Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Тиле К. Основные принципы науки о религии // Классики мирового религиоведения. С.145-197.





Тиле К. Основные принципы науки о религии // Классики мирового религиоведения. С.145-197.

Философия религии как наука

 

Философия религии не является ни философским вероучением, ни верой, исповедуемой тем или иным религиозным мыслителем, ни исповеданием так называемой естественной религии (отличаемой от религии Откровевния), ни той частью всеобщей философии, что устремлена к первоначалу всех вещей. Она представляет собой философское исследование некоторого всеобщего человеческого проявления, называемого религией. Как таковая она есть наука о религии в узком смысле слова, ибо наука — это философская обработка собранного, упорядоченного и классифицированного знания. Она не призвана предлагать вероучение и не уполномочена на то; это — дело теологов и знатоков догматики. Столь же мало предназначена она защищать от враждебных нападок определенную религию. или ее учение — это мы предоставляем апологетам. Она должна попытаться постичь и объяснить религиозное начало в человеке и, таким образом, определить сущность религии и исследовать ее причины. Результаты этих исследований она передает далее общей философии в качестве материала к решению более обширных задач.

Метод исследования

 

Отсюда следует, что для науки о религии не подходит односторонний эмпирический метод, который удовлетворяется исключительно упорядочиванием и собиранием фактов и находит последовательное воплощение в позитивистском подходе; но столь же мало подходит и метод спекулятивный, который сооружает априорную систему, игнорируя не вписывающиеся в эту систему факты, и тем самым 'лишает себя какого-либо надежного основания. Не рекомендуется для этой науки и так называемый генетически-спекулятивный метод: будучи гибридным соединением исторического исследования и догматической спекуляции, он страдает отсутствием подлинного единства. Истинный метод может быть обозначен как чисто исторический, поскольку он исходит из того, что установлено историческим исследованием; однако наука о религии должна также принимать во внимание результаты антропологии, психологии, социологии и в особенности сравнительного исследования религий. Короче, в науке о религии нельзя следовать иному методу, чем тот, что действителен для всех так называемых наук о духе (как, по существу, и для остальных наук), а именно — методу, восходящему от частного к общему, достигающему такого понимания явлений, которое проясняет их причины и раскрывает управляющие ими законы, т. е. позволяет увидеть сохраняющееся и неизменное в изменчивом и преходящем.

Предмет исследования

 

Предметом настоящего исследования является религия. Было бы ошибкой начинать его с идеального понятия религии, так как дальнейшее рассмотрение стало бы после этого движением по кругу. Под религией мы понимаем все те явления, которые от других (этических, эстетических, политических и им подобных) отличаются именно как религиозные, т. е. все то, в чем человек выражает свою веру в сверхчеловеческую силу и что он делает, чтобы поддержать свою связь с ней. Практика колдовства и заклинаний, призванная служить тому, чтобы отогнать или обезвредить злых духов, сюда, строго говоря, не относится, так как она не является призывом к помощи сверхчеловеческих сил, несмотря на то что ее часто путают с религией и причисляют к ней.

В ответ на то, что сверхчеловеческое лежит за пределами сферы человеческого восприятия и поэтому не может быть предметом науки, мы возразим, что объект нашего исследования — не само сверхчеловеческое, а то, что возникает из веры в сверхчеловеческое. Религия — это явление психологическое, историческое и социальное, и философия религии, понимаемая как наука о религии, является просто учением о человеке как религиозном существе.

 

Философия религии (наука о религии) и догматика

 

Часто встречающееся в последние годы мнение, что философия религии заменит догматику, так как последняя не может называться наукой, основано на недоразумении. Догматика — это систематически упорядоченное вероучение (им может быть и учение о спасении) определенной церкви или секты, и для тех, кто к этой церкви или секте не принадлежит, она имеет исключительно историческую ценность. Догматикой можно назвать также философское вероучение тех теологов, которые, хотя и исходят из господствующей доктрины, все же освободились от всякого церковного авторитета и не связаны им в своих спекуляциях. Для них и их сторонников эта свободная догматика оттесняет церковную. Однако философия религии, понимаемая как наука о религии, не заменяет собой догматики, будь то церковная или индивидуальная, но стоит рядом с ней и охватывает более широкую сферу. Ее цель в отличие от обеих форм догматики состоит не в том, чтобы систематически описать истинную религию, показать путь спасения и оправдать это учение перед мышлением, но в том, чтобы изучить религию во всех ее формах, чтобы на этом пути понять ее сущность и подойти к истокам ее в человеческой душе. И догматика и теология стоят к науке о религии в таком же отношении, как отдельные языковедческие дисциплины и грамматика вообще — к языкознанию. Они дополняют друг друга и должны сохранять постоянную взаимосвязь.

 

Ход исследования

 

Ход исследования предписан нам тем методом, которому мы следуем.

Историческое исследование рассматривает религию как жизнь человеческой души, как постоянное становление. Поэтому мы должны прежде всего обратиться к развитию религии и при этом рассмотреть и его ход, и его различные направления, и условия, или законы, действию которых оно подвержено, чтобы, таким образом, быть в состоянии ответить на вопросы: лежит ли в основе его постоянно обновляющихся и изменяющихся с течением времени форм непрерывный прогресс? В чем он по существу состоит? Этот раздел мы назовем морфологическим.

Антропология не только показала универсальность религии как человеческого проявления, но и обнаружила, что способ, каким она проявляется, и элементы, из которых она состоит, везде и во все времена по существу одни и те же. Чтобы рассмотреть эти постоянно возрождающиеся явления, мы должны расчленить религию, иными словами, сначала прибегнуть к феноменологическому ее рассмотрению. Увенчает исследование психолого-синтетический раздел, где мы рассматриваем религию как поведение, предопределяемое некоторым состоянием духа, т. е. как психологическое явление — в его характерных отличиях от эстетической, моральной, социальной и политической жизни,— и, таким образом, преследуем цель раскрыть ее сущность и ее исток в человеке. Принимая во внимание цели, к которым направлено это двойное исследование, оно может быть названо онтологическим.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

МОРФОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

 

Развитие религии

 

Под развитием вообще понимают не замену одной вещи на другую, отличную от первой, но процессы возрастания, подобные тем, что происходят при превращении ребенка в юношу и далее — в мужчину, желудя — в дуб, бутона — в цветок. В сформировавшемся явлении нет ничего такого, что не было бы заключено уже в зародыше, хотя последний и достигает зрелости исключительно путем ассимиляции. Если мы приложим это рассуждение к религии, то под развитием будет пониматься не постоянное изменение религиозных представлений и обрядов, а смена одной религиозной формы другой. Ибо даже там, где религии остаются внешне неизменными, им может придаваться совсем иной смысл; изменение их есть лишь доказательство того, что развитие произошло, и поэтому старые формы уже более не соответствуют потребностям. Религиозное развитие, особенно развитие религиозного сознания и религиозного чувства,— это внутренний процесс. Оно есть работа человеческого духа, стремящегося найти подходящее и совершенное выражение для все более и более проясняющейся религиозной идеи. Фактически оно есть развитие религиозного человека или, иначе говоря, человечества, религиозного по своей природе.

 

Ступени развития религии

Развитие религии просматривается не только в том, что в течение столетий вновь и вновь возникают новые религиозные типы, отличные от предыдущих, но и в прояснении, очищении, углублении и возвышении религиозного сознания, которыми, как правило, ознаменовано появление этих новообразований; по этой причине там, где они вступают в жизнь, они постепенно вытесняют или по меньшей мере продолжительное время дополняют низшие формы религии. История — насколько хватает наших познаний — обнаруживает развитие от низшего к высшему. Для религий, возникших в доисторические времена, свидетельствовать об этом могут продолжающие жить в них или воскресающие вновь представления и обряды относительно низшего порядка; например, те зачастую грубые мифы, которые греки рассказывали о своих богах, или антропопатические представления о Яхве — и то и другое очень мало соответствовало возвышенным атрибутам, признаваемым греками за своими благородными богами, а иудеями — за своим национальным богом.

Упорядочить типы религии по степени их развития достаточно трудно, так как при этом остается много места для субъективного произвола и потому, что границы между ними часто очень нечетки. Весьма распространено разделение религий на две главные категории, которые получают название натуральных и супранатуральных (Гартман), естественно сформировавшихся и основанных отдельным человеком (Уитни) или еще как-то иначе. Другие разделяют религии на объективные, субъективные и объективно-субъективные (Эдв. Кэрд) или на религии естественные, религии моральные и религии искупления (Зибек). Мне все же представляется наилучшим деление религий на естественные и этические, по существу соответствующее вышеобозначенным категориям, но не исключающее при этом возможность существования религии, в которой естественное и этическое мирно бы сочеталось, хотя до сих пор такого не наблюдалось ни в одной из существующих религий.

 

Естественные религии

Мы называем так определенные религии не с целью противопоставить их религиям Откровения, а также не потому, что их божества якобы были персонифицированными силами природы (что ни в коем случае не соответствует действительности), но в связи с тем, что они возникли в качестве религий племени или народа и, следовательно, сформировались, так сказать, в ходе естественного роста, никогда не отрицали этого своего происхождения, если даже они и были модифицированы в ходе дальнейшего развития или в результате творческой активности индивидов. Они, однако, не все стоят на одинаковом уровне развития, и поэтому их можно подразделить на те, что еще полностью подчинены анимизму и где, в соответствии с этим, почитаемые божества являются высшими и низшими духами (полидемонизм),— и те, что уже поднялись над этим и в которых почитаются боги, т. е. существа сверхчеловеческие, но представляемые как более или менее идеальные люди, воплощающие и силы природы, и всевозможные абстрактные понятия, в том числе и нравственные идеи (политеизм).

 

Низшие естественные религии

Низшими из известных нам форм религии являются так называемые анимистические религии. Сам анимизм не является ни религией, ни источником, из которого возникает религия, но представляет собой разновидность примитивного мировоззрения, влияющего, в частности, и на религию. Он принадлежит к той ступени развития, на которой человек еще не в состоянии делать различие между объективным и субъективным, и поэтому всем вещам, что ему встречаются и от которых, по его мнению, исходит некоторая сила, приписывает те же самые душевные свойства, что он ощущает в себе самом. Древнейшей формой анимизма — насколько мы можем судить по следам, им оставленным в более поздних, особенно мифологических религиозных учениях,— представляется неупорядоченный натурализм, вернее всего описываемый термином полизоизм, так как он во всех явлениях и предметах усматривает одушевленные существа — Zoa. Те из них, от которых человек чувствует себя зависимым, почитаются как сверхчеловеческие существа.

Более высокой формой анимизма является спиритизм; он, как кажется, развивается из предыдущей формы, отчасти как реакция, отчасти под влиянием почитания мертвых, т. е. душ умерших родственников и предков.

 

Этические религии

С развитием человечества возрастает самосознание индивида, или личности, и тем самым возникает потребность заменить унаследованную национальную религию на какую-то собственную, особенную. Эта потребность иногда заявляет о себе в попытках реформировать национальную религию внезапно и насильственно — попытках, преимущественно безуспешных, так как большинство людей еще не созрело для этого (Чжуан-цзы, Набу в Ассирии, Езекия, Акбар, Иосиф II). Когда же они удаются, появляется лишь организованное воплощение уже живущего в народе настроения, однако при этом потребность в реформе всегда оказывается неудовлетворенной, а новообразования несут в себе зародыш реакции (англиканская и галликанская церкви). Эта потребность может проявиться и в формировании замкнутых общин (пифагорейцы, последователи Гераклита, неоплатоники, участники элевсинских мистерий и пр.) или полуфилософских священнических и проповеднических школ (старая Веданта, общины адептов культуры, служение Аполлону, школы проповедников в Израиле, магометанские и христианские секты), из которых новые формы религии возникают только при благоприятных условиях. Для этого необходимо, чтобы «время приспело» и особенно чтобы новое мировоззрение сконцентрировалось в великой религиозной личности. Эти религии, удобства ради несколько прямолинейно названные этическими, могут быть в полной мере охарактеризованы как этико-индивидуалистские, и в силу этого они преимущественно представлены спиритуалистическими религиями откровения. Их называют этическими, ибо они возникают из некоего этического возрождения, и индивидуалистическими, в силу того что подобные движения всегда направлялись личностью или замкнутым кругом единомышленников, а еще более потому, что они возникают благодаря прояснению личного сознания; спиритуалистическими они являются постольку, поскольку вырастают из реакции против господствующего натуррелигиозного служения, религиями откровения — так как они почитают в основателе реформы глашатая нового откровения, является ли он восторженным проповедником, Сыном Божиим или Богочеловеком. Древнейшие документы этого откровения впоследствии бережно хранятся и, как правило, облекаются божественным авторитетом. Присущий им монотеизм или пантеизм, выраженный с большей или меньшей отчетливостью, вытекает сам собой из их этико-индивидуалистического характера.

 

О законах развития вообще

Наука о религии не была бы наукой, если бы она только устанавливала существование религиозного развития и стремилась исследовать его ход, не исследуя, подвержено ли оно действию определенных законов, и не стараясь в них проникнуть. Многие исследователи-историки подвергают сомнению такую возможность, поскольку они сомневаются в самом существовании таких законов. Это сомнение основано отчасти на недоразумении. Речь идет здесь не о законах природы, которые всегда могут быть проверены в эксперименте и основаны на чувственном восприятии; также и не о так называемых исторических законах, якобы открытых теперь (вроде того, что в пределах определенного промежутка времени при однородных обстоятельствах должно произойти одинаковое число самоубийств или преступлений),— эти утверждения недостаточно обоснованы и не являются ни доказанными, ни вероятными. Предполагаемые здесь законы — это известные условия, при наличии которых возможно развитие, при отсутствии же их перед ним возникнут серьезные препятствия, т. е. эти законы есть просто характеристики, параметры развития.

С другой стороны, возражения различных историков против подобных законов есть следствие узости подхода, неприятия всего, что выходит за пределы их эмпирического опыта и прагматических оценок, против всякого философского рассмотрения того, что добыто исследованием. Но эти законы не есть нечто данное, они приняты нами на основании учений антропологии, психологии и истории. Это — необходимые рабочие гипотезы, и, если даже исследование находится в самом начале, все же есть все основания ожидать, что в науке о религии этот метод проявит себя не менее плодотворно, чем в родственных науках о духе, например в языкознании.

Мнение о том, что никаких особенных законов религиозного развития не существует, верно постольку, поскольку, строго говоря, развивается не религия, а религиозный человек. В соответствии с этим можно говорить о законах развития человеческого духа, в данном случае применимых и к религии.

 

Закон единства духа

Что человеческий дух, как бы ни были многообразны его функции и деятельность, представляет собой нечто единое — это истина, общепризнанная в науке и в философии. Центром же человеческого духа, собирающим все его остальные функции вместе, как лучи в источнике света, его наиболее индивидуальным и личностным проявлением является практическое мировоззрение, названное нами религиозным убеждением и образующее связь между интеллектуальной и душевной жизнью. Если же имеет место развитие, рост одной или нескольких функций, например увеличение или прояснение знания, формирование эстетического суждения, связанного с облагораживанием вкуса, с обострением, углублением и рафинированием нравственных понятий (все то, что само по себе или вместе взятое с необходимостью изменяет теоретическое, иначе говоря — научно-философское мировоззрение человека и его отношение к жизни), то в силу единства духа возникает потребность привести это теоретическое убеждение в соответствие с практической ориентацией и надлежащим образом модифицировать последнюю. Если этого не происходит, возникает мучительный внутренний конфликт, и человек оказывается вынужден принести одно в жертву другому. Этот конфликт для религии является роковым и всегда препятствует нормальному, т.е. гармоничному развитию человека.

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

 

Введение

 

Если в морфологической части нашего исследования мы рассматривали религию в ее развитии, то цель онтологического исследования состоит в том, чтобы выяснить, что именно является общим для всякой религии и составляет в ней неизменное и сохраняющееся ядро, пусть даже и весьма разнообразно проявляющееся в различных религиях и эпохах,— и таким образом понять истоки и сущность религии. Для достижения этой цели мы должны действовать сначала аналитически, расчленяя религию и изучая ее проявления и составные элементы как психологические явления. Если во всем этом мы сумеем отличить существенное от преходящего, то мы сможем и ответить на вопрос о том, в чем, собственно, заключается исток и сущность всякой религии, чтобы в конце концов, основываясь на полученных результатах, определить, какое место занимает религия в духовной жизни человека. В соответствии с этим онтологическое исследование распадается на два подраздела: аналитико-феноменологический и собственно психолого-синтетический.

Различие между теми явлениями, которые будут рассматриваться теперь, и теми, которые были положены в основу морфологического исследования, состоит в том, что первые суть явления исторические и потому преходящие, вторые же — психологические и потому пребывающие неизменными.

 

Вероучение и философия

Следует ответить на вопрос о том, в каком отношении стоят друг к другу религиозная доктрина и философия. Часто враждебные друг другу, они тем не менее ближайшим образом родственны между собой, ибо обе стремились проникнуть до самого основания вещей, до principia rerum. Обе существовали задолго до того, как были обобщены в систему строгих понятий или церковных догм. Находясь долгое время в тесной внутренней взаимосвязи, они проходят часть пути вместе, чтобы потом разделиться и следовать самостоятельно каждый своей дорогой. Даже в своих примитивнейших попытках философское мышление создает мировоззрение, на котором религия основывает некоторую концепцию жизни, что в действительности есть не что иное, как систематизация религиозной веры.

Взаимосвязь между религией и философией выясняется как раз из спора, часто разгорающегося между ними и возникающего или из-за того, что первая сопротивляется чисто материалистическому мировоззрению, игнорирующему потребности человеческого духа и убивающему всякую религиозность, или когда вторая достигает такой ступени развития, с которой не созвучна господствующая религия, или же, наконец, из-за того, что недооценивается специфика одной из них.

 

Содержание вероучения

В каждом вероучении заявляют о себе три фундаментальных представления, от которых все остальные являются только производными. Одно — о сверхчеловеческой силе или множестве таких сил, от которых человек чувствует себя зависимым, и обо всем том, что имеет отношение к их сверхчеловеческому миру; другое — об отношении между человеком, миром, к которому он принадлежит, и сверхчеловеческим миром и его силами; третье — о способе, каким могут быть восстановлены отношения между обоими —- человеком и его Богом — в том случае, если они были разрушены, и как поддерживать их должным образом в дальнейшем. В каждом вероучении обнаруживается более или менее развитая теология, религиозная антропология и сотериология. Вторая включает в себя религиозную этику, которая венчает целое, так как без нее вероучение потеряло бы свой характер теоретического руководства в практической религиозной жизни и, следовательно, свою собственно религиозную ценность.

Хотя полностью развернутыми эти религиозные представления оказываются только там, где религиозное развитие достигло известной высоты, их все-таки встречают уже и в менее развитых и даже в низших религиях.

 

Нет религии без Бога

В фундаменте каждой религии лежит представление, называемое теологией в узком смысле,— ни одна религия немыслима без веры в одну или множество сверхчеловеческих сил. Атеистическая религия — это contradictio in terminis (противоречие в термине). Здесь, между тем, следует остерегаться, чтобы не осудить как атеизм то, что является только другим, может быть, более чистым представлением о Божестве. По крайней мере, конфуцианство никак не может быть доказательством обратного, да и в буддизме — который первоначально и был, возможно, чисто моральной формой и попыткой добиться освобождения посредством собственного усилия — Будда вскоре обретает все атрибуты Божества, и вся мифология переносится на него. Во всяком случае, буддистская философия покоится на метафизической основе. Нравственное учение, не имеющее метафизической основы, не может быть названо религией.

 

Политеизм и монотеизм

Учение о Божестве бывает или политеистическим (имеются в виду различные формы, в том числе полидемонизм), или монотеистическим. В действительности тот и другой образ мыслей не так уж резко противостоят друг другу, как обычно думают, и в абсолютно чистом виде их не находят нигде. Однако не приходится отрицать, что вообще монотеизм свидетельствует о более прогрессивном мышлении и более чистом религиозном чувстве, чем политеизм. Именно в данном плане эта проблема подлежит рассмотрению в нашей науке в теории развития. Во всяком случае, существует монотеизм мифологический и антропологический, идущий на убыль и, без сомнения, предопределенный к тому, чтобы однажды исчезнуть. Подобно этому, существует и монотеизм, настолько погрязший в партикуляризме и в собственной ограниченности, что вряд ли он сохранится еще на долгое время. Различие между обоими является также не только результатом развития, но в не меньшей степени различием между их духовными предпосылками или между характерами народов, их создающих.

Основная религиозная мысль политеизма есть признание во всех проявлениях божеств высшего истока; в монотеизме же она состоит не только в том, что «существует только один Бог», и не в том, что «мой Бог — единственный», но предполагает утверждение, что «Бог, который заявляет о себе во всех этих проявлениях,— Единственный, и Ему я поклонюсь». Теологии будущего предстоит гармонично соединить эти две мысли.

 

Откровение

Во все времена и на любой ступени развития религиозный человек убежден в том, что Божество раскрывает себя ему, т. е. возвещает ему свою власть, посылает предупреждения и просветляет его дух более высоким знанием. Человек, ограниченный в своем развитии, усматривает такие откровения только в тех из встречаемых им явлений, что кажутся ему необычными и естественного объяснения которых он не знает: это оракулы и голоса, знаки и чудеса, мечты, лица и явления, порожденные скорее его воображением, чем реальностью. Когда же он приобрел больше опыта в познании и размышлении, то становится склонен усматривать божественное созидание и откровение Бога своим земным чадам в красоте творения, в регулярности и порядке природных явлений, в великих исторических событиях, в значительных происшествиях как в своей собственной жизни, так и в жизни других людей. В первую очередь словом, посланием, отражением или воплощением Бога будут представляться ему речи, судьба и личность особо одаренных религиозных индивидов, и в соответствии с этим он будет видеть в них особое откровение, что по полноте и проникновенной силе превосходит все другие. Именно на этой ступени возникают этические религии, и если подходить к их оценке с религиозной меркой, каждая из них относительно справедлива. Все это действительно является откровением, приходящим к человеку извне. Однако те, кто обладают особенно острой восприимчивостью и пониманием религии, приходят к убеждению, что и свет внутри них, т. е. религиозно-этические взгляды, которые они так или иначе приобрели (короче говоря, то, что объединяется в понятие совесть), также суть от Бога и поэтому тоже должно быть названо откровением. Подавляющее большинство представляет себе откровение как нечто лежащее за пределами естественного порядка вещей и поэтому противопоставляет его знанию, добытому посредством исследования и размышления. Меньшинство людей, убежденных, что весь свет душевный, пребывающий в них, происходит от Бога, не делают этого различия, однако и они имеют полное право на то, чтобы говорить о религиозном откровении, поскольку в неменьшей степени являются религиозными людьми. Основная мысль этой веры, которая в своей более или менее завершенной форме составляет интегрирующий элемент религии, состоит в следующем: мы ограничены в нашем познании, зависимы от высшего руководства и потому, будучи предоставлены самим себе, бессильны против окружающего нас мира; но, когда мы руководимы Богом, преодолеть этот мир в наших силах. Там, где присутствует эта мысль, там присутствует и религия.

 

Человек родствен Богу

Среди всех религий, которые мы знаем, не найдется ни одной, которая тем или иным образом не высказывала бы веры, что человек с Богом (или с богами) состоит в некотором родстве. Такое убеждение можно найти даже в теократических религиях, подчеркивающих несоизмеримое превосходство Бога перед человеком. В соответствии с этим человека представляют себе или как рожденного Богом, или как созданного по божественному образу и подобию, или как одухотворенного Духом Божиим, и называют божество именем Отца, приобретающем в христианстве свое высшее религиозное значение. Древнейшее прошлое человечества изображают как время невинности и счастья, в котором человек общался с Божеством в некоем раю (или боги с людьми — на земле); и на основании этого питают надежду, что подобное блаженное время вновь наступит с окончанием мира сего. Такая надежда дополняется надеждой на бессмертие, однако не совпадает с ней. Данные представления могут довольно сильно расходиться по источнику и по ходу развития, но одно убеждение является неизменным: та бесконечность, которую мы осознаем в себе, не так уж существенно отличается от бесконечности над нами, напротив даже, тут есть неразрывная связь. Такое убеждение представляет собой необходимую составную часть религии.

 

Религиозная этика

Если религиозный человек осознал свое родство с Богом или по крайней мере свою зависимость от него, то он естественным образом должен ощутить, что отсюда для него вытекают определенные обязанности по отношению к Богу. Характер этих обязанностей, конечно, определяется тем, какое представление составляет он себе о Боге и о своей связи с ним. По отношению к царю и господину он считает своим долгом почитание, подношения, а также служение. Если же он рассматривает Бога как творца нравственного миропорядка, то он будет считать, что связан долгом безусловно уважать этот миропорядок. На высшей ступени, при чисто этическом понимании божественной святости (Бога как святого), он воспринимает завет: «Вы должны быть святы, потому что Я свят»; там, где представление о Сыне Человеческом как Сыне Божием вполне развито, говорится: будьте совершенны, как Отец ваш Небесный. Гетерономный закон становится тем самым автономным, закон, данный свыше, становится внутренним порывом любящего духа, прославление, предписанное долгом, становится прославлением от потребности сердца — в словах, в делах и в жизни — и служение от страха или за вознаграждение становится спонтанным смирением; то, что человек имеет и чем является, становится приношением тому, кому он вполне принадлежит. Основание этого ощущения долга на каждой ступени развития одно и то же: теологическое выражение его состоит в том, что божеству подобает высшая власть, а антропологическое — что религиозное переживание, будучи всепокоряющим, в первую очередь определяет судьбу человека и его жизненную цель.

 

Вера в бессмертие

Вопрос о конечном предназначении человека занимает важное место в каждом вероучении, и это касается даже наименее развитых религий. Откуда? Куда? Ответа на эти тесно связанные между собой вопросы жаждет религиозный человек. Для народов на «детском» уровне развития смерть — это только переход в другое бытие, т. е. в мир духов; но и для нас, христиан, один из излюбленных образов — это смерть как сон, от которого просыпаются. Состояние мертвых то изображают мрачными красками — как пребывание бескровных теней в темном подземном мире, то рисуют в прекраснейшем свете: как общение покойных со своим Богом в «отцовском» доме с многочисленными «жилищами». Рай прошедшего обретает, таким образом, свой эквивалент в раю будущего на небесах. Даже буддизм (как религия) или народная религия Древнего Израиля не представляют в этом отношении никакого исключения. Позднее, когда идея воздаяния связывается с верой в бессмертие, подземный мир превращается в место страданий, и только благочестивые попадают в жилище Бога.

Даже те, кто усматривает во всех этих представлениях исключительно продукты поэтической фантазии, едва ли совершенно отказались от выраженной в них надежды. В задачу нашей науки не входит доказательство истинности этой веры; речь идет лишь о том, является ли она неотъемлемой составной частью религии. На этот вопрос следует ответить положительно. Если чувство единения с Богом, сознание родственности человека и бесконечности относятся к сущности религии, то человек и не может быть просто конечным существом, искра божественного не может быть заглушена в нем. Раз он предопределен стремиться к высшему совершенству, то это требует бесконечного бытия. Там, где от этой веры отказываются, религия может просуществовать еще некоторое время благодаря счастливой случайности, но в действительности именно вместе с ней она либо продолжает свое существование, либо разрушается.

 

Опыт действительности

Высокому идеалу единосущности человека с Богом и его высшего божественного предназначения, вырастающему из осознанного однажды чувства бесконечности, противостоит опыт действительности, который учит его, что он сам — поскольку он человек — является конечным, как и все вокруг него. Это означает не только кратковременность жизни, но и ограниченность во всех отношениях: как в познании, так и в практических возможностях. Человек обречен на несовершенство в осуществлении своего идеального предназначения и осознает себя в постоянном конфликте с последним. Это сознание конечности, приобретаемое исключительно в результате опыта, пробуждает в нем чувство приземленности, греховности, бессилия и вины. И это чувство столь глубоко и проникновенно, поскольку речь идет не о несоответствии некоторым человеческим законам и установлениям и не о выполнении добровольно принятых на себя обязательств, а о невыполнимости требований той силы, которая стоит над человеком, от которой он совершенно зависим и с которой он чувствует себя родственным. Грех как несовершенство перед Богом и несоответствие его воле есть нечто негативное, как переживание же вины он нечто позитивное, но никогда не абсолютное. Как осознаваемое состояние это чувство оформляется относительно поздно и становится вместе с тем все болезненнее. Однако, даже будучи болезненным, оно тем не менее действует благотворно, так как для несовершенного человека это первая предпосылка к совершенствованию; поэтому оно неотделимо от всех истинных религий.

 

Искупление и примирение

Для всех религий характерна потребность в том, что на религиозном языке называется искуплением, хотя само это слово используется только в некоторых из них. Характеризовать некоторые из религий как религии искупления par excellence (по преимуществу) было бы ошибочно, особенно если при этом имеется в виду нечто большее, чем то, что в них эта потребность особенно отчетливо выходит на первый план. Различие же между ними состоит исключительно в том, каковы те средства и пути, которые должны послужить к осуществлению искупления.

Если в результате опыта человек пришел к осознанию собственной конечности, т. е. ограниченности своих возможностей и греховности своего состояния, то он ощутит потребность подняться над этим. Если это состояние представляется как оковы и плен, прекращение его будет выражено в картине освобождения или избавления; если человек мыслит его себе как болезнь или опасность для жизни, как гибель — он будет говорить об излечении или спасении; если же существует убеждение, что человек стал чужим своему Богу или удалился от него — он будет использовать образ возвращения или примирения. Однако в этом языке разнородных образов высказывается одно и то же.

Средства, которые используются, чтобы быть искупленным или спасенным и примиренным с Богом, различаются и здесь в зависимости от достигнутой ступени развития и соответствующих ей представлений о Боге и отношениях человека к нему. Однако все эти средства — жертвоприношения и подношения даров, покаяние и самоистязание, погружение в одинокую медитацию, обращение и возрождение вновь с благочестивым смирением духа — преследуют одну и ту же цель: восстановление разрушенной общности с Божеством — и исходят из одной и той же веры, что это примирение, недостижимое ни для кого в отдельности, тем не менее может быть даровано в религии. Эта цель и эта вера пребывают неизменными во всех изменяющихся формах.

 

Вера в посредника

Произрастающее из опыта убеждение в ограниченности человеческих сил и познания и ничтожности человека перед Богом пробуждают в первом также потребность в посредниках, представляющих собой связующее звено между человеческим и сверхчеловеческим миром.

Данных посреднико<







Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.