями о прошлом, в которых настоящее выступает как его непосредственное или опосредованное следствие. Такое понимание принципа историзма ярко представлено в современной литературе.

Третий из возможных вариантов решения проблемы соотношения реальности и действительности может быть п

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: