|
Монолог Исабели, которая смотрит на дождь в Макондо.Стр 1 из 3Следующая ⇒ Монолог Исабели, которая смотрит на дождь в Макондо. Раз! О, внемли,друг! Погода переменилась в воскресенье после мессы. Молитва. Ночь была очень душная, и еще утром никто не думал, что сегодня может пойти Дождь. Не успели мы, женщины, выйти из церкви и раскрыть зонты, Как подул тугой темный ветер, который одним мощным порывом смел И закружил пыль и сухую майскую кору. Кто-то рядом со мной сказал: -- Будет дождь. А я уже это знала. Почувствовала, когда мы вышли на Паперть и меня вдруг пронизала дрожь от ощущения какой-то Вязкости внутри. Мужчины заспешили к ближайшим домам, одной Рукой придерживая сомбреро, другой -- прикрывая лицо платком от Поднятого ветром облака пыли. А потом хлынул дождь, и небо, Серое и студенистое, заколыхалось совсем близко, над самыми Нашими головами. Два! Что полночь тихо скажет вдруг? Остаток утра мы с мачехой провели, сидя в галерее, Довольные, что дождь оживит розмарин и туберозы, изнывающие от Жажды в своих ящиках после семи месяцев летнего зноя с его Раскаленной пылью. В полдень земля перестала блестеть, и Свежий, бодрящий запах дождя и розмарина смешался с запахом Взрыхленной почвы, вновь пробуждающихся растений. Во время обеда отец сказал: -- В мае дождь -- значит, засухи не будет. Мачеха, улыбающаяся, словно пронизанная светящейся нитью нового времени года, сказала мне: -- То же самое и в проповеди говорилось. И мой отец улыбнулся, и пообедал с аппетитом, и даже Посидел потом в галерее -- было видно, что ему хорошо. Он сидел Молча, с закрытыми глазами, но не спал, а как будто грезил Наяву. Моросящие вены, артерии неба. Дождь, питающий наши поля. Дождь этот – кровь, тело - хлебное поле, И высокие мысли – пирамидальные тополя! Три! «глубокий сон сморил меня,- Дождь лил весь день, не усиливаясь, но и не затихая. Звук Воды, падающей на землю, был монотонным и спокойным, казалось, Что мы весь день едем на поезде. Но мы даже не заметили, как Глубоко дождь проникает в наши чувства. На рассвете в Понедельник, когда мы затворили дверь, чтобы укрыться от Резкого, стылого холодка, которым тянуло из патио, наши души Уже наполнились дождем доверху. А позже, утром -- потекло через Край. Мы с мачехой снова смотрели на наш сад. Бурая и твердая Майская земля превратилась за ночь в темное вязкое месиво, Похожее на дешевое мыло. Между цветочными ящиками бежали Быстрые ручейки. -- Теперь уж они напились досыта, -- сказала мачеха. И я увидела, что она больше не улыбается и ее вчерашнее Оживление сменилось серьезностью и усталостью. -- Наверно, -- ответила я, -- надо, чтобы работники на Время дождя перенесли их в коридор. Так и сделали, а дождь все рос и рос огромным деревом над Другими деревьями. Отец сел на то же место, где сидел в Воскресенье после обеда, но ни словом не упомянул о дожде, а сказал только: -- Плохо спал эту ночь, проснулся ни свет ни заря от боли В пояснице. И остался сидеть там, у самой решетки, положив вытянутые Ноги на стул, повернувшись лицом к пустому саду. Только днем, отказавшись от обеда, отец подал голос: -- Похоже, что этот дождь никогда не кончится. Четыре! Из сна теперь очнулась я: И я вспомнила месяцы жары. Вспомнила август, нескончаемое Оцепенение сиест, когда мы умирали под бременем томительных Часов в одежде, облепившей потное тело, а снаружи доносилось Глухое и назойливое гуденье этих часов, которым не было конца. Я смотрела на мокрые стены -- щели между досками стали шире. Смотрела на наш маленький сад, впервые пустой, и на куст Жасмина у стены сада -- память о моей матери. Смотрела на отца, Который сидел в качалке, подложив под больную спину подушку, и Его печальные глаза, заблудившиеся в лабиринте дождя. Я Вспомнила августовские ночи, в чьем наполненном чудесами молчании не слышишь ничего кроме скрипа планеты, тысячелетиями Вращающейся вокруг своей заржавелой, несмазанной оси. Било пять часов пополудни. Вата взлетела, подхвачена ветром, Помост катафалка, вместо кровати, И вдруг меня охватила невыносимая печаль. Пять! Мир – так глубок, Дождь лил весь понедельник. Такой же, как накануне. Но Потом стало казаться, будто он какой-то другой, потому что в Моем сердце происходило теперь что-то иное и очень горькое. Я сидела вечером в галерее, и голос рядом сказал: -- Какой тоскливый этот дождь. Даже не повернув головы, я поняла, что это сказал Мартин. Я знала, что он говорит это, сидя около меня, говорит все тем Же холодным, безучастным голосом, который ничуть не изменился После того хмурого декабрьского утра, когда он стал моим мужем. С тех пор прошло пять месяцев, теперь я жду ребенка, и Мартин Тут, рядом, говорит про тоскливый дождь. -- А по-моему, не дождь тоскливый, -- возразила я. -- Тоску наводят пустой сад и эти бедные деревья, которые не могут Уйти. Сказав это, я повернула голову, чтобы посмотреть на Мартина, но его уже не было, и только чуть слышный голос прошелестел: -- Похоже, что дождь решил никогда не кончаться. И когда я посмотрела, откуда слышится этот голос, я Увидела рядом только пустой стул. Шесть! Как день помыслить бы не смог. Рано утром, На рассвете во вторник мы увидели в саду корову. Она Стояла понурив голову, увязнув в грязи, и в своей суровой и Упрямой неподвижности казалась холмом из глины. Все утро Работники палками и камнями пытались прогнать ее из сада, но Корова не двигалась с места, суровая, неприступная, с копытами, Увязнувшими в грязи, и с огромной, униженной дождем головой. Работники не оставляли ее в покое до тех пор, пока терпение Отца не истощилось. -- Оставьте ее, -- сказал он им. -- Сама пришла, сама и Уйдет. После полудня от сырости стало трудно дышать и начало Щемить сердце. Свежесть раннего утра быстро превращалась во Влажную вязкую духоту. Температура была ни высокая, ни низкая -- температура озноба. Ноги в туфлях потели. Трудно было Заливая комнату Лежу на спине, слушаю - Льётся, льётся неслышно Всё выше и выше, Затопила лицо И только кончик носа Торчит, словно из под воды "Сегодня близнецы не придут,-- думала я, -- и в галерее после сиесты не появится нищенка,выпрашивающая каждый вторник веточку мяты". Подошла ко мне. -- Надо молиться, -- сказала она. Улицам. Что-нибудь мерещится. Кто мне купит в утешенье Сочный, яркий, как кармин, В утешенье кто мне купит В форме сердца апельсин? Жжет мне раны соль морская, В сердце боль. Соль морская в моих жилах, На губах морская соль. Кто свои позволит губы Целовать? Белый колос поцелуя, Не могу тебя сорвать. Кто моей напьется крови Допьяна? Я не ведаю, застыла Иль еще течет она. Значит, сердце затерялось, Словно тучка в вышине. Затерялось, словно лодка Посреди морских пучин. Кто мне купит в утешенье Яркий сочный апельсин? Десять! Что происходит. Поезд идет без опоздания. Я удивилась: -- Половина третьего? Как же я могла столько проспать? И она ответила: -- Ты спала совсем немного. Сейчас не больше трех часов Дня. Вышли. Молитва. --------------------------------------------------------------- Монолог Исабели, которая смотрит на дождь в Макондо. Раз! О, внемли,друг! ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала... Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом... Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)... Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|