Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







XVI. Десятый день путешествия





 

В эту ночь хозяин пещеры, должно быть, поспал совсем немного, потому как лег поздно, а поднялся до света. Сеня сквозь сон слышала, как он разжигал в очаге огонь, потом долго – глухо и мерно – постукивала о медные бока котла деревянная ложка; что-то пастух готовил… Затем звякали крынки, что-то лилось, шипели на раскаленных камнях пролитые капли.

Завтрак уже ждал на столе. В полутьме – огонь в очаге погас, а за окнами было совсем серо – сонные гости и, наоборот, вполне бодрый хозяин быстро поели и вышли из пещеры на утреннюю прохладу.

У реки еще ночевал туман, небо было темным, и только за Одинокой оно чуть окрасилось в рассветный розовый цвет. Птицы, едва проснувшись, нерешительно почирикивали, пробуя голос, только собираясь затянуть утренние свои песни. Дели запер дверь, ключ спрятал под камень у порога и первым пошел по тропе вниз. Светало быстро, и скоро солнечный свет уже переливался в долину, ощупывая спины идущих приятно-теплыми лучами.

Идти вместе с пастухом оказалось весело. Он то пел, то рассказывал что-то смешное, при этом хохоча громче всех, то кричал наверх своим козам. Дели любил своих подопечных, и о каждой у него нашлось несколько слов; эта ласковая, эта бодливая и упрямая, к этой без куска хлеба вообще не подойдешь, а вот та, наоборот, умница, бежит сама навстречу. Когда через некоторое время козы перестали встречаться, их хозяин даже чуть погрустнел, но, правда, ненадолго. Не прошло и получаса, а он уже снова горланил песню, вышагивая впереди отряда, подбадривая себя громкими и резкими пастушьими выкриками.

Ближе к полудню проводник повернул от реки к горе, которая в этой части снова успела зарасти лесом. Теперь они взбирались наверх по извилистой каменистой тропе, известной, наверное, лишь Дели да еще нескольким горцам, таким же пастухам или охотникам. Солнце пекло неумолимо, и Сеня едва успевала отирать со лба пот; ящерицы тоже совсем выдохлись, с трудом поспевая за Дели, Он же, по-прежнему напевая что-то себе под нос, легко взбирался по крутому склону – неутомимый и выносливый, каким и положено быть настоящему горцу. Наконец, девочка, не выдержав, запросила пощады. Пастух, с детства привыкший к горам, удивился, увидев усталость своих спутников, но, извинившись, обещал идти впредь помедленней и предложил остановиться – все одно уже приближалось обеденное время. Сеня без сил повалилась на траву в тени раскидистого дерева, облюбованного пастухом, как укрытие от зноя. Пина устроилась рядышком с подругой, а Филипп привалился спиной к стволу. Дели тем временем развязал свой заплечный мешок, расстелил на земле полотняную скатерку, достал хлеб, сыр и зелень, наполнил четыре глиняные кружки белой густой простоквашей; молоко в бурдюке, нагретое горячим солнцем, успело скиснуть, но оно утоляло жажду гораздо лучше, чем вода. Спустя полчаса Сеня и ящерицы чувствовали себя вполне отдохнувшими – молоко горных коз придало им новых сил.

Снова друзья карабкались в гору вслед за пастухом, снова палило солнце, каменистая тропа, выписывавшая петли по крутому склону, казалось, не имела конца… Но вот Дели, шедший на несколько десятков шагов впереди, остановился. Сеня и ящерицы поторопились нагнать его и замерли, пораженные открывшейся перед ними картиной.

Чего-чего, а увидеть равнину они сейчас ожидали, наверное, меньше всего! Насколько хватало глаз и вправо и влево расстилалась самая настоящая степь. Путники стояли на краю обширного и плоского, как стол, плато, поросшего серебристой травой и редкими корявыми деревцами. Далеко впереди голубели вершины отдаленных гор; пастух, махнув на них рукой, сказал:

– Во-о-он там, за перевалом, меж тех двух громадин лежит горное озеро. По его левому берегу нужно пройти до старого иссякшего стока и по сухому руслу спуститься в долину. Это и будет Кулхор, где живет Рисс.

– А где же будет то опасное место? – поинтересовался Филипп.

Дели ответил не сразу. Прищурившись, он смотрел вдаль, и лицо его помрачнело от каких-то неприятных воспоминаний. Наконец он сказал:

– На самом верху перед перевалом есть узкое скалистое ущелье. Это там.

Он не объяснил, что же «это» было такое, и Филипп не стал расспрашивать, решив, что пастух не хочет пугать их раньше времени. Принц искоса поглядел на спутниц: в самом деле им совершенно не нужно заранее расстраиваться – ведь впереди еще несколько дней пути. Но принцесса и девочка, не обращая на их разговор никакого внимания, всматривались куда-то совсем в другую сторону. Филипп проследил за направлением их взглядов и, уловив в глубине плато какое-то движение, тронул за рукав задумавшегося проводника. Зоркие глаза горца сразу же распознали в движущемся пятне что-то ему знакомое.

– Лошади! – возбужденно выдохнул он и, не добавив ничего больше, рванулся вперед.

Друзья, растерянно переглянувшись, кинулись вслед за ним. Но где им было угнаться за пастухом! Тот мчался с быстротой пущенной из лука стрелы, на бегу стаскивая с себя заплечный мешок. Что-то вытащив из него, он бросил и мешок, и бурдюк с молоком в траву, а сам понесся дальше еще быстрее. Филипп, добежав до брошенных вещей, остановился, и Сеня с Пиной, задыхаясь, нагнали его.

Табун шел в их сторону, и скоро вместо неясного темного пятна можно было увидеть несколько сот лошадей, быстро несущихся по высокой траве навстречу светлой фигурке пастуха. Вот вожак, видно, заметив его, свернул чуть в сторону, но Дели еще убыстрил свой бег. Теперь он был уже совсем близко. В воздух, раскрутившись, взвилась веревочная петля. Лошади испуганно шарахнулись. Табун, наращивая скорость, уходил прочь, а от него отделилась одна из лошадей, схваченная ловко брошенной петлей. Дели подбирался к ней, быстро перехватывая веревку руками; изо всех сил упираясь ногами в землю, он пытался замедлить бег заарканенной пленницы. С каждым мгновением он приближался к ней все больше… И вдруг молниеносное движение – глаз даже не успел проследить как, а Дели был уж верхом! Обхватив шею лошади двумя руками, он буквально прилип к ее спине, а лошадь кругами понеслась по траве, высоко вскидывая ноги, пытаясь сбросить непрошенного седока. Испуганное ржание понеслось над равниной. Табун, отойдя на приличное расстояние, встал, и головы лошадей повернулись в сторону плененной подруги.

Долго еще бедняга носилась и взбрыкивала, пока не устала. Но пастух, видно, знал, как нужно обращаться с дикарками. Наконец ему удалось накинуть веревочную уздечку, и пленница, неся на себе уже выпрямившегося седока, приблизилась к троице друзей. Лошадь всхрапывала и косила черным бешеным глазом на ящериц, а пастух, пытаясь успокоить, ласково похлопывал ее по шее, издавая при этом странные горловые звуки. Кто знает, может быть, ей и в самом деле от них становилось легче – пастуху-то видней!

– Тихо! Тихо! Умница! Красотка! – в промежутках между урчанием приговаривал Дели.

Пленница и впрямь была хороша! Черная, с шелковыми лоснящимися боками, с белым треугольным пятном на лбу. Седой хвост ее при беге развевался по ветру, а длинная грива цвета перца с солью спутанными прядями разметалась по шее. Сене припомнилось, как она расчесывала белую непослушную гривку своей любимицы Белоснежки. Осторожно приблизившись к всаднику, девочка провела рукой по теплой шее дикарки и принялась перебирать пальцами длинные перепутанные волосы, выбирая из них репьи и колючки. Лошадь стояла смирно, и Дели довольно улыбнулся:

– Отловим еще двоих, и тогда не придется тащиться по жаре пешком.

В следующем загоне ему помогал принц. Порешив, что Филипп, подобравшись к табуну сзади, вспугнет его так, что он снова пойдет навстречу загонщику, Дели достал из мешка еще одну веревку и пастуший рожок. Принц спрятал рог в карман плаща и, опустившись на передние лапы, бесшумно скользнул в высокую траву. Пастух верхом неспешно начал продвигаться в сторону табуна. Лошади пока оставались на месте, но за всадником следили настороженно. Дели приближался к цели очень медленно – сообщнику его требовалось время. Но вот тишину прорезал громкий раскатистый звук – это принц трубил в рог, и Дели на мгновение застыл на месте.

 

Лошади всем скопом испуганно кинулись прочь от ревущего, ужасного серебристого зверя, а пастух, пятками пришпорив Красотку, бросился им наперерез, В воздухе одна за одной просвистели брошенные веревки, Мгновение, и Дели помчался вслед за двумя заарканенными лошадьми. Все бы хорошо, но лошади, разделившись, побежали в разные стороны. Еще чуть-чуть, и одна из них неминуемо вырвется! Хорошо бы не две! Пастух из последних сил удерживал обезумевших от страха лошадей!

Но принц подоспел вовремя! Откуда ни возьмись он вдруг выскочил из высокой травы и побежал вслед за всадником. Дели бросил ему одну из веревок, Филипп ухватил ее и, цепляясь задними лапами и хвостом за траву, с трудом удержал сильное животное – не тяжестью своего тела, а скорее цепкостью конечностей. Мало-помалу он приближался к коню все ближе… Наконец, уцепившись за гриву, принц запрыгнул ему на спину!

И ах! Серебристый ящер во весь опор уже несется верхом на черном скакуне, а его синий плащ надувается встречным ветром!…

Конь, почувствовав седока, решил от него избавиться и начал резко бросаться в стороны, лягая при этом воздух задними ногами. Но принц был опытным наездником, и справиться с ним было не так уж просто. Состязание все продолжалось, и скоро серебристый всадник скрылся из виду, уносимый прочь своим неистовым соперником. Правда, спустя непродолжительное время принц снова появился, а конь под ним шел теперь присмиревший и с накинутой уздечкой. У Филиппа, видно, были свои секреты объездки.

Дели за это время успел управиться со второй пленницей, а Сеня и Пина держали под уздцы Красотку, которая хоть и нервничала, но вырваться не пыталась, Горец, удерживавший лошадь, с одобрением следил за приближающимся всадником.

– Но какие красавцы! Все один к одному! – восхищенно воскликнул Филипп.

Дели с улыбкой оглядел гарцующего принца. В самом деле, конь под ним, казалось, был вырезан из куска антрацита. Атласные бока вздымались после утомительного бега, но длинные стройные ноги нетерпеливо топтали траву, готовые в любой момент кинуться меритъ степь дальше.

– Да, кони здесь отменные, – согласился пастух.

– Сия местность, вернее будет сказать – плато, которое нам еще только предстоит пересечь, называется Ахрат, а табун этот насчитывает около трех сотен голов чистокровнейших ахратинцев. О, где только не известно их славное имя! За ними с древнейших времен приходили сюда из-за гор ловцы – ведь все самые великие владыки желали иметь этих коней. Стоили они целое состояние… Но проникнуть на Ахрат можно только с той стороны; по узкому ущелью между двух каменных громадин…-Дели махнул рукой в сторону далеких гор. – И вот там-то, в ущелье, некая могущественная волшебница и посадила сторожа. С тех пор она одна берет отсюда лошадей…

– Но мы же пришли сюда, И могли бы вернуться с лошадьми на равнину. Разве нет? – возразила Сеня. Дели покачал головой.

– За равниной никто не живет. Там граница. К тому же и с той стороны есть сторож – сын волшебницы, известный вам Насурим. Он тоже присматривает, чтобы не сводили коней.

– Ах, вот в чем дело… – прошептала девочка. Ей вдруг стало как-то не по себе. Снова Болотник с матерью… Перед глазами всплыло злое лицо Асурдис. Уж ее-то сторож должен быть поистине страшен!

Филипп решил изменить тему и первым нарушил мрачное молчание.

– Надо бы напоить лошадей. И подумать, где будем ночевать. Через час начнет темнеть, – сказал он.

И впрямь день клонился к закату. Дели согласно кивнул и, уложив веревки в мешок, закинул его на спину. Сеня вскочила на спину Красотки, а Филипп помог сестре забраться на лошадь позади девочки. Усевшись, Пина обхватила подругу за талию – обе они были худенькие и легкие, так что лошадь без труда несла двоих всадниц. Филипп гарцевал рядом, с трудом сдерживая своего ретивого, рвущегося вскачь жеребца.

Еще засветло всадники достигли берега небольшого чистого озера. Жизнь ему давали не горные льды, а какие-то внутренние источники, и оно было теплым, насквозь прогретым солнцем. Сеня немедля разделась и кинулась в воду. Наконец-то!

К другому берегу с шумом подходил табун. Озеро, наверное, было единственным на плато, и лошади пришли на водопой. Три черные головы с тоской глядели на свободных своих собратьев, и Дели, чтобы отвлечь бедняг, скормил им большой ломоть хлеба, добавив каждой по куску сахара в утешение.

– Ничего, ничего… – приговаривал добросердечный пастух, поглаживая шелковые шеи. – Через пару деньков вернетесь обратно. А в награду за переживание – вот вам сладенького… Зато потом будет что вспоминать! И детям рассказывать!

Лошади, пофыркивая, внимательно слушали его увещевания. Они уже не смотрели в сторону табуна.

Устроиться на ночлег решили под низкой и густой кроной кряжистого дуба. Его толстые ветви серебряным шатром раскинулись над песчаной землей, поросшей редкой травой. Сеня и Пина, повесив вещи на сучья, принялись сооружать постель. Филипп накосил мечом подсыхающей уже от долгой жары травы, и подруги укладывали пахучее это сено у ствола гиганта – он-то был толщиной обхвата в три, не меньше!

Принц и Дели бродили неподалеку, разыскивая в кустарнике сушняк для костра. Скоро запылал огонь, Пина сварила целебный травяной чай, и четверо путешественников расположились вокруг льняной скатерки с ужином. Надо сказать, они представляли собой довольно странное зрелище – на траве бок о бок сидели маленькая девочка, смуглый горец с длинными спутанными волосами и два серебристых ящера в золотых коронах, одетые в широкие плащи – красный и синий… Казалось, между ними не может быть ничего общего! Однако же они шли вместе, преодолевая сложности похода, зная, что впереди их ждет неминуемая опасность, и каждый готов был в любую минуту прийти другому на помощь, пусть даже рискуя головой. Сейчас странники отдыхали, занимая друг друга историями из своей жизни. О, эти истории были совершенно удивительны – ведь рассказчики жили в разных Мирах, столь не похожих друг от друга…

Незаметно опустилась ночь. Звезды здесь, наверху, были совсем близкими. Тысячами крохотных светильников горели они на небосводе, складываясь в незнакомые, невиданные прежде созвездия. Из-за гор выкатился фонарь луны, и по воде протянулась сверкающая лунная дорожка. Сеню так и потянуло пробежаться по блестящей тропке, но, зная всю тщетность этого желания, девочка отправилась спать в серебряный шатер. Привязанные неподалеку кони стояли тихо, только иногда негромко всхрапывая и переступая с ноги на ногу. Завтра им предстояло потрудиться.

 

 







ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.