Смог, которым пахнут одежда, волосы, кожа моих детей, возвращающихся с улицы. Моих детей, которые проглотили таблеток уже больше, чем вся их родня до прабабок.

Миллионный город просыпается не по будильнику, не от звуков дворницкой метлы или закипающего чайника, не от детской возни, а от вони, проникающей даже через закрытые наглухо окна.

Мы заслужили ярость. Мы не имеем права на нее. Наш дом стеклянный, камнями в нем кидаться — себе дороже.

В Красноярске направлено в суд дело 27-летнего мужчины, считавшего себя «санитаром общества» и выходившего по ночам на улицу. Убил троих бомжей. Ранее в суд ушло дело красноярского слесаря, работника управляющей компании, решившего с четырьмя своими коллегами прогнать бомжей из подвалов домов, обслуживаемых ею. Один из троих, избитых обрезком металлической трубы, помер.

То есть этот слесарь и этот «санитар» достойны, бомжи — нет. И «санитаров» не переубедить. Это любовь неподвластна рассудку. А ненависть вполне убедительна для ее носителя и всегда мотивирована. Но вопрос-то не в справедливости, не в логике. В том, чтобы остановиться.

Вся штука в том, что в дудинской управе сгорел не чиновник, поселивший Каржовых с семьей в коридорчик, а плотник Роберт Гисс, мать двоих детей и сотрудница управления экономики администрации Таймыра Светлана Климентьева, Андрей Сенин из финуправления и Жанна Спиридонова, писавшая диссертацию о малых народах Крайнего Севера. Никакого отношения к проблемам Каржовых эти люди не имели.

Вся штука в том, что наша злоба нам не поможет, она всегда оборачивается против нас же. Наших близких. Против таких же, как мы.

Мы, взрослые, — копия наших детей. Спросите у психологов. Агрессия часто растет из неизжитых, непереваренных страхов, из жизни, в которой нас что-то долго гнетет, а мы не можем ответить. И тогда мы срываемся там, где нам не страшно: дома.

То были добрые русские люди, с нательными крестиками, с отцами-матерями. Очень юные: уже не полурослики, но еще по-детски костлявые, с детским пушком и неуклюжестью. Мы сидели вместе у костра, на рыбалке. Среднее течение Енисея. Смеялись, разговаривали. Через некоторое время узнал, что они в тюрьме. По зимнику в их показательно забытую и нищую деревню заехал незнакомый им, как я, мужик.

Рассчитываясь в лавке, достал «лопату» денег. Они увидели и убили его, когда он вышел из магазина. Колуном. Не дает покоя этот колун, сам способ. В разлетевшихся мозгах, наверное, были все с их крестиками.

В Артёмовске (Красноярский край) бизнесмен (своя пилорама) и глава семьи Ишиных перебил всю ее — детей, 9 и 17 лет, беременную на седьмом месяце 38-летнюю жену, в финале застрелив себя. Говорят, нервный срыв у Владислава Ишина произошел после угроз коллекторов забрать детей. Всех и всё в своей жизни он уничтожил из-за невозможности отдать 3 млн рублей. В Лабинске (Краснодарский край) 26-летний сынок убил домашнюю кошку, а когда мать возмутилась, то и ее — дважды обломком кирпича по голове. В Москве молодой человек, поссорившись с родителями, застрелил их из охотничьего ружья, а потом себя. В Уяре (Красноярский край) мужчина убил двухлетнего сына и себя. Под Оренбургом депутат «на почве личных неприязненных отношений» подорвал автомобиль с бывшей возлюбленной и ее детьми, 7 и 10 лет. В Тюменской области, в селе Лесное Юргинского района мужчина зарезал бывшую 24-летнюю жену, двух своих малолетних детей, 1 года и 4 лет, а потом еще и зашедшую бывшую тещу. В Рубцовске (Алтайский край) 29-летний мужчина забил руками и ногами до смерти мать: она от него отказалась в роддоме, он ее искал и нашел лишь несколько лет назад. Выяснил, что та отказалась еще от двоих детей. Операм заявил: не сожалеет.

В рабочем поселке Городище (Волгоградская область) оставлен в силе приговор 41-летнему Алексею Рубанову: забил мать, желавшую смотреть другой телеканал и не подавшую сыну пульт от ящика. Пять дней пил рядом с трупом.

Только драма с телепультом произошла минувшим летом — сейчас рассматривалась облсудом апелляция (7,5 года дали), все остальное — из сводок последних дней.

По открытому сегменту статистики МВД (сравниваются январь—октябрь 2015 года с аналогичным периодом 2014-го, все данные привожу без Крыма), рост преступлений составил 7,8%. При этом квартирные кражи, грабежи и разбои, незаконный оборот наркотиков уменьшились; увеличилось число преступлений в общественных местах (+10,6%), на улицах, площадях, в парках и скверах (+6,5%), организованными группами или преступными сообществами (+1,2%). Внимание: зашкаливает динамика преступлений террористического характера (+54,3%) и экстремистской направленности (+26,9%).

Конечно, причины в экономике. Но когда у нас не было экономических трудностей? Конечно, мерзостно ТВ. Но связи между насилием на экране и в жизни не столь прямолинейны. Конечно, это открытая психотравма — поражение народа в чеченских войнах, эти репарации и горцы в Москве, палящие в небо от избытка чувств, потом все эти эсхатологические арканарские хроники Донбасса. Но не было, что ли, у нас Афганистана и прочих унизительных периодов истории?

Есть, безусловно, суммарный дегуманизирующий эффект всего фона нашей сегодняшней жизни. Есть ницшеанский ресентимент, злоба не смирившихся рабов, угнетенная гордыня. И есть гибельные для страны результаты внутривидового отбора, идущего уже больше века, с начала Первой мировой. С доминирующими сейчас повсюду эпилептоидами, с их агрессией и прагматизмом, отмороженностью и изощренностью, урывающими от схлопывающейся жизни последнее.

***

Московское бюро по правам человека — о волне убийств в России: «Жестокие и часто немотивированные преступления, зафиксированные в последнее время в столице и регионах РФ, свидетельствуют о высочайшем градусе напряженности российского общества, психологической (или уже психической?) нестабильности, эмоциональной взвинченности многих наших соотечественников, способных взять в руки ружье и, не сомневаясь ни секунды, начать чинить самосуд».

Осенью 1991 года «шестерка» (ИТК-6, мужская колония строгого режима в Красноярске) сорок дней находилась во власти зэков, вышвырнувших из зоны администрацию и сотрудничавших с ней блатных. Настоящие блатные и «мужики» делегировали представителей в самоуправление, образовалась арестантская республика. Правда, ненадолго: производство остановилось — цеха чуть не ежедневно поджигали, народного директора от зэков чуть не убили, еда пропала; как водится, в ответ на установившийся беспредел явилась диктатура — тандем из авторитетов Коки и Китайца. Офицеров захватывали в заложники, обменивая затем на авторитетов, выведенных из зоны. Но и лагерный авторитаризм не устоял. Арестанты начали резать друг друга, стрелять, бежали в город… Закончилось, понятно, штурмом.

Кормовая база страны стремительно сокращается, радикальные перемены для нас теперь, когда нефть дешевле воды, неминуемы. Если проводить параллели, очень условные и приблизительные, конечно, сейчас мы за несколько дней до краха правящего тандема Коки и Китайца и начала штурма, до того, как 2240 душ, убийцы и насильники, почти сплошь рецидивисты, у кого-то седьмой-восьмой срок, вооружились топорами, саблями, металлическими прутами, пиками, заточками. К тому времени добыли взрывчатку, автоматы, обрезы. Вдоль забора выстроили бочки с бензином. Все в черном, в телогрейках, с костлявыми лицами, руки в карманах, рабы встали на крышах цехов и бараков, куда подняли баллоны с кислородом и взрывчатку.

Так вот, до этого еще не дошло и, дай бог, не дойдет.

Сегодня — тот миг, когда запомнившийся экзотической фамилией зэк Мадаю-Мадачи не находил себе места, кидался на стены. Он задолбал всех в санчасти: врывался с ножом ежечасно, моля об успокаивающем уколе. Скрежетал зубами, что уже не в силах справляться с собой и поубивает всех кругом.

Эта переливающаяся через край ненависть — с одной стороны. И некому там успокоить, и нет тормозов. А с другой — все остальные. Пока наблюдатели. Вроде условно православная страна, когда-то образованная и много говорившая о нравственности. Теперь гордящаяся своим духовным превосходством над остальным вражеским миром.

С той стороной, где Мадаю-Мадачи боится своей озлобленности и вседозволенности, все понятно. Неясно с нами. Совсем не к месту вспомнил, как один из участников битвы за Сталинград описывал откровение (ну а как еще пытаться нас анализировать — через тюрьму и войну). Перед тем как сомкнуть кольцо, наши вывесили сигнальные флажки, обозначив в развалинах города свой передний край, и немцы поняли, зачем эта наглость. Флажки эти были для тех красноармейцев, кто подходил к фрицам с тыла. И над полем боя установилась тишина, в которой физически ощущался страх и обреченность немцев. И наших, в том числе участника тех событий, накрыло злорадство. Оно выворачивало наизнанку душу это умоисступление, безумное, неистовое; хотелось вскочить и заорать.

Кто-то, наверное, чувствует себя фрицем в надвигающихся временах, а кто-то ждет их, уже сейчас захлебываясь в злорадстве.

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: