Б) либо, в случае подавления аффекта, отсутствием переноса в бессознательное, но лишь его торможением, приостановкой.

В) В некоторых текстах, переведенных с английского, по ошибке отождествляется с вытеснением (Verdrangung).

• Хотя термин "подавление" часто используется в психоанализе, его значение четко не определено.

[…]

Подавление в смысле А иногда встречается у Фрейда, например, в “Трех очерках по теории сексуальности" (Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905) (1), однако таких случаев очень немного. Заметим, что этот смысл не распространяется на всю совокупность "защитных механизмов", поскольку некоторые из них не предполагают вывода того или иного содержания за пределы сознания (ср. отмена некогда бывшего*).

Чаще всего начиная с "Толкования сновидений"(1900) (2) слово “подавление” имеет смысл, обозначенный в Б, особенно в Ба. Здесь подавление противопоставляется, прежде всего на уровне топики, вытеснению*. При вытеснении бессознательными оказываются сама вытесняющая инстанция (Я), ее действие и результат. Подавление, напротив, выступает как механизм работы сознания на уровне "второй цензуры", расположенной, по Фрейду, между соз­нанием и предсознанием; речь идет об исключении какого-то психического содержания из области сознания, а вовсе не о его переносе из одной системы (предсознание — сознание) в другую (бессознательное). С точки зрения динамики, ведущую роль в подавлении играют этические мотивы.

Подавление нужно отличать от осуждения* (Verurteilung), при котором выталкивание психических содержаний за пределы соз­нания возможно, но не необходимо.

Наконец, слово "подавление" в смысле Бб используется прежде всего во фрейдовской теории вытеснения для обозначения судьбы аффекта. У Фрейда вытеснению подвергается лишь представление как репрезентатор влечения*; что же касается аффекта, то он не способен стать бессознательным: он либо преобразуется в другой аффект, либо подавляется, так что "от него не остается и следа"(3), причем "все, что соответствует ему [в бессознательной системе], остается лишь неразвившимся зародышем [...]" (4).

(1) Cf. Freud (S.). G.W., V, 71 и 77; S.E., VII, 172—176; франц., 61—62 и 69.

(2) Freud (S.). G.W., II—III, 611—612, сноска; S.E., V, 606, сноска; франц., 494, сноска.

(3) Freud (S.). Die Verdrangung, 1915. G.W., X, 255—256; S.E., XIV, 153; франц., 81

(4) Freud (S.). Die Verdrangung, 1915. G.W., X, 277. S.E., XIV, 178; франц., 115.

ПОДСОЗНАТЕЛЬНОЕ, ПОДСОЗНАНИЕ

Нем.: Unterbewusste, Unterbewusstsein. — Франц.: subconscient или subconscienсе. — Англ.: subconscious, subconsciousness. — Исп.: subconsciente, subconsciencia. — Итал.: subconscio. — Португ.: subconsciente, subconsciencia.

• Психологический термин, обозначающий то, что слабо осознается, ибо лежит за порогом актуального сознания или вообще ему недоступно. В своих ранних сочинениях Фрейд употреблял этот термин как синоним бессознательного, но вскоре отказался от него во избежание двусмысленностей.

• Тексты, в которых "молодой Фрейд" использовал термин "подсознательное" (довольно распространенный в психологии и психопатологии конца XIX в., особенно в связи с явлениями "раздвоения личности"), встречаются редко (а). Это понятие употребляется в статье, опубликованной Фрейдом по-французски "Некоторые соображения к сравнительному изучению двигательных параличей органического и истерического происхождения" (1893), и в отрывке из "Исследований истерии" (Studien uber Hysterie, 1895) (1, б). Судя по контексту, Фрейд в этот период не проводил различия между "подсознательным" и тем, что уже встречалось под именем бессознательного.

Вскоре термин "подсознательное" выходит из употребления, а его использование подвергается критике. "Нам следует избегать, — пишет Фрейд в “Толковании сновидений” (Die Traumdeutung, 1900), — разграничения между сверхсознанием и подсо­знанием, столь распространенного в современной литературе о психоневрозах, поскольку это разграничение предполагает равно­значность психики и сознания” (2).

Эта критика повторяется неоднократно, резче всего —в отрыв­ке из "Вопроса о непрофессиональном анализе" (Die Frage der Laienanalyse,1926): “Когда говорят о подсознании, неясно, имеется ли в виду подсознание как один из уровней топики — душевные содержания, лежащие ниже уровня сознания,—или же подсо­знание в качественном смысле — другое сознание или подземное сознание” (3, в).

Фрейд отвергает понятие "подсознание", предполагающее, как ему кажется, "второе сознание", качественно совместимое, хотя бы отчасти, с сознательными явлениями. По Фрейду, лишь понятие бессознательного, несущее в себе отрицание, способно выразить одновременно разрыв между двумя областями психики на уровне топики и качественное различие между происходящими в них процессами (д). Наиболее сильный довод против понятия второго сознания определяется своеобразием психоаналитического иссле­дования: "Часть процессов обладает рядом особенностей, которые представляются нам чуждыми, невероятными и прямо противоположны известным нам свойствам сознания" (4).

а) Понятие подсознательного занимает ведущее место в концепции Пьера Жане. Именно против Жане, по-видимому, направлена критика понятия подсознания у Фрейда, хотя в ней вряд ли можно видеть убедительное опровержение концепции Жане. Различие между понятием "подсознательное" у Жане и понятием "бессознательное" у Фрейда основано не столько на признаке отнесенности к сознанию, сколько на понимании природы процессов, порождающих "расщепление" психики.

б) Чаще всего он принадлежит Брейеру.

в) Неопределенность термина "подсознательное", отчасти связанная с его приставкой, обнаруживается и в определении из Словаря философских терминов Лаланда, где одновременно предложены две трактовки: "слабо осознанный" и "не осознающий себя".

д) Впрочем, некоторые авторы, заявляющие о своей приверженности психоанализу, предпочитают понятие подсознательного понятию бессознательного.

(1) Cf. Freud (S.). G.W., I, 54, 122, n.; S.E., I, в особенности: II, 69, n.; франц., 53, n.

(2) Freud (S.). G.W., II—III, 620; S.E., V, 615; франц., 500.

(3) Freud (S.). G.W., XIV, 225; S.E., XX, 198; франц., 144.

(4) Freud (S.).Das Unbewusste, 1915. G.W., X, 269; S.E., XIV, 170; франц., 100—101.

ПОСЛЕДЕЙСТВИЕ

Нем..: Nachtraglichkeit (subst.), nachtraglich (adj. и adv.). — Франц.: apres-coup (subst.m., adj. и adv.). — Англ.: differed action, differed (adj.). — Исп.: posterioridad, posterior, posteriormente. — Итал.: posteriore (прил.), posteriormente (нареч.). — Португ.: posterioridade, posterior, posteriormente.

• Термин Фрейда, связанный с его представлениями о психическом времени и причинности: формы опыта, впечатления, мнеснческие следы*, — все это со временем перестраивается в зависимости от нового опыта на новой ступени развития. Тогда эти формы могут приобретать новый смысл и новую психическую действенность.

• Фрейд употребляет термин nachtraglich постоянно и последова­тельно, нередко выделяя его курсивом. Уже очень рано у Фрейда встречается и субстантивная форма Nachtraglichkeit. Все это свиде­тельствует о том, что, хотя Фрейд не дает ни определения, ни общей теории последействия, понятие последействия было частью его концептуального аппарата. Значение этого понятия подчеркнул Жак Лакан, и в этом его заслуга. К сожалению, из-за отсутствия единого эквивалента этого термина проследить его использование в английских и французских переводах Фрейда невозможно.

Не пытаясь построить теорию последействия, постараемся здесь вкратце очертить смысл и место этого понятия в контексте фрей­довской трактовки психического времени и причинности.

1) Прежде всего это понятие исключает такие упрощенные истолкования, которые сводят психоаналитическое понимание истории субъекта к линейному детерминизму воздействий прошлого на настоящее. Психоанализ нередко упрекали в том, что он сводит всю совокупность человеческих желаний и поступков к прошлому, к детству, причем полагали, что эта тенденция усилилась с развитием психоанализа: устремляясь все глубже в прошлое, психоаналитики приходят в итоге к утверждению, что вся человеческая судьба определяется уже в самые первые месяцы жизни и чуть ли не во чреве матери...

Фрейд с самого начала указывал, что субъект перерабатывает прошлые события в последействии и что именно эта переделка сообщает им смысл, действенность или даже патогенную силу. 06.12.1896 Фрейд писал В.Флиссу: "... сейчас я разрабатываю гипотезу, согласно которой наш психический механизм складывался послойно: материал, образующий мнесические следы, время от времени, в зависимости от обстоятельств, подвергался перестройке и перезаписи " (1a).

2) Эта мысль может привести к точке зрения, согласно которой все постигаемые психоанализом явления во многом обусловлены ретроспективной иллюзией. Именно это имел в виду Юнг, говоря о ретроспективном фантазировании (Zuruckphantasieren): по Юнгу, взрослый человек истолковывает прошлое в фантазиях, представ­ляющих собою не что иное, как символическое выражение его нынешних проблем. При таком подходе переистолкование высту­пает для субъекта как способ укрыться от насущных "запросов реальности" в воображаемом прошлом.

Существуют подходы, связывающие последействие с кон­цепцией временности, которая вышла на передний план в философии и была подхвачена различными направлениями экзистенциального психоанализа: сознание строит свое прошлое, постоянно перекраивая его смысл в соответствии со своим "проек­том".

*

Фрейдовская концепция последействия представляется гораздо более строгой. Для нее характерны следующие моменты:

1) механизму последействия подчиняется обычно не пережива­емый опыт как таковой, но скорее то в этом опыте, что в момент переживания не могло быть полностью включено в значимый контекст. Прообразом такого переживания выступает травмирующее событие;

2) механизм последействия может начать функционировать под влиянием новых событий или ситуаций, а также в связи с наступлением биологической зрелости, позволяющей субъекту, переработав свой прежний опыт, добраться до новых смыслов;

3) последействию весьма способствует неравномерность развития человеческой сексуальности.

Все это можно проиллюстрировать многими примерами использования слова nachtraglich у Фрейда. Особенно наглядными представляются нам два текста.

В "Наброске научной психологии" (Entwurf einer Psychologie, 1895) Фрейд, изучая вытеснение при истерии, ставит вопрос: почему вытеснение затрагивает прежде всего именно сексуальность? На конкретном примере он показывает, что вытеснение предполагает два события, четко отделенные друг от друга во времени. Первое - это сексуальная сцена (взрослый — соблазнитель), которая в тот момент не имела для ребенка сексуального значения. Второе событие кое в чем сходно с первым, хотя это сходство, быть может, и поверхностно. На этот раз, уже достигнув половой зрелости, субъект способен испытать сексуальные эмоции, которые он отныне будет сознательно связывать со вторым событием, тогда как на самом деле они вызваны воспоминанием о первом событии. В подобных случаях Я не способно применить обычные средства защиты (например, отстранение через отвлечение внимания) or неприятного сексуального аффекта: "Внимание направляется на восприятия, поскольку обычно именно они служат поводом для выражения неудовольствия. Однако в данном случае не восприятие, а мнесический след позволяет неудовольствию проявиться, а Я обнаруживает это слишком поздно" (1b). И потому. Я прибегает к вытеснению, или, иначе, к "патологическому способу защиты", действуя по логике первичного процесса.

Мы видим, что вытеснение связывается здесь с "запаздыванием зрелости", которое, по Фрейду, характерно для человеческой сек­суальности: "В психике каждого подростка есть мнесические следы, которые он может осмыслить лишь с появлением собственных сексуальных ощущений" (1с). "Позднее наступление зрелости делает возможной "посмертную" реализацию первичных процессов" (Id).

С этой точки зрения, лишь вторая сцена придает первой патогенный смысл: "Вытесненное воспоминание становится травмой лишь в последействии" (Id). Таким образом, понятие последействия тесно связано с ранними фрейдовскими формулировками понятия защиты*, а именно, с теорией соблазнения*.

На это можно возразить, что открытие детской сексуальности, сделанное Фрейдом в более поздний период, лишает эту концепцию смысла. Наилучший ответ на эту критику дается в изложении случая “Человека с волками”, где речь многократно идет о последействии, хотя отныне этот период смещен на первые годы жизни ребенка.Последействие лежит в основе фрейдовского анализа патогенного сновидения и его отношения к первосцене*: “Человек с волками” понял смысл коитуса "...лишь тогда, когда увидел этот сон, т. в4 года, а вовсе не тогда, когда он наблюдал эту сцену. Впечатления полуторагодовалого ребенка могли быть им осознанны лишь в последействии, когда он увидел сон, благодаря [новому этапу развития] сексуальному возбуждению и своим сексуальнымпоискам" (2а). В истории этого детского невроза, как показывает Фрейд, сон привел к фобии: "... благодаря сну зрелище коитуса приобрело последейственность" (2b).

В 1917 г. Фрейд добавил к описаниям “Человека с волками” два пространных размышления, показывающих, что юнговская теория ретроспективного фантазирования не оставила его равнодушным. Он признал, что, поскольку первосцена есть итог психоаналитической реконструкции, она вполне может быть придумана субъектом, настаивая при этом, что впечатления должны давать ребенку хоть какие-то указания на нее (ср. спаривание собак). Однако еще важнее вот что: в тот самый момент, когда Фрейд, казалось бы, уже совсем готов был отказаться от поиска опоры в реальности, на поверку столь шаткой, он выдвинул новое понятие — “первофантазии” как структурная основа фантазий, выходящих за пределы индивидуаль­ного переживания и воображения” (см.: Первофантазии, первофантазмы).

*

Таким образом, фрейдовская концепция последействия не может быть сведена к понятию "отсроченного действия", если понимать под этим временной промежуток между возбуждением и ответом, обусловленный постепенным накоплением опыта. Однако именно к такому истолкованию подталкивает нас принятый в Standard Edition перевод последействия как deferred action. Издатели Standard Edition приводят (2d) отрывок из "Исследования истерии" (1895), где Фрейд говорит — в связи с так называемой неотреагированной истерией — об "устранении приобретенных травм в последействии" (За). В данном случае последействие можно понять как отсроченную разрядку, однако нельзя не заметить, что Фрейд говорит здесь скорее о подлинной обработке, о "работе памяти", которая не сводится к простой разрядке накопленного напряжения, но представляет собой сложный комплекс психологических операций: "Она [больная] каждый день ежедневно перебирала в уме каждое впечатление, плакала над ними, утешалась — и все для собственного развлечения" (Зb). Как нам кажется, предпочтительнее было бы скорее пояснить понятие отреагирования понятием последействия, нежели наоборот — сводить последействие к узко " экономической" теории отреагирования.

(1) Freud (S.).Aus den Anfangen der Psychoanalyse, 1887—1902. — а) Нем., 185; англ. 173; франц., 129; — b) Нем., 438; англ., 416; франц., 369. — с) Нем.: 435; англ., 413; франц., 367. — d) Нем., 438; англ., 416; франц., 369. — е) Нем., 435; англ., 413; франц., 366.

(2) Freud (S.). Aus der Geschichte einer Neurose, 1918 (1914). — a) G.W., XII, 64, n. 4; S.E., XVII, 37—38, n.6; франц., 350, n. 3. — b) Cf. G.W., XII, 144; S.E.,XVII, 109; франц., 409. — с)G.W., XII, 72 n.; S.E., XVII, 45 n.; франц. 356 n.

(3) Freud (S.). a) G.W., I, 229; S.E., II, 162; франц., 129. — b) G.W., I, 229; S.E., II, 162; франц., 129.

ПОТРЕБНОСТЬ В НАКАЗАНИИ

Нем.: Strafbedurfnis. — Франц.: besoin de punition. — Англ.: need for punishment. — Исп.: necesidad de castigo. — Итал.: bisogno di punizione. — Португ.: necessidade de castigo или do punicao.

• Обнаруженная Фрейдом внутренняя потребность, лежащая в осно­ве поведения некоторых субъектов; в ходе психоанализа оказалось, что они стремятся к наказанию и унижению, находя в этих ситуациях удовольствие (моральный мазохизм). Все своеобразие этого пове­дения, в конечном счете, объясняется влечением к смерти.

• Явления, связанные с самонаказанием, рано вызвали интерес у Фрейда: среди таких явлений — сны о наказании, которые напоминали долг, выплачиваемый цензуре за выполнение желания (1), и в особенности симптомы невроза навязчивых состояний. Уже в самых первых своих подходах к этому душевному расстройству Фрейд обратил внимание на феномен самоупреков; затем в "Заме­чаниях об одном случае невроза навязчивости" (Bemerkungen uber einen Fall von Zwangsneurose, 1909) — на поведение, связанное с самонаказанием. Симптомы и связанные с ними страдания пре­вращают больного неврозом навязчивых состояний в своего собст­венного палача.

Клиника меланхолии показывает, что навязчивые побуждения к самонаказанию могут приводить и к самоубийству. Вкладом Фрейда и психоанализа в целом в рассмотрение этой проблемы стала мысль о том, что именно потребность в самонаказании позволяет объяснить такие поступки, в которых наказание, видимо, выступает как нежелательное последствие агрессивных и преступных действий (2). В этом смысле можно говорить о "преступлениях самонаказания", хотя, конечно, это не единственная причина данного весьма сложного явления.

Наконец, психоаналитическая практика заставила Фрейда внимательнее присмотреться к тому, что он называл отрицательной терапевтической реакцией*: психоаналитику кажется, будто он сталкивается с "...силой, противодействующей исцелению и стремящейся во что бы то ни стало держаться за болезнь и страдание" (3а).

Более глубокое исследование — уже в рамках второй теории психического аппарата — метапсихологических проблем, связанных с этими явлениями, дальнейшее изучение садомазохизма, наконец, введение понятия "влечение к смерти" — все это потребовало от Фрейда более тонкого разграничения видов поведения, вязанных с самонаказанием.

1) Сам Фрейд сдержанно относился к тому, что касалось бессознательного чувства вины*. В этом смысле понятие "потребности в наказании" представлялось ему более уместным (4а).

2) В плане топики Фрейд объяснял поведение, связанное с самонаказанием, напряженностью отношений между Я и чрезмерно строгим Сверх-Я.

3) Понятие "потребность в наказании" подчеркивало существо­вание неустранимой силы, побуждающей некоторых субъектов к страданию, и одновременно парадокс, связанный с тем, что именно в страдании они находят удовлетворение. Фрейд различал в этой связи два случая: некоторые индивиды производят впечатление людей, на которых "чрезмерно давит нравственное сознание, хотя сами они этой сверхморали и не осознают, причем более глубокое исследование показывает различие между таким бессознательным продолжением морали и моральным мазохизмом. В первом случае усиливается садизм Сверх-Я, а Я ему подчиняется; во втором случае, напротив, усиливается мазохизм Я, требующий наказания от Сверх- Я или от внешних инстанций родительской власти" (4b). Как видим, садизм Сверх-Я и мазохизм Я нельзя считать лишь симметричными выражениями одной и той же напряженности отношений.

4) Следуя этой линии рассуждений, Фрейд в "Конечном и бесконечном анализе" (Die endliche und die unendliche Analyse, 1937) выдвинул гипотезу, согласно которой конфликт между Сверх-Я и Я не позволяет полностью осмыслить потребность в наказании как выражение влечения к смерти. Хотя одна частица влечения к смерти оказывается "психически связанной Сверх-Я ", другие его частицы “в свободной или связанной форме могут осуществлять свою работу где-то еще” (Зb).

(1) Cf. Freud (S.). Die Traumdeutung, 1900. G.W., II-III, 476-480; 563-566; S.E., V, 473-476; 557-560; франц., 352—355, 458—459 и сноска.

(2) Cf. Freud (S.). Das Ich und das Es, 1923. G.W., XIII, 282; S.E., XIX, 52; франц., 210.

(3) Freud (S.).Die endliche und die unendliche Analyse, 1937, — a) G.W., XVI, 88; S.E., XXIII, 241; франц., 28. b) G.W, XVI, 88; S.E, XXIII, 242—243; франц., 28.

(4) Freud (S.). Das okonomische Problem des Masochismus, 1924. — a) Cf. G.W., XIII, 378-379; S.E., XIX, 166; франц., 218—219. — b) G.W., XIII, 381; S.E., XIX, 168-169; франц., 221.

ПРАВИЛО ОСНОВНОЕ

Нем.: Grundregel — Франц.: regle fondamentale. — Англ.: fundamental rule. Исп.: regla fundamental. — Итал.: regola fondamentale. — Португ.: regra fundamental.

• Правило, организующее аналитическую ситуацию: пациента просят говорить все, что он думает и чувствует, ничего не выбирая и ничего не опуская из того, что приходит ему в голову, даже если ему кажется, что сообщать это неприятно, смешно, неуместно.

• Основное правило кладет в основу психоаналитического лечения принцип свободных ассоциаций*. Фрейд часто возвращался мыслью к тому пути, который привел его от гипноза к внушению и далее — к установлению этого правила. Он старался "побуждать больных, даже негипнабельных, рассказывать о своих ассоциациях, чтобы через этот материал найти доступ к тому, о чем пациент забыл или же от чего он пытался защититься. Позже он заметил, что понуждения даже не требовалось, поскольку у пациента почти всегда само собой возникало много идей (Einfalle), которых он без того не высказывал и даже не допускал в свое сознание в силу некоторого внутреннего протеста. При этом предполагалось [...], что все, что приходило в голову пациенту (alles, was dem Patienten einfiele) по какому-то поводу, должно было быть внутренне связано с этим поводом; отсюда приемы обучения пациента полному отказу от критических установок и использованию этих идей (Einfalle) для обнаружения искомых взаимосвязей" (1).

Здесь нужно особо отметить фрейдовский термин Einfall (бук­вально — то, что приходит на ум или в голову; переводится нами как "идея" за неимением лучшего термина), который следует отличать от термина Assoziation. А именно, термин "ассоциация" относится к элементам, образующим цепочку, будь то цепочка логических рассуждений или же ассоциаций, называемых свободными, хотя они ничуть не менее детерминированы. Einfall — этовсе те идеи, которые приходят в голову субъекту в ходе психоа­налитических сеансов, даже если лежащие в их основе ассоциативные связи не видны и даже если они субъективно кажутся не связанными с контекстом.

Цель основного правила — не в том, чтобы дать волю первичному процессу в его первозданном виде и открыть непосредственный доступ к бессознательным ассоциативным цепочкам. Это правило лишь способствует возникновению такого типа общения, при котором детерминизм бессознательного становится более доступным через выявление новых связей и значащих пробелов в речи.

Правило свободных ассоциаций стало для Фрейда "основным" не сразу. Так, в работе “Uber Psychoanalyse” (1909) Фрейд называет три пути к бессознательному, по-видимому, равноценные. Это разработка идей субъекта с помощью основного правила (Hauptregel), истолкование сновидений и истолкование ошибочных действий (2). Здесь это правило призвано способствовать обнаружению продуктов бессознательного на значимом материале любого рода.

*

Основное правило влечет за собой ряд следствий.

1) Субъект, которого просят следовать этому правилу, подчиняясь ему чем дальше, тем больше, стремится выговаривать и только выговаривать все то, что приходит ему в голову: его эмоции, телесные ощущения, мысли, воспоминания —все проходит через язык. Вследствие применения этого правила целая область челове­ческой деятельности обнаруживается acting out.

2) Соблюдение этого правила выявляет тот способ, которым порождаются цепочки ассоциаций и "узловые точки" их пересе­чения.

3) Это правило, как уже нередко отмечалось, раскрывает нам многое через те трудности, с которыми сталкивается субъект, пытаясь следовать ему: это могут быть как сознательные умолчания, так и бессознательные сопротивления правилу посредством самого этого правила, т.е. в ходе его применения (некоторые пациенты, например, систематически говорят всякую ерунду или же стараются довести правило до абсурда) (а).

Далее следует подчеркнуть, что основное правило — это не просто исследовательский прием: оно структурирует психоаналитическое отношение в целом. Именно в этом смысле оно и может именоваться основным, хотя вовсе не оно одно участвует в создании аналитической ситуации: определяющую роль играют и другие условия, особенно нейтральность* аналитика. Основное правило (подчеркивает Лакан) способствует созданию между аналитиком и анализируемым интерсубъективного отношения в виде языковой связи (3). "Выговаривать все" — это не просто один из многих методов подступа к бессознательному, которым при случае можно пожертвовать (как в гипнозе, наркоанализе и др.). Оно призвано выявить в речи анализируемого запрос, обращенный к другому человеку. Совместно с правилом невмешательства, которому следует аналитик, основное правило призвано подвести субъекта к формулировке его запросов самыми разными способами, которые подчас получают для него значение языка (см.: Регрессия).

а) Очевидно, что основное правило психоанализа заключается вовсе не в том, чтобы требовать от субъекта систематически бессвязных речей, а лишь в том, чтобы связность не была критерием отбора.

(1) Freud (S.).“Psychoanalyse” und “Libidotheorie”, 1923. G.W., XIII, 214; S.E., XVIII, 238.

(2) Freud (S.). G.W., VIII, 31; S.E., XI, 33; франц., 147.

(3) Ср., в особенности: Lacan (J.). La direction de la cure et les principes de son pouvoir, доклад на Международном конгрессе в Руамоне в 1958. In: La Psychanalyse, Paris, P.U.F., 1961, VI, 149-206.

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: