Отражение мифологии в современной поэзии

Определяя явление интертекстуальности как одну из форм выражения ЯИ, мы остановимся на рассмотрении разных аллюзивных элементов, встречающихся в современной поэзии, и используем типологию аллюзий, предложенную М.Д. Тухарели.

Сказки, фантастические произведения, мифы и легенды разных народов (в частности, народов Севера) являются излюбленными прецедентными текстами современных авторов. Наиболее популярны такие виды аллюзии, как теонимы и топонимы; реминисценции также встречаются достаточно часто. Рассмотрим данное явление в следующих контекстах:

(1) «Три сестрицы прядут при свечке, коротают унылый вечер <...>
Молвит первая: "Он прекрасен и, наверное, царь иль князь он... Я судьбу ему тку попроще…", − нить вплетает, никто не ропщет <...>

И тогда говорит вторая: "Я пред ним распахну все двери", – пядь за пядью всю нить размерив, для него подбирает рок <...>

Третья слушает тихо, молча, только щурит глаза по-волчьи <...>

и бестрепетно

режет

нить » [87].

(2) «Появляется царство Ши.
И ты пьёшь это чудо, пока полыхают песни» [87].

(3) «о голосах, что шепчутся у двери

про царство сидов» [87].

В контексте (1) мы имеем дело с несколькими прецедентными текстами: осуществляется отсылка, во-первых, к элементам древнегреческой мифологии (три сестрицы – мойры, древнегреческие богини судьбы: Клото прядёт нить жизни, Лахезис определяет её длину, Атропос перерезает её (теонимы)) и к «Сказке о царе Салтане» А.С. Пушкина, которая начинается словами: «Три девицы под окном пряли поздно вечерком…» (реминисценция). Происходит контаминация различных аллюзивных элементов и прецедентных текстов, и вот уже читатель представляет удивительную картинку, как три сестрицы – древнегреческие богини судьбы – ждут у окошка жениха-князя, заранее определив его судьбу…

В контекстах (2) и (3) используются теонимы: Сид (Ши) – так в ирландской мифологии называется потусторонний мир, населенный древним народом, некогда правившим Ирландией – туатами, которых, по месту обитания, называли также сидами. С помощью такого приёма автор расширяет пространство стихотворения до мифологического, происходит контакт с другими мирами.

Теперь обратимся к контекстам реализации разного типа отсылок к скандинавской мифологии:

(1) «Иггдрасиль, как слёзы, теряет листья» [87].

(2) «Думаешь, стоит к нему наряжать Иггдрасиль?» [64].

(3) «Так иссушенный Иггдрасиль клонит ветви к твоим ногам. Если дерево не спасти, страшный мир остается нам» [90].

(4) «Время, когда надеешься — заберут
Дикой Охотой, а не промчатся мимо» [87].

В контекстах (1) – (4)находим теонимы: Иггдрасиль в скандинавской мифологии – громадный ясень, всемирное древо, корни которого идут ко всем мирам, а Дикой Охотой называют свиту бога Одина, группу всадников-призраков, путешествующих по небу со сворой собак и собирающих души людей. Если кто-то, вcтретив всадников на своём пути, осмелится заговорить с ними, − погибнет. Теонимы вплетаются в поэтическую систему, внося в произведение новые смыслы, которые могут быть расшифрованы адресатом лишь при наличии определённых знаний. Обращаясь к контекстам (1) − (3), можно говорить о глобальности событий, описываемых автором, поскольку в текст включается теоним Иггдрасиль − "мировое древо" (а не случайный дуб или клён). В контексте (4) теоним Дикая Охота позволяет читателю понять состояние лирического героя: ему "так плохо, что лучше быть унесённым призраками в другой мир, чем остаться в этом".

(4) «Мой бог в настоящее время уехал из Питера,
И где-то под Нижним снимает себе Вальгалл у [66].

(5) «сойтись с врагом – как в бою пристало, сражаться, голову очертя. И если прав – пусть идет в Вальгаллу, а коль не прав – так ко всем чертям» [65].

В контекстах (4) и (5) реализуется отсылка типа " топоним ": Вальгалла − скандинавский аналог Рая, если точнее – последнее пристанище павших в бою воинов, куда валькирии доставляют их после гибели. Использование топонимов включает в текст пространственную семантику, делая его содержание более конкретным. Однако топонимы функционируют в поэтических текстах по-разному. В контексте (4) происходит обожествление человека («мой бог уехал из Питера…»), вследствие чего место его обитания также становится «божественным»: съёмная квартира превращается» в Вальгаллу (переносное значение). Такое явление можно рассматривать как один из видов скрытой метафоры. В контексте же (5) Вальгалла выступает в своём прямом значении – рай для павших в бою воинов, однако не является пространственным локализатором и несёт в себе оценочную семантику по принципу правоты/неправоты: правый идёт в Вальгаллу (т. е. в рай), неправый – «ко всем чертям».

(6) «Будет февраль, беспокойный, лохматый и злой –
время, когда целый мир превращается в лед.
Небо просыплется серой холодной золой,
яростный волк глухо рыкнет и цепь разорвет <...>

Двадцать второго числа к нам придет Рагнарёк» [66].

(7) «Мой попутчик окажется белым, как седина,
Бесконечным, как смерть, и слепым на один зрачок» [67].

(8) «Словно призрак, над волнами в никуда летит Голландец

Из мертвячьих пожелтевших неостриженных ногтей» [87].

Рагнарёк (контекст (6)) — ктематоним, скандинавский конец света, гибель богов и мира в последней битве с хтоническими чудовищами, которой предществует великанская зима длительностью в три года – Фимбульвинтер, сопровождающаяся сильными ветрами и жестокими морозами. Согласно «Прорицанию Вёльвы», в день Рагнарёка (22 февраля) волк Фенрир, закованный асами в цепи (контаминация аллюзивных элементов: теоним + реминисценция; имя мифологического персонажа не называется, но читатель может восстановить его из контекста), сумеет освободиться и проглотит Солнце, после чего мир погрузится во тьму и начнётся последняя битва (реминисценция; фрагмент прецедентного текста не воспроизводится дословно, даётся лишь намёк на него).

Слепой на один глаз и седой "попутчик" (контекст (7)), как нам удалось выяснить в личной беседе с автором, не кто иной, как Один (снова наблюдаем контаминацию элементов, как в контексте (6): теоним + реминисценция). Одином называют верховного бога в скандинавской мифологии, слепого на один глаз: он отдал его хранителю источника мудрости Мимиру, в награду получив возможность испить из этого источника.

Летучий голландец (теоним) из контекста (8)— легендарный парусник, корабль-призрак, обречённый бороздить моря вечно из-за проклятия капитана; легенда о Летучем голландце появилась в XVIII веке. Корабль же из «мертвячьих пожелтевших неостриженных ногтей» ­— Нагльфар (контаминация: теоним + реминисценция) — принадлежит миру скандинавских мифов, значительно более древних, чем легенда о Летучем голландце. Нагльфар, сделанный из ногтей мертвецов, приплывёт в день Рагнарёка из царства Хёль, и его команда будет сражаться против богов Асгарда. Как видим, в контексте (8) происходит контаминация не только аллюзивных элементов, но и прецедентных текстов, различающихся по времени возникновения, но в определённой степени сходных по смыслу, заложенному в них.

Таким образом, стремясь к экспликации новых смыслов, современные авторы обращаются к уже существующим текстам, ориентируясь на общую культурную память адресата и адресанта. Это свойство аллюзии как приёма и обусловливает его популярность в современной поэзии.

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: