Случай паранойи, включающий в себя гомосексуальные отношения между отцом и сыном

Введение.

Этот случай необычен постольку, поскольку он демонстри­рует связь между паранойей и гомосексуализмом молодого человека, который был гомосексуально соблазнен своим отцом.

''Пациент женат, ему под тридцать, у него три класса образования средней школы, по профессии он водитель такси и отец 5-летнего сына. Его жена стала испытывать некоторое беспокой­ство на его счет, так как он ложно обвинял ее в неверности. Он подвергал сомнению истинность своего отцовства, и в нескольких случаях считал, что жена пыталась положить яд ему в пищу. Она обсудила этот вопрос со своим священником, который, в последу­ющих разговорах с ее мужем, убедил его обратиться за психиат­рической помощью.

Во время нашей первой беседы пациент описал свои жало­бы следующим образом: “Доктор, жена втыкала в меня иголки, чтобы заставить меня разговаривать во сне. Я обвинял ее в не­верности. Порою мне кажется, что сын - не мой. Она сказала мне, что я, должно быть, сошел с ума, и что мне надо обратиться к психиатру”.

Потребовалось пять сеансов, прежде чем он начал рассказывать мне о своей сексуальной жизни. Вначале он занял крайне оборонительную позицию, но вскоре начал детально рассказывать о своих многочисленных галлюцинациях, которые по своей природе были параноидными. Имеется свидетельство, указывающее на то, что он явно страдал от психоза, характеризующегося опре­деленными паранойяльными реакциями.

Нижеследующее представляет собой примеры его бредового мышления.

“Я чувствую, что люди знают, что происходит у меня в голове”.

“Однажды, принимая душ, я заметил опухоль у себя на руке. Она, вероятно, была там, куда моя жена воткнула иголку, когда я спал, чтобы заставить меня сознаться в тех сексуальных поступках, которые я совершал”.

“Мой сын не похож ни на кого в моей семье”.

“Кто-то, возможно, дал мне лекарство, которое сделало ме­ня стерильным”.

“Я однажды сказал кому-то: “Мой сын является моим сы­ном не более, чем им был бы человек с луны”.

“Однажды какая-то девчонка дала мне плитку жевательной резинки, которая на вкус была соленой. Я стал подозрительным”.

“Однажды я пришел к выводу, что моя жена проститутка из-за размера ее влагалища и формы ее рта”.

“Однажды во время еды я почувствовал во рту странный запах. Я подозреваю, что жена подложила яду мне в пищу”.

По ходу продвижения анализа он начал развивать понима­ние своих бредовых наклонностей и осознал, что они представля­ли собой защитное проецирование его собственных нерешенных конфликтов.

Он смог проследить возникновение своих затруднений к определенным травматическим переживаниям в детстве. Он опи­сал, среди своих разнообразных сексуальных переживаний, как отец положил начало его гомосексуальным действиям.

Семейная предыстория

Мать пациента умерла, когда он был младенцем. У него есть сестра, на три года старше его, которая замужем и живет на Среднем Западе. Его отец умер 8 лет тому назад от рака.

Они со своей сестрой были направлены в приют для сирот, где и провели большую часть своего детства.

История личности

В детстве он перенес обычные детские болезни. Его жизнь в приюте для сирот была очень несчастливой. Никто и никогда не побуждал его закончить среднюю школу, и поэтому он ушел оттуда после начального года обучения. Ему удавалось зарабатывать себе на жизнь, выполняя любую подвернувшуюся работу, а теперь он стал водителем такси и эта работа нравится ему больше всего. Утверждает, что эта работа позволяет ему чувствовать себя хозяином и дает ему ощущение свободы.

Он считает себя вполне религиозным человеком, хотясовремени ухода из приюта не посещал церковь.

После короткого ухаживания за девушкой, которую он знал во время учебы в средней школе, он женился и имеет одного ребенка.

Сексуальная жизнь

Однажды он спросил меня, может ли он представить мне в письменном виде рассказ о своих сексуальных переживаниях, объясняя это тем, что для него это будет много легче, так как он находит слишком травмирующим рассказывать о своих гомосек­суальных отношениях с отцом.

На всем протяжении рассказа он прибегал к бранной тер­минологии и жаргонным выражениям, используя, например, та­кие слова, как е--ть. Позже он заявил, что, воскрешая в памяти все свои переживания, он сам о себе многое узнал, и особенно в отношении развития своих параноидных бредовых идей.

Первая его большая психическая травма имела место, когда ему было четыре года, когда отец совершил на нем фелляцию.

“Мой отец был гомосексуалистом. Все его дружки были со странностями. Все это влияло на меня крайне негативным обра­зом. Я стыдился своего отца, а также самого себя. Он сделал меня голубым, когда мне было 17 лет. Он сделал это в первый раз, ког­да мне было 4 года”.

Именно в возрасте 17 лет у него начали развиваться параноидные реакции.

“Мое лицо становилось красным. Мне казалось, что за мной наблюдают люди. Я стал сильно выпивать, и однажды стал палить из ружья по деревьям, приняв их за людей, чтобы всехихизничтожить”.

Относительно своих самых ранних сексуальных воспоминаний он написал следующее: “Когда мне было 4 года, отец засунул мой ч--н себе в рот. Никаких особых ощущений я не помню.

Да, мне было примерно 11 лет, отец пришел в приют навестить меня и мы пошли с ним в одну из уборных в доме, и здесь он снова сосал мой ч--н. Он не просил меня сделать то же самое ему.

Если память мне не изменяет, то я скорее испытывал стыд, чем возбуждение, когда он делал это со мной”.

Такое, преждевременное сексуальное, развитие привело к мастурбационным фантазиям относительно совершаемой над ним фелляции.

“Это было незадолго до того, как я достиг такого возраста, что мог уже самостоятельно приходить домой. В этом возрасте, мастурбируя себя, я обычно воображал, что отец “делает меня”.

Многие из его фантазий в детстве были гетеросексуальными по своей природе.

В возрасте пяти лет я начал интересоваться, а что находит­ся между ног у девочек? Когда мне было лет 8 или 9, я уже сек­суально мечтал о них. Я воображал, что они делают со мной то же, что делал со мной мой отец”.

Другие травматические переживания, состоящие в потвор­ствах своему гомосексуализму, имели место в приюте во время периода его полового созревания.

“В спальне, где я спал, когда мне было лет двенадцать, бы­ло около тридцати мальчишек в возрасте от 12 до 14 лет. Для нас было обычным развлечением играть в “лошадку”, измерять ч--ны, и так далее, что вело к игре друг с другом. И хотя мы обычно ртом не пользовались, но как только я пришел туда, один маль­чик сразу же взял мой ч-н себе в рот. Меня это вело только к еще большим мечтам о том, как мой ч--н сосут”.

Многие из его фантазий и сновидений были садистскими по своему характеру, что видно из следующего: “Очень немногие из девчонок в приюте избежали участия в моих дневных грезах на­яву. В моих сновидениях они все делались мной, а затем сосали мой ч—н. В 6-м, 7-м и 8-м классах я тратил, по крайней мере, половину дня, думая о том, как я “бью и притесняю” маленьких девчонок, находящихся со мной в одной комнате. Спустя некото­рое время, когда такие обычные для меня мысли, как битье и притеснение, стали недостаточны, я начал грезить днем, что от­резаю их груди и сексуальные органы. В седьмом и восьмом классах почти все мои сновидения заканчивались таким образом”.

Эти грезы наяву обычно сопровождались мастурбацией.

“У меня была эрекция во время моих грез наяву. В началь­ной школе я эякулировал два или три раза в неделю, а в средней школе - примерно пять раз за неделю”.

Чтобы оценить всю степень того травматического влияния, которое отец оказал на его сексуальную жизнь, следует прочи­тать его подробный отчет о своих гомосексуальных действиях, включающих в себя его отца и друзей отца, которых он описывает следующим образом: “Я жил со своим отцом около шести ме­сяцев и в течение нескольких месяцев, он довольно часто исполь­зовал на мне свой рот. Трое из его странных дружков также ра­ботали на мне.

Я довольно много спал днем, а если и не спал, то всегда лежал лицом вниз, и, когда отец меня хотел, он приходил ко мне в спальню, садился на кровать и начинал елозить по моим ногам и ч---у своими руками. К тому времени, как у меня была эрекция, я снимал свою одежду. Он также снимал свою одежду, и так как я не “делал его”, он обычно просил меня промастурбировать его, что я и делал несколько раз в то время, как он “меня делал”. Обычно я лежал на кровати, а он становился на пол на колени и целовал мои ноги. Он бежал языком вверх по моим ногам и вниз к моим ягодицам, и вокруг моего ч--а, а затем брал мой ч—н себе в рот и сосал его, и все то время, пока он его сосал, он дви­гал своим языком по наиболее сексуально чувствительным зонам. Он продолжал сосать, а его язык все продолжал двигаться, так бывало каждый раз, и мне это очень нравилось. Но после того, как все это заканчивалось, мне всегда было стыдно за себя и своего отца. Довольно скоро так повелось, что я стал спать на по­лу на матрасе на чердаке, потому что он всегда развлекал дома своих дружков дотемна.

Однажды ночью один из его дружков поднялся ко мне на чердак. Я знал, чего он хочет, и решил позволить ему “сделать меня”. Он начал целовать меня вокруг моего ч--а и ягодиц, за­тем стал лизать мой зад, а затем засунул свой язык в мое аналь­ное отверстие. В тот раз я полагал, что он делает это единственно для того, чтобы я захотел, чтобы он “меня сделал”. Однако с тех пор я обнаружил, что есть люди, которым нравится это делать. И мне самому нравилось, когда со мной такое делали. Но когда я остановил его, он “сделал меня”, а затем ушел.

В другой раз один из дружков отца поднялся на чердак, а мне уже было в общем-то все равно, “сделает” он меня или нет, так как я уже успел пару раз кончить, занимаясь онанизмом в тот день. Однако этот человек даром время не терял. Он сразу взял мой ч--н себе в рот, и, хотя он не двигал головой взад-вперед, на конце моего ч--а ощущалось сильнейшее движение (которое, по всей видимости, он создавал при помощи своего язы­ка), и мне потребовалось не так много времени, чтобы мой ч--н торчал у него во рту.

Был еще один из его дружков, который “сделал меня”. Я лежал в спальне на кровати, и на мне были только одни шорты. В то время дома был один его приятель, и очень скоро онстал играть со мной, а потом стал “делать меня”, одновременно онанируя. Это все было незадолго перед тем, как я провел 17 месяцев в обществе трех развратников. Помню, что в тот период у меня не было женщины и я часто мастурбировал”.

Он вспоминает, как однажды на железнодорожной станции к нему подошел незнакомец. Он провел его в какую-то аллею, где не противился тому, чтобы незнакомец совершил над ним фелляцию.

Его первый коитус был для него неприятным переживани­ем, судя по тому, что он о нем написал.

“Мой первый половой акт имел место с пьяной бабой. У нее были месячные, поэтому все это показалось мне отвратительным. Когда мы кончили е--я, я был еще возбужден, и попросил ее “сделать меня”. Она взяла конец моего ч--а себе в рот, и подер­жала его там всего несколько секунд. Я побоялся е--ть ее снова, так как слышал, что если е--я с бабой, когда у нее месячные, то это может быть страшно вредно, и даже может ее убить”.

Он проявлял много внутренних запретов по отношению к противоположному полу, и приходя домой со свидания, мастур­бировал, питая фантазии о том, что девушка, с которой он провел вечер, совершает фелляцию.

В нескольких случаях он в достаточной мере преодолевал свои внутренние запреты, чтобы попробовать совершить куннилингус, но был неспособен наслаждаться этим актом.

Почти что в каждом случае, когда он имел сексуальные от­ношения с девушкой, он настаивал на том, чтобы она совершила фелляцию; для него это стало навязчивостью.

Он имел отношения примерно с 10 разными проститутками.

Он также однажды вечером делил девушку с одним из своих друзей, и все трое участвовали в сексуальной оргии (триолизм).

В течение этого периода он убедил себя в том, что все женщины б--и, как он собственноручно это написал. Женщи­нам он не доверял и считал их всех обманщицами (параноидные наклонности). Когда же девушка совершала на нем фелляцию, он неизменно сравнивал ее со своим отцом в отношении техники выполнения.

Он обнаружил, что является сексуально привлекательным для женщин среднего возраста. Это имеет некоторый Эдиповский подтекст, ибо он утверждает, что, когда был ребенком, его сплошь и рядом обманывали, и материнской любви он не знал.

Прослеживая многие свои сексуальные эпизоды, он испы­тывает чувства стыда и отвращения, в особенности, когда он совершил куннилингус на проститутке.

Он признает, что имел сексуальные фантазии, вовлекаю­щие в себя его сестру, и испытывает чувства вины из-за подоб­ных инцестных мыслей, которые он старался подавить.

“Я всегда старался выбросить из головы любые сексуаль­ные мысли относительно своей сестры. Я хотел свою сестру сек­суально и очень стыдился самого себя за такие мысли. У меня даже бывали мысли о ее соблазнении, и когда я служил в ВМФ и находился в плавании, девчонок вокруг было мало, я часто грезил наяву о ней сексуальным образом: как мы с ней е---я, и как мы “делаем” друг друга. Я очень стыдился таких мыслей о своей сестре и старался выброситьих из головы”.

Эти инцестные фантазии были связаны с инцидентами в его прошлом, когда его сестра бродила по дому полуодетая, и он был сексуально возбужден ее фигурой.

“Я просто сходил с ума, когда она шлялась по дому без платья в одной комбинации. Она выглядела полуголой, и поэтому когда мне в голову приходило, что я хочу ее сексуально, я зас­тавлял себя выбросить эту мысль из головы, и мне кажется, я стал слегка ненавидеть ее за то, что она заставляла меня хотеть ее. Ведь несмотря ни на что, она все-таки была моей сестрой, и поэтому я старался не хотеть ее, и я, действительно, удерживал­ся от того, чтобы сознательно желать ее сексуально”.

Он описывает и другой инцидент, когда он стал сексуально возбужден и желал иметь отношения со своей сестрой.

“Однажды, когда мне было 17 лет, моя сестра сиделасомной на кушетке, забравшись на нее с ногами, ее коленки торча­ли вверх, а платье задралось. Она, правда, очень скоренько натя­нула на себя платье и сказала мне что-то относительно того, что ведь я все-таки ее брат, и поэтому не так уж и страшно, видел я ее ноги или нет. Этот случай я привел для того, чтобы показать, что так как я был ее братом, то мне не следовало иметь относи­тельно нее каких бы то ни было сексуальных мыслей, а это зас­тавляло меня все сильнее и сильнее пытаться выбросить все сек­суальные мысли относительно сестры из головы”.

Природа его инцестных подавлений проявляется далее в следующем: “Единственный раз, когда мое сознательное внима­ние было привлечено к тому, что находится у моей сестры про­меж ног, имел место, когда ей было лет 18, а мне лет 15. Мы оба тогда находились в приюте. Один парень там все липнул к ней и сказал мне, что видел ее п--у и волосы вокруг нее, когда она сидела вверху на ступеньках, а он стоял внизу. Он сказал, что она, должно быть, была в тот раз небрежной и забыла надеть свои панталоны. Я был уверен, что моя сестра действительнозабылаих надеть, так как она не станет нарочно показывать свою п--у. Я никогда не мог себе представить, чтобы она делала что-либо сексуально непристойное”.

Идеализация его сестры является доказательствомегофиксации на образе матери (его сестра становится суррогатом матери в его бессознательном). Ему хотелось думать о своей сест­ре как о разновидности мадонны, заменителе матери, которой в действительной жизни у него никогда не было.

Есть некоторое указание на его Эдиповскую привязанность к своей сестре в его отказе верить тому, что его сестра может делать что-либо сексуально непристойное.

“Однажды вечером я пришел домой и застал ее с мужчи­ной, который позднее стал ее мужем. Они занимались любовью при выключенном свете на кушетке в гостиной. Потом я заметил на кушетке нечто похожее на “капли сока”. Скорее всего, я при­шел домой так неожиданно, что им пришлось мгновенно все пре­кратить. Я не мог себе даже представить, что моя сестра может делать что-либо подобное, не будучи замужем, поэтому я загнал тот случай в подсознание и забыл о нем”.

Он продолжает: “Помню, как однажды я видел груди своей сестры. Я продолжаю считать, что они показались мне отврати­тельными. На самом же деле, я полагаю, что был сексуально воз­бужден, но не признавался в этом самому себе, так как считал, что между братом и сестрой такого не должно происходить. Не­хорошо, если мне приходят в голову сексуальные мысли на ее счет. Нехорошо давать ход этим мыслям”.

Он вспоминает, как однажды он влюбился в чудесную девуш­ку, с которой не имел сексуальных отношений, что сам он объяснил следующим образом: “Я думал о ней, как о прекрасной Богине, сто­ящей на высоком пьедестале, которую нельзя осквернять”.

В своих отношениях с женой он практиковал куннилингус во многих случаях и убедил свою жену отвечать на это взаимнос­тью, совершая фелляцию. Он часто мастурбирует, даже если же­на удовлетворяет его, с фантазиями, которые являются по своему содержанию инцестными, или гомосексуальными, или гетеросексуальными.

Сновидения

Сновидение: “Мне снилось, что кто-то навел на меня ру­жье, и я сразу же спрятался за свою жену, чтобы меня не убили”.

Комментарий пациента: “Как ни мучительно мнеэтопризнавать, я полагаю, что это сновидение показывает, что я трус”.

Интерпретация: Это сновидение вполне очевидно. Ружье представляет собой фаллический символ, и сновидение показывает свидетельство его страха относительно гомосексуального соблазнения. Прятанье за спину своей жены представляет потребность в материнской защите. Здесь имеется также скрытый под­текст, что его женитьба или гетеросексуальность является защи­той от возвращения гомосексуальных отношений.

Сновидение: “Я что-то делал для Бога, что требовало боль­шой смелости. В действительности, я полагаю, что я умер за Бога”.

Комментарий пациента: “Я считаю, что это сновидение - результат религиозного воспитания, полученного мной в ранние годы. Я посещал церковь раз десять в неделю и был очень счастлив, когда бывал в церкви и когда приобретал знания о Боге. Для меня Бог всегда был любовью, которой я получал так мало в юности”.

Интерпретация: Данное сновидение отражает его потреб­ность в любви обоих родителей. Бог представляет собой разно­видность матери и отца, чего он никогда не имел. Желание уме­реть за Бога является, возможно, его желанием воссоединениясосвоей матерью, которая, как мы знаем, умерла, когда он был младенцем. Он знает об испытываемых им чувствах собственной неполноценности и слабохарактерности, и поэтому в своем бес­сознательном ему нравится думать о себе, как о храбреце.

Сновидение: “Я был на поле брани и не проявил трусости”.

Комментарий пациента: “Я представлял себя в такой ситуации несколько раз, и каждый раз думал, что не буду знать, как я буду действовать до тех пор, пока и в самом деле не ока­жусь в подобной ситуации. Я рад, что мне снилось, что я былнеочень испуган”.

Интерпретация: Данное сновидение является желаемым постольку, поскольку он пытается сверхкомпенсировать страх того, что его считают трусом. Будучи ребенком, он боялся своего отца, и обвиняет себя за то, что был не способен защитить себя от гомосексуальных приставаний своего отца.

Сновидение: “Человек со странностями хотел “сделать ме­ня”, но я ему этого не позволил. Он обозвал меня трусом”.

Комментарий пациента: “Это сновидение представляется мне довольно трудным для разгадки. Я всегда получал огромное удовольствие от эякуляции, безотносительно к тому, где и как. Я в самом деле помню, как в сновидении говорю некоторому друго­му мужчине, что я не то что не хочу этого, а, скорее всего, просто не в настроении. Затем человек со странностями попытался втя­нуть меня в драку, но я просто ушел от него. Я избегаю физичес­кого насилия, так как считаю, что оно бесполезно”.

Интерпретация: Это сновидение является переживанием ситуации, которая имела место между ними его отцом. Отец явно убеждал его, что будет считать его трусом, если он не подчи­нится определенным гомосексуальным актам. Он осознает, в сно­видении, что не способен бороться со своим отцом.

Сновидение: “Я убил мужчину и украл его автомобиль для того, чтобы соблазнить очень молоденькую девушку. Причем сна­чала я застрелил его из ружья, а затем еще сзади пронзил кин­жалом. Молоденькая девушка менструировала. Я заставил ее “сделать меня”.

Комментарий пациента: “Я всегда полагал, что не смогу убить человека без какой-либо на то причины. Однако это снови­дение показало мне, что я могу убивать для удовлетворениясво­их сексуальных желаний. Самая первая девушка, которую я поимел, как раз имела в это время месячные, и я попросил ее “сделать меня”. Вероятно, именно поэтому я и попросил моло­денькую девушку сделать это”.

Интерпретация: Убийственные наклонности в бессозна­тельном пациента представляют собой вытесненное желание убить своего отца. То, что за выстрелом следует пронзание чело­века кинжалом сзади, имеет явный гомосексуальный подтекст (желание ректально поиметь своего отца). Принуждение девушки, которая менструировала, совершить фелляцию, является ожив­лением действительного переживания, и обнаруживает оральную фиксацию его либидо. Убийство человека является эквивалентом убийства его гомосексуального компонента, а соблазнение девуш­ки представляет собой переход от гомосексуализма к гетеросексуальности.

Некоторые из других его сновидений являются желаемыми постольку, поскольку он пытается сверхкомпенсировать некото­рые свои слабые стороны. Например, ему снится, что он прини­мает участие в состязании по плаванию на длинную дистанцию, в то время как в действительности он очень плохой пловец. Ему также снится, что он прекрасный бейсболист, при этом он сам говорит о том, что ни в одном виде спорта он ни на что не был способен. У него были также различные сновидения, в которых он имел сексуальные сношения с проститутками, и в каждом та­ком сновидении он чувствует свою вину и испытывает стыд.

Большинство его грез наяву включают в себя фантазии о том, что женщины совершают на нем фелляцию. У него было также много грез наяву инцестной и гомосексуальной природы.

Психогенные механизмы

Вполне очевидно, что психоз пациента (паранойя) развился как результат сексуальной вины, которая, в свою очередь, была вызвана его гомосексуальными отношениями со своим отцом. Его отец, который описывается как гомосексуалист - подвергал своего сына ряду психических травм. Но пациент был поставлен в еще более тяжелое положение, так как не знал блага материнс­кой любви. Смерть его матери, когда он был младенцем, послу­жила добавочным травматическим фактором. А его помещение в сиротский дом вместе с сестрой способствовало росту его чувств небезопасности и отвержения. В приюте он подвергся дополнительным гомосексуальным переживаниям. Его либидо зафиксиро­валось на орально-эротическом уровне, и он стал поглощен фантазиями об активной и пассивной фелляции. Его сексуальный невроз еще более осложнился из-за инцестных фантазий, вовле­кающих в себя его сестру, которые сопровождались резко выра­женными чувствами вины. Можно обнаружить символическое значение в его бреде о том, что жена втыкает в него иголки, что­бы заставить его говорить во сне. Такой бред обычен для лиц, которые были гомосексуально совращены, игла представляет со­бой фаллический символ, выражающий идею проникновения.

Хотя он женился и проявлял свидетельства некоторой гетеросексуальности, он тем не менее испытывал затруднения из-за своих двуполых конфликтов, что видно по его мастурбационным фантазиям, вовлекающим в себя предыдущие гомосексу­альные переживания. Его психосексуальный инфантилизм ясно проявляется в его предпочтении перверсных действий. Потакание сексуальным отклонениям играет преобладающую роль в его сек­суальной жизни.

В ходе своего анализа он признал, что был обеспокоен сво­ими убийственными импульсами и питаемыми им фантазиями убийства тех лиц, которые отвергали или не любили его. Большая часть его враждебности развилась как результат его амбивалент­ности к своему отцу, которого он считает ответственным за свое неправильное развитие. Он выражает свои садистские наклонно­сти в фантазиях желания отрезать женские груди. Если мы со­гласны с психоаналитической концепцией, что грудь является фаллическим символом, то мы сможем интерпретировать эту фантазию как бессознательное желание кастрировать своего от­ца, и, таким образом, найти отмщение тому, что он подвергался гомосексуальным действиям со стороны своего отца.

Его отношение к женщинам является амбивалентным. С одной стороны, он подвергает их сексуальным действиям, которых он стыдится, и в то же самое время он утверждает, что его чув­ства к некоторым женщинам являются самой высшей пробы, и что он их обоготворяет, как если бы они были богинями.

В ходе своих сеансов он развил понимание природы своих галлюцинаций и проявил свидетельство достижения удовлетворительного гетеросексуального приспособления. Он стал находить большее удовлетворение в коитальных отношениях со своей же­ной, и потакание своим сексуальным отклонениям стало вторич­ным по сравнению с коитальным удовлетворением.

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: