Зарождение провинциальной журналистики

Появление первых журналов в русской провинции приходится на конец 1780-х годов. Этому во многом способствовало общее увеличе­ние роли журнальной периодики в общественной жизни страны и рост интереса к ней со стороны различных социальных слоев городского населения. Но несомненным стимулирующим фактором, предопре­делившим появление журналов на периферии, стал указ о вольных ти­пографиях 1783 г. К тому же, подобно венценосной издательнице «Вся­кой всячины» Екатерине II, сохранившей свое неравнодушие к журналистике и в 1780-е годы, инициаторами периферийных изданий и лицами, непосредственно заинтересованными в обогащении про-

винциальной жизни наличием собственных журналов и газет, явились представители высшей власти на местах. Таким был ярославский наме­стник А. П. Мельгунов, склонный к меценатству, поклонник литерату-ры и театра, инициировавший появление в Ярославле журнала «Уеди­ненный пошехонец». Таким был Г. Р. Державин в бытность его губернатором Тамбовской губернии в конце 1780-х годов. Таким был и Тобольский губернатор А. В. Алябьев, либерально настроенный са­новник, способствовавший изданию первого в Сибири литературного журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену». Впрочем, главная заслуга в организации и функционировании подобных изданий при­надлежала местным энтузиастам, представителям провинциальной интеллигенции, многие из которых получили образование в столицах и вынесли оттуда склонность к литературным занятиям и определенный опыт журналистской деятельности.

Первым провинциальным периодическим изданием в России был журнал «Уединенный пошехонец», выходивший в Ярославле в тече­ние 1786 г. Подзаголовок журнала ясно указывал, продолжателем ка­ких традиций он выступал, и одновременно давал достаточно полное представление о направлении интересов его издателей: «Ежемесяч­ное сочинение на 1786 год, содержащее в себе разные известия о достопамятных происшествиях, случившихся в здешней стране из­древле и ныне; благотворительные и человеколюбивые деяния, ока­занные частными людьми к общественной пользе, разные духовные, философические, нравоучительные, исторические до нашего отече­ства и до иных государств относящиеся, также до естественной исто­рии, домоводства и до наук принадлежащие сочинения».

Установка на энциклопедичность содержания, явно подсказанная практикой столичных журналов, свидетельствует о традициях, кото­рым следовали издатели «Уединенного пошехонца». В то же время повышенное внимание к местной проблематике, обещание инфор­мировать читателей об истории края и его достопримечательностях составляют то новое, чем определяется ценность издания как факта культурной жизни провинции.

Издание носило частный характер. Редактором «Уединенного по­шехонца» был В. Д. Санковский, в свое время окончивший Москов­ский университет и в 1764 г. издававший в Москве журнал «Доброе намерение». В 1770-е годы он переехал в Ярославль и к моменту из­дания журнала служил там секретарем в Приказе общественного при­зрения. В числе основателей типографии, созданной для печатания «Уединенного пошехонца», были местные чиновники, также ставшие сотрудниками журнала, — Н. И. Коковцев, Н. Ф. Уваров и А. Н. Хомутов. Деятельное участие в журнале принимал также архиепископ Ро­стовский и Ярославский Арсений (Верещагин).

Программа издания была достаточно ясно обозначена уже на ти­тульном листе. Принципиальный характер носила вступительная ста­тья, открывавшая 1-й номер журнала и принадлежавшая, по-видимо­му, редактору. Статья называлась «Размышления уединенного пошехонца», в ней утверждался новый культурный статус Ярославля — города, отныне также приобщенного к достижениям просвещения, чему свидетельством должен был стать издававшийся журнал: «Край моего обитания не соделан природою для приятного воззрения окру­жающих его предметов; восхитительные паствы, луга, плодоносные долины, увеселяющие кустарники, разнообразные виды роскоши и все, что мечтает Стихотворческое воображение, чуждо места сего. Но от сердец и самих дебрей сила мыслящего существа открывает сокровища превыше всех таковых изображений: ибо истина есть пре-вечное правило и внутреннее светило, везде в нас присутствующее».

Приобщение жителей Ярославля к достижениям культуры рассмат­ривается как результат мудрой политики правящей императрицы: «Пре­словутый Ярославль вмещает уже в себе не только вознесенные частны­ми людьми в немалом числе дома, но и полезные заведения училищ, типографии, коя в своем предначинании спешит здесь незаглаждаемы-ми буквами напечатлеть кроткое и человеколюбивое монарша Ея серд­ца расположение, предать ко удивлению веков премудрыя Российской Минервы пути ко усовершенствованию щастия народов».

Содержание январского номера определяло структуру последую­щих книжек журнала. «Ода на новый 1786 год» неизвестного автора (не исключено, что им был сам Санковский) следовала за вступитель­ной статьей. Ее сменяло «Слово о Божией славе, говоренное пре­освященным Арсением, архиепископом Ростовский и Ярослав­ским 1 января 1786 года». Далее помещались материалы, содержавшие сведения натурфилософского и экономического харак­тера, а также переводное сентиментально-нравоучительное «Пись­мо сельского священника к Милорду». Номер завершало аллегори­ческое рассуждение на тему о разнообразии поэтических жанров («Географическое описание о царстве стихотворства») и стихи.

В последующих номерах такая структура в основном сохранялась. Стихотворные произведения перемежались с нравоучительными «раз­мышлениями» («Размышление о добродетели и дружбе», «Размышле­ния спокойного поселянина, торжествующего посреди роскошествую­щей весной природы») или морализирующими эссе вроде «Рассуждения о смерти», а также материалами по домоводству и натур-

философии, нередко переводными, как, например, опубликованное в сентябрьском номере «Рассмотрение природы, из сочинения Бонне. О бобрах». Наряду с нравоучительно-познавательными материалами в ряде номеров журнала печаталась беллетристическая и даже философ­ская проза, также в основном переводная, а среди стихотворных публи­каций можно отметить помещенные в майском номере «Стихи митро­полита Стефана Яворского к своей библиотеке». Это был один из переводов знаменитой элегии местоблюстителя патриаршего престола времен царствования Петра I, написанной им на латинском языке неза­долго до смерти, в августе 1721 г., в связи с составлением каталога своей библиотеки, одной из лучших в России того времени. Значение подоб­ной публикации для провинциального журнала трудно переоценить. Сле­дует указать на известную смелость издателей «Уединенного пошехон­ца», решившихся пропагандировать на страницах своего журнала сочинения американского просветителя Б. Франклина. В сентябрьском номере читатели могли прочесть «Аллегорическое и философическое письмо г. Франклина к г-же Б..., писанное на английском и переведенное с французского на русский», содержавшее мысли о естественности мо­рали. О Франклине с похвалой отзовется А. Н. Радищев в своей мятеж­ной книге «Путешествие из Петербурга в Москву», на что обратила вни­мание Екатерина II при чтении книги в июле 1790 г., обнаружив свою открытую неприязнь к этому американскому мыслителю.

Неповторимое своеобразие журнала, определявшее ценность это­го издания на фоне столичной периодики, создавали материалы, со­державшие сведения о достопримечательностях Ярославского края, о его истории, его культурной жизни. Так, например, в июньском номере под рубрикой «Благотворительные деяния» было помещено подробное описание открытия в Ярославле 21 апреля Дома призре­ния и воспитания, а в ноябрьском номере сообщалось об открытии народных училищ в Ярославле и Вологде, которое состоялось 22 сен­тября. При этом были опубликованы речи, произнесенные учителя­ми училищ во время церемонии открытия. Почти в каждом номере журнала помещались статьи, содержавшие описание городов и уез­дов края, рассказывавшие об их истории, современной жизни, о заня­тиях жителей этих городов, о наиболее примечательных событиях, с ними связанных. Так, уже в февральском номере был помещен мате­риал «Сведения о ярославском наместничестве», где содержалось общее топографическое, географическое и экономическое описание края; назывались судоходные реки в губернии — Волга, Шексна, Мо-лога, Кострома, Согожа, перечислялись товары, которые но ним до­ставлялись, рыба, которая в них ловилась, и т. д. А в следующем, мар-

товском номере журнала читатели могли прочесть статью «О городе Ярославле». В ней давались сведения об основании города, расска­зывалась его история. Начиналась статья с описания местоположе­ния Ярославля и определения его административного значения в им­перии. Подробно описывался герб города, учрежденный в 1771 г., характеризовалось население Ярославля. Читатель мог узнать о коли­честве школ в городе, церквей, монастырей. Сообщались сведения о ремеслах, развитых в Ярославле, и о построенных в нем заводах, рас­сказывалось о ярмарках, устраивавшихся ежегодно. Такой же под­робный рассказ следовал далее о Ярославском уезде.

По этой же заданной схеме в журнале рассказывалось обо всех других городах губернии: о Ростове и Ростовском уезде, об Угличе и Угличском уезде, о городах Романове, Борисоглебске и Петровске с их уездами, о Рыбинске, Мышкине и Мологе с их уездами, о Пошехонье и Данилове.

Историческое значение сообщавшихся в журнале сведений об истории края неоценимо, учитывая, что некоторые из охарактеризо­ванных на его страницах городов теперь уже не существуют. Так слу­чилось, например, с Мологой, многотысячным городом, в черте ко­торого уже в XIX в. находилось два монастыря, несколько церквей, несколько гимназий и который был затоплен при советской власти в ходе создания Рыбинского водохранилища для обеспечения водой строившихся на Волге электростанций.

Несколько иной характер имел журнал, который с сентября 1789 по декабрь 1791 г. издавался в Тобольске и назывался «Иртыш, превращаю­щийся в Ипокрену». Это был просветительный журнал с преобладанием литературных материалов, не лишенных норой критического звучания, в чем-то ориентированный на традиции изданий фуппы И. А. Крылова, таких как «Зритель» и «Санкт-Петербургский Меркурий». Журнал официально являлся печатным органом Народного училища, откры­того в Тобольске незадолго до выхода его первого номера по инициа­тиве тобольского губернатора А. В. Алябьева. Деятельное участие в изда­нии журнала принимали преподаватели и выпускники училища — Т. Воскресенский, И. Лафинов, Д. Дягилев, И. Трунин и др.

Редактором и фактическим издателем журнала был внучатый пле­мянник знаменитого драматурга и поэта XVIII в. А. П. Сумарокова, тоже поэт и переводчик, Панкратий Платонович Сумароков. Служив­ший ранее в одном из петербургских полков, он оказался замешан в деле подделки ассигнаций, за что в середине 1780 г. был приговорен к ссылке в Сибирь с лишением всего имущества и дворянского звания. На почве общности литературных интересов произошло сближение П. П. Сумарокова с местным губернатором, предложившим ему воз-

главить новый журнал. Кроме редактора и преподавателей Тобольско­го народного училища в журнале сотрудничали: бывший крепостной графов Шереметевых ссыльный солдат Н. Смирнов — незаурядная лич­ность, но своим знаниям и образу мыслей типичный представитель просветительски настроенной интеллигенции; жена П. П. Сумарокова Наталья Сумарокова; местный прокурор И. Бахтин, а также сосланный из столицы и оппозиционно настроенный переводчик Г. Фризе. Как видим, дело издания первого в Сибири журнала оказалось в руках лю­дей, преданных литературе и одновременно по своим взглядам олицет­воряющих ту часть русской прогрессивно мыслящей общественности, которая нередко объективно находилась во внутренней оппозиции к существующему режиму власти. Не случайно «Иртыш, превращаю­щийся в Ииокрену» привлек внимание задержавшегося в Тобольске зимой 1790-1701 гг. по пути в Илимский острог А. Н. Радищева. Дан­ное обстоятельство отразилось на содержании издания.

Если идеологическая направленность журнала изначально опреде­лялась позицией либерально настроенных участников, то в структур­ном отношении строгой выдержанностью расположения материа­лов он не отличался.

Журнал совмещал в себе черты литературного и нравоучительно­го изданий, в чем-то продолжая традиции сатирических журналов как И. А. Крылова, так и Н. И. Новикова 1770-х годов. Вообще сатири­ческим материалам, как стихотворным, так и прозаическим, в журна­ле отводилась весьма значительная роль. Очень обильно в «Иртыше...» были представлены стихотворные сказки и басни, в основном сати­рические. Они печатались почти в каждом номере, их авторами были Н. Сумарокова, И. Лафинов, Д. Дягилев, И. Трунин, И. Бахтин, сам редактор журнала П. Сумароков. В январском номере за 1790 г. была опубликована довольно острая стихотворная сатира Бахтина «На же­стокость некоторых дворян к их подданным». В октябрьском номере за 1791 г. был помещен сатирический очерк Г. Фризе «Портрет Ахида Скря-гина», заключавший в себе колоритную зарисовку характера ростовщика.

Прямым продолжением традиции новиковских журналов можно считать периодически печатавшуюся на страницах «Иртыша...» руб­рику «Политический вестник», хотя следует отметить, что травестий-ному пафосу «ведомостей» «Трутня» здесь противостояло серьезное обсуждение актуальных общественных вопросов. Основными темами рубрики было высмеивание паразитизма дворян и защита земледель­цев, обеспечивавших своим трудом благосостояние государства и пре­бывавших в состоянии полного юридического бесправия. Только труд, по мысли авторов материалов, должен определять заслуги человека в

обществе: «Жить без труда есть зло государственное; того ради поли­тики порицают монахов, что они живут в своих затворах праздно; но, господа статские правители, прошу ответствовать мне: благородные и надзиратели ваши в коих трудах упражняются?»

Широко представлен на страницах журнала и жанр восточной фи­лософской повести, столь популярной в европейской просветитель­ской литературе. Таковы, например, повесть «Акмон и Солина», в которой под видом критики восточного двора едко высмеивались при­дворные нравы российской столицы; повесть «Ардостан», где иде­альный правитель бавагского народа падает жертвой ненависти при­дворных. Философская тема ничтожности земной власти разрабатывается в повести «Азем, или Счастливый отшельник».

Регулярно печатались в «Иртыше...» и переводные материалы о последних научных открытиях в Европе и о новостях промышленно­го производства, например, «Краткое изложение новейших астроно­мических открытий» в переводе Панкратия Сумарокова, «Выписка из Записок Французской Королевской Академии о воздушных явле­ниях» за 1771 г., или оригинальная статья «Как выгоднее на медеилав-ленных заводах проплавлять медные руды».

Очень интересные публикации помещал в журнале либерально настроенный переводчик Г. Фризе. Его переводы носили вольный характер, включали в себя дополнения и справки, приноровленные к отечественным условиям. В июньском номере за 1790 г. он поместил «Краткие исторические известия о различных происшествиях древ­них и новых времен». Но особенно примечателен его вольный пере­вод сочинения шотландского философа-просветителя Г. Гома лорда Кеймса «Очерк истории человека», дошедшего до России в немец­ком переводе, опубликованном в 1767 г. в Лейпциге. В журнале пере­вод фрагментов этой книги Фризе поместил под названием «Крат­кие исторические известия о влиянии климатов, правления, нравов и обычаев на национальные характеры человеческие». Фрагменты сочинения Гома публиковались с марта по август 1791 г. Теория есте­ственного права является идеологической основой трактовки и при­роды человека в книге. И это сохранено в переводе Фризе. Все люди равны от природы: «...доброго поведения и хороших качеств чело­век, хоть и низкой породы, может всегда ровное почтение иметь со знатным дворянином благородного поведения. Кто может погнушать­ся Кеплером, Невтоном и Роллином, что они не имели дипломов дво­рянства предков их?» В переводе осталась сохранена и одна из основ­ных идей книги Г. Гома — подчеркнутый антимонархизм в осмыслении политических форм власти в их отношении к нуждам

народа и к функционированию государства. Только республиканская форма правления способна с максимальной полнотой обеспечивать благополучие и процветание народа, ибо в республике граждане «более предприимчивые, нежели в монархическом правлении, пото­му что вольностью духа к тому поощряемы». В книге проводилась мысль о вытекающей из самой монархической системы власти склон­ности к злоупотреблениям.

Отмеченные аспекты содержания книги Гома поразительно совпа­дают с направленностью идей «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, и некоторые обстоятельства биографии писателя этого периода дают основание предполагать о связях его с участниками си­бирского журнала и о возможном влиянии на их умонастроения. Это касается, по-видимому, и перевода Фризе. Как раз в декабре 1790 г. осуж­денного к ссылке Радищева больным привозят в Тобольск. Ввиду силь­ных холодов, при прямом содействии сибирского наместника А. В. Аля­бьева, его оставляют на 7 месяцев в Тобольске для поправления здоровья. Столь долгий срок пребывания в этом городе Радищева способствовал установлению его контактов с местной интеллигенцией. Известно о нео­днократных встечах Радищева с также сосланным в Сибирь бывшим кре­постным Н. Смирновым. Вероятно, были какие-то контакты и с Сумаро­ковым, и с Фризе. Иными словами, журнал, несомненно, привлек внимание Радищева в первую очередь. Как раз с периодом пребывания его в Тобольске совпадает обращение Фризе к переводу книги Г. Гома, которую сам Радищев хорошо знал еще со времен своего обучения в Лейпциге с 1766 по 1771 г., поскольку идеи книги Гома отразились и в его «Путешествии из Петербурга в Москву».

Не исключено, что избыток в содержании журнала элементов идейного радикализма явился причиной его скорого прекращения. Этому, вероятно, способствовал и отъезд из Тобольска летом 1791 г. А. Н. Радищева, проследовавшего к месту ссылки в Илимский острог.

Следует отметить еще одну сторону содержания «Иртыша...». В журнале практически никак не освещенной оказалась тема Сибири, истории ее основания, природы и обычаев ее народов.

В 1793 г. П. П. Сумароков начал издавать новый сибирский журнал — «Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная, историче­ская и увеселительная». Это было также ежемесячное издание, но имевшее совершенно иной содержательный профиль, нежели пре­дыдущее. Журнал представлял собой своеобразную энциклопедию самого широкого круга сведений и полностью свободного от поста­новки каких-либо политических вопросов. Основные материалы были посвящены проблемам краеведения (в том числе и сибирского) и

экономики края. Автором большинства материалов были сам Сума­роков и его корреспонденты. Новый журнал как бы восполнял то, чего недоставало «Иртышу, превращающемуся в Инокрену», прав­да, в ущерб его литературным достоинствам.

Еще одна попытка организации периодического печатного органа в провинции была связана с деятельностью на посту тамбовского губер­натора в 1786-1788 гг. знаменитого поэта екатерининского времени Гав­рилы Романовича Державина. Заслуга Державина состояла в том, что в период своего пребывания в Тамбове он впервые учредил в этом горо­де типографию. Для этого он обратился за помощью к Н. И. Новикову, который прислал в Тамбов печатный станок и опытного наборщика.

В начале 1788 г. типография начала функционировать. В ней стали печататься официальные документы — Указы Сената, предписания наместнического правления, требовавшие скорого исполнения, пуб­ликации информативного характера, касавшиеся состояния дел в гу­бернии. Для сбора материалов к этим публикациям и для их подго­товки к печати ири губернаторе был учрежден особый стол со штатом чиновников. По субботам и воскресениям каждую неделю листы с напечатанными в типографии материалами рассылались городничим уездных городов, где вывешивались для всеобщего ознакомления на стенах церквей, на базарах, на ярмарках. Таким образом обществен­ное мнение губерний информировалось о последних действиях пра­вительства как в центре, так и на местах. Попутно сообщались сведе­ния о подрядах, об откупах, о беглых рекрутах и т. п.

Вряд ли информативные ЛИСТКИ можно приравнивать к периоди­ческим изданиям. Но они явились предшественниками губернских ведомое гей. повсеместно утвердившихся при императоре Николае I. Речь идет лишь о первой попытке таких изданий, тем более, что Дер­жавину не удалось дать им ту степень развития, на которую он, по-видимому, рассчитывал, организуя типографию в Тамбове. Этому в какой-то степени помешал наместник Гудович, не доверявший Дер­жавину вследствие обрушившихся на голову губернатора судебных разбирательств и взявший на себя функции цензора типографии. Са­мое большое, что Державину удалось сделать, — это опубликовать в них несколько своих литературных сочинений. В конце 1788 г. он по­кинул Тамбов, после чего прекратилось и издание листков.

Гак обстояло дело с пробуждением интереса к журналистике в провинциальных центрах России в последние годы царствования Ека­терины II. Эти первые опыты найдут свое продолжение в XIX в., но уже на новой основе, с ориентацией на другие традиции и стимули­руемые другими идеологическими факторами.

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: