Все-таки подобное веселье было не присуще их отцу и потому несколько настораживало.

- Мир и гармония, говоришь? - Ленард почти шипел. Радость отца и то, как мужчина сейчас насмешливо разговаривал с ними, бесила его, выводила из равновесия, а ведь он и так держался из последних сил. - Их принесет твоя скоропостижная и надо сказать всеми желаемая кончина. Было бы неплохо, на самом деле. - Парень скрипнул зубами и поднялся с дивана. - Идем, Сэт. Этому дерьму, наконец-то, пришел конец.

- Куда это ты собрался? - поинтересовался мужчина спокойно, даже как-то равнодушно. - Тебя никто не отпускал. Игараси Кано заплатил только за Сайтона. Ты тут совершенно не при чем.

- А на кой хер мне тут оставаться? - вполне резонно спросил Ленард, чувствуя, что уже готов разбить отцу лицо. - Я в этом ворохе бумажек ни черта не смыслю. И без Сайтона не разберусь. Потому даже пытаться не буду.

- Нет, ты будешь. - Сказал Итан. - А, впрочем, как знаешь. Можешь идти. - Он махнул рукой на дверь и улыбнулся каким-то своим мыслям. - Только потом не плачь и не обвиняй меня в том, что я был не сдержан в своих поступках. Видит Бог, я даже хочу, чтобы ты выкинул какую-нибудь глупость и развязал мне руки.

И вновь угроза, от которой веет не только ужасом, но и могильным холодом. И ведь знает куда бить, чертов ублюдок!

Ленард посмотрел на брата, надеясь найти в нем поддержку, но тот только коротко покачал головой, советуя не перечить.

Скрипнули зубы. Хрустнули костяшки пальцев, когда парень сжал руку в кулак. И ничего не произошло.

Вот и вся твоя хваленая сила, Ленард. Вот и все на что ты способен. Папочка приказал и ты, заткнувшись, возвращаешься к работе.

- Оторвись там за меня. - Раздраженно бросил он Сайтону. И плюхнулся на диван. - Опозорь нашу ебучую семейку по самое не могу. Так, чтобы никто уже не хотел иметь с семейством Легримов ничего общего.

Сэт кивнул и, сам не понял зачем, крепко сжал ладонью плечо брата. Растерянный, уставший от собственно бессилия, он разом поник и потянулся за бумажками, которые его явно не интересовали.

- Я приеду утром, и мы продолжим. - Пообещал он Ленарду и тот посмотрел на него каким-то странным взглядом.

- Мы больше не нуждаемся в твоей помощи. Можешь не приходить. - Вставил свое веское слово Итан, на что Сайтон негромко ответил:

- Ты не нуждаешься, а Ленард сам не разберется. Я приеду.

Он разжал ладонь и поспешил к выходу. Не потому, что хотел как можно скорее сбежать из этого дома, а потому что до нестерпимого зуда под кожей хотел узнать, какую же глупость сделал старик, что отец теперь весь сияет от счастья?

Почему-то Сайтону казалось, что случилось что-то ужасное. И чем скорее он выяснит, что именно, тем лучше.

- Тебе в этом доме не рады, так и знай! - послышалось вслед.

Но Сэту было плевать. Его родная мать предала его, когда он был ребенком. Предательство отца на этом фоне казалось чем-то незначительным, чем-то ожидаемым и до зубового скрежета предсказуемым.

Ну и что, что его никто не любил и не любит? Разве в этом заключается смысл жизни? Прежде всего, нужно любить и уважать себя, а потом уже думать о всякой ерунде и ублажать дикие фантазии тех, кто жаждет получить от тебя эти чувства.

Громко хлопнув дверью, как когда-то сделала его мать, Сайтон поспешил к воротам, на ходу набирая номер службы такси.

Скорее бы уехать отсюда и узнать... скорее бы оказаться в доме, где ему рады... где его приняли в семью и никогда, ни разу не унизили его достоинства.

Парню нестерпимо хотелось мгновенно перенестись сквозь расстояние и время, и посмотреть старику в глаза. Спросить, почему тот не думает своей головой, выставляя свою гордость и честность на продажу. Разве есть что-то или кто-то важнее, чем ты сам? Разве есть в мире такие люди, ради которых стоило бы жертвовать частью себя?

Все эти вопросы не давали Сайтону покоя. Самодовольный образ отца не выходил из мыслей, а растерянный взгляд брата, который снова повелся на угрозу, тревожил безмерно.

Погруженный глубоко в себя, парень не замечал ни проливного дождя, который насквозь вымочил его одежду и теперь холодил кожу, ни сильного ветра, больно бьющего по ничем не защищенному лицу.

Он ехал в такси и не замечал проносящихся мимо городских видов и сокрытых за пеленой дождя пейзажей. Он думал о многом и ни о чем, все больше пытаясь совладать с неясной тревогой. С тем самым отвратным предчувствием, которое, порой, посещало его перед важной сделкой. Тогда можно было с уверенностью сказать, что ничего не выйдет. Но профессиональная этика загоняла парня на встречу, где ему приходилось подробно и занудно разъяснять недалеким партнерам, что не так с их предложением и почему он не будет вести с ними дальнейшие дела.

Такси подъехало к дому Видегреля Родже уже за полночь. В окнах свет не горел. Никто не ждал его возвращения. Впрочем, старик мог и не знать, что отец вышвырнет его из дома в такую мерзкую погоду, да еще и на ночь глядя.

Дверь, как это ни странно, была открыта. Не настежь, но все же не очень плотно. Так, что между косяком и самой дверью темнел небольшой зазор.

Сайтон резко толкнул ее ладонью и вошел в дом.

Тихо, черт! Так тихо, что слышно собственное дыхание. А еще остро воняет спиртным, словно кто-то разлил его по полу и не вытер.

- Есть тут кто-нибудь? - позвал парень и, вдруг, поежился, чувствуя себя ужасно неуютно. Словно вошел в дом с привидениями, где не было ни одной живой души.

- Игараси-сан! Акено! - Сайтон не знал, для чего звал этих людей. Может быть, они просто мирно спят в своих кроватях, не представляя даже, что дверь в их дом не заперта и сюда может вломиться кто угодно. А может... может дверь специально оставили приоткрытой, чтобы она не чинила ему препятствий, и чтобы он мог сполна насладиться платой за свою свободу?

Сайтон поежился от пробежавшего по телу холодка. Он все еще старался сохранять здравый смысл, но ему почему-то все острее казалось, что ценой его свободы была жизнь старика и его детей.

Парень тряхнул головой и захлопнул дверь, закрывая ее на замок. Пальцы нащупали выключатель, и гостиная озарилась ярким светом.

Только осколки стакана на полу в луже спиртного, и такой же конверт, как был у отца, на столе, а на нем какой-то лист бумаги. Слишком знакомый, слишком важный, чтобы Сайтон сразу же его не узнал.

Он взял в руки контракт, который когда-то заключил со стариком, и с удивлением отметил, что тот разорван в одностороннем порядке.

Горло сдавили невидимые тиски обиды, но Сайтон сразу же отмахнулся от этого гадкого чувства. Так вот о какой свободе шла речь? Тогда какой же была цена?

Он бросил контракт на стол и открыл конверт. Несколько мгновений равнодушно рассматривал фото какого-то мальчишки, от которого живого места не осталось, и которого жестоко насиловали и избивали, подробно фотографируя каждое действие. На первых фото было видно, что тот еще трепыхался, пытаясь избежать расправы. Потом чья-то рука припечатала ему на окровавленный лоб чек с баснословной суммой денег и началась забава. Но сама расправа Сайтона уже не интересовала. Он смотрел на чек, вернее не на чек, а на подпись. Подпись отца он узнал бы, наверное, даже с закрытыми глазами. Предположить, кем был мальчишка, растянутый на жуткого вида столе, не стало такой уж непосильной задачей.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: