Понятие уголовно-правового регулирования.

Как уже было отмечено выше, в уголовно-правовой литературе нет единого мнения о том, что следует понимать под уголовно-правовым регулированием.

А.В. Наумов – автор главы «Понятие, система и задачи уголовного права» начинает изложение с первого параграфа «Предмет и методы уголовно-правового регулирования» и при этом не обозначает свою позицию относительно понятия «уголовно-правовое регулирование», очевидно полагая, что это и так всем ясно! Автор пишет: «Уголовное право является одной из отраслей системы права (наряду с конституционным правом, административным, гражданским и другими отраслями). Ему присущи все признаки, свойственные праву в целом, т.е. нормативность, обязательность для исполнения и некоторые другие, а также специфические признаки, вытекающие из его отраслевой принадлежности. Из общей теории права известно, что одна отрасль права отличается от другой в первую очередь по предмету регулирования (т.е. по кругу регулируемых общественных отношений), а также по методу и задачам такого регулирования» (Наумов А.В. Понятие, система и задачи уголовного права // Уголовное право России. Общая часть: Учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В Лунева, А.В. Наумова. – М., 2003.С.11).

Далее автор, анализирует три основных разновидности общественных отношений, образующих в совокупности предмет уголовно-правового регулирования: охранительные уголовно-правовые отношения; общепредупредительные уголовно-правовые отношения и регулятивные уголовно-правовые отношения (Там же. С.16).

Однако неясно, что же автор понимает под уголовно-правовым регулированием?

Это же вопрос возникает при изучении работ других авторов.

Так, например, в коллективной монографии, посвящённой рассмотрению механизма уголовно-правового регулирования, не определена позиция авторов относительного понятия уголовно-правового регулирования, которое, на наш взгляд, является исходным положением предпринятого в ней исследования (Прохоров В.С.. Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования.: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989).

Это относится и к упомянутой выше монографии Э.Л. Сидоренко, посвященной анализу диспозитивного режима уголовно-правового регулирования.

Без предварительного анализа понятия «уголовно-правовое регулирование» рассмотрены на монографическом уровне вопросы его предмета и метода в работе Н.В. Генрих «Предмет и метод уголовно-правового регулирования: история, теория и практика» (М., 2011). Аналогичным образом рассматривается предмет уголовно-правового регулирования в первой главе учебника по уголовному праву, которая называется «Предмет, метод, задачи и принципы российского уголовного права». В первом параграфе данной главы, посвященном рассмотрению предмета уголовного права, авторы пишут, в частности: «Российское право в целом – это система отраслей, которые различаются по предмету и методу правового регулирования. Предмет правового регулирования – это те общественные отношения, которые должны складываться в соответствии с нормами данной отрасли, а также те, которые фактически складываются, строятся, организуются, т.е. регулируются ими. Предмет уголовно-правового регулирования в целом можно представить себе в виде дроби, где в числителе указаны реальные общественные отношения, выстроенные в соответствии с предписаниями уголовного закона, а в знаменателе – общее число общественных отношений, подлежащих уголовно-правовому регулированию. Чем ближе значение этой дроби к единице, тем выше эффективность действующего механизма уголовно-правового регулирования» (Тарбагаев А.Н., Усс А.В. Предмет, метод, задачи и принципы российского уголовного права // Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. А.Н. Тарбагаева. – Москва: Проспект, 2012. С.7).

На это достаточно распространённое в литературе явление обращает внимание Ю.С. Жариков, отмечая при этом, что дефиниция «уголовно-правовое регулирование» анализируется с прикладных позиций реализации конкретных норм уголовного закона, а сама работа, как правило, посвящена исследованию нормативных основ той или иной деятельности. В подобных случаях авторы вообще не изучают само содержание таких понятий, как «правовое регулирование» или «уголовно-правовое регулирование» (Жариков Ю.С. Уголовно-правовое регулирование и механизм его реализации. – М., 2009. С.13).

Вместе с тем следует отметить, что и в работах, которые посвящены рассмотрению в той или иной мере понятия уголовно-правового регулирования, нет ясности относительно его содержания.

Так, например, Ю.С. Жариков в указанной выше работе считает возможным выделить следующие основные признаки уголовно-правового регулирования:

- это один из видов социально-правового регулирования, т.е. регулирования, связанного с упорядочением общественных отношений, но в содержании которого превалирует охранительный аспект правореализации;

- устанавливает перечень противоправных общественно опасных деяний и критерии уголовно-правовой наказуемости за их совершение;

- представляет собой исключительно государственно-правовое регулирование, поскольку уголовное законодательство устанавливается государством и находится в исключительном ведении Российской Федерации (п. "о" ст.1 Конституции РФ);

- задачами уголовно-правового регулирования является не столько непосредственное нормирование, регламентация общественных отношений (ч.2 ст.2 УК РФ), сколько охрана уже существующих правоотношений, упорядоченных нормами других, различных отраслей права (ч.1 ст.2 УК РФ);

- в сфере уголовно-правового регулирования воздействие на общественные отношения осуществляется не только при помощи норм уголовного законодательства, но и норм других правовых отраслей, поскольку многие нормы УК РФ содержат бланкетные диспозиции;

- предусматривает карательное воздействие на лиц, допустивших выход правовых отношений за рамки, определенные регулятивным законодательством (С.21-22).

В дальнейшем автор высказывает следующие суждения по поводу понятия «уголовно-правовое регулирование».

Во-первых, уголовно-правовое регулирование, по мнению автора, «можно представить как создание в форме уголовного закона системы норм, определяющей принципы и основания уголовной ответственности, критерии противоправности деяний, находящихся за рамками правовых дозволений, и наказуемости лиц за их совершение, устанавливающей правовые запреты и обеспечивающей справедливое наказание за их нарушение, а также упорядочивающей общественные отношения, хотя по внешним признакам и являющиеся противоправными, но по своему характеру не подпадающие под уголовную ответственность в силу своей социальной полезности» (С.32).

Во-вторых, «уголовно-правовое регулирование следует представить в виде системы самостоятельных, с одной стороны, но в то же время жестко связанных между собой теоретико-правовых категорий: регулятивной функции уголовного права; механизма уголовно-правовой охраны; механизма уголовно-правового регулирования» (С.41-42).

Как пишет Ю.В. Грачёва, «под уголовно-правовым регулированием понимается осуществляемое при помощи системы правовых средств (уголовно-правовых норм; юридических фактов; уголовно-правовых отношений; актов реализации прав и обязанностей; охранительных правоприменительных актов) нормативно-организационное воздействие на общественные отношения в целях их упорядочения и охраны» (Грачёва Ю.В. Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и пути их решения: монография /отв. ред. А.И. Чучаев. – М., 2011. С.24).

Думается, нет необходимости приводить все суждения, которые высказаны в юридической литературе по поводу понятия «уголовно-правовое регулирование». При желании с ними можно ознакомиться путём изучения работ, в которых рассматривается данное понятие. Вместе с тем различия в подходах к определению данного ключевого понятия уголовно-правовой теории диктуют необходимость обозначения авторской позиции в каждом случае оперирования данным понятием.

Прежде всего, следует уяснить семантику термина «регулирование». К сожалению, к такому приёму, почему-то не обращается подавляющее большинство авторов. Иногда применение такого приёма оказывается неудачным. Так, например, Так, например, Ю.А. Тихомиров в работе пишет: «Слово «регулирование» имеет латинское происхождение – «regula». В одном словаре его смысл выражают понятия «правило», «норма», «мерило», «прямая палка» (Словарь латино-русский и русско-латинский / Под ред. А.В. Подосинова. М.: Флинта; Наука, 2004. С.289), в другом – это «правило», «начало» (Латино-русский словарь к источникам римского права. По изданию 1896 г. Ф. Дыдынский. М.: Спарк, 1997. С.469). Все значения отражают главное – регулирование является нормативным измерителем, открывающим пути дальнейшей деятельности» (Тихомиров Ю.А.Правовое регулирование: теория и практика. М.: Формула права, 2008. С.8).

Однако в словаре иностранных слов, специальное научное редактирование которого осуществлено членом-корреспондентом АН СССР А.Г. Спиркиным, доктором философских наук И.А. Акчуриным, доктором философских наук Р.С. Карпинской, даются следующие разъяснения: «Регулы [< лат. regula правило] – то же, что менструация», а «регулировать [лат. regulare] – 1) подчинять определенному порядку, правилу, упорядочивать; 2) устанавливать правильное, необходимое для работы взаимодействие частей механизма, прибора, аппарата и т.п.; 3) делать что-л. для получения нужных показателей, нужной степени чего-л.» (Словарь иностранных слов. – 8-е изд., стереотип. – М.: Русский язык, 1981. С.432. Там же «регулятивный [< лат.] – направляющий, вносящий порядок, планомерность во что-л.». С.422).

В общеупотребительном смысле термин «регулирование» означает действие по значению глагола «регулировать», т.е. «1. Подчинять определенному порядку, правилам; упорядочивать. 2. (сов. отрегулировать). Воздействовать на работу механизма и его частей, добиваясь нужного протекания какого-л. процесса», а термин «регулятивный» означает «Вносящий порядок, планомерность во что-л.; направляющий» (Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, ин-т рус. яз.; Под ред. Е.П. Евгеньевой. – 20е изд., испр. и доп. – М.: Русский язык, 1981-1984. Т.3. П-Р, 1984. С.695).

Представляется, что применительно к понятию «уголовно-правовое регулирование» термину «регулирование» следует придавать значение «упорядочение». Однако по логике вещей в упорядочении нуждается то, что нарушено и что подлежит упорядочению путём применения норм уголовного права. Иначе говоря, возникает вопрос о предмете упорядочения или уголовно-правового регулирования.

В теории уголовного права на поставленный выше вопрос нет однозначного ответа. Изучение учебной и научной литературы даёт основание выделить два основных подхода к решению вопроса о том, что является объектом уголовно-правового регулирования.

Один из них, получивший достаточно широкое распространение, основан на признании предметом уголовно-правового регулирования общественных (социальных) отношений, нередко именуемых в литературе уголовно-правовыми отношениями.

Так, например, рассматривая вопрос о предмете уголовно-правового регулирования, А.В. Наумов пишет: «Любые правовые нормы и право в целом предназначены для воздействия на волевое поведение людей, а предметом правового регулирования служат общественные отношения. Содержание таких отношений, регулируемых уголовным правом, является, во-первых, вполне специфическим, а во-вторых, сложным и неоднозначным. При этом можно выделить три основные разновидности данных отношений, образующих в совокупности предмет уголовно-правового регулирования» Такими разновидностями, по мнению автора, являются: охранительные уголовно-правовые отношения; отношения, связанные с удержанием лица от совершения преступления посредством угрозы наказания, содержащейся в уголовно-правовых нормах; отношения, которые регулируются уголовно-правовыми нормами, которые наделяют граждан правами на причинение вреда при защите от опасных посягательств при необходимой обороне, а также при крайней необходимости и других обстоятельствах, исключающих преступность деяния ((Наумов А.В. Понятие, система и задачи уголовного права // Уголовное право России. Общая часть: Учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В Лунева, А.В. Наумова. – М., 2003. С.13-16; Наумов А.В. Понятие, система и задачи уголовного права // Уголовное право России. Части Общая и Особенная: Учебник / под ред. А.И. Рарога. – 8-е изд., перераб. и доп. - М., 2014. С.6-9).

Аналогичным образом определяют предмет уголовно-правового регулирования И.М. Тяжкова (Тяжкова И.М. Указ. работа. С.5), Тарбагаев А.Н., Усс А.В. (Тарбагаев А.Н., Усс А.В. Предмет, метод, задачи и принципы российского уголовного права // Уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. А.Н. Тарбагаева. – М., 2012. С.8-10), О.Ф. Шишов (Шишов О.Ф. Уголовное право // Российская юридическая энциклопедия. – М., 1999. С.997) и другие авторы.

Несколько иначе рассматривает предмет уголовно-правового регулирования Н.В. Генрих в работе, которая называется «Предмет и метод уголовно-правового регулирования (выделено мною. – С.Ш.): история, теория и практика». Вопреки приведенному названию в работе рассматривается «Предмет уголовного права (выделено мною. – С.Ш.) в системе правовых отношений» (Глава 2) и «Метод уголовно-правового регулирования» (Глава 4). При этом параграф второй главы второй называется «Общественные отношения как предмет уголовного права».

По поводу предмета уголовного права автор высказывает следующие суждения: «Предметом правового регулирования для уголовного права выступает особый вид отношений, которые возникают в связи с причинением вреда тем отношениям, которые поставлены под охрану уголовного закона. Воздействуя на них, отрасль реализует регулятивную функцию; они и составляют предмет уголовно-правового регулирования» (С.79-80).

…предметом уголовно-правового регулирования необходимо признать группу однородных общественных отношений, которые могут и должны регулироваться уголовным законодательством, нормы которого создают определённые модели поведения их участников при наступлении тех или иных юридических фактов (С.80-81).

…В первом приближении предметом уголовно-правового регулирования следует, далее, признать отношения, возникающие в связи с причинением вреда объектам уголовно-правовой охраны» (С.81).

Второй подход к определению предмета уголовно-правового регулирования не предполагает включение в его содержание общественных отношений.

Так, например, Б.Т. Разгильдиев пишет, что «в задачу уголовного права не входит регулирование общественных отношений» и что оно «не может регулировать общественные отношения» (Разгильдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. С.4, 5.).

В.Д. Филимонов также полагает, что указанная отрасль права осуществляет только охранительную функцию. «Регулятивной функции уголовное право не выполняет. Регулирование общественных отношений – не функция, а способ ее осуществления, который может быть направлен на достижение разных результатов в зависимости от того, какие задачи поставлены перед уголовным законодательством. Функцией же уголовного права может считаться только такое его воздействие на общественные отношения, которое обладает совершенно определенной социальной направленностью» (Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С.55).

С.И. Никулин, который пишет, что поскольку задачей уголовного права выступает охрана от преступных посягательств интересов, обозначенных в ч.1 ст.2 УК РФ, то по самой своей сущности оно является охранительной отраслью права. «Следовательно, по сравнению с другими отраслями права, выполняющими роль регулятора общественных отношений, уголовное право, не вмешиваясь в этот процесс, главным образом призвано защищать от причинения вреда правоохраняемые интересы...» (Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / Под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. М.: Норма, 2007. С.8).

Внутренне противоречивую позицию по вопросу предмета уголовно-правового регулирования занимает Ю.С. Жариков, утверждая, что «регулятивная функция уголовного права выражена не в регулировании общественных отношений, т.е. создании необходимого для жизнедеятельности общества правового поля, а обращена как бы во внутрь уголовного закона, определяя необходимые положения для реализации охранительной функции. Классическое же проявление регулятивного предназначения современного уголовного права ограничено отдельными институтами Общей части УК РФ, например положениями главы 8, в которой определены обстоятельства, исключающие преступность деяния при необходимой обороне (ст.37 УК РФ), причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст.38 УК РФ), крайней необходимости (ст.39 УК РФ), причинении вреда в результате физического или психического принуждения (ст.40 УК РФ), причинении вреда при обоснованном риске (ст.41 УК РФ), а также при неисполнении незаконного приказа или распоряжения (ст.42 УК РФ)» (Жариков Ю.С. Указ. работа. С.77).

В дальнейшем автор приходит к следующему выводу: «В целом можно подтвердить существующую в различных литературных источниках позицию о том, что особая роль регулирования в уголовном праве заключается не в упорядочении общественных отношений, а в обеспечении (создании условий) реализации охранительной и карательной функций, т.е. охране уже существующих как объективных (модельных, идеальных), так и субъективных (реальных, конкретных) правоотношений. При этом мы отрицаем существование уголовно-правового регулирования в широком его понимании как упорядочения общих (модельных) общественных отношений. Это прерогатива регулятивных отраслей права. Однако, как было отмечено еще в параграфе 1.1 настоящего исследования, в Особенной части УК РФ есть нормы, которые выполняют двойственную функцию. С одной стороны, они являются охранительными, поскольку содержат запреты совершения вполне конкретных деяний и соответствующие санкции за нарушение определенных запретов. С другой – эти нормы охраняют такие общественные отношения, которые не имеют правовой основы в регулятивных отраслях права. В связи с этим полагаем, что данные нормы и можно определить как регулятивные, поскольку, определяя рамки запрещенного, они тем самым обозначают и сферу правомерного. К числу подобных норм можно отнести ст.132 УК РФ, так как в нашем законодательстве отсутствует определенный порядок осуществления действий сексуального характера. Изначально они нормативно не запрещены. В этом отношении уголовный закон выполняет регулятивную функцию, отделяя дозволенное от наказуемого» (С.78).

Наибольший интерес в этом отношении представляет позиция Г.П. Новосёлова, который пишет о том, что «до некоторых пор среди представителей российской юридической науки, ориентирующихся на названную трактовку уголовно-правового регулирования (речь идёт о регулировании как воздействия на общественные отношения – С.Ш.), наибольшие разногласия вызывали не вопросы, имеет ли уголовное право собственный предмет регулирования и можно ли считать, что предметом правового регулирования выступают общественные отношения (большинство авторов решало данные вопросы положительно). Мнение расходились при обсуждении того, что в связи с этим следует понимать под общественными отношениями, сколько их видов нужно выделять в предмете уголовно-правового регулирования, каково содержание элементов регулируемых уголовным правом общественных отношений, с какого момента они возникают и т.п.

Перечень актуальных вопросов, касающихся характеристики предмета уголовно-правового регулирования, был расширен после того, как в юридической литературе с позиций традиционного восприятия уголовно-правового регулирования была высказана точка зрения о том, что на общественные отношения уголовное право, конечно, воздействует, но не непосредственно, а опосредованно и в конечном счёте, называя оказываемое при уголовно-правовом регулировании воздействие на общественные отношения вторичным, сторонники этой концепции утверждают: непосредственное первичное воздействие уголовного право осуществляет на сознание и волю человека, и только потом, если такого рода воздействия оказалось недостаточно, чтобы удержать лицо от совершения преступления, начинается воздействие на соответствующие отношения. Решая, что именно считать предметом уголовного права, указанные авторы в итоге пришли к выводу, что им является «человек и его непосредственное уголовно-правовое удержание от совершения им общественно опасного деяния» (Уголовное право России: курс лекций: в 6 т. / под ред. Б.Т. Разгильдиева. Саратов. 2004. Т.1. С.24, 25).

В конечном итоге Г.П. Новосёлов приходит к следующему выводу: «Можно соглашаться или не соглашаться с предложенной трактовкой предмета уголовно-правового регулирования. Однако нельзя не признать логичным тезис о том, что при определении уголовно-правового регулирования как некоторого рода воздействия непосредственным его предметом выступают не общественные отношения, а сознание человека. Если же ориентироваться на то, что уголовное право, как и любая иная отрасль права, регулирует отношения между людьми, то понятия «регулирование» и «воздействие» (если понимать первое как вид (форму) второго) представляются относительно самостоятельными, как и понятия «предмет уголовно-правового регулирования» и «предмет уголовно-правового воздействия» (Новосёлов Г.П. Уголовно-правовое регулирование: сущность, содержание, объём и признаки // Российский юридический журнал. 2012. №5. С.80).

Следует отметить, что ранее на этот аспект обратили внимание в теории права. В частности, В.М. Горшенев писал о том, что право воздействует непосредственно не на общественные отношения и даже не на поведение участников данных отношений, а на волю сторон, их способность сознательно и целеустремленно руководить своим поведением, направить его к достижению нужного результата (Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. – М., 1972, С.81-82). С.С. Алексеев, В.Н. Протасов и другие авторы также считают волевое поведение участников общественных отношений непосредственным предметом правового регулирования (Алексеев С.С.Общая теория права: В 2-х т. Т.I. М., 1981. С.213; Протасов В.Н. Основы общеправовой процессуальной теории. М., 1991. С.108). Влияние правовых норм на поступки людей через их волю и сознание дает основание рассматривать регулирующую роль права первоначально как нормативное воздействие вне правовых отношений, а затем и как регулирование в правовом отношении (Витченко А.М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений. – Саратов, 1974. С.26). И, наконец, нельзя не согласиться с В.В. Лазаревым, который пишет, что свое регулятивное действие норма приобретает с момента восприятия правоприменителем ее содержания в связи с конкретным юридическим фактом (Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982. С.77).

Справедливость приведенных суждений подтверждается, если попытаться обнаружить причинно-следственные связи между нормами уголовного права и общественными отношениями в виде уголовно-правовых отношений, возникающими в связи с совершением преступлений.

В современной философской науке общественные отношения, т.е. многообразные связи, возникающие между социальными группами, классами, нациями, а также внутри них в процессе их экономической, социальной, политической, культурной жизни и деятельности (Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичёв и др. – 2-е изд. – М., 1989. С.435), рассматривается либо как форма, либо как результат человеческой деятельности (Айзикович А.С. Некоторые вопросы теории общественных отношений // Философские науки, 1979. №6. С.32; Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. Новосибирск, 1981. С.238; Андреев Ю.П. Содержание и структура общественных отношений. Саратов, 1985. С.169).

Существуют несколько классификаций общественных отношений. В частности, различают: классовые отношения; национальные отношения; этнические отношения; групповые отношения; межличностные отношения; правоотношения.

Не вдаваясь в анализ понятий «правоотношение» сформулированных в литературе, возьмём в качестве исходного предложенную М.Н. Марченко дефиницию: «Правоотношение – это урегулированное нормами права общественное отношение, участники которого являются носителями субъективных прав и юридических обязанностей, охраняемых и гарантируемых государством. … Правоотношения складываются на основе правовых норм, в которых выражается и закрепляется государственная воля. Многие общественные отношения регламентируются с помощью норм, содержащихся в обычаях, традициях, актах различных общественных организаций, однако характер и форму правоотношений они могут приобрести только благодаря их регулированию с помощью норм права» (Марченко М.Н. Правоотношение // Российская юридическая энциклопедия. – М., 1999. С.759).

Если экстраполировать приведенную дефиницию на правоотношение, возникающее в случае совершения лицом запрещенного уголовным законом деяния, то следует признать, что такое правоотношение, именуемое уголовно-правовым отношением, возникает тогда, когда установлены основания для реализации государством права назначить такому лицу наказание, и возложения на данное лицо обязанности претерпеть воздействие на него со стороны государства. Исходя из положения, закреплённого в ст.8 УК РФ уголовно-правовое отношение возникает только в том случае, если в деянии, совершённом конкретным лицом, содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом.

Отсюда следует, что уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за совершение того или иного деяния, недостаточно для возникновения уголовно-правового отношения, поскольку очевидно, что между такими нормами и уголовно-правовым отношением нет прямых причинно-следственных связей. В связи с этим возникает вопрос о механизме уголовно-правового регулирования, без уяснения которого невозможно получить полное представление об уголовно-правовом регулировании как задаче и функции уголовного права.

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: