Потребности во вмешательстве

Книга «Когда приходит беда» (Raphael, 1986) дает яркое представление о катастрофических событиях и их эмо­циональных последствиях. К сожалению, литературы о лече­нии пострадавших детей практически нет. Обычно в случае

природных катастроф — наводнений, пожаров, ураганов, зем­летрясений — все озабочены тем, чтобы восстановить функ­ционирование данного сообщества. Как правило, проводится групповая терапия пострадавших, в которой могут принять участие и дети. При масштабных катастрофах на транспорте отсутствуют естественные группы пострадавших, которые от­делены друг от друга десятками километров, поэтому группо­вая терапия вообще не проводится. Если пострадали учащие­ся одной школы, лучше всего использовать именно групповую терапию. С чего же начать?

Во-первых, необходимо как можно быстрее вернуть детей в семьи. Даже подростки поначалу могут выражать желание спать вместе с родителями. Здесь родителям следует проявить терпимость и понимание. Пострадавшие должны иметь воз­можность обсудить происшедшее, чтобы четко представить себе последовательность событий, а также научиться справ­ляться с эмоциями, которые возникают при воспоминаниях о пережитом. Но только пересказа, пусть даже и многократно повторенного, недостаточно. Задача специалистов — создать относительно безопасную обстановку для проведения встре­чи родителей с детьми. Если, поделившись друг с другом сво­ими переживаниями, родители и ребенок увидят, что ничего страшного не произошло, то этот опыт может оказаться весь­ма плодотворным.

Узнав, что и другие пострадавшие испытывают иррацио­нальное чувство вины, ребенок начинает по-другому воспри­нимать собственные чувства. Важными задачами в процессе терапии являются умение справляться с приступами тревоги, идентифицировать значимые стимулы и принимать как дол­жное каждый новый день.

Однако все эти процессы не должны происходить стихий­но. Специалистам в сфере охраны психического здоровья хо­рошо известно, что формальный психологический дебрифинг весьма эффективен при работе со взрослыми жертвами катас­троф (Dyregrov, 1988). Юл и Удвин (Yule & Udwin, in press), использовавшие этот подход для оказания помощи девочкам, пострадавшим в результате крушения судна «Jupiter», реко­мендуют его для работы с подростками.

Спустя десять дней после катастрофы терапевты встрети­лись поочередно с группами учителей, учащихся и родителей. В ходе предварительной сессии учащимся предложили поде­литься своими переживаниями и подробно описать их. Пред­восхищая реакции детей, терапевты давали понять, что это вполне нормальные реакции на необычные переживания. В тот же день после обеда группы учащихся и их родителей были объединены, и участникам предложили поделиться сво­ими переживаниями друг с другом. Такой прием «узаконил» подобные обсуждения в кругу семьи. Позднее терапевты про­вели дополнительную работу с наиболее пострадавшими де­вочками в малых группах, помогая им справиться со страха­ми, паническими расстройствами и депрессией.

Говоря о планировании вмешательства, адресованного по­страдавшим детям, следует упомянуть о статье Рахмана (Rach-man, 1980), посвященной переработке детьми эмоционально-значимой информации. В другой статье (Saigh, 1986) описан один из редких случаев терапии 6-летнего мальчика с ПТСР, пострадавшего в результате бомбардировки Бейрута. Метод наводнения оказался чрезвычайно эффективным, хотя, по срав­нению с обычными сессиями, продолжительность вмешатель­ства пришлось увеличить. Существует острая потребность в осуществлении подобных проектов с привлечением детей, пострадавших в результате катастроф другого типа. Исследо­вательница О. Эйалон (Ayalon, 1988), исходя из разных теоре­тических подходов, обосновывает необходимость психологи­ческой помощи пострадавшим детям. Она, в частности, под­черкивает, что детям необходимо помочь осознать, что же с ними произошло, а также научить справляться со своими эмо­циями. В настоящее время большинство клиницистов придер­живаются мнения, что терапия детей должна проводиться в малых группах. Детям обычно предлагают написать подроб­ный отчет о происшедшем и своих переживаниях, одновремен­но помогая им справляться с возникающими при этом эмоци­ями. Кроме того, рекомендуется проводить специальную те­рапию страхов, фобий и любых других форм избегающего поведения. Детям необходимо оказать действенную помощь в устранении нарушений сна. С учетом того, что навязчивые мыс-

ли особенно мешают по вечерам, непосредственно перед сном чтобы отвлечься иногда советуют слушать на ночь музыку. Хо­рошо выспавшись, дети смогут успешнее справляться с воспо­минаниями о пережитом при свете дня, в относительной безо­пасности.

Групповое вмешательство

Мы уже подробно описывали (Yule & Williams, 1990) ход вмешательства при работе с детьми и родителями, пере­жившими крушение судна «Herald of Free Enterprise». Преж­де всего, мы оценили психологическое состояние детей и их родителей, которые были направлены к нам другими специа­листами. Большинство пострадавших выразили готовность принять от нас помощь, но, как это часто бывает с жертвами катастроф, им потребовалось некоторое время на предвари­тельную подготовку. Крайне трудно оказалось обеспечить уча­стие всех членов пострадавшей семьи.

Одним из наиболее поразительных открытий была зависи­мость проявлений дистресса у детей от участия в сессии их родителей. Дело в том, что родители, пострадавшие вместе со своими детьми в результате крушения парома, вынуждены были справляться с собственными трудностями, одновремен­но пытаясь успокоить детей. Как выяснилось, дети прекрасно осознавали, как тяжело было родителям, и часто избегали де­литься с ними своими переживаниями из опасения еще боль­ше их расстроить. В свою очередь, родители видели, что дети, особенно подростки, страдают, однако не понимали, почему именно, и не знали, как завести об этом разговор. Таким обра­зом, процедуру оценивания мы начинали с того, что пригла­шали на интервью всех членов семьи, чтобы коротко обсудить с ними их переживания, уже имея в своем распоряжении ин­формацию, полученную при первичной консультации данной семьи. После этого проводилось персональное собеседование с каждым членом семьи, а затем все вновь собирались вместе. На этой заключительной встрече мы объясняли, что их неже­лание делиться своими переживаниями диктуется страхом друг друга огорчить. Демонстрируя понимание тех трудно-

стей, с которыми пришлось столкнуться членам семьи, мы не­надолго оставляли их одних, предоставив возможность обсу­дить в своем кругу события во время и после катастрофы. По нашему опыту, большинство семей считает полезным для себя такой систематизированный сбор анамнеза и обсуждение пе­реживаний в относительно безопасной обстановке.

В работе групп по желанию мог принять участие любой по­страдавший. Поначалу занятия происходили ежемесячно, а позднее интервалы между ними возросли до 6-8 недель. Все группы естественным образом завершили свое существование спустя три года после катастрофы. У нас сложилось впечатле­ние, что пострадавшие дети главным образом ценили в работе группы возможность поделиться своими переживаниями с другими участниками трагедии, не желая обсуждать детали происшедшего с посторонними. Дети в полной мере исполь­зовали преимущества когнитивно-поведенческого проблемно-решающего подхода (cognitive-behavioural, problem-solving approach), мы же, со своей стороны, пытались помочь иденти­фицировать проблемы, чтобы затем представить их детям как закономерное следствие реагирования на необычные обстоя­тельства, а также использовать возможности группы для по­иска оптимальных решений. Терапевт, непосредственно рабо­тавший с детьми, служил также посредником между ними и родителями.

Параллельно проводилась работа с группой родителей, пе­ред которой стояли две основные задачи: помочь взрослым (родителям и другим членам семьи) преодолеть собственные проблемы, а также обсудить возможности оказания поддерж­ки детям. Так же, как в группе детей, взрослые с пониманием относились к переживаниям друг друга, и сплоченность в группе быстро росла. Спустя два года после катастрофы было принято решение организовать совместную поездку на паро­ме через пролив. Первая попытка закончилась неудачей, по­скольку один их участников группы, добровольно вызвавший­ся организовать поездку, не выполнил своего обещания. Толь­ко в сентябре 1989 г. нам удалось наконец все уладить, и дата отъезда была назначена. К несчастью, за две недели до нашего отплытия на Темзе потерпело крушение прогулочное судно «Marchioness». Катастрофа сопровождалась многочисленны-

ми человеческими жертвами. Неудивительно, что большин­ство семей отказалось от поездки, и мы пересекли пролив с членами лишь одной семьи. Персонал судна был чрезвычайно предупредителен, и путешествие прошло как нельзя лучше. Десятилетний ребенок, который очень боялся этой поездки, начал проявлять тревогу, но его быстро успокоили родители и работник социально-педагогической службы. В конце дня мальчик чувствовал себя настоящим героем.

Роль школы

Мы уже не раз подчеркивали, что персонал школы не всегда выражает готовность помочь в обследовании пост­радавших детей и подчас проявляет удивительное равнодушие к страданиям детей. Например, детям, пострадавшим в резуль­тате крупной катастрофы, запретили обсуждать в школе свои переживания. Им не позволили показывать одноклассникам фотографии о своей поездке, в то время как другим детям, вер­нувшимся из-за границы, предложили устроить тематическую фотовыставку в школьном холле. Вполне понятно, что в ре­зультате пострадавшие ощущали обиду и досаду.

К счастью, бывает и по-другому. Многие учителя проявля­ют чуткость в отношении пострадавших, хотя и не всегда зна­ют, как лучше реагировать на проблемы детей. Учителям и ро­дителям бывает трудно решить, какие трудности у ребенка связаны с участием в катастрофе, а какие являются типичны­ми для подросткового возраста. Складывается впечатление, что спустя несколько месяцев окружающие перестают делать скидку на страдания жертв катастрофы, по-видимому, пола­гая, что они уже справились со своими переживаниями. По нашим наблюдениям, более половины детей, переживших со­бытие, связанное с угрозой жизни, даже спустя 15 месяцев все еще проявляли признаки серьезной психопатологии. Не вы­зывает сомнения, что школьные учителя остро нуждаются в поддержке со стороны специалистов по психическому здоро­вью, чтобы помочь детям справиться с проблемами.

В последнее время стало модным проводить с жертвами ка­тастроф психологическое консультирование. При этом есть мнение, что механические интервенции могут принести боль-

ше вреда, чем пользы. Поскольку в ходе вмешательства дети вынуждены окунаться в неприятные и болезненные воспоми­нания, родители и учителя пытаются защитить их от терапев­тов. Без неопровержимых доказательств эффективности кон­кретного вмешательства крайне трудно убедить все заинтере­сованные стороны в необходимости его проведения и в целесообразности причинять детям дополнительные страда­ния. Тем не менее при планировании вмешательства следует учитывать индивидуальные различия и потребности клиен­тов. После недавних землетрясений в Сан-Франциско один видный детский психиатр заметил, что абсолютно всем уча­щимся школ в первые же несколько дней предложили нарисо­вать землетрясение! Такие крупномасштабные вмешательства, проведенные с благими намерениями, но без учета различий в индивидуальных потребностях детей, действительно могут причинить вред.

Ранее мы упоминали о том, что имеется возможность иден­тифицировать группы высокого риска по психическим рас­стройствам в ближайшее время после травмирующего собы­тия. Наши собственные данные, а также результаты других ис­следователей (Nader & Pynoos, 1990) свидетельствуют о том, что показатели дистресса в группах высокого риска в течение длительного времени (около года) сохраняют стабильность. Следовательно, уже на ранних стадиях можно прогнозировать развитие событий и обеспечить поддержку наиболее нуждаю­щихся.

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: