Культ мертвых и домашние божества

Духи предков назывались у римлян манами - чистыми, добрыми духами. В этом названии было больше лести, чем, чем действительной веры в доброту душ умерших, которые во все времена и у всех народов вызывали страх. Каждая семья чтила души собственных предков, и в дни 9, 11 и 13 мая повсюду проводились Лемурии - праздники мертвых. Тогда считали, что в эти дни души выходят из могил и блуждают по свету как вампиры, которых называли лемурами или ларвами. В каждом доме отец семейства вставал в полночь и босиком обходил все комнаты, отгоняя духов. После этого он мыл руки в родниковой воде, клал в рот зерна черных бобов, которые затем перебрасывал через дом, не оглядываясь назад. При этом он девять раз повторял заклинание: “Это отдаю вам и этими бобами выкупаю себя и своих близких”. Невидимые духи шли следом за ним и собирали рассыпанные по земле бобы. После этого глава семьи снова омывался водой, брал медный таз и бил в него изо всех сил, прося, чтобы духи покинули дом.

21 февраля был другой праздник, называемый Фералии, в этот день для умерших готовили трапезу. Духи не требуют слишком многого, нежная память живущих приятнее им, нежели обильные жертвы. В дар им можно принести черепицу с увядшим венком, хлеб, размоченный в вине, немного фиалок, несколько зерен пшена, щепотку соли. Самое главное - помолиться им от всего сердца. И следует о них помнить. Однажды во время войны забыли провести Фералии. В городе начался мор, а по ночам души целыми толпами выходили из могил и громким плачем оглашали улицы. Как только им принесли жертвы, они вернулись в землю и мор прекратился. Страной умерших был Орк, как у греков Аид, - глубокие подземные пещеры в недоступных горах. Так же назывался и властелин этого царства теней. Мы не знаем его изображения, так как он никогда его не имел, как не имел никаких храмов и никакого культа. Однако на склоне Капитолия был найден храм другого бога смерти, Вейовиса, имя которого как бы означало отрицание благотворной силы Юпитера (Йовиса). В близком родстве с духами предков находятся гении, представляющие жизненную силу мужчин, и юноны - что-то вроде ангелов-хранителей женщин. Каждый человек в зависимости от пола млеет своего гения или свою юнону. В момент появления человека на свет гений входит в него, а в час смерти покидает, после чего становится одним из манов. Гений наблюдает за человеком, помогает ему в жизни, как может и умеет, и в тяжелую минуту полезно обращаться к нему, как к ближайшему заступнику.

Некоторые, однако, считали, что, рождаясь, человек получает двух гениев: один склоняет его к добру, другой направляет на злое, и в зависимости от того, за кем из них он пойдет, человека после смерти ждет благословенная судьба или кара. Однако это было уже скорее богословское учение, нежели всеобщая вера.

В дни рождения каждый приносил жертву своему гению. Гения изображали в виде змеи или римским гражданином, в тоге, с рогом изобилия.

К этому же семейству духов-покровителей относятся лары, которые опекают поле и дом крестьянина. В Риме не было культа более популярного, чем культ ларов. Каждый в своем доме молился им и почитал этих добрых божков, так как приписывал им все успехи, здоровье и счастье семьи. Уезжая, римлянин прощался с ними; возвращаясь, здоровался прежде всего с ними. Они с детства смотрели на него из своей часовенки (в сущности это был особый шкафчик, в котором хранились изображения ларов. Называли его - ларариум), установленной возле домашнего очага, присутствовали при каждом ужине, со всеми домашними делили их радости и печали. Как только семья садилась за стол, хозяйка дома прежде всего отделяла порцию ларам, в особые посвященные ларам дни в жертву им приносили венок из живых цветов. Сначала чисто семейный, культ ларов распространился потом на город, его участки и все государство. На уличных перекрестках стояли часовни участковых ларов, и местные жители относились к ним с большим почтением. Ежегодно в первые дни января отмечался праздник участковых ларов. Это было большой радостью для простого люда, так как в праздновании участвовали комедианты и музыканты, атлеты и певцы. Праздник проходил весело, и не один кувшин вина выпивался за здоровье ларов.

В той же самой часовенке возле домашнего очага вместе с ларами обитали также благодетельные божества - пенаты. Они опекали кладовую.

Для того, чтобы понять первичный культ ларов и пенатов, необходимо представить себе древнейший римский дом, хижину земледельца с одной главной комнатой - атриумом. В атриуме находился очаг. На нем готовили пишу, и одновременно он согревал домочадцев, собиравшихся главным образом в этой комнате. Перед очагом стоял стол, вокруг которого все садились во время еды.

За завтраком, обедом и ужином для пенатов на очаг ставили мисочку с едой в благодарность за домашний достаток, стражами которого они были. Благодаря этой жертве все блюда тоже становились как бы священными, а если на землю падала, например, даже крошка хлебы, ее следовало бережно поднять и бросить в огонь. Так как государство считалось большой семьей, то были также пенаты и государственные, чтимые в одном храме с Вестой.

Родственная самим именем греческой Гестии, Веста была олицетворением семейного очага. Ее почитали в каждом доме и в каждом городе, но более всего в самом Риме, где храм ее был как бы центром столицы, а следовательно, и всего государства. Культ Весты был древнейшим и одним из самых важных. Храм вместе с рощей находился на склоне Палатинского холма возле Форума, у самой Виа Сакра - священной дороги, по которой проходили триумфальные шествия победоносных вождей. Форум - площадь, рынок, вообще место, где собиралось много народа; центр экономической и политической жизни. В Риме таким центром стал Римский Форум. Рядом находился так называемый атриум Весты, или, монастырь весталок. Неподалеку располагалось жилище верховного жреца - Регия, или “царский дворец”. Его называли “царским дворцом” потому, что там некогда жил царь (Рекс), а будучи верховным жрецом, он одновременно был и непосредственным главой весталок.

Сам храм, маленький, округлый, напоминал своим видом первобытные глиняные лачуги древнейших, еще сельских жителей Рима. Он делился на две части. В одной пылал вечный огонь Весты, эта часть днем была доступна для всех, однако ночью туда нельзя было входить мужчинам. Другая часть, как бы “святая святых”, была скрыта от людских глаз, и никто толком не знал, что там находится. Хранились там некие таинственные святыни, от которых зависело счастье Рима. В самом храме не было статуи Весты, она находилась в преддверии, выполненная по образцу греческой Гестии.

Службу в храме несли шесть весталок. Их выбирал верховный жрец (понтифек максимус) из лучших аристократических семей. Девочка поступала в монастырь между 6 и 10 годами жизни и оставалась в нем в течение тридцати лет, сохраняя невинность и отрекшись от мира.

Первые десять лет ее учили всевозможным обрядам, следующие десять лет она служила в храме, последние десять лет обучала новеньких. Через тридцать лет весталка могла покинуть монастырь, вернуться к жизни, выйти замуж и создать собственную семью. Однако случалось это чрезвычайно редко - по всеобщему убеждению, весталка, покинувшая храм, не найдет счастья в жизни. поэтому большинство из них предпочитало оставаться в монастыре до конца своих дней, пользуясь уважением подруг и общества.

Главной задачей весталок было поддерживать вечный огонь на алтаре богини. Они следили за ним днем и ночью, все время подкладывали новые щепки, чтобы он никогда не угасал. Если огонь гаснул, это было не только преступлением нерадивой весталки, но предвещало неизбежное несчастье для государства.

Разжигание огня заново было очень торжественной процедурой. Добывали огонь трением двух палочек друг о друга, то есть самым первобытным способом, уходящим к каменному веку и встречаемым теперь лишь у народов, затерянных в дальних углах земли, куда еще не достигла цивилизация. Культ Весты неукоснительно сохранял формы быта древнейшей Италии, поэтому все орудия в храме - нож, топор - должны были быть бронзовыми, а не железными. Весталки не имели права уходить из города, они обязаны были находиться всегда поблизости от священного огня. Жрицу, по вине которой погас огонь, запарывали насмерть. Столь же суровое наказание постигало весталку, которая нарушала обет целомудрия. Ее сажали в плотно закрытый паланкин (крытые носилки), чтобы никто не мог ни увидеть ее, ни услышать, и несли через Форум. При приближении паланкина прохожие молча останавливались и, склонив головы, шли за процессией к месту казни. Оно находилось возле одних из ворот города, где уже ожидало вырытое углубление, достаточно обширное, чтобы в нем могли поместиться ложе и стол. (Весталок, нарушивших обед девственности, замуровывали заживо в земляном валу близ Коллинских ворот в восточной части города.) На столе зажигали лампу и оставляли немного хлеба, воды, молока и оливкового масла. Ликтор открывал паланкин, а в это время верховный жрец молился, подняв руки к небу. (Ликторы - служители, а также почетная стража высших должностных лиц; вооружены были фасциями (пучок розог) с воткнутыми в них топорами.)

Закончив молитву, он выводил осужденную, прикрытую плащом, чтобы лица ее не могли увидеть присутствующие, и приказывал ей сойти по лестнице в приготовленное углубление. Лестницу вытаскивали, нишу замуровывали. Обычно весталка умирала через несколько дней. Иногда семье удавалось потихоньку освободить ее, но, разумеется, такая освобожденная весталка навсегда устранялась от общественной жизни.

Весталки были окружены большим уважением. Если одна из них выходила на улицу, впереди нее шествовали ликторы, как перед высшими чиновниками. Весталкам предоставлялись почетные места в театрах и цирках, а в суде их свидетельство имело силу присяги. Ведомый на смерь преступник, встретив одну их этих одетых в белое девиц, мог припасть к ее ногам, и если весталка возглашала помилование, его отпускали на свободу.

Судить о древнейшем периоде римской мифологии чрезвычайно трудно, так как источники относятся к более позднему времени (1 в. до н.э. – 4 в. н.э.) и часто содержат ложные этимологии имён богов и интерпретации их функций. В науке долгое время господствовало мнение о том, что у римлян первоначально отсутствовали ясные представления о богах как о неких определённых, индивидуализированных персонажах – в мире существуют безличные вредоносные или благодетельные силы – нумина (numina), свойственные отдельным предметам, живым существам, действиям. Так, в жреческих книгах "Индигитаментах" перечисляются божества посева, произрастания семян, цветения, созревания, жатвы колосьев, бракосочетания, зачатия, развития зародыша, рождения ребёнка, его первого крика, выхода на прогулку, возвращения домой и т.д., имена которых образованы от названий отдельных актов. Утверждению такого мнения способствовали неопределённость пола древних божеств (ср. Палес), отразившаяся в наличии мужских и женских ипостасей у некоторых из них (Фавн – Фавна, Помона – Помон и т.п.), в формуле обращения к божеству – "бог или богиня", "муж или женщина"; использование в обращении к божеству добавления: "или каким иным именем ты желаешь называться" (II 28). Свидетельство Варрона о том, что у римлян в древности существовали лишь символы богов (Юпитер – камень, Марс – копьё, Веста – огонь и др.), а различные обряды и ритуалы толковались как действия, имевшие целью усилить благодетельное и нейтрализовать губительное воздействие нумина, также служило обоснованием того, что само мировосприятие римлян препятствовало антропоморфизации богов и созданию мифологической системы, предполагающей взаимосвязи между богами, их родственные и брачные отношения. Из массы нумина исследователи выделяли только древнейшую триаду – Юпитера, Марса и Квирина, с которыми, однако, не связывали какие-либо мифы, появившиеся, по их мнению, лишь под влиянием этрусской и особенно греческой мифологии: греки принесли в Рим своих антропоморфных богов и связанные с ними мифы, научили римлян строить храмы, ваять статуи богов, различать богов по их полу, возрасту, функциям, положению в иерархии, воздавать им более сложный, чем примитивные магические обряды, культ. Ряд современных исследователей поставил под сомнение теорию нумина. П. Бойансе показал, что "Индигитаменты" были не народным творчеством, а созданием жрецов – понтификов (многие из них были юристами, а римским юристам свойственна крайняя детализация явлений и казусов); по его наблюдениям, термин "нумина" всегда употреблялся у римских авторов и в надписях как "воля", "сила", "величие", действие бога (а также сената, императора), и римляне всегда (и в древнейшее время) имели изображения богов (они в виде примитивных глиняных фигурок известны благодаря раскопкам уже с нач. 1-го тыс. до н.э.). Засвидетельствованная иногда неопределённость пола и имени божеств обусловливалась неясностью, к кому из них следует обращаться в определённом случае (например, при землетрясении, так как не было известно, кто его вызывает, Aul. Gell. II 28), нежеланием жрецов из опасения злоупотреблений открыть подлинное имя бога (Serv. Verg. Aen. II 351), слиянием божества одного пола с аналогичным и одноимённым, но другого пола, почитавшимся в соседней общине (Церера в некоторых италийских общинах известна как Церус). Наличие в римской мифологии пар божеств объяснимо аналогиями с описанными В. Манхардтом крестьянскими обрядами, в которых духи растительности, весны, жатвы и т.д. могли изображаться мужчиной, женщиной или парами (ср. король и королева мая). Боги с отдельными мелкими функциями, как показал Г. Узенер, встречались у многих других народов (в частности, греков), и, следовательно, это не является какой-то спецификой римского сознания. Некоторые авторы (А. Гренье) предполагали существование у римлян примитивной мифологии, впоследствии заглохшей, искали в далёком прошлом Рима порождавшие мифы верования, аналогичные верованиям стадиально близких примитивных народов (Дж. Фрейзер), восходящую к индоевропейской мифологии общность, отражающую представление о трёхчленной системе мифологических функций: религиозно-жреческой (в римской мифологии её воплощение – Юпитер), военной (Марс) и хозяйственной (Квирин), и иерархические или конфликтные соотношения между богами. По мнению Дюмезиля, специфика римской мифологии состоит в том, что конфликты и гармония воспроизводятся на "героическом" уровне в римских легендах, т.е. переносятся из мира богов в мир героев: война Ромула (религиозно-жреческая функция) и его союзника Лукумона (военная функция) с Титом Тацием (хозяйственная функция), последовавший за ней мир и союз этих героев, а значит, всех необходимых обществу компонентов, отразившийся в предании о делении общества на три трибы – Рамнов (в честь Ромула), Луцеров (в честь Лукумона), Титиев (в честь Тита Тация). На основе немногих дошедших источников (гимны коллегий Арвальских братьев и салиев, формулы, произносившиеся главой коллегии фециалов Патер Патратус при объявлении войны и заключении мира и союзов и др.), а также отдельных упоминаний у позднейших авторов допустимо полагать, что верования римлян в древнейший период были аналогичны стадиально близким верованиям других народов (см. Италийская мифология). Вероятно, существовал некогда миф о сотворении мира Янусом (оттеснённым затем Юпитером), а также миф о происхождении людей от дуба (Serv. Verg. Aen. VIII 315), об их первоначально дикой жизни и последующей цивилизации культурными героями или богами (Янусом, Сатурном, Пиком, Пилумном и Пикумном и др.). Значение культа дуба для римлян (как и для других италиков и для кельтов) подчёркивал Фрейзер, ссылаясь на связь дуба с Юпитером, с царями Альбы и Рима, воплощавшими дух дуба, с духом и нимфой дуба Вирбием и Дианой, сочетавшимися сакральным браком, так же как царь Нума сочетался с близкой Диане Эгерией в священном лесу. Почитание деревьев и рощ играло большую роль. Большинству древних богов были посвящены рощи, где в их честь совершались священнодействия. Общим для всех рощ был бог Лукорис, хранитель убежища Ромула. Как священные почитались рощи и деревья в отдельных имениях и на отдельных холмах Рима. Общими святынями Рима считались смоковница, под которой волчица кормила Ромула и Рема и признаки увядания которой воспринимались как знак угрожающей городу страшной опасности; священный дуб на Капитолии, которому Ромул принёс свою первую добычу – spolia opima, оружие и доспехи убитого им царя, а также каменный дуб на Ватикане (Plin. Nat. hist. XVI 37, 1). С лесом связаны вещий Фавн (ряд преданий о нём, возможно, восходит к древнейшим мифам) и Сильван. Культ леса имел непосредственное отношение к культу водных источников (см. Фонс, Ютурна), каждый из них – священное обиталище лимф (затем нимф), героинь многих преданий. Вероятно наличие мифов о священных животных – дятле, орле и особенно волке. Волку был посвящён ритуал луперкалий (волчьего праздника, см. в ст. Фавн), возможно, связанный с обрядом инициаций. Волкам приписывались различные чудесные и магические свойства, считалось, что волчица сочетается браком при всех сородичах и, если её муж гибнет, остаётся верна его памяти, что некоторые люди могут превращаться в волков (Serv. Verg. Aen. IV 458; Plin. Nat. hist. VIII 24, 3; 34, 1-2). Мифы о сакральных браках (Дианы и Вирбия, Нумы и Эгерии, Лара с жрицей домашнего очага, весталкой или рабыней, ставшей матерью героя-основателя и законодателя – Ромула или Сервия Туллия, Акки Ларентии и Геркулеса, Сервия Туллия и Фортуны) восходят к древнейшей основе. К ней же восходят различные легенды об отмене (под влиянием цивилизующего влияния Геркулеса, Сатурна) человеческих жертвоприношений, замене их праздником Аргеев (когда из святилищ курий отправлялась процессия к Тибру и жрецы сбрасывали в реку куклы, и был введён обычай вешать на перекрёстках заменявшие свободных и рабов куклы и шерстяные шары и т.п.). Из приписываемого Нуме календаря праздников и списка назначенных им фламинов, из упоминаний древних святилищ известно о существовании культов Вулкана, Палатуи, Фуррины, Флоры, Карменты, Цереры, Помоны, Волупии и др., которые не были безличными нумина и, возможно, имели не только свои обряды, но и свои мифы, забытые или трансформировавшиеся с трансформацией самих богов. Древняя римская религия формировалась параллельно с процессом синойкизма общин, лежавшим в основе возникновения Рима; боги отдельных общин сливались друг с другом, смешивались, аккумулировали свои функции, приходили в упадок или возвышались, становились общими, как общими становились обряды и жреческие коллегии. Палес слилась с Палатуей, сабинский бог клятв Семо Санкус с Диус Фидиус, Ларента с Ларундой; удвоены были коллегии луперков и салиев, общим для первых объединившихся семи вершин холмов стал праздник септимонтия и т.п. По мере вытеснения родовых связей соседскими, а родов фамилиями главную роль стали играть культы фамилий, смешавшиеся с родовыми культами; Макробий упоминает о фамильных праздниках Эмилиев, Клавдиев, Корнелиев (Macrob. Sat. I 16, 7-8). Эти культы фамилий группировались вокруг домашней Весты, ларов, пенатов. Также существовали культы соседских общин-курий и пагов и культы всей римской гражданской общины (отсюда деление священнодействий на частные – privata, совершаемые частью народа – popularis и общенародные – publica). Эти культы не были отгорожены друг от друга: почитались одни и те же боги, совершались одни и те же обряды (например, ритуальный обход-люстрация имения, пага, территории Рима), все они находились под контролем коллегии понтификов во главе с великим понтификом, оттеснившей жрецов-фламинов. Считалось, что совершаемое во благо общины служит и благу отдельных граждан, и наоборот. Ранние культы были типично общинными, с почитанием священных деревьев, общего очага Весты, жилища сакрального главы общины-регии, где хранились главные святыни, подземного алтаря Конса [возможно, возникшего в те времена, когда собранный с общих земель урожай складывался в общее хранилище, с открывавшейся трижды в год круглой ямой (мундус) – входом в царство мёртвых, где обитали маны].

Мир богов представлялся устроенным по образцу мира людей; они имели своего царя Юпитера, наиболее почитаемые из них именовались, как и сенаторы, отцами – patres, имели своих божественных слуг – famuli tivi и, видимо, аналог весталок – божественных дев – virgines divi, обслуживавших их очаг. Они делились на богов небесных, земных и подземных (Liv. I 32, 6-14), однако одни и те же боги могли действовать во всех трёх мирах (например, Юпитер, Диана, Меркурий). Миры богов, людей и мёртвых были разграничены (так, право богов – fas не смешивалось с правом человеческим – ius, из действия которого изымалось всё посвящённое богам; маны впускались в мир живых лишь трижды в год) и вместе с тем взаимосвязаны. Люди не начинали ни одного важного дела, не узнав, как отнесутся к нему боги. Отсюда сложная наука авгуров и гаруспиков, читавших волю богов по полёту и поведению птиц, внутренностям (особенно печени) жертвенных животных, удару молнии. Отсюда же постоянное стремление истолковать необычное: рождение уродов у людей и животных, появление в городе волков, на небе двух солнц, комет, влаги на статуях богов и т.п., понять, не знак ли это неудовольствия богов, чем оно вызвано и как его искупить. Большую роль при этом играли связанные с культом Аполлона т.н. Сивиллины книги, якобы купленные за большую цену Тарквинием Гордым у пророчицы Сивиллы и содержавшие туманные стихотворные изречения. Порученные специальной жреческой коллегии, они хранились в тайне от непосвящённых. В случае угрожающих знамений жрецы по специальному постановлению сената искали в них указаний, как поступить. Боги постоянно присутствовали среди людей, иногда подавали голос. Богов врага с помощью определённой формулы (evocatio) можно было переманить на сторону Рима, где им учреждался культ. Так перешли в Рим многие боги италийских городов, что вело к усложнению образов римских одноимённых богов. Считалось, что мёртвые влияют на дела живых, мстят за пренебрежение к установленным в их честь обрядам (Ovid. Fast. II 563 след.). Умерший отец становился богом для своих сыновей (сын поднимал кость отца с погребального костра и объявлял, что покойный стал богом). Существовали культы отдельных сословий (конный Нептун и Диоскуры у всадников; Цецера, Либер, Либера у плебеев), отдельных профессий (Меркурий у торговцев, Минерва у ремесленников, художников, писателей, учителей). Каждый коллектив был неразрывно связан со своими богами. Каждый член фамилии был обязан участвовать в её культе, а переходя в другую по усыновлению или браку, принимал её культ. Гражданин был обязан участвовать в культе гражданской общины. Когда Рим стал главой Латинского союза, он принял культы его богов Дианы Арицийской и Юпитера Латиариса. Центром культа в Риме, окончательно оформившимся как единый город, стал Капитолийский храм, а богом римской мощи и славы – Юпитер Капитолийский. Позднее, когда появилось много людей, не связанных с каким-нибудь исконно существовавшим коллективом: переселенцы, оторвавшиеся от фамилий рабы и отпущенники, – для них создавались культовые коллегии с вербовавшимися из их среды министрами и магистратами богов римского пантеона. Отсюда сформулированное впоследствии Варроном положение о приоритете гражданских установлений над религиозными, общин над почитаемыми ими культами.

На дальнейшее развитие римской мифологии оказали влияние три фактора: демократизация общества, обусловленная победой плебса, победоносная римская агрессия и знакомство с более развитыми культурами и религиями, с которыми римляне вступили в сложные взаимоотношения. Демократизация, сделавшая доступными для плебеев жреческие должности, ранее занимавшиеся только патрициями, а должность главы культа – великого понтифика – выборной, в соединении с запрещением дарить и завещать земли храмам, не дала развиться ни жреческой касте, ни её оплоту – храмовому хозяйству. Высшим авторитетом стала сама гражданская община, а чёткость социальной структуры (полноправные граждане, с одной стороны, полностью бесправные, удерживаемые только силой рабы, – с другой) делала бесполезным какое-либо вуалирование её божественной санкцией. Всё это обусловило отсутствие какой бы то ни было религиозной догмы. Граждане обязаны были чтить богов, составлявших как бы часть их общины (отсюда распространённая впоследствии мысль о мире как великом городе людей и богов), но могли о них думать, говорить и писать, что угодно, вплоть до полного их отрицания. Такие мотивы встречаются уже у поэта 3-2 вв. до н.э. Энния, они всесторонне развиты в трактатах Цицерона "О природе богов" и "О дивинации", в которых сам бывший авгуром Цицерон высмеивает все способы выяснить волю богов и решительно сомневается в их существовании, хотя в трактате "О законах", написанном с точки зрения политика, а не философа, считает веру в богов и все религиозные установления предков обязательными. Этика определялась не религией, хотя римляне и обожествляли различные добродетели, необходимые гражданам для служения государству, а благом гражданской общины, награждавшей достойных заслуженным почётом, каравшей и клеймившей презрением забывших свой долг. Питаемое римлянами отвращение к личной сильной власти, к людям, поставившим себя над народом (Кориолан, Манлий Капитолийский и т.п.), исключало культ царей и героев, и если таковой в древнейшее время существовал (см. Лары), то потом заглох. Даже культ Квирина-Ромула не играл заметной роли. С другой стороны, беспрерывные победоносные войны Рима, стоившие огромного напряжения сил и многих жертв, требовали некоего идеологического оформления и оправдания. Их давал постепенно складывавшийся миф о Риме как городе, основанном по предначертанию богов, предназначивших ему власть над миром, о событиях его истории как этапах на пути к осуществлению этого предназначения, о римском народе как избранном богами и исполненном исключительных добродетелей, и о тех, кто во имя его величия, а не личной славы совершал невиданные подвиги, отдавал свои способности, свою жизнь и жизни детей на службу Рима.

С установлением империи "римский миф" в связи с обострением социальных противоречий, отстранением народа от участия в государственных делах, утратой Римом его характера гражданской общины, начал всё более терять свою популярность. Знать и интеллигенция обращаются к различным религиозно-философским течениям, по-своему толковавшим старые мифы и природу богов, к астрологии, демонологии, восточным культам. Народ сохраняет верность старым богам, но не официальным, а созданным им самим, богам земли, ремесла и пр. (Геркулес, особенно Сильван, Бона Деа, Ферония и пр.). От них ждали покровительства при жизни и награды после смерти. Вера в бессмертие души и её загробную судьбу как результат поведения при жизни становится всеобщей.

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: