Особенности научного познания в эпоху Средневековья

Если для пифагорейцев «Книга природы» представлялась написанной на языке математики, то в средние века об этом не могло быть и речи. Образ «Книги природы» сохраняется, но теперь ее постижение усматривается в мучительном, напряженном угадывании, «расшифровке» символов и значений Божественного замысла, скрытых «симпатий» и «антипатий». Так, действие популярного в те времена снадобья от головной боли из сердцевины грецких орехов объяснялось «симпатией между строением мозга и ореха». Таким же образом объяснялось, почему какие-то вещества вступают между собой во взаимодействие, а другие — нет. Важнейшей задачей алхимии было обнаружение «философского камня», способного обращать в золото обычные металлы.

Как бы то ни было, алхимикам удалось добыть значительное количество эмпирических (опытных) данных, которые вошли затем в содержание химической науки. То же самое можно сказать и о такой «лженауке» (привычный штамп из школьных учебников), как астрология. И астрология, и алхимия, конечно, не были науками в современном понимании, но они преследовали те же цели, что наука — объяснение мира, поиск природных закономерностей. Другое дело, что этот поиск происходил в форме, наиболее естественной для средневекового мышления. В этом смысле и алхимия, и астрология могут быть отнесены к его наиболее характерным выражениям. (См. Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1968.).

Характерным для средневекового познания природы был своеобразный «схоластический эмпиризм». М. Фуко приводит весьма красноречивое свидетельство такого рода: в средневековый трактат о змеях, помимо чисто естественнонаучных сведений, входили также описания чудес и пророчеств, связанных с тайными знаками Змеи, Змееносца, Дракона (названия созвездий), описания геральдических знаков, содержащих изображения змей и т. д. Такой подход вполне соответствовал «книжному» характеру всей средневековой культуры.

Символическое содержание было присуще в той же мере и произведениям искусства, включавшим (вплоть до XVII в.) четыре смысла — прямой, аллегорический (иносказательный), морально-назидательный и тайный. К числу важнейших символов относилось зеркало, сферическое на том уровне техники — как око, направленное сразу во внешний и внутренний мир. Вот почему разбитое зеркало означало разрушение этой связи, смерть. Особый смысл имел также знак рыбы. Дело в том, что буквы греческого слова, обозначающего рыбу (IХ), совпадают с первыми буквами выражения «Иисус Христос, Божий сын, Спаситель». Конечно, в этом угадывалось бесспорное знамение. Символ рыбы как тайный знак Христа находится на печатях и светильниках в римских катакомбах, где скрывались от преследований первые христиане. Они обозначали себя латинским словом pisciculli (рыбки), а купель для крещения называлась рiscina (букв. пруд для рыбы). Рыбам проповедовал Антоний Падуанский, Иону поглощает кит, известен также библейский сюжет «Чудесного улова рыбы», и т. д. (Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1997. С. 489.).

При таком подходе ученый, исследователь природы представлялся неким магом, чародеем, выявлявшим тайные знаки и предзнаменования (отсюда и вечные подозрения в связях с дьяволом, многие ученые были казнены именно по такому обвинению). Известен сюжет о незадачливом ученике, который хитростью выведал заклинание, заставлявшее вещи приходить в движение, но не мог их остановить, в ужасе наблюдая за тем, что они вытворяют (В ХХ в. на этот сюжет композитор П. Дюка написал очаровательное произведение «Ученик чародея»).

В течение тысячелетнего средневекового пути, шаг за шагом, отражая не только успехи наук, но и общие сдвиги в мировоззрении, замешенный на страхах, благоговейном доверии интерес к чудесам переосмысливался таким образом, что подлинным чудом являются размеренность и организованность мира, и такое «непрерывное чудо» значительно убедительней выражает божественное могущество и мудрость, чем отдельные непонятные чудеса. На смену раннесредневековому «Верую, ибо абсурдно» (Тертуллиан) пришло «Верую, чтобы уразуметь» (Ансельм Кентерберийский), а затем «Разумею, чтобы верить» (Абеляр). Концепция «двух истин» в конечном итоге также была выражением шагов этой эволюции.

Конечно, все эти «игры разума» происходили под бдительным контролем церкви. Так, в 1277 году парижский архиепископ Этьен Тампье наложил запрет на 13 тезисов аристотелистско-аверроистского толка, приписываемых Сигеру Брабантскому. Самое интересно, однако, что осуждая положения о вечности мира, о влиянии на земные дела законов небесных тел, Э. Тампье в то же время допускал (вопреки Аристотелю) возможность движения всей совокупности небесных сфер, множество миров (за это пошел, гораздо позже, на костер Бруно). Это даже дало основание историку науки П. Дюгему назвать 1277 год «датой рождения современной науки». К важнейшим результатам приводил пересмотр аристотелевского деления движений на естественные и насильственные (как противоречащего христианской теологии, где все — от Бога). Тогда и механика предстает не как «искусство перехитрить природу», но как наука, подобная любой другой. Это, в частности, оправдывало эксперименты, которые до того рассматривались как дерзкий вызов.

Английские монахи-францисканцы Роберт Гроссетест (1175—1253) и Роджер Бэкон (1214—1292) ввели в исследование природы математику и экспериментальный метод. Хотя и обсуждаясь в русле схоластики, результаты их экспериментов в значительной мере продвинули знания в области оптики — о природе зрения, света и цвета. В Оксфорде проводились исследования в области механики, в частности, относящиеся к ускоренному движению. Во Франции Жан Буридан (1297—1358) разработал концепцию импетуса (импульса), а Николас Орезм (1330—1382) выдвинул идеи, послужившие формированию небесной механики, пантеистических представлений о природе, характерных уже для эпохи Возрождения.

В позднем средневековье начинает возрождаться интерес к достижениям античной науки. Византийский просветитель Максим Плакуд (1260—1310) в работе «Счетное искусство по индийскому образцу» обосновывал использование так называемых арабских цифр (имеющих в действительности индийское происхождение). В Византии в эпоху Палеологов (1261—1465), называемую даже «Византийским Возрождением», появляются новые труды по астрономии, геометрии, тригонометрии, алгебре, геодезии и картографии. В них учитывались также достижения арабских и античных ученых. То же самое можно сказать о медицине, включавшей анатомию, философию, фармакологию (иатрохимию). Вплоть до XVII в. использовалось руководство по фармакопее, составленное в XIII в. Николаем Мирепзосом. Столь же популярными были «История Земли» и «Всеобщая география», написанные в XIII в. Никифором Влеммидом. Еще раньше, в XI в., Михаил Пселл составил «Хронографию», жизнеописание императоров. До XVI в. использовался составленный им «Квадривиум», руководство, объединяющее знания в области математики, астрономии и музыки.

Значительный импульс развитию науки предоставляли практические запросы, характер которых также менялся соответственно общим социокультурным изменениям. В VI—VII вв. практические успехи были достигнуты в (ал) химии — в изготовлении красок, в конце VII в. византийцы изобрели «греческий огонь» — зажигательную смесь, которая горела даже в воде, что давало большое преимущество в морских сражениях, а также осаде крепостей. В IX в. Лев Математик усовершенствовал световой телеграф. Европейцам, незнакомым с порохом и бумагой, пришлось изобретать их заново, вслед за китайцами.

К концу средневековья нараставшие общественные потребности привели к изобретению очков, стеклянного зеркала, механических часов с боем. В торговых операциях использовался вексель, сооружались шлюзы на реках, додумались до соления селедок. В 1260—1295 гг. совершил свои путешествия в Индию Марко Поло.

Средневековое образование

Социокультурные изменения, происходившие в течение длительного средневекового пути, прослеживаются в развитии системы образования и педагогической мысли. Если поначалу еще сохранялись остатки античной образованности, уважения к образованию, то Европа VIII—X вв. представляет собой редчайший пример буквально дикого невежества, которое было характерно не только для простых мирян, но даже для крупных деятелей церкви и королей.

Девизом средневекового обучения была усидчивость: «Сколько букв напишут на пергаменте школяры, столько ударов они нанесут дьяволу». Книжный характер средневековой культур сказывался в том, что образование представляло собой заучивание наизусть, зубрежку, носило текстуальный, репродуктивный характер. Далеко не всем был понятен даже смысл молитв, произносимых на латинском или греческом языке, да это и не требовалось. Наиболее образованными считались люди, заучившие Библию наизусть (даже на непонятном им языке, вовсе необязательно было, чтобы эти люди умели читать и писать). Характерно, что даже в университетах, возникших уже в позднем средневековье, лекция сперва читалась преподавателем, а затем уже ее текст комментировался с участием слушателей. Непререкаемым был двойной авторитет — учителя и церкви.

С самого начала в католической Европе образование сосредоточилось в руках церкви. В монастырях находились чаще всего немногие образованные люди, кроме того, так осуществлялся контроль над образованием. Уже в раннем средневековье, по постановлению глав католической церкви, были учреждены кафедральные (епископальные) школы. Еще до XI в. учеников жестоко били, а учебник по грамматике имел название «Берегущий спину». Пресекалось всякое вольнодумство в преподавании.

Более либеральный, более светский характер носило образование в Византии. Задолго до создания византийской государственности, уже в I в., христианская церковь создала собственные школы — катехумены для тех, кто, желая стать членом христианской общины, еще не вкусил учения Христа. В них моги учиться все сословия. Более высокая форма церковного образования достигалась в школах катехизиса, готовивших священнослужителей. Школы катехизиса дали начало кафедральным и епископальным школам. Кроме того, по установившейся в античности традиции знания получали в общественных учебных заведениях. Полный цикл образования (энкиклос пайдейусис — отсюда и более позднее — энциклопедия) включал три ступени. Первой была пропедия (начальное образование), второй педиа — ее проходили в грамматических школах, церковных или светских. Такие школы обучали детей с 10—12 до 16—17 лет, к XI веку их насчитывалось в Константинополе до десяти. Сохранив мнемонические приемы античности, обучение грамоте с обязательной хоровой мелодекламацией, средневековая школа заменила папирус на бумагу, стило — на птичье или тростниковое перо. Существовали также своеобразные высшие учебные заведения, сохранившиеся еще с античности (в Александрии, Антиохии, Афинах, Бейруте, Дамаске) и действовавшие до их закрытия Юстинианом.

В 425 г. в Константинополе, при императоре Феодосии II, была учреждена высшая школа, Аудиториум (от лат. audire — слушать). С IX века она именовалась Магнавра (Золотая комната). В Магнавре Лев Математик собрал весь цвет византийской учености — «консулов философии», «глав риторов». Особенно высоким уровнем здесь отличалось юридическое образование, которое опиралось на римское право и Кодекс Юстиниана. В Магнавре учились Кирилл и Мефодий, основатели славянской письменности. Большую просветительскую деятельность проводил император Константин VII Багрянородный (913—959). При нем были открыты новые ученые заведения, появились труды энциклопедического характера, в том числе и самого императора — о византийско-русских отношениях.

Секуляризация (от лат. secular — мирской) общественной жизни не могла обойти и образование — как в православном, так и в католическом мире. Так, основная, наряду с Псалтырем учебная книга — Абецедарий была переведена с латыни на родные языки. В учебном пособии Александера (XIV в.) грамматика и Библия изучались в рифмованном, удобном для запоминания виде. Физические наказания были отменены. Порой объявлялись даже «дни веселья», когда разрешались игры, борьба, скромные развлечения. Хотя каникул формально не существовало, отдых предоставлялся также во время многочисленных церковных праздников.

Растущая секуляризация жизни сказывалась и в общем отношении к учебе. Поначалу она была сословной, воспитывая у крестьян добродетель трудолюбия, у аристократии — доблести, у духовенства — благочестия. Большинство знати не стремилось к грамоте. Основатели династии Меровингов не умели писать по латыни, совершенно неграмотными были первые Каролинги (VIII в.). Изменение отношения к образованию в этот переломный период средневековой культуры можно видеть даже на протяжении одной жизни, на примере одного из основателей династии Карла Великого (742—814). Оставаясь неграмотным до 30 лет, он затем пригласил ко двору учителей и ученых монахов из Италии, Англии, Ирландии («Острова ученых») — Алкуина, Теодульфа и других, которые составили «Каролингский минискул» — легко читаемое латинское письмо. Ирландский богослов Альбин Алкуин (735—804) сочинил «Письмо об изучении наук» и трактат «Всеобщее увещевание», обосновывающие необходимость всеобщего обучения и подготовки учителей. Сам Карл не счел для себя зазорным заделаться школяром, освоив за два года латинскую грамоту, основы астрономии, риторики, литературы. Дворцовая школа, созданная при Меровингах, получив название Академии, переезжала вместе с королевским двором и обучала не только детей императора, его приближенных и высших лиц церкви, но и выходцев из более низких сословий. С того времени день Св. Шарля (Карла) во Франции отмечают как школьный праздник.

Социокультурные изменения средневековья прослеживаются и в воспитании рыцарства, характерного порождения феодальной культуры. Здесь имело место специфическое переплетение варварства (жестокости, обжорства), античности и христианского благочестия. Если поначалу рыцарское воспитание отвергало римское образование и делало упор на физическое развитие и военное искусство, то затем число «рыцарских добродетелей» расширилось до непременных семи: владение копьем, фехтование, верховая езда, охота, игра в шахматы, пение стихов собственного сочинения, игра на музыкальном инструменте (чаще лютне или арфе). В Скандинавии требовались также знание рун (эпоса и магических знаков), навыки навигации и работы по металлу. В рыцарском воспитании дух средневековья выразился в причудливом сочетании неприхотливости и утонченности, рыцарские понятия дружбы, верности, чести, долга, мужества, доблести стали нарицательными.

Значительную, хотя и неоднозначную роль в образовании сыграли монашеские ордена. Уже в 529 г. в Монтекассино (Италия) был основан орден бенедиктинцев. Его основатель Бенедикт Нурсийский поставил задачу накопления и передачи знаний. Бенедиктинцы были известны как искусные врачи и фармацевты. Они же изобрели знаменитый ликер, бенедиктин. В погребах монастырей и замков Франции родились шампанское и коньяк (названные в честь областей где их изобрели).

Широкое распространение ордена получили в XII в. Рыцари орденов, вступая в них, давали обеты послушания, хранения таинств, бедности и безбрачия. В 1128 г. на месте храма Соломона в Иерусалиме возник орден тамплиеров (от temple — храм). Несколько позже были созданы получившие огромное влияние нищенствующие ордена доминиканцев и францисканцев. Часто их члены были странствующими миссионерами (само слово монах, monachos означает отшельник, странник), донося христианское вероучение даже до Китая, а позже Японии. Именно из их среды вышли крупнейшие теологи — Альберт Великий и Фома Аквинат. Чрезвычайно щепетильно относясь к распространяемой ими вере, францисканцы и доминиканцы были совершенно непримиримы к любым проявлениям ереси. В XIII веке они возглавили инквизицию. Столь же противоречивую роль сыграл и основанный гораздо позже (в 1534 г.) орден иезуитов (от Иисус), многие высокообразованные представители которого были инквизиторами. Весьма характерно, что создание инквизиции и первых университетов приходится примерно на одно время.

Университеты явились вершиной средневекового образования. Первый из них, в Болонье, возник уже в конце XI века, а уже в XII—XIII вв. университеты стали неотъемлемой частью городской жизни. Базой для них, как правило, служила система церковных школ — кафедральных и монастырских. Так, Парижский университет вырос в 1160 г. из Сорбонны, богословской школы при соборе Нотр-Дам, присоединив к себе медицинскую и юридическую школы. Подобным же образом возникли не менее знаменитые Оксфорд (1206) и Кембридж (1281), университеты в Неаполе (1224) и Лиссабоне (1290). В 1224 г. был создан университет в Саламанке (Испания), в 1228 г. в Падуе (Италия). Новые университеты стремительно разрастались, расширялась и специализация.

Рост университетов был вызван развитием городов, культурных запросов граждан, способствовал производству и торговле. Так, университет во Флоренции был открыт в 1348 г. именно как средство поправить дела в опустошенном войной городе. В XIII в. в Европе насчитывалось 19 университетов, а в XIV в. прибавилось еще 25, в том числе в Пизе, Гейдельберге, Кельне, Вене, Праге, Кракове (Ягеллонский университет). Часто они учреждались и светскими властями.

Создание и права университетов подтверждались привилегиями — особыми документами за подписью папы или царственных особ. Они закрепляли университетскую автономию (суд, управление, присвоение ученых степеней), освобождение от воинской службы (уже в XIII в.). Порой выпускников, подобно рыцарям, венчали громкими титулами вроде «граф права». Неофициальными титулами еще раньше наделялись и выдающиеся ученые-преподаватели: Doctor Mirabilis (Чудесный) — Роджер Бэкон, Doctor Universalis — Альберт Великий, Doctor Angelicus — Фома Аквинат, Doctor Subtilis (Утонченный) — Дунс Скот, Doctor Illuminatus (Озаренный) — Раймунд Луллий, Doctor Seraphicus — Бонавентура) и так далее.

В средневековых университетах проводились защиты диссертаций, философские и научные диспуты. Уже тогда были обоснованы принципы приоритета в авторстве, запрет на плагиат, способы цитирования и ссылок на предшественников.

Первые университеты были очень мобильны, переезжая в случае чумы, войны и прочих бедствий. Часто из университета в университет переходили студенты, приглашались профессора. Практика "визитирующего профессора" и сегодня распространена в Европе и США. Студенты и преподаватели объединялись в национальные землячества, позже сформировались отделения по специальностям — факультеты и колледжи. Эти образования и определяли жизнь университетов. Представители наций (прокураторы) и факультетов (деканы) сообща выбирали ректора (лат. — управитель) университета.

Велением времени стали и городские школы, возникшие из системы ученичества, цеховых и гильдейских школ, школ счета для детей торговцев и ремесленников. Городские школы, содержавшиеся на средства ремесленников, вели общеобразовательную подготовку на родном языке. Обычно городскую школу возглавлял нанятый городской общиной педагог, который сам подбирал себе помощников. Встречались и странствующие учителя, перебиравшиеся с места на место в поисках контракта.

Университеты противопоставили схоластике, «науке пустых слов и сотрясения воздуха» кипучую интеллектуальную деятельность. Возрождая дух античности, они готовили ученость Возрождения. Из стен старинных университетов вышли выдающиеся деятели науки и просвещения, обновленной религии — Ян Гус, Данте Алигьери, Франческо Петрарка, Николай Коперник, Галилео Галилей, Френсис Бэкон…

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: