Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Направлены, прежде всего, внутрь, на саморазрушение, и лишь вторично проявляются в форме влечения к (внешней) агрессии, к разрушению.





• Понятие влечений к смерти было введено Фрейдом в "По ту сторону принципа удовольствия" (Jenseits des Lustprinzips, 1920) и с тех пор постоянно присутствовало в его творчестве. Однако в отличие от многих других понятийных нововведений Фрейда оно не было принято его учениками и последователями. И поныне это одно из самых спорных понятий психоанализа. Для того чтобы понять его смысл, недостаточно, с нашей точки зрения, сослаться на те или иные высказывания Фрейда или же найти клинический материал для обоснования этой гипотезы. Важно связать это понятие со всем контекстом развития фрейдовской мысли и выяснить, почему оно оказалось структурно необходимым в рамках более общего идейного поворота 20-х годов. Такой анализ, возмож­но, поможет увидеть в основе явных высказываний Фрейда и его убежденности в том, что он совершает решительный переворот, некую концептуальную необходимость, которая (в иных формах) фактически уже присутствовала в более ранних его подходах.

*

Вкратце взгляды Фрейда на влечения к смерти сводятся к следующему. Речь идет об основополагающем для каждого существа побуждении вернуться в неорганическое состояние. И потому "если признать, что живые существа возникли позже неживых и на их основе, влечение к смерти окажется в полном согласии с утверждением [...] о том, что влечения стремятся вернуться к своему прежнему состоянию" (1а). При таком подходе оказывается, что "любое живое существо обречено умереть по внутренним причинам" (2а). В многоклеточных организмах "...либидо сталкивается с гос­подством влечения к смерти или разрушению, которое стремится расчленить клеточный организм на отдельные части, приведя каждую из них в состояние покоя, присущего неживой материи. Задача либидо — обезоружить это разрушительное влечение, и оно выполняет ее, обращая большую часть этого влечения вовне, на объекты внешнего мира, причем чаще всего с помощью мышц как особой органической системы. Итак, это влечение называется влечением к разрушению, влечением к овладению, волей к власти. Отчасти оно подчиняется сексуальной функции, выполняя при этом важную роль. Другая его часть не перемещается вовне, оставаясь внутри ооганизма и во власти либидо. Именно здесь вступает в действие изначальный, эрогенный мазохизм" (3а).

В развитии индивидуального либидо Фрейду удалось обна­ружить сложную игру влечения к жизни и влечения к смерти — как в садистской (2с), так и в мазохистской форме (Зb).

Влечения к смерти выступают как один из полюсов нового дуализма, где они противопоставлены влечениям к жизни (или Эросу*), отныне объединяющим все ранее выявленные Фрейдом влечения (см.: Влечения к жизни, Сексуальные влечения, Влечения к самосохранению, Влечения Я). Следовательно, влечения к смерти появляются в понятийной системе Фрейда как совершенно новый тип влечений, отсутствовавший в предыдущих классификациях (садизм* и мазохизм*, например, ранее включались в сложную игру влечений, имеющих вполне положительную цель) (4а); однако, в это же самое время Фрейд видит в них влечения как таковые, поскольку в них ярко представлена присущая влечениям повторяемость.

*

Каковы же причины, которые привели Фрейда к мысли о влечениях к смерти?

1) Прежде всего дело в том, что потребовалось осмыслить целый ряд повторяющихся явлений в самых разных областях (см.: На­вязчивое повторение). Их невозможно было объяснить поиском либидинального удовлетворения или же просто попыткой справиться с неприятными переживаниями. Фрейд видел в этих явлениях "нечто демоническое" — непреодолимую силу, которая не зависит от принципа удовольствия и способна ему противостоять. Это подтолкнуло Фрейда к мысли о регрессивной направленности влечений; влечения к смерти предстают тогда как само воплощение влечения.

2) Помимо того, в психоаналитической практике было осознано значение таких понятий, как амбивалентность*, агрессивность*, садизм и мазохизм,— как они проявляются, например, в клинике невроза навязчивых состояний и меланхолии.

3) С самого начала Фрейд считал невозможным — с метапсихологической точки зрения — вывести понятие ненависти из сексуальных влечений. Он никогда не был сторонником мнения, согласно которому "... все то, что есть в любви опасного и враждеб­ного, объясняется изначальной двойственностью ее сущности" (5а). Во "Влечениях и судьбах влечений" (Triebe und Triebschicksale, 1915) садизм и ненависть соотнесены с влечениями Я:" ... подлинные прообразы ненависти выводятся не из сексуальной жизни, а из борьбы Я за самосохранение и самоутверждение" (4b). Фрейд видел в ненависти "более древнее, чем любовь" отношение к объектам (4с). Когда Фрейд ввел понятие нарциссизма* и попытался устранить разницу между двумя типами влечения (сексуальными влечениями и влечениями Я), усматривая в них различные прояв­ления либидо, понятие ненависти, по-видимому, оказалось для него особенно трудным, поскольку его невозможно было вывести из монизма влечений. Проблема первичного мазохизма, поставленная в 1915 г., уже тогда указывала на один из полюсов будущего мощного дуализма влечений.

Как известно, дуалистическая тенденция всегда имела фундаментальное значение в мысли Фрейда; ее можно обнаружить во многих опорных моментах его теории, например, в понятии "пара противоположностей"*. Эта тенденция особенно усиливается, когда речь заходит о влечениях как силах, сталкивающихся в психическом конфликте (2d).

 

*

Какую роль играет у Фрейда понятие влечения к смерти? Прежде всего, отметим, что это фрейдовское понятие поначалу было чистой гипотезой и лишь постепенно стало концептуально необходимым: "Поначалу я выдвинул эти мысли с единственным намерением — посмотреть, куда они приведут, но со временем они захватили меня, и я уже не мог думать иначе" (5b). По-видимому, сама концепция влечения заставляла Фрейда сохранять понятие влечения к смерти — вопреки "сопротивлениям" психоаналитических кругов и трудностям обоснования этого понятия на конкретном материале. Фактически, как неоднократно подчеркивал Фрейд, достичь либидинального удовлетворения можно всегда — независимо от того, связано ли сексуальное удовлетворение с объектом или же с нарциссическим удовольствием (5с), т.е. даже в тех случаях, когда столь ярко проявляется склонность к разрушению — себя или другого, когда ярость разрушения царит в слепоте своей. "[...] Мы никогда не сталкиваемся с динамикой чистых аффектов, но всегда со смешанными влечениями, одновременно принадлежащими к двум различным группам" (6а). Именно в этом смысле Фрейд иногда говорит, что влечение к смерти "...может восприниматься лишь в эротической окраске" (5d).

Все это объясняет те трудности, которые испытывал Фрейд при попытках включить следствия этого нового дуализма влечений в теорию неврозов или в модели конфликтов: "Прослеживая весь путь влечений, мы вновь и вновь обнаруживаем, что они оказываются побегами Эроса. Если бы не наши размышления, изложенные в "По ту сторону принципа удовольствия" (в частности, относительно садистских моментов в Эросе), нам было бы очень трудно сохранить дуалистическую концепцию" (7а). Поразительно видеть в таких работах, как "Торможение, симптом, страх" (Hemmung, Symptom und Angst, 1926), где рассматриваются невротический конфликт в целом и различные способы его проявления, сколь малое место Фрейд отводит противоположности между двумя главными типами влечений — она не играет динамической роли в его концепции. Когда Фрейд четко ставит вопрос (7b) о соотношении между выявленными им инстанциями личности — Оно, Я и Сверх-Я — и двумя категориями влечений, мы видим, что конфликт между различными инстанциями не совпадает с дуализмом влечений. Хотя Фрейд пытался определить место каждого влечения внутри каждой психической инстанции, мы не находим в описаниях конфликтов предполагаемой оппозиции между влечениями к жизни и вле­чениями к смерти: "Не может быть и речи о жесткой связи между тем или иным основным влечением и той или иной областью психики. Их нужно уметь обнаруживать повсюду" (1b). Подчас контраст между новой теорией влечений и новой топикой выступает еще резче: конфликт разыгрывается между различными инстанциями, так что в итоге Оно предстает как совокупность требований, связанных с влечениями, направленными против Я. Именно в этом смысле различие между влечениями Я и влечениями к объекту сохраняет для Фрейда значение на эмпирическом уровне: лишь "...теоретический подход приводит нас к мысли о существо­вании двух основополагающих влечений [Эрос и влечение к разру­шению], которые скрыты за очевидными проявлениями влечений Я и объектных влечений" (8). Таким образом, на уровне влечений Фрейд вновь обращается к той модели конфликтов, которая была создана раньше, чем "По ту сторону принципа удовольствия" (см.: Я -либидо, объектное либидо), по-видимому, предполагая, что каждая из взаимодействующих сил (а именно, влечения Я и объектные влечения), столкновение которых мы непосредственно наблюдаем, выступает как соединение* влечений к жизни и влечений к смерти.

Новая теория влечений, отметим, вносит на редкость мало изменений в описание как защитного конфликта, так и стадий влечений (6b).

Хотя введенное Фрейдом понятие влечения к смерти сохраняет свое значение на протяжении всего его творчества, оно выступает лишь как гипотеза, вытекающая из теории неврозов. Он обосновы­вает это понятие двояким образом: во-первых, как продукт фунда­ментальной мыслительной потребности; во-вторых, как неизбежный вывод из конкретных и неопровержимых фактов которые, с его точки зрения, приобретают все большее значение в клиническом опыте и в психоаналитической практике: " Если принять во внимание все проявления мазохизма, присущего столь многим людям, отрицательную терапевтическую реакцию и чувство вины у невротиков, то уже нельзя будет думать, будто функционирование психики направлено лишь на получение удо­вольствия. Эти явления безошибочно указывают на действие в нашей психической жизни силы, которую, в зависимости от ее цели, можно назвать влечением к агрессии или влечением к разрушению, выводя ее из влечения к смерти, изначально присущего живой материи" (9).

Влечения к смерти, считает Фрейд, проявляются в чистом виде как раз в тот момент, когда они направлены на размежевание с влечениями к жизни, например, в случае меланхолии, при котором Сверх-Я выступает как "...влечение к смерти в чистом виде" (7с).

*

Поскольку, по собственному признанию Фрейда, его гипотеза "...строится на определенных теоретических посылках, приходится считать ее открытой для критики" (5е). Именно по этому пути устремилось множество психоаналитиков, утверждающих, с одной стороны, что влечение к смерти несостоятельно как понятие, а с другой стороны, что клинические факты, приводимые Фрейдом, можно объяснить и без помощи этого понятия. В общем, эти критические замечания можно разбить на несколько групп:

1) одни критики, встав на точку зрения метапсихологии, отка­зывались видеть в ослаблении напряжений результат воздействия определенной группы влечений;

2) другие критики (каждый по-своему) пытались описать возникновение агрессивности: она представала либо как необ­ходимый начальный момент любого влечения (всякий раз прояв­ляясь в деятельности, навязываемой субъектом объекту), либо как вторичная реакция на фрустрацию, порождаемую объектом;

3) третьи признавали самостоятельность агрессивных влечений, отвергая, однако, их связь с агрессией против самого себя, что ослабляло значение пары противоположностей "влечение к жизни — влечение к саморазрушению" в жизни человека. В этом случае дуализм влечений признавался с самого начала, однако противо­поставление любви и ненависти, изначально присущее оральному поглощению (см.: Инкорпорация*), связывалось лишь с внешним объектом.

Напротив, школа М. Кляйн, к примеру, подчеркивала значение дуализма влечений к жизни и влечений к смерти: последователи М. Кляйн с самого начала отводили влечениям к смерти главную роль в человеческом существовании — не только когда эти влечения направлены на внешний объект, но и когда они действуют внутри организма, порождая страх перед расчленением и уничтожением. Правда, остается выяснить, в какой мере кляйновское манихейство включает те значения, которые приписывал дуализму влечений Фрейд. Фактически типы влечений, о которых говорит М. Кляйн, противоположны по своим целям, однако различия в их функционировании, по сути, не наблюдается.

*

Трудности, с которыми столкнулись последователи Фрейда, стремившиеся включить влечения к смерти в общую понятийную систему, заставляют задуматься о том, как именно Фрейд понимал Trieb в своей последней теории. По сути, нелегко назвать одним словом "влечение" все то, что, по Фрейду, действует в человеческой сексуальности ('Три очерка по теории сексуальности" [Drei Anhandlungen zur Sexualtheorie, 1905]), и одновременно те "мифические сущности", которые противоборствуют не столько на уровне клинического опыта и представленных в нем конфликтов, сколько на внеиндивидуальном уровне, причем эта борьба, пусть в неявной форме, присуща всем (даже простейшим) живым существам: "Силы влечения, которые подталкивают все живое к смерти, вполне могут изначально действовать и в простейших организмах, однако их воздействие может быть скрыто силами, поддерживающими жизнь, и потому прямо удостоверить их присутствие подчас оказывается очень сложно" (2е).

Эту противоположность двух основополагающих влечений можно сопоставить с важнейшими жизненными процессами ассимиляции и диссимиляции, которые, в конечном счете, сводятся к "...паре противоположностей, царящих в неорганическом мире,—притяжению и отталкиванию" (1с). Этот фундаментальный аспект влечения к смерти Фрейд подчеркивает различными способами. Он ярко проявляется в ссылках Фрейда на философские концепции, особенно Эмпедокла и Шопенгауэра.

Некоторые французские переводчики Фрейда верно почувствовали, что последняя теория влечений строится на ином уровне, нежели предшествующие теории: об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что они предпочитают говорить об "инстинкте жизни" и "инстинкте смерти", хотя, как правило, переводят фрейдовское Trieb как pulsion ("влечение"). Однако такое использование слова "инстинкт"* вряд ли правомерно, поскольку обычно (в том числе и у самого Фрейда) оно означает предопределенное, жестко заданное поведение, доступное наблюдению и анализу и присущее всему органическому миру.

Фактически в понятии "влечение к смерти" Фрейд стремился выявить суть влечения как такового: это возврат к предыдущему состоянию и, в конечном счете, возврат к абсолютному покою неорганической материи. Все это — не особенности какого-то отдельного влечения, но скорее основа любого влечения.

В этой связи полезно проанализировать те трудности, с кото­рыми столкнулся Фрейд при попытке соотнести влечение к смерти с ранее изложенными им "принципами функционирования психики" и, в особенности, с принципом удовольствия. В работе "По ту сторону принципа удовольствия", как показывает само ее за­главие, влечение к смерти постулируется на основе фактов, противоречащих этому принципу, однако вместе с тем Фрейд утверждает, что "принцип удовольствия фактически подчиняется влечениям к смерти" (2f).

Впрочем, Фрейд и сам ощущал это противоречие, что заставило его впоследствии разграничить принцип удовольствия* и принцип Нирваны*, причем принцип удовольствия как экономический регу­лятор, требующий сведения напряжений к нулю, "...будет безраз­дельно подчиняться влечениям к смерти" (Зс). Что же касается принципа удовольствия, определяемого отныне скорее в качествен­ных, нежели в экономических терминах, то он "выражает требо­вания либидо" (3d).

Спрашивается, отражает ли принцип Нирваны ту же направ­ленность, что и влечение к смерти, или же нечто радикально иное? Несложно показать, как в различных формулировках принципа удовольствия, данных Фрейдом на протяжении всего его творчества, постоянно смешивались две тенденции: к полной разрядке возбуж­дений и к сохранению постоянного энергетического уровня (гомеостазис). Впрочем, уже в самых первых своих метапсихологических построениях ("Набросок научной психологии" [Entwurf einer Psychologie, 1895]) Фрейд разграничивал эти две тенденции, говоря о принципе инерции* и показывая, каким образом он превратился в тенденцию "к поддержанию постоянного уровня напряжения" (10).

В дальнейшем Фрейд продолжал разграничивать эти две тен­денции, представляющие два типа энергии — свободную и связанную* — и два способа функционирования психики (первичный процесс и вторичный процесс*). И в этом смысле можно сказать, что понятие влечения к смерти подтверждает представления Фрейда о сущности бессознательного с его неразрушимостью и нереалистичностью. Одновременно с этим углублением самой основы бессознательного желания главная роль отводится Фрейдом сексу­альности. Сексуальность, отныне называемая Эросом, оказывается уже не разрушительной, возмущающей всякий порядок силой, но скорее принципом связности: "Эрос — это связь; цель его — соз­давать и сохранять все более крупные единства, тогда как цель влечения к смерти, наоборот,—в том, чтобы разрывать связи и тем самым разрушать предметы" (1d) (см.: Влечения к жизни).

*

Однако даже если считать влечение к смерти очередным эпизодом на пути последовательного решения задач фрейдовской мысли, нельзя не признать новизны этого понятия: оно превращает тенденцию к разрушению (например, при садомазохизме) в нечто неоспоримое и несомненное; оно хорошо сочетается с фундамен­тальным принципом функционирования психики и, кроме того, выражая "самую суть влечения", неразрывно связывает любое желание — агрессивное или сексуальное — с желанием смерти.

(1) Freud (S.). Abriss der Psychoanalyse, 1938. — a) G.W., XVII, 71; S.E., XXIII, 148—149; франц., 8. —b) G.W., XVII, 71—72; S.E., XXIII, 149; франц., 9. —с) G.W., XVII, 71; S.E., XXIII, 149; франц., 8—9. —d) G.W., XVII, 71; S.E., XXIII, 148; франц., 8.

(2) Freud (S.). Jenseits des Lustprinzips, 1920. —a) G.W., XIII, 47; S.E., XVIII, 44, франц., 51. —b) G.W..XIII, 55; S.E., XVIII, 49; франц., 57. —с) G.W., XIII, 58; S.E., XVIII, 54; франц., 62. —d) G.W., XIII, 57; S.E., XVIII, 54; франц., 61. —е) G.W., XIII, 52; S.E., XVIII, 49; франц., 56—57. — f) G.W., XIII, 69; S.E., XVIII, 63; франц., 74.

(3) Freud (S.). Das okonomische Problem des Masochismus, 1924. — a) G.W., XIII, 376; S.E., XX, 163; франц., 216. — b) G.W., XIII, 377; S.E., XX, 164; франц., 217. — с) G.W., XIII, 372; S.E., XX, 160; франц., 212. — d) G.W., XIII, 273; S.E., XX, 160; франц., 213.

(4) Freud (S.). Triebe und Triebschicksale, 1915. — a) G.W., X, 220 sqq, S.E., XIV, 129 sq.; франц., 44 sq. —b) G.W., X, 230; S.E., XIV, 138; франц., 63. — с) G.W.,X, 231; S.E., XIV, 139; франц., 64. —d) G.W., X, 220—221; S.E., XIV, 138; франц., 45.

(5) Freud (S.). Das Unbehagen in der Kultur, 1930. — a) G.W., XIV, 478; S.E., XXI, 119; франц., 55. —b) G.W., XIV, 478-479; S.E., XXI, 119; франц., 55. — с) G.W., XIV, 480; S.E., XXI, 121; франц.,56. —d) G.W., XIV, 479; S.E., XXI, 120; франц., 55. — е) G.W., XIV, 480-481; S.E., XXI, 121—122, франц., 56.

(6) Freud (S.). Hemmung, Symptom und Angst, 1926. — a) G.W., XIV, 155; S.E., XX, 125; франц., 48. —b) Cf. G.W., XIV, 155; S.E., XX, 124—125; франц., 47-48.

(7) Freud (S.). Das Ich und das Es, 1923. — a) G.W., XII, 275; S.E., XIX, 46; франц., 203. —b) Глава IV. Passim. —c) G.W., XIII, 283; S.E.,XIX, 53; франц., 211.

(8) Freud (S.). Psycho-Analysis, 1926. G.W., XIV, 302; S.E., XX, 265.

(9) Freud (S.). Die endliche und unendliche Analyse, 1937. G.W., XVI, 88; S.E., XXIII, 243; франц., 28—29.

(10) Freud (S.). Нем., 380—381; англ:, 356—358; франц., 316—317.

 

ВЛЕЧЕНИЯ Я

Нем.: Ichtriebe. — Франц.: pulsion du moi. — Англ.: ego instincts. — Исп.: instintos del yo. — Итал.: istinti или pulsioni dell'io. — Португ.: impulsos или pulsoes do ego.

• В первой фрейдовской теории влечений (1910—1915) влечения Я образуют особый тип влечений: ^использует их энергию в защитных конфликтах. Они подобны Влечениям к самосохранению и противо­положны сексуальным влечениям.

• В первой фрейдовской теории влечений сексуальные влечения* противопоставлены влечениям к самосохранению*, или, иначе, влечениям Я.

Как известно, Фрейд поначалу описывал психический конфликт* как противоположность между сексуальностью и вытес­няющей, защитной инстанцией Я*. Однако и тогда Я не имело опоры ни в каком особом влечении.

Начиная с "Трех очерков по теории сексуальности" (Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905), Фрейд четко противопоставил сек­суальные влечения так называемым "потребностям" (или "важ­нейшим жизненным функциям"), показывая, что сексуальные влечения поначалу примыкали (см.: Примыкание*) к этим функциям, а затем отделились от них, превратившись в автоэ­ротические (см.: Автоэротизм*). В своей "первой теории влечений" Фрейд попытался соединить эти две противоположности, а именно: клиническую противоположность между Я и сексуальными вле­чениями, характерную для защитного конфликта, и генетическую противоположность между функциями самосохранения и сексуаль­ным влечением, возникшую в начальный период развития челове­ческой сексуальности.

В работе "Психогенные расстройства зрения в психоаналитичес­ком понимании" (Die psychogene Sehstorung in psychoanalytischer Auffassung, 1910) Фрейд, с одной стороны, объединил все "важ­нейшие потребности" под именем "влечения к самосохранению", а с другой стороны, назвал их "влечениями Я", или, иначе, участником психического конфликта, полюса которого, в конечном счете, также определяются соотношением сил: "При поисках объяснения огром­ное значение имеет очевидное противоречие между влечениями, которые подчинены сексуальности, достижению сексуального удовольствия, и влечениями, нацеленными на самосохранение индивида, или влечениями Я. Все органические влечения в нашей психике могут быть разделены, как сказал поэт, на Голод и Любовь" (1а).

 

*

Что означает у Фрейда такое совпадение между влечениями к самосохранению и влечениями Я? В каком смысле можно рас­сматривать определенную группу влечений как нечто, присущее Я?

1) На биологическом уровне Фрейд опирался на противопос­тавление между влечениями, нацеленными на сохранение индивида (Selbsterhaltung), и влечениями, направленными на сохранение рода (Arterhaltung): "В самом деле, индивид ведет двойное существование, преследуя собственные цели и одновременно будучи звеном в общей цепи, сплетенной вопреки его воле и уж во всяком случае независимо от нее [...]". С этой точки зрения, "влечения Я " это "влечения к самосохранению", причем Я выступает как психическая сила, направленная на сохранение индивида.

2) На психологическом уровне Фрейд показывает, что влечения к самосохранению, в отличие от сексуальных влечений, вполне способны действовать согласно принципу реальности. Более того, он определяет " Я -реальность"* посредством признаков, присущих влечениям Я. "... Я -реальности ничего более не остается, кроме как стремиться к полезному и защищаться от вредного" (3).

3) Следует помнить о том, что, вводя понятие влечений Я, Фрейд подчеркивал их связь (равно как и связь противоположных им сексуальных влечений) с определенной группой представлений, "к которой мы обобщенно прилагаем понятие Я, хотя в каждом конкретном случае она образуется по-разному" (1b).

Выводя все следствия из этого замечания, мы должны будем сделать вывод, что “Я”, рассматриваемое как "группа представ­лений", нагружено влечениями Я, или что эти влечения нацелены на Я. При этом возникает понятийная двусмысленность, связанная с употреблением связки "du" (pulsion du moi). С одной стороны, влечения Я порождены организмом (или Я как психической инстанцией, ответственной за сохранение организма) и нацелены на более или менее четко выделенные внешние объекты (на пищу). С другой стороны, однако, они связаны с Я как со своим объектом.

*

Обращаясь между 1910 и 1915 гг. к исследованию противоположности между сексуальными влечениями и влечениями Я, Фрейд подчеркивал, что эта гипотеза была "...навязана ему анализом чисто трансферентных неврозов (истерии и невроза навязчивых состояний)" (2b). При этом в истолкованиях конфликта у Фрейда влечения к самосохранению никогда не выступают как движущая сила вытеснения:

1) в клинических исследованиях, опубликованных до 1910 г., особая роль Я в конфликте подчеркивается неоднократно, хотя его отношение к функциям, ответственным за сохранение биологического индивида, не уточняется (см.: Я). Позднее, когда влечение к самосохранению уже было теоретически представлено в качестве влечения Я, оно редко выступало в виде энергии вытеснения: в тексте "Из истории одного детского невроза" (Aus der Geschichte einer infantilen Neurose, 1918), переработанном в 1914—1915 гг., в качестве побудительной силы вытеснения предстает "генитальное нарциссическое либидо" (4);

2) в метапсихологических работах 1914—1915 гг. ("Бессозна­тельное" [Das Unbewusste], "Вытеснение" [Die Verdrangung], "Вле­чения и судьбы влечений" [Triebe und Triebschicksale]) вытеснение трактуется как результат чисто либидиналъной игры нагрузок, раз­грузок и противонагрузок представлений применительно к трем главным разновидностям трансферентного невроза: "Здесь мы можем вместо "нагрузка" сказать "либидо", поскольку, как известно, речь идет о судьбе сексуальных влечений" (5);

3) в тексте, вводящем понятие "влечение Я", — одном из немногих, где Фрейд пытался представить его как силу, действую­щую в конфликте, — функция "самосохранения" выступала скорее как ставка защитного конфликта и поле его развертывания, нежели как один из его динамических компонентов;

4) пытаясь обосновать этот дуализм влечений, Фрейд трактовал его не как "необходимый постулат", но скорее как "рабочую гипоте­зу", выходящую за рамки психоаналитических данных. В свете этих данных представляется обоснованной только мысль о "конфликте между требованиями сексуальности и требованиями Я " (6). Что же касается дуализма влечений, то его опорой служат, в конечном счете, "биологические" соображения: "...я хотел бы открыто заявить, что гипотеза о различии между влечениями Я и сексуальными вле­чениями [...] лишь отчасти основана на психологических данных и опирается главным образом на биологию" (2с).

*

Вводя понятие нарциссизма*, Фрейд не склонен был немедлен­но упразднять противопоставление между сексуальными вле­чениями и влечениями Я (2d, 6b), но счел необходимым ввести некоторые дополнительные разграничения: так, сексуальные вле­чения могут переносить свою энергию либо на внешний объект (объектное либидо), либо на Я (Я-либидо, или нарциссическое либидо). Энергия влечений Я— это не либидо, а "интерес"*. В этой новой схеме мы видим попытку устранить отмеченную выше дву­смысленность понятия "влечения Я ". Влечения Я порождаются Я и связываются с независимыми объектами (такими, как пища), одна­ко, Я может стать объектом сексуального влечения (Я-либидо).

В любом случае противоположность между влечениями Я и сексуальными влечениями вскоре потеряла для Фрейда интерес, уступив место противоположности между Я-либидо и объектным либидо*.

С этого момента Фрейду казалось, по сути, что самосохранение можно представить как любовь к самому себе или, иными словами, как Я-либидо. Описывая задним числом историю своей теории влечений, Фрейд трактовал поворот, приведший к понятию нарциссического либидо, как сближение с монистической теорией энергии влечения: "... психоаналитическое исследование развива­ется, идя как бы по стопам юнговских размышлений о первона­чальном либидо,— прежде всего потому, что превращение объектного либидо в нарциссизм было неизбежно связано с извес­тной десексуализацией" (7).

Удивительно, однако, что Фрейд обнаружил эту "монистичес­кую" стадию собственного творчества лишь после того, как был открыт новый фундаментальный дуализм — между влечениями к жизни* и влечениями к смерти*.

*

Этот новый дуализм неизбежно должен был привести к исчез­новению понятия "влечения Я " из фрейдовской терминологии; это случилось, однако, лишь после того, как в работе "По ту сторону принципа удовольствия" (Jenseits des Lustprinzips, 1920) Фрейд попы­тался найти влечениям Я место в новой схеме. Эта попытка развертывалась в двух прямо противоположных направлениях:

1) поскольку влечения к жизни совпадают с сексуальными влечениями, Фрейд попытался по аналогии соотнести влечения Я с влечениями к смерти. Доводя до конца логику мысли, согласно которой влечения, по сути своей, стремятся к неорганическому состоянию, Фрейд увидел во влечениях к самосохранению “…частичные влечения, определяющие путь каждого организма к смерти” (8а). Эти влечения отличаются от непосредственного побуждения к возврату в неорганическое состояние лишь тем, что каждый “…организм хочет умереть по-своему; хранители жизни изначально были пособниками смерти" (8b);

2) по ходу этого текста Фрейд был вынужден изменить свои взгляды, вернувшись к мысли о либидинальной природе влечений к самосохранению (8с).

Во второй теории психического аппарата Фрейд уже не стремился связать тот или иной тип влечения с той или иной инстанцией (подобно тому, как он некогда пытался уподобить влечения к самосохранению влечениям Я). Хотя источником вле­чений выступает Оно, в каждой инстанции можно обнаружить воздействие всех влечений. Фрейда по-прежнему интересовал во­прос о том, какую именно энергию влечения использует Я (см.: Я), однако о влечениях Я речь в этой связи больше не идет.

(1) Freud (S.). a) G.W.,VIII, 97—98; S.E, XI, 214—215. —b) G.W, VIII, 97;S.E., XI, 213.

(2) Freud (S.). Zur Einfuhrung des Naizissmus, 1914. — a) G.W., X, 143; S.E., XIV, 78. —b) G.W., X,143; S.E., XIV, 77. — с) G.W.,X, 144; S.E., XIV, 79. — d) Cf. passim.

(3) Freud (S.). Formulierungen uber die zwei Principien des psychischen Geschehens, 1911. G.W., VIII, 235; S.E., XII, 223.

(4) Freud (S.). G.W.,XII, 73; S.E., XVII, 46; франц., 357.

(5) Freud (S.). Das Unbewusste, 1915. G.W., X, 281; S.E., XIV, 181—182; франц., 122.

(6) Freud (S.). Triebe und Triebschicksale, 1915. — a) G.W., X, 217; S.E.,XIV, 124; франц., 38. —b) Cf. G.W., X, 216 sqq.; S.E., XIV, 123 sqq.; франц., 37 sqq.

(7) Freud (S.). "Psychoanalyse" und "Libidotheorie", 1923. G.W., XIII, 231—232; S.E., XVIII, 257.

(8) Freud (S.). a) G.W., XIII, 41; S.E., XVII, 39; франц., 45. —b) G.W., XIII, 41; S.E., XVII, 39; франц., 45. — с) Cf. G.W., XIII, 56; S.E., XVII, 52; франц., 60.

ВНИМАНИЕ, СВОБОДНО ПАРЯЩЕЕ

Нем.: gleichschwebende Aufmerksamkeit. — Франц.: attention (egalement) flottante. — Англ.: (evenly) suspended или (evenly) poised attention. — Исп.: atencion (parejamente) flotante. — Итал.: attenzione (ugualmente) fluttuante.— Португ.: atencao equiflutuante.

• По Фрейду, способ, которым психоаналитик обязан слушать пациента: он не должен сосредоточиваться ни на каком моменте в речи пациента, позволив своему бессознательному функционировать с наибольшей свободой и приостановив воздействие всех тех побуж­дений, которые обычно определяют направление внимания.







Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.