НАЗИДАНИЯ В ДЕВИЧЬИХ АЛЬБОМАХ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

Девушка из дворянской семьи, Мария Васильевна Трофимович, попросила отца оставить памятную запись в ее альбоме. Отец сочинил дилетантское стихотворение, полное назиданий. В нем, между прочим, были строки: «Коль будешь мать, желаю сыновей // Избавь тебя господь от дочерей»[158].

Такое пожелание, высказанное в адрес Марии, может показаться оскорбительным. Автор стиха, однако, преследовал совсем иные цели: он искренне заботился о благе своего ребенка. Дело в том, что в патриархальной среде российского дворянства воспитание девочки связывали с большими хлопотами и расходами. Требовалось обеспечить ее приданым, а затем регулярно вывозить в свет, чтобы выдать замуж. Как следует из текста посвящения, «сердечное желание» отца заключалось в том, чтобы дочь избежала горя и «долгий век счастливо провела». Залогом будущего счастья представлялись религиозность, почитание родителей, способность «приворожить супруга» и родить ему сыновей. Девичьи альбомы, подчас с обезоруживающей прямотой, сообщали о нормах и ценностях светского общества. Источники этого типа содержат богатый материал для изучения частной жизни женщин второй половины XIX – начала XX веков.

Альбом как исторический источник давно вызывает научный интерес, однако, по меткому выражению В.Э. Вацуро, «до сих пор из него извлечено гораздо меньше, чем он может дать»[159]. В данном исследовании альбом будет рассматриваться не только как литературный памятник, но и как источник по истории светской культуры середины XIX – начала XX веков. Альбомы заметно разнились по внешнему виду, содержанию, предназначению, кругу авторов. Как правило, в альбомах можно обнаружить записи в стихах и прозе, рисунки и ноты. Кроме того, популярностью пользовались разнообразные альбомы–коллекции (альбомы визитных карточек, собрания газетных вырезок, писем и других документов в подлинниках и копиях). В отдельных альбомах сохранились гербарии и памятники материальной культуры[160]. По своему происхождению альбомы могли быть личными (мужскими, женскими, детскими) и коллективными (выпускные альбомы, альбомы в подарок юбиляру). В настоящее время принято выделять три наиболее распространенных типа альбома: литературно–бытовой, собрание текстов и собрание автографов[161].

Упомянутый выше альбом Марии Трофимович относится к классическому типу альбомов автографов. В нем несколько десятков страниц с записями и рисунками подруг и родственников. Этот «домашний» альбом был призван разнообразить досуг гостей. Стоит отметить, что домашние альбомы нередко отличались сентиментальностью и морализаторством. Так, на форзаце альбома юной Елизаветы Самариной размещена миниатюра, изображающая мать и дочь с цветами и фруктами[162]. Внутри – акварели, романтические посвящения, наставления. Основными авторами альбома были старшие братья Елизаветы, каждый из которых оставил несколько записей, по преимуществу назидательного характера.

Житейские мудрости в девических альбомах преподносились как в оригинальных текстах родственников, так и в цитатах из классиков. Воспитательная функция подобных записей не подлежит сомнению. Оформляя свои мысли как пожелания на будущее, родственники предостерегали юную хозяйку альбома от ошибок и соблазнов в настоящем, напоминали о нравственных обязанностях, подчеркивали главенствующую роль старших в семье: «Желаю вам лишь добродетель чтить // К родителям почтение хранить // Людей достойных уважать // Друзей своих не забывать // Чтобы уметь довольным быть всегда судьбою // И управлять собою»[163].

Аналогичные назидания встречаются и в альбомах мальчиков. Так, альбом Николая Астафьева открывается посвящением его матери: «Милый и драгоценный мой Николя. Что могу более желать тебе как не то, чтобы ты всегда был добрым христианином, верным слугою Царю и отечеству и покорным сыном. Имей характер твердый, стремление ко всему благородному и прекрасному. Помни, что великодушие, честь и бескорыстие дороже всего, что прекрасная душа одна возвышает человека»[164]. Примечательно, что по мере взросления владельца альбома, записи такого рода становятся редкими и со временем вовсе исчезают. Вместо наставлений, их альбомы заполнялись комплиментами.

Принято считать, что к середине XIX века тип «литературных альбомов» стал встречаться реже и постепенно уходил в прошлое, уступая место «массовому альбому»[165]. Если в альбомах первой половины XIX века популярностью пользовался мадригал (небольшое стихотворение комплиментарного характера), то во второй половине столетия, особенно в пореформенную эпоху, в образованном обществе распространяется ироничное отношение к комплиментарному канону. Не представляют редкости записи, обличающие лживость альбомных посвящений: «Не верь тому, что здесь напишут: // В альбоме редко не солжет // В нем все любовно, дружбой дышит // А в сердце холодно, как лед»[166].

Менялись и этические нормы. Если в первой половине XIX века светский этикет допускал записи, отражавшие платоническую любовь к хозяйке гостиной, то во второй половине столетия уже не представляли редкости фривольные стихи, апеллирующие не к душе, а к телу. Примером может послужить такая запись: «Чтобы в губки голубку и в ясный глазок // Целовать, целовать мог бы жадно я // Зацелую тебя с головы и до ног // Полюби ты меня – ненаглядная»[167]. Свидетельством процесса разрушения прежних табу могут служить публикации афоризмов и стихов для альбомов, предпринимавшиеся различными изданиями ХХ века. После первой русской революции в столице стали выходить «Пикантные салонные сборники», содержавшие вульгарные стихи и даже фотографии декольтированных дам со страстными взглядами[168]. Таким образом, изменение характера альбомных записей в начале ХХ столетия может трактоваться как вызов системе традиционного мировоззрения и наступление на ценности патриархального общества.

Тверь, Тверской государственный университет

В архивохранилищах Тверской области сохранилось несколько текстов дневниково–мемуарного жанра, созданных в среде купечества. Недавно были опубликованы наиболее значительные из числа тех, где начало записей относится к концу XVIII – первой половине XIX в.[169]

Воспроизводство гендерных отношений поддерживается социальными институтами и культурными традициями. Изменения в системе этих отношений связаны с переменами в религиозных представлениях, в производственных отношениях, в системе права. Обладая на каждом из этапов истории некими общими чертами, характер гендерных отношений имел специфику в каждой семье, и она нашла отражение в источниках личного происхождения, в том числе на страницах купеческих дневников и мемуаров. Отражение этой специфики видно из частоты упоминаний женских и мужских имен на страницах этих источников, из характера сведений, касающихся мужчин и женщин, и даже из лингвистических особенностей записей, связанных с фиксацией брачных отношений и деторождением.

Цель данной статьи – проследить на основе текста купеческой семейной хроники изменения в представлениях Иова Блинова и его потомков о взаимоотношении полов, о роли мужчин и женщин в семье и обществе.

Самая ранняя из записей, отражающих частную жизнь семьи Блиновых, датирована 1772 г. и фиксирует факт женитьбы Иова – основного автора хроники. В ней сообщается следующее: «1772 году ноября 11 дня Иов Блинов женился. А женился 20 лет. Сын родился Иван 1773 году …», – как видим, имя жены Иова и матери его сына остается неизвестным. Точно в таком же ключе выстроена через 18 лет запись о женитьбе сына Ивана, а затем и о женитьбе второго сына – Петра. Хроника Блиновых зафиксировала рождение у Иова только двух сыновей.

Женское имя впервые появляется в хронике Блиновых в горестном контексте. «1796 года, ноября 21 дня у Петра Блинова родилась дочь. Житя ее было 40 ден», – сообщает Иов. Сообщает он и имя девочки, умершей в младенчестве. Что касается жизни взрослых женщин семейства, то их имена становятся известными читателю из записей на рубеже XVIII – XIX вв. в связи с их упокоением.

В 1812 г. умерла Анна Архиповна и собственно только из записи о смерти становится известным имя женщины, которая почти 40 лет жила с Иовом бок о бок, растила, воспитывала и, вероятно, даже обучала своих детей грамоте. И эта неординарная по меркам времени женщина лишь единожды, в связи со смертью, упомянута по имени и отчеству. Из записи о ней известно лишь следующее: «1812–го года майя с 10 на 11 число в 3–м часу по полуночи преставилась раба божия Анна Архиповна, жена тверскова купца Иова Карпова сына Блинова от рождения на 60–м году; в супружестве жила 39 лет и шесть месяцев». Девичья фамилия Анны так и остается неизвестной, в дневнике Блиновых на сегодняшний день не удалось вычленить хотя бы косвенных убедительных данных на это счет. Аналогичным образом построена запись о смерти жены второго сына – Петра: «1819–го года апреля 29 дня преставися раба божия Надежда Михайловна, жена тверского купецкого сына Петра Иовлевича Блинова. В замужестве жила 23 года 6 месяцев и 19 дней». Что касается жены старшего сына Ивана, то записав дату и причину смерти, время, в течение которого она прожила его невесткой, Иов так и не назвал нам даже ее имени.

Фиксируя факт смерти своей матери в 1797 г., Иов обращает внимание на другие детали: «Преставися раба божия тверского купца Карпа Кононова сына Блинова жена Параскева Петрова. Жила в девичьем монастыре 8 лет и 5 месяцев, 20 дней. А всего жития ея было 71 год. Погребена в Рождественском девичьем монастыре».

Среди записей 1819 г. есть также сообщение о свадьбе внука – Арсения Петровича. Однако же и Иов не избежал влияния времени, и в этом же году, сообщая о втором браке Петра, после смерти Надежды Михайловны, он зафиксировал в дневнике имя невесты и даже некоторые подробности ее биографии. «1810–го года декабря 24–го дня зговор был Петра Иевлева – второй брак на вдове Ксении Ивановой дочери Куровой. А по первом муже Крупиниковой; жила с первым мужем 4 года», – сообщает Иов. Молодая жена Петра почти ежегодно рожала, и практически все дети от этого брака, в отличие от первого, выжили. Иов тщательно фиксирует факты рождения и девочек и мальчиков, сообщая дату рождения и имена и пол новорожденных, а также имя их отца.

После смерти Петра (1835 г.) следующие 13 лет полновластной хозяйкой дома была его вдова, Ксения (Оксинья) Ивановна. Дневник, вероятно, перешел ей в наследство вместе с недвижимостью. Именно она после смерти мужа являлась основным его автором[170] и изменила концепцию его ведения[171]. Введенные ею новшества еще больше, чем предшествующие изменения в содержании отдельных записей, свидетельствуют о процессе эмансипации женщин в России. Если раньше из записей дневника невозможно было узнать, из какой семьи была женщина, взятая в жены кем–либо из Блиновых, то после 1835 г. жизнь родственников Ксении – семейства Куровых – является почти столь же равноправным предметом описания, как и жизнь потомков Иова Блинова. Одной из первых записей, сделанных Ксений явилась запись о смерти отца, она имеет явно ретроспективный характер: «1814–го года преставился батюшка Иван Иванов Куров», – пишет Ксения. Несомненно, что запись не могла быть сделана в 1814 г., так как брак между Петром и Ксенией заключен в 1819 г.

Ксения умерла в 1848 г., после этого дневник вели и ее дети, в основном дочь Мария, и потомки Петра от первого брака. Авторами части из них, по всей вероятности, являются женщины. Предметом их внимания являются в равной мере как мужчины, так и женщины семейства Блиновых, а также мужчины из семейства Куровых. Исчезает трафаретность, записи становятся более эмоциональными, наполняются деталями чисто житейского свойства.

Если не равноправие полов, то повышение статуса женщины отчетливо прослеживается в записях хроники Блиновых за вторую половину XIX в. Одна из дочерей Якима – Елизавета – вышла замуж в 1851 г., и запись о ее замужестве ярко свидетельствует об изменении в понимании гендерных проблем мужчинами рода Блиновых. В 1851 г. кто–то из мужчин семейства Блиновых, скорее всего, Арсений Петрович, пишет: «у брата Якима Петрова отдавал дочь замуж, Елизавету Якимовну. Был сговор октября 22–го числа, а свадьба – ноября 11–го дня. Отроду лет 21 год». Как видим, для автора важен факт замужества Елизаветы и даже не указано, за кого Елизавета вышла замуж. Изменения в отношениях к женщине видны и в том, что теперь в сообщениях о рождении детей делается акцент на роли женщин в детородном процессе: «родилась дочь Палагия у Елизаветы Боговой», – сообщает дневник Блиновых. Только благодаря этой записи мы узнаем, что Елизавета вышла замуж за Богова, но важнее другое: отмечается факт появления ребенка у женщины, а не у ее мужа.

Пермь, Пермский государственный университет

ПЕРВОЕ КИНО В ПРОВИНЦИИ – МЕЖДУ МАССОВЫМ И КАМЕРНЫМ:

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: