Способы конституционно-судебной защиты социально-трудовых прав

Активная роль Конституционного Суда РФ в социально-трудовой сфере обеспечивается с помощью различных способов конституционно-судебного контроля в рамках, определенных Конституцией (ст. 125), полномочий Конституционного Суда РФ.

Во-первых, это толкование норм Конституции РФ, с помощью чего обеспечивается как государственно-правовая (конституционная) оценка соответствующих правоотношений в сфере обеспечения социально-трудовых прав, так и развитие содержания самих конституционных норм, устанавливающих права и свободы этой группы, без изменения текста соответствующих конституционных статей, и одновременно – обоснование отраслевого законодательства, конкретизирующего данные конституционные нормы и институты. Речь идет о постепенном преобразовании не только текущего законодательства, но и самой Конституции РФ под влиянием общественного развития. Конституция РФ меняется без изменения ее текста, а Конституционный Суд РФ, толкуя Конституцию РФ при разрешении конкретных споров или давая ей официальное и обязательное толкование, лишь констатирует такие изменения.

Данный способ конституционно-судебного контроля в сфере социально-трудовых отношений до настоящего времени осуществлялся Конституционным Судом РФ исключительно при разрешении конкретных конституционных споров. Специальные же решения об официальном толковании положений Конституции РФ в этой области Конституционным Судом РФ пока не принимались, хотя инициативы о толковании Основного закона по социально-трудовых вопросам имели место.

Так, в 1999 году Государственная дума дважды обращалась в Конституционный Суд РФ с запросами о даче толкования соответственно: содержащихся в ч. 1 ст. 7 Конституции РФ понятий «достойная жизнь» и «свободное развитие человека» в связи с возникновением проблем в законотворческой деятельности, в частности, при разработке законопроектов, направленных на регулирование общественных отношений в социальной сфере[20]; положения ч. 1 ст. 41 Конституции РФ, согласно которому медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно, с точки зрения имевшейся, по мнению заявителя, неопределенности в вопросах о том: а) относится ли указанная норма ко всем видам медицинской помощи или возможно ее ограничительное толкование; и б) допустимо ли разделение предоставляемой гражданам в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения медицинской помощи на платную и бесплатную[21]. Конституционный Суд РФ, однако, не нашел оснований для принятия этих запросов к рассмотрению, аргументировав свою позицию тем, что существо обращений заявителя сводилось фактически либо к предрешению вопросов, требующих законодательного урегулирования (об установлении социальных стандартов, которые соответствовали бы конституционным принципам достойной жизни и свободного развития человека), что не входит в компетенцию Конституционного Суда РФ; либо к проверке конституционности действующих федеральных законов о медицинской помощи населению, которая может быть проведена только в специальной конституционно-судебной процедуре, а не путем толкования Основного закона.

Во-вторых, разрешение в рамках высшего судебного нормоконтроля конституционности указанных в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ нормативно-правовых актов («негативный законодатель»).

В-третьих, разрешение компетенционных споров между высшими органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, в том числе по вопросам нормативного регулирования социально-трудовых отношений. По состоянию на сегодняшний день подобные вопросы перед Конституционным Судом РФ не ставились, однако, они не исключены, если иметь в виду, в частности, определенные пересечения закрепленных Конституцией РФ предметов ведения Российской Федерации и совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов в области социально-трудовых отношений (например, п. «в» ст. 71 Конституции РФ, с одной стороны, и п. «б», «ж» и «к» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ); отсутствие критериев и пределов правового регулирования Российской Федерации по предметам совместного ведения, в том числе по вопросам социальной защиты и трудового права; а также содержательную неопределенность сферы исключительного ведения субъектов Российской Федерации, очерченной Конституцией РФ по остаточному принципу (ст. 73).

В-четвертых, конституционное истолкование правовых норм законодательства, регулирующего отношения в социально-трудовой сфере. В данном случае Конституционный Суд РФ выступает в роли не только «негативного законодательства», но и реализует позитивное правотворчество. Подробнее этот вопрос будет рассмотрен в главе, посвященной юридической природе решений Конституционного Суда РФ как источника трудового права.

Что же касается практики реализации данного способа конституционно-судебного контроля, то в качестве примера здесь можно привести Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 года № 421-О[22], в котором был выявлен конституционно-правовой смысл ч. 1 ст. 374 Трудового кодекса РФ в части, предусматривающей увольнение по инициативе работодателя в связи с сокращением численности штата работников организации руководящих работников выборных коллегиальных органов профсоюзных организаций, не освобожденных от основной работы, только с предварительного согласия вышестоящего профсоюзного органа. Суд установил, что данное положение не препятствует судебной защите прав работодателя на свободу экономической (предпринимательской) деятельности в случае отказа соответствующего вышестоящего профсоюзного органа дать предварительное мотивированное согласие на увольнение такого работника.

Другой пример конституционно-правового истолкования можно обнаружить в Постановлении от 24 мая 2007 года № 7-П, в котором Конституционный Суд РФ выявил конституционно-правовой смысл положения абз. 4, ч. 12 ст. 230 Трудового кодекса РФ, указав, что оно не предполагает отказ – без принятия о том судебного решения с учетом всех обстоятельств дела – в предоставлении обеспечения по страхованию лишившимся кормильца членам семьи застрахованного работника – водителя автотранспортного средства, смерть которого наступила в результате несчастного случая, происшедшего при совершении им в ходе выполнения трудовых обязанностей проступка, содержащего по заключению правоохранительных органов признаки уголовно наказуемого деяния[23].

В-пятых, конституционная корректировка сложившейся правоприменительной практики, которая придала (может придать) неконституционный смысл нормам текущего законодательства о труде и социальной защите. Соответствующие полномочия Конституционного Суда РФ вытекают из ч. 2 ст. 74 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», согласно которой Конституционный Суд РФ принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов.

Примером такой корректировки может служить Определение Конституционного Суда РФ от 2 ноября 2006 года № 563-О[24]. В этом решении, касающемся проверки конституционности п. 3 ст. 31 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», Суд установил, что оспариваемые нормы толкуются в правоприменительной практике как фактически вводящие различие в условиях предоставления трудовых пенсий работникам летно-испытательного состава в зависимости от времени обращения за их назначением – до или после 1 января 2002 года, в результате чего при сходных условиях приобретения права на пенсионное обеспечение они оказались разделенными на две категории. Одни приобрели право на конвертацию своих пенсионных прав без каких-либо ограничений и на получение трудовой пенсии по старости ранее общеустановленного пенсионного возраста. Объем же пенсионных прав других был существенно ограничен, а именно: конвертация пенсионных прав граждан, которые реализуют их после 1 января 2002 года, в силу сложившейся практики осуществляется только по достижении ими общеустановленного пенсионного возраста, а назначаемая им пенсия за выслугу лет рассматривается правоприменительными органами как особый вид пенсии, не отнесенной к трудовым пенсиям, и выплата ее приостанавливается, если получатель продолжает выполнять работу, с учетом которой она была установлена. Между тем суд пришел к выводу, что оспариваемые положения не преследовали цели установления подобных различий, а, напротив, направлены на обеспечение конституционного принципа равенства, что вытекает, в частности, из прямого закрепления в п. 3 ст. 31 названного Федерального закона принципа сохранения действовавшего до 1 января 2002 года порядка пенсионного обеспечения работников летно-испытательного состава. Исходя из этого Конституционный Суд РФ истолковал оспариваемые законоположения, как не позволяющие вводить различия в оценке приобретенных по состоянию на 1 января 2002 года пенсионных прав работников летно-испытательного состава в соответствии с нормами Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», которые приводили бы к неравенству в установлении и выплате им трудовых пенсий и допускали бы возможность исключения из специального трудового стажа работников летно-испытательного состава, дающего право на пенсионное обеспечение за выслугу лет, времени военной службы в должностях летного состава.

В-шестых, выработка на основе разрешенных конкретных дел рекомендаций законодателю по совершенствованию правового регулирования социально-трудовых отношений. Один из ярких примеров такого рода рекомендаций содержится в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22 марта 2007 года № 4-П, которым было признано неконституционным установление максимального размера пособия по беременности и родам и, одновременно, возложена обязанность на федерального законодателя обеспечить более справедливую пропорциональность между платежами в Фонд социального страхования Российской Федерации, осуществляемыми в пользу застрахованных женщин в соответствии с их заработком, и страховым обеспечением, что позволило бы в максимально возможной степени компенсировать им утраченный в связи с использованием отпуска по беременности и родам заработок, на основе которого исчислялись платежи в Фонд социального страхования Российской Федерации[25].

Реализация названных способов конституционного контроля и, соответственно, конституционно-судебной защиты социально-трудовых прав связана, по общему правилу, с наличием обращений заинтересованных субъектов, выступающих в защиту либо своих нарушенных прав, либо публичного интереса. Такой порядок конституционного судопроизводства определяется самим характером данного института в Российской Федерации как демократическом правовом государстве, государственная власть которого осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, что, очевидно, не предполагает возбуждение процедуры правосудия, включая конституционное, судом по собственной инициативе. При этом, несмотря на достаточно широкий круг субъектов права на обращение в Конституционный Суд РФ, к которым относятся, в частности, Президент РФ, Совет Федерации, Государственная дума, одна пятая членов Совета Федерации или депутатов Государственной думы, Правительство РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, органы законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации (ч. 2 ст. 125 Конституции РФ), наиболее активными инициаторами и участниками конституционного правосудия являются граждане и их объединения (ч. 4 ст. 125 Конституции РФ).

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: