Опыт развития психологической науки в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): актуальность и задачи исследования

(Московский гуманитарный университет, Москва)

В статье анализируется опыт организации и содержания психологических исследований в годы Великой Отечественной войны. Особое внимание уделяется методологическому принципу единства теории, эксперимента и практики. Авторы считают, что именно такой подход позволил советским психологам очень быстро, в наикратчайшие сроки и с высокой эффективностью получить практически значимые результаты. Также обозначаются возможные перспективные линии дальнейших исследований развития психологического знания в годы войны.

Ключевые слова: история психологии, Великая Отечественная война, теоретическая и прикладная наука, методологический принцип, экспериментальные методы, психологическая наука, психология повседневности.

Развитие отечественной психологии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) является одной из наиболее ярких страниц ее истории. Несмотря на серьезный урон, который она понесла в предвоенные годы в результате в существенной мере идеологизированной борьбы с педологией и, попутно, с психотехникой – мощными научно-прикладными движениями в советской психологии – годы войны раскрыли реальный потенциал и советских психологов, и советской психологической науки в целом.

Опыт решения теоретико-методологических, методических и научно-практических задач и сегодня оказывается актуальным и требующим своего осмысления.

Отметим лишь два обстоятельства в этой связи. Одно из них связано с организацией взаимодействия между теоретической и прикладной наукой, а другое – с ролью экспериментальных методов в решении научно-практических задач.

Внезапность и вероломство нападения фашистской Германии на СССР, существенным и принципиальным образом перестроили функционирование науки. Необходимо было в кратчайшие сроки задействовать весь арсенал возможностей психологического знания для решения задач военного времени. И это было сделано достаточно успешно благодаря существенным разработкам в области теории психологии.

Так, по результатам психофизиологических исследований, проведенных в предвоенные годы, было высказано предположение и дано теоретическое обоснование системного понимании мозгового дефекта и, соответственно, идеи о том, что любая сложная функция (речь, письмо, счет и т.д.) являются функциональной системой, основанной на совместной работе многих участков мозга. При этом, каждый из этих участков мозга, являясь частью коркового представительства определенного анализатора, обеспечивает специфический вклад в осуществление деятельности целостной функциональной системы. Указанная функциональная системность строения мозга и осуществления сложных видов психической деятельности приводит к тому, что разрушение различных участков мозга и нарушение соответствующей функциональной системы может быть нивелировано путем компенсаторного включения новых, еще сохранных участков мозга. Кроме этого, было обоснованно положение, что специальным образом организованная предметная деятельность больного существенным образом ускоряет процесс восстановления нарушенных функций.

С началом войны, опираясь на эти теоретические разработки и соответствующие им экспериментальные данные, психологи смогли очень быстро воплотить эти идеи в новые и эффективные методы диагностики локальных мозговых поражений или осложнений, вызванных ранениями, а так же в конкретные методики трудотерапии и лечебной физкультуры, которые широко использовались в медицинской практике эвакогоспиталей. Принцип нейропсихологической компенсации функций и перестройки функциональных систем путем привлечения системы смысловых связей, сложившихся на основе второй сигнальной системы сыграл большую роль в восстановлении движений и речи, письма и чтения, слуха и зрения, динамики мыслительных и познавательных процессов раненных, в восстановления боеспособности и трудоспособности раненых в целом. Как отмечал один из участников этой восстановительной работы А.Р. Лурия, выполненные работы в данном направлении имели «в равной мере теоретическое и практическое значение для материалистической психологии и медицины» (Лурия, 1975, С. 758).

Примером единства теории и эксперимента в решении конкретных практических (лечебных) задач является опыт работы Б.Г. Ананьева и его коллег в тбилисском эвакогоспитале по разработке методов восстановления внутренней речи, способностей чтения и письма (Ананьев, 1942). В этом исследовании, которое подробно проанализировано в книге В.А. Кольцовой и Ю.Н. Олейника «Советская психологическая наука в годы Великой Отечественной войны (1941-1945): установлена и описана специфическая группа нарушений зрительного образа буквенного состава письменной речи; определены их (нарушений) мозговая локализация и симптоматика; выявлена особая форма специального речевого зрения, функционирующего на основе графонематического образа: поставлен вопрос о специфических различиях зрительного образа внутренней и устной речи: разработана методика «моторно-зрительно-слухового» закрепления образа гласных букв: показана центральная роль внутренней речи в нарушении и восстановлении всех функций речи: изучены механизмы связи внутренней и устной речи. И все это в ходе решения конкретной практической задачи – восстановление функций раненого бойца! Поэтому, можно признать, что в годы войны лабораторный эксперимент как форма академического знания фактически трансформировался в естественный эксперимент по решению конкретных практических задач.

Таким образом, даже приведенные примеры, а их было множество в годы войны, свидетельствуют о том, что «четко прослеживается... ориентация не только на решение конкретных практических задач, но и на постановку серьезных фундаментальных проблем» (Кольцова, Олейник, 2006, C. 90). Представляется, что этот бесценный опыт деятельности психологов в годы войны может и должен быть учтен в организации современных психологических исследований, далеко не всегда ориентированных на завершенный цикл всех этапов работы: от постановки проблемы и обнаружения конкретного научного факта, через разработку гипотезы и исследовательского метода к обоснованию теоретических объяснений и выработке конкретных практических рекомендаций.

Анализируя исследования развития психологической науки в годы Великой Отечественной войны, следует отметить, что интерес к данной теме не ослабевает и это не может не радовать. Только за последние годы библиография этой темы пополнилась рядом интересных и глубоких публикаций. Упомянем в этой связи работы О. Е. Серовой, Е.П. Гусевой, А.Г. Караяни, О.А. Талиповой, В.Ф. Зима и др.

Существенные внимание и разработку проблематика получила и благодаря инициированному и реализованному ЦЭПП МЧС России под руководством Ю.С. Шойгу двухлетнему научно-исследовательскому проекту «Отечественные психологи в годы ВОВ (1941-1945 гг.)» в котором приняли участие как авторитетные ученые, так и молодые исследователи из разных регионов нашей страны. Материалы данного проекта частично представлены в данном сборнике.

Вместе с тем, представляется, что еще многие вопросы, связанные с изучением деятельности психологов, развития психологической науки и опыта решения психологических проблем в годы Великой Отечественной войны требуют дальнейшей разработки. Не претендуя на полноту, обозначим основные возможные направления будущих научных исследований:

осуществление психологического сопровождения пропагандистской и контрпропагандистской работы на фронте и в тылу;

изучение опыта решения психологических проблем в условиях тыла и в ситуации эвакуации;

изучение практики выстраивания психологических отношений между людьми на оккупированных территориях, партизанских отрядах и подполье;

историко-сопоставительный анализ деятельности советских психологов, психологов стран антигитлеровской коалиции, фашистской Германии и ее сателлитов;

роль и значение психологии периода Великой Отечественной войны в последующем развитии психологической науки в СССР и формировании ее проблематики;

психологические проблемы адаптации фронтовиков и гражданского населения к условиям мирной жизни.

Безусловно, указанные направления возможных исследований более широко ставят вопросы развития психологии как науки и деятельности собственно психологов в годы войны. В данном случае речь идет скорее о проблеме «Психология и война», о психологии повседневности в условиях военного времени, однако и этот пласт знаний имеет свою собственную научную и практическую актуальность. Как говорится, сохраняя мир, помни о войне. Тем более, что современный мир, с его локальными и не совсем локальными военными конфликтами, новыми форматами ведения, по сути, военных действий в разрезе так называемых «гибридных войн», интенсификация миграционных потоков между регионами и странами снова и снова заставляют возвращаться к изучению все новых и новых психологических аспектов функционирования советского общества в годы Великой Отечественной войны.

Зима В.Ф. Менталитет народов России в войне 1941–1945 годов. – М.: ИРИ РАН, 2000. – С. 201.

Караяни А.Г. Алтарь Победы // Национальный психологический журнал – 2010 - №1 (3) – с.29-33

Караяни А. Г. 70 лет Великой Победы: вклад отечественных психологов в решение оборонных задач // Спортивный психолог. — 2015. — Т. 1, № 1. — С. 14–22.

Кольцова, В.А., Олейник, Ю.Н. Психологи в годы Великой Отечественной войны: подвиг на века // Знание. Понимание. Умение.– 2005. – № 2. – С. 40–51.

Кольцова В.А., Олейник Ю.Н. Советская психологическая наука в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). - М.: Московский гуманитарный университет, Институт психологии РАН. - 2006. - 360 с.

Кузнецов, О. М., Салимов А.М. Развитие основных направлений психологии в годы Великой Отечественной войны // Бюллетень медицинских интернет конференций. – 2013. – № 2. – С. 239.

Серова О.Е., Гусева Е.П. Научная жизнь и научные исследования Психологического института в 1941-1945 годах: 70-летию Великой Победы посвящается // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. Изд-во Общество с ограниченной ответственностью 2015. - № 11-7. - С.124-131.

Талипова О.А. Роль психологов в восстановлении боеспособности раненных в годы Великой Отечественной войны // Великая Отечественная война советского народа: история и современность: материалы Всероссийской научно-практической конференции, 2 февраля 2013 г. / отв. ред. Б.Г. Кадыров. – Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права. - 2013. – С. 156-158.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: