ЗАРОЖДЕНИЕ ЧАСТНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

Новый этап развития русской журналистки приходится на конец 1750-х — начало 1760-х годов и связан с зарождением частных изданий. К этому моменту созрели условия для появления первых литературных журналов. 11 издававшийся до этого Академией наук единственный в России журнал «Ежемесячные сочинения» в силу своей научно-просветительской направленности имел сравнительно узкий круг читателей. Но углубление процесса культурных преобразований — открытие Московского университета (1755), учреждение Российского публичного театра (1756). создание Академии художеств (1757) — способствует увеличению числа культурной интеллигенции. Серьезно расширяется сфера воздействия литературы на общественное мнение. В этих условиях возникает потребность в появлении журналов, способных удовлетворять запросы новой читательской аудитории из числа образованного дворянства и приобщенного к литературе городского люда.

Примечательно, что инициатива в создании такого рода журналов исходит из кругов, связанных с деятельностью учебных заведений нового типа, таких как Сухопутный шляхетный кадетский корпус в Петербург и только что открытый университет в Москве. Именно в лоне этих учебных заведений формируются кружки любителей литературы, для которых выпуск журналов оказывается наиболее удобной формой контактов с читателями — как в целях творческого самоутверждения, так и в аспекте приобщения к литературе своих соотечественников.

Первые опыты по выпуску литературных журналов имели место в Петербурге и были связаны с Сухопутным шляхетным кадетским корпусом, привилегированным учебным заведением, открытым еще в

царствование Анны Иоанновны и готовившим офицеров для армии И высших чиновников для государственной службы. В корпусе поощрялись занятия литературой и переводами, культивировался интерес к театру, и многие выпускники корпуса, такие, например, как А. П. Сумароков, М. М. Херасков, А. А. Наргов, стали известнейшими литераторами своего времени.

В декабре 1758 г. Александр Петрович Сумароков подает в канцелярию Академии наук прошение о предоставлении ему возможномти «издавал помесячно журнал для ycлyги народной». И начиная с января 1759 г. в столице выходит журнал под названием «Трудолюбивая пчела», единоличным издателем и редактором, а также и основным вкладчиком которого выступал Сумароков. Месяцем раньше с ана-логичной просьбой об издании журнала на имя директора Сухопутного шляхетною корпуса обратился oт группы преподавателей и выпускников корпуса А. П. Мелыунов. Журнал этой группы назывался «Праздное время, в пользу употребленное»: он начал выходить так-же с января 1759 г. Эти два издания стоят у истоков литературной журналистики в России XVIII в. и являются первыми частными журналами.

Журнал «Трудолюбивая пчела» выходил ежемесячно на протяжении всею 1759 г. с постоянным тиражом 1200 экземпляров, К тому моменту, когда Сумароков начал издавать журнал, eго имя было уже широко известно в литературных и театральных кругах Петербурга Своими трагедиями, комедиями и оперными либретто он фактически заложил основы отечественной драматургии. Не случайно при основании в Петербурге в 1756 г. первою государственного Российского публичного театра он был назначен его директором и в течение трех лет достойно возглавлял его в неимоверно грудных условиях. Сумароков выступал одновременно и как поэт, и как теоретик новой классицистической доктрины, став за короткое время подлинным законодателем литературных мнений в Петербург.

Желание издавать журнал возникло у нею, по-видимому, в связи с потребностью иметь трибуну для отстаивания своих позиций, учитывая почти не прекращавшуюся полемику между известными литераторами тех лет, в которой сам Сумароков играл не последнюю роль. Для участия в журнале Сумароков привлек близких ему людей из числа преподавателей и выпускников Сухопутною шляхетного корпуса — Г. В. Козицкого, Н. Мотониса, С. и В. Нарышкиных, А. А. Нартова. Кроме того, в «Трудолюбивой пчеле» сотрудничали В. К Тредиаковский, И. А. Дмитриевский, А. А. Ржевский и даже дочь Сумарокова Екатерина Александровна.

Содержание и весь стиль периодического издания носили на себе отпечаток личности издателя. Отдельные номера сплошь состояли из произведений Сумарокова. Он печатает па страницах «Трудолюбивой пчелы» свои эклоги и элегии, притчи и эпиграммы, критико-публицистические и исторические статьи, филологические разыскания, наконец, переводы. Публикации других сотрудников также подбирались не случайно. Это был боевой общественно-активный и насыщенный журнал.

Одна из главных заслуг сумароковского издания состояла в том, что в нем стихийно сформировалась типовая структура литературного журнала, в дальнейшем утвердившаяся в отечественной периодике XVIII в. Каждый номер включал в себя переводные и оригинальные материалы, чередуя прозаические и стихотворные сочинения. Строгой последовательности расположения материалов Сумароков не соблюдал, но обычно первую половину номера составляли сочинения в прозе серьезного познавательного, иногда научного содержания, за которыми следовали художественные произведения, в основном переводные. Вторую половину номера занимали обычно стихи и публицистические эссе в форме коротеньких заметок нравоучительного или сатирического плана, выдержанные в стиле распространенной в европейской периодике формы «писем». Обозначения разделов или рубрик, как это позднее стало принято в журналах XIX в., «Трудолюбивая пчела» не имела. Не было в ней и литературно-критического отдела.

Особенно важное место на страницах издания занимала сатира. Из номера в номер там печатались самые разные материалы сатирического содержания, как переводные, так и оригинальные.

Так, в апрельском номере «Трудолюбивой пчелы» читатели могли познакомиться с сочинением известного немецкого сатирика эпохи Просвещения Г. В. Рабенера «Опыт немецкого словаря» в переводе Андрея Нартова, который расположил слова по русскому алфавиту. Этот перевод явился первым в русской литературе образцом пародийного толкового словаря. В ряде номеров были опубликованы переводы из английского сатирико-нравоучительного журнала Р. Стиля и Д. Аддисона «Зритель» ("The Spectator"), а в мартовском номере — перевод «учебного разговора» знаменитого сатирика эпохи Возрождения Эразма Роттердамского. В том же номере журнала Сумароков помещает перевод сочинения известного античного сатирика Лукиа-на «Разговоры в царстве мертвых», а в июньском — остроумную сценку того же автора «Торг жизней». В августовском номере журнала Сумароков публикует переведенную им самим философско-са-тирическую повесть Вольтера «Пришествие на нашу землю и пребывание на ней Микромегаса», а в следующем номере — отрывок из знаменитой «Сказки бочки» Дж. Свифта в переводе Г. В. Козицкого под названием «Краткое изображение о естестве, пользе и необходимой потребности войны и ссор». Ноябрьский номер журнала открывает публикация прозаического перевода «Сатиры 1» Горация.

Таков был диапазон переводной сатирической литературы, представленной на страницах «Трудолюбивой пчелы». Публикация образцов античной и ренессансной сатиры, шедевров памфлетно-пуб-лпцистической и нравоописательной сатиры эпохи Просвещения не только расширяла кругозор русских читателей XVIII в., но и обогащала арсенал отечественных традиций в области сатиры. Так, в подражание Лукиану Сумароков сочиняет «разговоры мертвых», маленькие сатирические диалоги душ умерших, в которых едко высмеивает сословную спесь дворян, мздоимство судей, низкопоклонство и угодничество чиновников («Скупой и мот», «Высокомерной и низкомерной», «Господин и слуга» и др.). Следуя примеру Г. В. Рабенера, в апрельском номере «Трудолюбивой пчелы» Сумароков печатает собственный опыт пародийного грамматического пособия «Истолкование личных местоимений Я, ты. он, мы. вы, они», выдержанное в явно сатирическом ключе. В правилах сочетания местоимений с прилагательными и глаголами, в описании степеней сравнения местоимений остроумно высмеивались тщеславие и самолюбование мелких душой, но знатных чинами господ.

Но по-настоящему программный характер имело помещенное Сумароковым в декабрьском номере журнала небольшое эссе «Сон. Щастливое общество». Как видно из названия, автор прибегнул к весьма распространенному в просветительской сатире XVIII в. жанру «сна». Но в сущности это своеобразный набросок трактата об идеальном социальном устройстве государства. Сумароков рисует картину общества, основанного на законах справедливости и равенства всех, кто честно исполняет свои обязанности: «Не имеют тамо люди ни благородства, ни подлородства и преимуществуют по чинам, данным им по их достоинствам, и столько же права крестьянской имеет сын быть великим господином, сколько сын первого Вельможи. А еще подает охоту ко снисканию достоинства, ревность ко услугам отечеству и отвращение от тунеядства». В этом обществе «грамоте все знают» и нет места для суеверия и лицемерия; «дела во всех приказах вершатся не по числу голосов, но по книге узаконений... за малейшие взятки лишается судья и чина своего, и всего имения». Главным законом моральной жизни людей этого общества является правило, открывающее книгу узаконений и состоящее из одной заповеди: «Чего себе не хочешь, того и другому не желай».

В данном сочинении Сумароков предпринял первую в русской литературе XVIII в. попытку создания социальной утопии Неразрыв-но связанный с сатирой, этот жанр нeceт в себе моделирование некоею позитивного идеала человеческого общежития. В полном соответствии с иллюзиями эпохи Просвещения Сумароков связывает свои представления об идеальном социальном устройстве с концепцией «просвещенною абсолютизма». Не случайно высшая власть в ЭТОМ «щастливом обществе» принадлежи г мудрому добродетельному монарху, который «слабости прощает милосердно, беззакония нака-зует строго», а по ходу повествования автор настойчиво подчеркивает справедливость и мудрость законов этой неведомой земли, простоту судопроизводства в ней и бескорыстие судей.

Примечательно, что двумя номерами раньше Сумароков публикует coбственное «Слово похвальное о Петре Великом» — типичный образец риторическою панегирика, прославляющего деяния царя, вошедшего в историю как реформатор, изменивший облик своей страны. Сумароков подчеркивает преобразовательные заслуги этою монарха, собственным примером являвшею образцы храбрости и патриотизма. «Не в великолепии ищут великие государи величества, не в великолепии искал ею и ты, великий государь. Твое великолепие было попечение о государстве, едино украшение и сияние венца, ибо все протчее пустой только блеск».

Из материалов научно-познавательного характера помимо переводных следует отметить публицистические по характеру статья Сумарокова, посвященные русскому языку, защите ею от необоснованных заимствований и преобразований. Это статья «О истреблении чужих слов из русскою языка» и лит вистическое разыскание «О коренных словах русскою языка». Первая статья открывалась справедливым тезисом: «Восприятие чужих слов, а особливо без необходимости, есть не обобщение, но порча языка». Но в аргументации этою тезиса Сумароков неосознанно вступает в противоречие со своей собственной практикой драматурга, открывшего русскому зрителю достижения французской театральной кулыуры BMecтe с целым комплексом идеи и понятий, неизвестных дотоле в России. Отдельные наблюдения Сумарокова, связанные с крайностями употребления иностранных слов — вроде бурса вместо кошелек, едюкация вместо воспитание, роа вместо король, кухмистр вместо повар, едиция вместо издание книги и т. п., — выглядят вполне оправданно. Но многие лексические нововведения выдержали испытания временем: например. Отмеченные им же татарские слова лошадь, кафтан, получившие права гражданства в русском языке наряду с исконными словами конь, шуба, или утвердившиеся в русском языке греческие слова порфира, скипетр, диадема, названия наук — филология, физика и т. п. Исторический процесс обогащения русской лексики путем включения в нее отдельных иностранных слов протекал в XVIII в. весьма активно, поэтому опасения Сумарокова за судьбу отечественного языка были вполне понятны. Но целый ряд иноземных слов, вызвавших сопротивление писателя, таких, например, как веер, дама, фрукты, мантилья, деликатно, туалет, принц, выдержали испытание временем и вошли в лексический фонд pyccKoi о языка.

Вторая статья касалась этимологических разысканий относительно родственности русского языка немецкому и другим европейским языкам, у которых Сумароков находил скифские корни. Само понятие скифского праязыка сохраняло много неясностей, поскольку Сумароков включал в него и гюркские и даже маньчжурские элементы. И производимые на этой основе лексические сопоставления у современного человека могут вызвать только улыбку. Так, слово бой обьяв-ляется родственным лексемам боль, болезнь Сумароков утверждал, что в основе всех их лежит ой — восклицание при болезни.

Почти в каждом номере под рубрикой «Письма» печатались коротенькие эссе публицистического или сатирического содержания, заключавшие в себе выражение позиции Сумарокова по самым разным вопросам тогдашней общественной и литературной жизни. Чаще всею подобные эссе были выдержаны в ироническом, а то и в резко критическом духе. В данном случае Сумароков следовал традиции европейской сатирико-нравоучительной эссеистики, подражая опытам немецкою сатирика Г. В. Рабенера и датского писателя Л. Гольберга. Иногда подобные эссе являлись откликами на лигературную полемику тех лет и были своеобразной формой борьбы с поэтическими противниками («О несогласии». «О разнице между пылким и острым разумом», «О неестественности», «К несмысленным риф-мотворцам»). Но чаще материалы «писем» представляли собой резкие сатирические инвективы против распространившегося в дворянской среде увлечения модой, или против сословного чванства, или против коррупции чиновничьею аппарата. К этой категории материалов можно отнести эссе «О достоинстве», «Четыре ответа», «О чтении романов», «О некоей заразительной болезни», «О думном дьяке, который взял у меня пятьдесят рублев». Последнее эссе, например, представляло собой живой портрет взяточника, детально раскрывавший практику мздоимства.

Публикация подобных материалов не могла остаться незамеченной в официальных кругах. И неудовольствие с их стороны позицией издателя «Трудолюбивой пчелы» послужило, по-видимому, причиной закрытия журнала на исходе 1759 г. О наличии у Сумарокова скрьпых недоброжелателей можно судить по стихотворению «Расставание с Музами», которое он поместил в декабрьском номере журнала, подводя этим итог изданию.

Для множества причин Противно имя мне писателя и чин С Парнаса нисхожу. с\олу противу вот Во время пущего я жара моего И не взойду ПО смерть я больше на него

С ульба моей то дОЛИ. Прощайте, музы, навсегда! Я более писать не буду никогда

Обещание свое не писать Сумароков не выполнил, ибо уже в следующем, 1760 г. стал сотрудником другого петербургского литературного журнала, издававшегося в стенах Сухопутного шляхетного

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: