Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Психология раннего слабоумия (dementia praecox)





[Впервые опубликовано на немецком под названием "Uber die Psychologieder Dementia praecox: Ein Versuch" (Halle a.S., 1907). На русском впервыенапечатано в; К. Г. Юнг. Избранные труды по аналитической психологии / Подред. Э. Метнера. Том I. Цюрих, 1939. В дальнейшем в тексте везде термин"раннее слабоумие" используется взамен употреблявшегося в предшествующихредакциях термина dementia praecox. Перевод Б. Рейнуса, О. Раевской. Вредактировании перевода принимала участие 3. А. Кривулина.]

Предисловие

Настоящий труд является плодом экспериментальных исследований иклинических наблюдений, продолжавшихся в течение трех лет. Ввиду трудности иобширности материала, моя работа не претендует, да и не может претендоватьни на исчерпывающую полноту изложения, ни на абсолютную точность заключенийи выводов; напротив, она страдает всеми недостатками эклектичности,недостатками, которые, пожалуй, в такой степени привлекут к себе вниманиемногих читателей, что мой труд покажется им не столько научной книгой,сколько простым изложением убеждений автора. Но это не беда! Важно лишь,чтобы мне удалось показать читателям, как я, путем психологическихисследований, пришел к определенным воззрениям, способным, по моему мнению,дать новое направление в постановке вопросов обиндивидуально-психологических основах раннего слабоумия и оказатьплодотворное влияние на решение этих вопросов. Мои воззрения являются не искусственным порождением фантазии, а идеями,созревшими в почти повседневном общении с моим высокочтимым шефом,профессором Блейлером. Ценным обогащением своего эмпирического материала яобязан моему другу, д-ру Риклину из Рейнау. Даже поверхностного просмотранастоящих страниц достаточно, чтобы оценить, сколь многим я обязангениальным открытиям Фрейда. Ввиду того, что Фрейд все еще не пользуетсясправедливым признанием и оценкой и продолжает служить мишенью дляотрицательной критики даже со стороны первоклассных авторитетов науки, ясчитаю целесообразным несколько прояснить свое отношение к Фрейду. Ужепервая книга Фрейда, "Толкование сновидений", которую мне случилосьпрочесть, привлекла мое внимание. И далее я принялся за остальные егосочинения. Могу смело сказать, что и у меня, естественно, вначале тожевозникли все те возражения, которые приводятся в литературе против Фрейда.Однако я сказал себе, что лишь тот в состоянии опровергнуть учение Фрейда,кто уже сам неоднократно применял психоаналитический метод и поступал всвоих научных изысканиях так же, как Фрейд, то есть долго и терпеливонаблюдал повседневную жизнь, истерию и сновидения со своей точки зрения.Тот, кто этого не делает или кто не может поступать таким образом, тот неимеет права судить о Фрейде, если не хочет уподобиться тем пресловутымученым, которые считали ниже своего достоинства пользоваться телескопомГалилея. Впрочем, справедливое отношение к Фрейду еще отнюдь не означает,чего опасаются многие, безусловного подчинения одной какой-нибудь догме. Оновполне совместимо с независимым и самостоятельным суждением. Так, например,если я признаю комплексные механизмы сновидений и истерии, то отсюда совсемеще не следует, что я приписываю, как это, по-видимому, делает Фрейд,решающее значение травмирующим переживаниям детского возраста. Еще болееошибочным было бы заключение, будто я выдвигаю на первый план сексуальностьили даже признаю ее психологическую универсальность, как это делает Фрейд,находящийся, как кажется, под сильным влиянием той, несомненно, огромнойважности роли, которую играет сексуальный момент в психической жизни. Что жекасается терапии Фрейда, то она является, в лучшем случае, лишь одним извозможных методов и не всегда, быть может, соответствует теоретическивозлагаемым на нее надеждам. Но все это вопросы второстепенные в сравнении спсихологическими принципами, установление которых составляет величайшуюзаслугу Фрейда; их важность еще не оценена по достоинству критикой. Ктонамерен относиться к Фрейду справедливо, должен поступать согласно словамЭразма Роттердамского: "Приводи в движение все камни, испытывай все и ничегоне оставляй неисследованным" (Unumquemque move lapidem, omnia experire,nihil intentatum relinque). [Erasmus, Adagia, I.IV.xxx. См. также перепискуФрейда и Юнга: The Freud/Jung Letters, p. xviii.] Поскольку я часто пользуюсь в данном труде результатамиэкспериментальных изысканий, то читатель, надеюсь, извинит многочисленныессылки на изданную мной книгу "Диагностические исследования ассоциаций"(Diagnostische Assoziations-studien). [Составляющую второй том СобранияСочинений.] К. Г. Юнг. Цюрих, июль 1906 г. 1. Критический обзор теоретических взглядов на психологию раннегослабоумия В литературе существуют, собственно говоря, лишь весьма фрагментарныепопытки объяснения явлений душевного расстройства, сопровождающих раннееслабоумие; хотя частично эти попытки и заходят довольно далеко, но они несоставляют законченной системы. Данные, собранные учеными старшегопоколения, имеют лишь условную ценность, так как они относятся к различнымформам заболеваний, которые не могут быть с уверенностью причислены краннему слабоумию; ввиду этого представляется невозможным полностьюполагаться на справедливость их суждений. Первой известной мне попыткойболее или менее систематически рассмотреть сущность психическогорасстройства при кататонии является появившаяся в свет в 1886 г. теория Чижа[изложена в /1/], согласно которой для раннего слабоумия типична ихарактерна неспособность к концентрации внимания. Близкий, лишь слегкавидоизмененный взгляд, мы встречаем у Фройсберга (Freusberg) /2/,считавшего, что автоматические действия кататоников связаны с ослаблениемсознания, утратившего свою власть над психическими процессами. Моторныйдефект есть всего лишь симптоматическое выражение степени психическогонапряжения. По мнению Фройсберга моторные кататонические симптомы находятся,следовательно, в зависимости от соответствующих психических симптомов."Ослабление сознания" напоминает новейшую точку зрения, которую представляетПьер Жане. Расстройство внимания подтверждают также Крепелин (Kraepelin)/3/, Ашаффенбург (Aschaffenburg) /4/, Циген (Ziehen) и другие. В 1894 годумы впервые встречаем экспериментально-психологический труд, посвященныйкататонии, а именно, исследование Зоммера под названием "К учению оторможении духовных процессов" /5/. Следующие наблюдения автора имеют общеезначение: 1. Способность восприятия и формирования идей замедлена. 2. Показываемые пациенту картины во многих случаях до такой степениприковывают его внимание, что он лишь с большим трудом может переключитьсвое внимание на что-либо иное. Часто наблюдаемые явления блокировки (удлинения требуемого для реакциивремени) Зоммер объясняет в данном случае оптическим привлечением(скованностью) (visual fixation) [Leopold, недавно работавший над этимсимптомом, называет это явление "симптомом называния и касания". /6/].Подобного рода явления наблюдаются иногда и у нормальных людей в состояниирассеянности (так, говорят, что человек в глубокой задумчивости "неподвижноустремил свой взор в пространство" или "застыл в состоянии изумления").Проводя сравнение между кататоническим состоянием и нормальнойрассеянностью, Зоммер констатирует, подобно Чижу и Фройсбергу, ослаблениефункции внимания. Далее, Зоммер видит родственное оптической скованностиявление в каталепсии, которую он считает "явлением, всецело обусловленнымпсихическими факторами". Этот взгляд Зоммера резко противоположен точкезрения Роллера (Roller), с которым полностью согласен и Клеменс Нейссер(Clemens Neisser). Роллер утверждает следующее: "Представления и ощущения, достигающиевосприятия (perception) больного и вступающие в поле его сознания,вызываются болезненным состоянием подчиненных центров; когда же начинаетдействовать активная апперцепция, или внимание, то патологическое восприятиеоказывает на нее парализующее действие". [Цитировано по Нейссеру /7- S.61/] Продолжая эту мысль, Нейссер замечает: "Вся психическая жизнь больногоносит совершенно особый, чуждый нормальному наблюдателю характер. Еепроцессы не могут быть объяснены по аналогии с нормальной психическойжизнью. При психическом заболевании не апперцептивная (илисознательно-ассоциативная) деятельность приводит логический механизм вдействие, а патологические стимулы, лежащие за порогом сознания. [Противэтого взгляда, защищаемого в то время и Крепелином, возражает также ЭрнстМайер /8/] Итак, Нейссер присоединяется к Роллеру, мнение которого я немогу, однако, вполне разделить. Во-первых, оно исходит из анатомическогопонимания процессов психической жизни, чего следует крайне остерегаться.Роль "подчиненных центров" в возникновении психологических элементов(представлений, ощущений и т. д.) нам совершенно не известна. Подобного родаобъяснения сводятся, таким образом, к бессодержательной фразе. Во-вторых, Роллер и Нейссер исходят, по-видимому, из предположения,будто за пределами сознания жизнь психики прекращается. Между тем,психологическая наука во Франции и данные гипнотизма свидетельствуют о том,что это отнюдь не так. В-третьих, если я не ошибаюсь, Нейссер понимает под "лежащим за порогомсознания патологическим состоянием раздраженности" не что иное, какклеточные процессы в коре головного мозга. Эта гипотеза заходит слишкомдалеко. Как с материалистической точки зрения, так и с позицийпсихофизического параллелизма, все психические процессы соотносятся спроцессами в клетках. Поэтому нет ничего удивительного в том, что икататонические психические процессы являются коррелятами определенной цепипроцессов физических. Нам известно, что нормальная цепь психическихпроцессов развивается под непрерывным воздействием бесчисленныхпсихологических констелляций, ускользающих большей частью от нашегосознания. Почему же этот основной психологический закон вдруг долженутратить силу, когда речь идет о кататонии? Лишь потому, что содержаниекататонических представлений не укладывается в рамки нашего сознания? Развесо сновидениями дело обстоит иначе? Между тем, кто станет утверждать, будтосновидения обусловливаются непосредственно клеточными процессами, безвлияния психологических констелляций! Особенно ясно можно осознать могучеевлияние указанной психологической констелляции на смену сновидений,проанализировав их по методу Фрейда. Появление в сознании чуждых емупредставлений без сколько-нибудь уяснимой связи с предшествующим содержаниемотнюдь не является чем-то совершенно необычным и исключительным ни принормальной, ни при истерической психике. Как у людей нормальных, так и уистериков можно подобрать целый ряд примеров, аналогичных "патологическимидеям" кататоников. Нам недостает не столько сравнительного фактическогоматериала, сколько ключа к психологии кататонического автоматизма. Востальном мне представляется сомнительным допускать в науке существованиечего-то совершенно неизвестного. При раннем слабоумии мы встречаем еще так бесконечно много нормальныхассоциаций, что прежде всего должны видеть у этих больных действие законовнормальной психики, а потом уже, вдаваясь в подробности, узнавать болеенеуловимые процессы, действительно специфичные для этой болезни. Ксожалению, то, что нам известно о нормальной психологии, еще оченьпримитивно, к большому ущербу для психопатологии, где лишь в последнее времяначинают признавать неясность применявшихся до сих пор понятий. Дальнейшими плодотворными указаниями мы обязаны исследованиям Зоммера/9/ об ассоциациях кататоников. Как показывает следующий пример, в известныхслучаях кататонии ассоциации, носящие некоторое время нормальный характер,внезапно прерываются совершенно, казалось бы, бессвязной, "манерной"совокупностью представлений [/9- с. 362/ Фурман вновь приводит некоторыепопытки ассоциаций при "остром отупении в юности", без характерныхрезультатов /10/]: Темный: зеленый. Белый: коричневый. Черный: здравствуй, Уильям. Красный: коричневый. Подобные "перескакивающие" ("erratic") ассоциации нашел также и Дим(Diem) /11/; он называет их внезапными "мыслями-наитиями" ("whims"); Зоммерсправедливо считает их важным критерием кататонии; эти патологические"внушенные идеи" ("pathological inspirations"), как их называет Бройкинк(Breukink) /12/ в согласии с Цигеном, встречаются среди материалапсихиатрических клиник (где вышеупомянутые авторы проводили свои наблюдения)исключительно в случаях раннего слабоумия; особенно при параноидных формах,в которых "внушенные идеи" играют общеизвестную роль. "Патологическиеидеи-наития" Бонхоффера (Bonhoeffer) /13/ в принципе, вероятно,соответствуют вышеописанным явлениям. Вопрос, поставленный открытиемЗоммера, конечно, решен далеко еще не окончательно. За неимением другихданных мы должны стремиться соединить воедино эти явления, получившие уобнаруживших их авторов почти одинаковое наименование; хотя, согласноклиническому опыту, "патологические идеи-наития" встречаются, казалось бы,только при раннем слабоумии (конечно, не считая искажений воспоминаний приорганической деменции и при синдроме Корсакова), я должен заметить, что вслучаях истерии, не доходящих до клиники, "патологические идеи-наития"играют большую роль. Наиболее интересные примеры встречаются у Флурнуа(Flournoy) /14, 15/. Подобные внезапные вторжения измененной психологическойдеятельности я наблюдал в одном весьма ясно выраженном случае истерии /16/;недавно мне удалось в аналогичном случае констатировать то же явление.Наконец, как было мной доказано, внезапное расстройство ассоциаций подвлиянием ворвавшихся, на первый взгляд чуждых комбинаций идей встречаетсятакже и у нормальных людей /17/. Перескакивающие ассоциации, или"патологические мысли-наития", должно быть, представляют собой широкораспространенное психическое явление, хотя надо согласиться с Зоммером, чтов наиболее ярко выраженной форме мы встречаем это явление при раннемслабоумии. Далее в своих исследованиях об ассоциациях кататоников Зоммер нашелмногочисленные ассоциации по созвучию и так называемые "стереотипии", подкоторыми мы понимаем многократное повторение предыдущих реакций (в нашихопытах мы назвали это "повторением"). Продолжительность реакциихарактеризовалась весьма значительными колебаниями. В 1902 г. Рагнар Фогт (Ragnar Vogt) /18/ снова поднимает вопрос окататоническом сознании; он исходит из исследований Мюллера и Пильцекера(Mueller and Pilzecker) [Zeitschr. f. Psych. u. Phys. der Sinnesorgane.Erg.-Bd.I, 1901], причем, главным образом обращает внимание на их наблюдениятак называемых "персевераций" [Персеверация - навязчивое повторение одних итех же движений, образов, мыслей. Различают моторные, сенсорные иинтеллектуальные персеверации - ред.]. То, что предшествовавшие психическиепроцессы или их корреляты продолжают существовать в психике даже в томслучае, когда в сознании их уже сменили новые представления, согласно Фогтуесть нормальная аналогия кататонических процессов персеверации(вербигерации, каталепсии и т. д.). Таким образом, при кататонии сумма персевераций психофизических функцийособенно велика. Так как персеверация, по исследованиям Мюллера иПильцекера, проявляется особенно ясно при отсутствии новых впечатлений [Всостоянии отвлечения внимания при опыте ассоциаций число персевераций частоувеличивается. Сравнить Диагн. иссл. ассоц., 1-ое прил., и интересные опыты/19/. Ср. превосходный труд Гейльбруннера /20/, защищающий сходныетеоретические мысли.], то Фогт предполагает, что при кататониинепрекращающаяся персеверация возникает только благодаря отсутствию новыхявлений, интересующих сознание. Вследствие этого мы должны допуститьизвестное сужение сознания. Этим объясняется также некоторое сходствогипнотических и кататонических состояний [Напомню здесь труд Кайзера /21/].Импульсивные действия больных Фогт объясняет также узостью сознания,препятствующей сдерживанию от вмешательства. Фогт, очевидно, находится подвлиянием Пьера Жане, у которого "сужение сознания", "понижение внимания"равнозначны понижению умственного уровня [/22/ Жане уже в предыдущем труде:Nevroses et idees fixes, и в Automatisme psychologique становится наподобную точку зрения.]. Здесь мы снова встречаем вышеупомянутый взгляд(правда, в более современной форме), согласно которому при кататониирасстроено внимание, или, иначе говоря, расстроена позитивная психическаядеятельность [По Бине внимание есть "психическое приспособление к новому длянас состоянию". /23/]. Интересно сходство с гипнотическим состоянием, но, ксожалению, Фогт указывает на него лишь в общих чертах. Сходный с этим взгляд высказывает Эвенсен (Evensen) /24/. Он искуснопроводит параллель между кататонией и рассеянностью. Недостатокпредставлений при сужении сознания, по его мнению, служит основой каталепсиии т. д. Глубоким исследованием психологии кататоников является труд РенеМасселона (Rene Masselon) [/25/ (Труд Масселона /26/ - скорее клиническоеописание болезни.)]. Этот автор считает главным симптомом понижение внимания(хроническую рассеянность). При этом, пройдя, очевидно, французскую школупсихологии, он понимает внимание в очень широком и общем смысле; он говорит:"ощущение внешних предметов, ощущение нашей собственной личности, суждение,понятие соотношений, вера, уверенность, исчезают при исчезновенииспособности к вниманию" /25- p.28/. Из этой цитаты видно, что внимание, как его понимает Масселон, играетбольшую роль. Наиболее распространенные черты кататонического состояния онобобщает следующим определением: "апатия, абулия, неспособность к активнойумственной деятельности". Краткий обзор трех перечисленных отвлеченныхпонятий показывает, что они, собственно говоря, тождественны. Этосвидетельствует о том, что в своем труде Масселон постоянно пытается найтито слово или то сравнение, которое наилучшим образом выразит суть егосовершенно правильного ощущения. Но едва ли в человеческом языке существуетстоль многостороннее понятие. Невозможно также найти такое, которое не былобы втиснуто какой-нибудь школой или системой в односторонние, узкоопределяющие его рамки. Лучше всего Масселон выражает, что именно он считаетсутью раннего слабоумия, когда говорит следующее: "Обычным являетсясостояние эмоциональной апатии - эти расстройства чаще всего связаны срасстройствами, относящимися к разуму: они относятся к тому же разряду. -Больные не проявляют никаких желаний - всякий импульс совершенно отсутствует- исчезновение желаний связано со всеми другими расстройствами умственнойдеятельности - совершенное оцепенение деятельности мозга - все элементыпсихики стремятся жить индивидуальной жизнью, не будучи более приводимы вопределенную систему интеллектом, остающимся бездеятельным". У Масселона смешиваются разнообразные предметы и взгляды; он чувствует,что они проистекают из одного и того же источника, которого он не можетнайти. Однако, несмотря на ряд недостатков, исследования Масселона содержатвесьма полезные наблюдения. Так, например, он находит большое сходство междуранним слабоумием и истерией, указывает на усиленную способность больныхпроизвольно отвлекать свое внимание на всевозможные предметы, особенно насимптомы своей болезни ("оптическая скованность", по Зоммеру), отмечаетповышенную утомляемость, изменчивую память; немецкие критики упрекают его заэто, что совершенно несправедливо, так как Масселон понимает под этим лишьспособность воспроизводить впечатление. Если больной не дает правильногоответа на поставленный ему вопрос, то немецкая школа считает этонегативизмом, иными словами, активным сопротивлением. Масселон жерассматривает такое явление скорее как неспособность к воспроизведениювпечатлений. Если смотреть со стороны, то это может быть и то и другое;различие является следствием разнообразных определений, даваемых этомуявлению. Масселон говорит о "настоящем затмении образа-воспоминания", онсчитает расстройство памяти "исчезновением известных воспоминаний изсознания и неспособностью вновь найти их". Противоречие это без трудавыясняется, если принять во внимание психологию истериков. Если истеричкаговорит при анамнезе: "я не знаю, я забыла", - это значит, иными словами: "яне хочу или не могу этого сказать, так как это нечто неприятное" [Ср. трудыФрейда и Риклина /27/]. Часто это "я не знаю" звучит так неуклюже, что можнонемедленно угадать основание его (то есть этого незнания, а не неуклюжестисоставленной фразы). Тут такой же психологический процесс, как при ошибках вэксперименте ассоциаций (выпадение реакции), что я уже неоднократноподтвердил своими опытами [Юнг: Диагн. иссл. ассоц., Об отношении времениреакции при опытах ассоциаций и оп. наблюдениях над способностью квоспоминаниям.]. На практике часто бывает трудно решить, на самом ли делеистерики ничего не знают, или не могут и не хотят говорить. Каждый, ктопривык точнее исследовать случаи раннего слабоумия, знает, какого трудачасто стоит добиться правильного ответа; порой мы уверены, что больныедействительно не знают, иногда это "блокировка", производящая впечатлениенепроизвольной, и, наконец, бывают случаи, когда мы вынуждены говорить об"амнезии", точно так же, как при истерии, где только один шаг от амнезии донежелания говорить. Наконец, опыт ассоциаций доказывает нам, что эти явленияв общих чертах существуют и у нормальных людей. По Масселону, расстройство памяти проистекает из того же источника, чтои расстройство внимания, неясно только, из какого источника. До некоторойстепени в противоположность этому автор указывает на представления, которыеупорно держатся; он определяет их следующим образом: некоторые воспоминания,ранее более тесно связанные с аффективной личностью больного, стремятсяпостоянно повторяться и постоянно занимать сознание - упорно повторяющеесявоспоминание делается стереотипным - мысль как бы свертывается,"коагулирует" /25- S.69,281,236/. Не приводя, впрочем, никакихдоказательств, Масселон заявляет, что стереотипные идеи (иначе говоря, идеибезумные) представляют собой ассоциации комплекса личности. Жаль, что авторне останавливается подробнее на этом вопросе, так как было бы оченьинтересно узнать, каким образом, например, ошибочно составленные неологизмыили "смешения слов", часто представляющие единственный остаток, которыйуказывает нам на существование представлений, являются ассоциациями ккомплексу личности. Тот факт, что свертывается духовная жизнь пациентов сдиагнозом раннего слабоумия, представляется мне отличной аналогиейпостепенного окоченения при этом заболевании; он точно определяетвпечатление, знакомое каждому внимательному наблюдателю данного заболевания.Из этих предпосылок автору, несомненно, легко удается вывести факторавтоматического повиновения. У Масселона встречаются лишь робкиепредположения о происхождении негативизма, хотя, казалось бы, французскиеисследования навязчивых явлений должны были бы дать автору материал дляаналогичных объяснений. Масселон подверг экспериментальным исследованиям иассоциации; он нашел много повторений слов-раздражителей и частоповторяющиеся мысли-наития. По его мнению, эти опыты показывают, что больныенеспособны сосредоточить внимание. Заключение правильное, однако Масселоннедостаточно акцентировал "причудливые фантазии". Итак, главный результат работы Масселона заключается в том, что и этотавтор, подобно упомянутым выше, склонен предполагать существованиецентрального психологического дефекта [Впрочем, Сегла (Seglas) говорит в1895 г.: "В этом нет ничего удивительного, принимая во внимание, что всякоедвижение требует предварительного синтеза множества представлений и чтоименно способность осуществлять этот синтез отсутствует у рассматриваемыхиндивидов".], возникающего в источнике всех духовных функций, иными словами,в области познания, чувства и желания /28/. Давая ясную картину психологии слабоумия при dementia praecox, Вейгандт(Weygandt) называет конечный процесс болезни, по терминологии Вундта,отупением способности восприятия (apperceptive deterioration) /29- S.613/;как известно, понятие апперцепции, по Вундту, очень широко; оно охватываетне только понятия Бине и Масселона, но и понятие Жане о "функции реального"[Fonction du reel. (Obsessions et la psychastenie. I, p. 433). Это выражениеможно определить иными словами как психологическое приспособление кокружающим условиям. Оно соответствует "адаптации" Бине, представляющейособую сторону восприятия.], к которому мы еще вернемся. Широту вундтовскогопонятия в указанном смысле можно видеть из следующих дословных еговыражений: "Вниманием мы называем состояние, характеризуемое особым чувствоми сопровождающее ясное понимание психического содержания; единичный процесс,путем которого какое-либо психическое содержание становится понятным, мыназываем апперцепцией (восприятием)" /30- S.249/. Но кажущаясяпротиворечивость понятий "внимание" и "восприятие" сглаживается: "Извышесказанного следует, что внимание и восприятие суть выражения одного итого же содержания. Первым выражением мы пользуемся для обозначения"субъективной" стороны и сопровождающих ее чувств и ощущений; вторым - мыобозначаем, главным образом, "объективный" результат изменения содержаниясознания" /31- S.341/. Определением, согласно которому восприятие (апперцепция) есть"единичный процесс, посредством которого какое-либо психическое содержаниеприводится к ясному пониманию", сказано, в немногих словах, очень многое.Судя по этому, восприятие есть: воля, чувство, аффект, внушение, навязчивоеявление и т. д., ибо все это процессы, "приводящие психическое содержание кясному пониманию". Этим мы не высказываем критики понятия восприятия(апперцепции) по Вундту, но хотим только указать на громадный его объем; оновключает в себя всякое положительное психическое явление и вообще, всякоепрогрессивное приобретение новых ассоциаций; таким образом, не более и неменее, как все тайны психической деятельности, как сознательной, так ибессознательной. Понятие Вейгандта "отупение восприятия" (апперцептивноеотупение) выражает то, о чем Масселон лишь неясно думал. Однако это даетлишь общее выражение психологии раннего слабоумия, слишком общее, чтобы суверенностью вывести из него все ее симптомы. Мадлен Пеллетье (Madeleine Pelletier) исследует в своей диссертации ходпредставлений при маниакальной летучести мыслей и умственной слабости /32/,под которой подразумеваются случаи раннего слабоумия. Теоретическая точказрения исследовательницы соответствует, в общем, точке зрения Липмана(Liepmann) /33/, работа которого, как я полагаю, известна читателю. Пеллетье проводит параллель между поверхностным ходом ассоциаций прираннем слабоумии и летучестью мыслей. Для летучести мыслей характерно"отсутствие управляющего принципа". То же самое наблюдается при ассоциацияхв раннем слабоумии: "направляющей идеи не существует, и состояние сознанияостается неясным, его элементы не упорядочены. Единственная формапсихической деятельности нормального состояния, которую можно сравнить сманией, это состояние мечтательности; при этом мечты являются формой мысли,скорее, слабоумных, нежели маньяков" /32- pp.116,123,118/. Пеллетьеправильно находит большое сходство между состоянием нормальноймечтательности и поверхностными ассоциациями маньяков, конечно, в томслучае, когда мы видим эти ассоциации на листе бумаги; клинически маньяксовсем не похож на мечтателя. Автор, очевидно, чувствует это и находит, чтосходство, скорее, подходит к состоянию при раннем слабоумии, состоянию,которое со времени Рейла часто сравнивалось со сновидением /34/. Богатство иускорение представлений при маниакалькой летучести мыслей резко отличаетсяот часто прерывающейся медленной фазы ассоциаций сновидения, особенно отбедности и многочисленных персевераций кататонических ассоциаций. Аналогияэта верна лишь постольку, поскольку во всех этих случаях недостаетнаправляющего представления (directing idea); при мании это объясняется тем,что все представления с большим ускорением и усиленным чувством врываются всознание [Ашаффенбург нашел, правда, у маньяков известное продлениеассоциационного времени. Но не следует забывать, что при разговорно-слуховомэксперименте внимание и форма речи играют очень большую роль. Мы наблюдаем иизмеряем лишь речевые выражения, а не связи представлений.], чем,по-видимому, может объясняться отсутствие внимания. [Ускорение эмоциональнойинтенсивности представлений мы, по крайней мере, определили благодарянаблюдениям. Но это не исключает того, что не известные нам пока факторытоже должны приниматься во внимание.] При мечтательности вниманиеотсутствует с самого начала, а там, где нет внимания, ход ассоциацийпринимает характер мечтательности, то есть принимает медленное, согласное сзаконами ассоциаций, течение, главным образом по сходству, контрасту,сосуществованию и по разговорно-моторной связи. Мы находим достаточнопримеров, подтверждающих это, в наблюдениях над собой или при внимательномслежении за обычным разговором. Пеллетье показывает, что ход ассоциаций прираннем слабоумии основан на той же схеме, что хорошо видно на следующемпримере: "Je suis l'ktre ancien, le vieil Hktre [ассонанс], que l'on peutecrire avec une H. Je suis universel, primordial, divine, catholique,Romaine [смежность], l'eusse-tu cru, 1'ktre tout cru, suprumu [ассонанс],1'enfant Jesus [ассонанс]. Je m'appelle Paul, c'est un nom, ce n'est pas unenegation [ассонанс], on en connait la signification [ассонанс]. Je suiseternel, immense, il n'y a ni haut ni bas, fluctuat nec mergitur, le petitbateau [Слово immence (огромный) вызывает представление об океане, затем олодке и об афоризме, входящем в герб города Парижа.], vous n'avais pas peurde tomber". /32- p.142/ Этот прекрасный пример весьма ясно показывает тип хода ассоциаций прираннем слабоумии; ход этот совершенно поверхностный и развивается средимногочисленных звуковых ассоциаций. Но расщепление при этом настолькосильно, что его можно сравнить лишь со сновидением, а не с мечтательностьюнормального состояния, так как разговоры, которые мы ведем в сновидениях,имеют примерно такой же характер. [На это указывали также Kraepelin: Archivf. Psych. Bd.XXVI. p.595 и Stransky /19/] Большое число подобных примеров мынаходим в книге Фрейда "Толкование сновидений". В работе "Диагностические исследования ассоциаций" было доказано, чтоослабление внимания вызывает ассоциации поверхностного типа(разговорно-моторные сочетания, звуковые ассоциации и т. д.) и что,наоборот, когда ассоциации приобретают поверхностный характер, можно суверенностью говорить о расстройстве внимания. Итак, согласно полученнымэкспериментальным данным, Пеллетье права, соотнося поверхностный тип раннегослабоумия с известным ослаблением внимания; она дает этому ослаблениюназвание, которое предложил Жане: "понижение умственного уровня". Здесь мыснова видим, что она в своем труде соотносит отмеченные ею нарушения сцентральной проблемой апперцепции. Подробно разбирая труд Пеллетье, следует заметить, что она не обратилавнимание на персеверации; зато мы обязаны ей ценными замечаниями о символахи символических отношениях, столь часто встречающихся при раннем слабоумии:"Надо заметить, что символ играет значительную роль в бреду пациентов; устрадающих манией преследования и у слабоумных он встречается постоянновследствие того, что символ является низшей формой мысли. Символ можноопределить как ошибочное ощущение тождественности отношения или весьмазначительного сходства между двумя предметами, имеющими в действительностисходство весьма отдаленное". Из сказанного следует, что Пеллетье сопоставляет кататонические символыс расстройством внимания. Правильность этого взгляда подтверждается тем, чтосимвол есть обыкновенное и давно знакомое явление при мечтательности исновидениях. Особого внимания заслуживает психология негативизма, которому посвященымногочисленные труды. Можно с уверенностью говорить о неоднозначностисимптома негативизма. Существует много форм и степеней последнего,клинически еще не изученных и не проанализированных с достаточной точностью.Нетрудно понять разделение негативизма на формы активную и пассивную, причемформа активного негативизма включает сложнейшие психологические случаи. Еслибы в этих случаях был возможен анализ, то часто можно было бы найти вполнеопределенные поводы для сопротивления, которые позволили бы усомниться ввозможности говорить в подобных случаях о негативизме. При пассивной форметакже встречается немало труднообъяснимых случаев. Однако во многих случаяхясно видно, что больные постоянно придают обратный смысл даже простымволевым процессам. По нашему мнению, негативизм в конце концов всегдаоснован на соответствующих ассоциациях. Я не знаю, существует ли негативизм,разыгрывающийся в спинном мозгу. Наиболее широкой точки зрения на негативизмпридерживается Блейлер /35/, который в своем труде доказывает, что"отрицательная внушаемость", то есть навязчивое стремление к контрастнымассоциациям, является не только составной частью нормальной психики, ночасто и механизмом патологических симптомов при истерии, навязчивыхсостояниях и раннем слабоумии. Механизм контрастов является функциейнезависимой от нормальной ассоциативной деятельности, и основан онисключительно на "аффективности"; поэтому такой механизм приводится вдействие, главным образом, представлениями, связанными с сильными чувствами,при принятии решений и т. д. Этот механизм должен оберегать от опрометчивыхпоступков и заставлять взвешивать все "за" и "против". Механизм контрастовБлейлер противопоставляет суггестивности (внушаемости). Суггестивность естьспособность восприятия и реализации представлений, окрашенных интенсивнымчувством, механизм же контрастов действует противоположным образом. ПоэтомуБлейлер очень метко называет его "отрицательной суггестивностью". Теснаясвязь обеих указанных функций объясняет их совместное клиническоесуществование. (Внушаемость наряду с непреодолимыми противоположнымисамовнушениями при истерии, негативизм, автоматическое повиновение,эхопраксия при раннем слабоумии.) Чрезвычайная важность отрицательной суггестивности при обыденныхпсихических явлениях объясняет необыкновенно частое появление контрастныхассоциаций: эти ассоциации наиболее близки между собой [To же самое говорити Паульхан /36/; Жане /37/; Пик /38/; и Свенсон /39/. Интересный примеррассказывает Дж. Ройс /40/.]. Мы замечаем нечто подобное в разговоре: слова, выражающие обычныеконтрасты, весьма тесно связаны между собой и относятся поэтому большейчастью к устойчивым разговорным связям (белый - черный) и т. д. Напервобытных языках иногда даже существует одно лишь слово дляпротивоположных понятий. Итак, на основании заключений Блейлера,сравнительно легкое расстройство чувств способно вызвать явлениянегативизма. Как отмечает Жане, у людей, подверженных навязчивымпредставлениям, довольно "упадка умственного уровня", чтобы вызвать игруконтрастов. Чего же нам в таком случае следует ожидать от отупениявосприятия при раннем слабоумии! Действительно, мы встречаем здесь игруположительного и отрицательного, которая представляется вполне беспорядочнойи часто прекрасно выражается в ассоциациях речи. [Ср. анализы Пеллетье иисследования Странского /19/] Итак, в вопросе о негативизме мы вполнеобоснованно можем допустить предположение, что и этот симптом тесно связан с"отупением способности восприятия": центральный проводник нашей психикиослаб настолько, что психика оказывается уже не в состоянии содействоватьположительному процессу и противодействовать отрицательному или наоборот.[Дальнейшие труды о негативизме уже подвергнуты критике Блейлером.] Повторим теперь все уже сказанное: упомянутые до сих пор авторыустановили, главным образом, что ослабление внимания, или, выражаясь шире,"отупение способности восприятия" (Вейгандт), характерно для раннегослабоумия. Этим, в принципе, объясняется поверхностный характер ассоциаций,автоматическое повиновение, апатия, абулия, расстройство способностивоспроизведения и, в ограниченном смысле, негативизм. То обстоятельство, что при общем ухудшении способность воспринимать испособность подмечать в большинстве случаев не затронуты, на первый взглядкажется странным. На самом деле, при





Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.