Объяснение опыта потока с позиций деятельностного подхода к вниманию

Объяснение опыта потока с позиций деятельностного подхода к вниманию

Любое развитие совершается по необходимости. В психологии это бесспорное положение распространяется на разработку подходов к исследованию и соответствующих теорий психики и поведения. Также общепризнанно, что основным двигателем поступательного развития психологических знаний являются запросы практики. В промышленно развитых странах с высоким уровнем потребления перед психологией поставлена новая практическая задача – повышение качества жизни в аспектах сознания и самосознания человека[1]. В решении этой задачи центральное место занимает изучение сложного феномена, получившего название «потока» (Csikszentmihalyi, 1975). Описанию содержания и условий возникновения этого явления посвящен целый ряд исследований Михай Чиксентмихайи, его коллег, учеников и последователей (Csikszentmihalyi M., Csikszentmihalyi I., 1988; Csikszentmihalyi, 1990; Csikszentmihalyi, 1993; Csikzentmihalyi, 1997 и др., см. также обзор: Макалатия, 2004). При этом было обнаружено, что первичной и универсальной характеристикой потока, является концентрация внимания, не требующая умственного усилия. Однако, теоретические модели потока, созданные к настоящему времени, имеют, по большей части описательный, а не объяснительный характер (Csikszentmihalyi, 1975; Massimini, Massimo, 1988; Nakamura, Csikszentmihalyi, 2002). При обсуждении перспектив и методических трудностей исследования потока Чиксентмихайи в 1978 г. писал следующее:

До тех пор, пока не будет разработана соответствующая и связная теория внимания, результаты исследования будут оставаться тривиальными, независимо от того сколь блестящие мы создадим методики. Вдохновить новое исследование может только новая концептуальная парадигма, которая направит его на наиболее перспективные пути, затем свяжет полученные данные друг с другом и объяснит их в многозначительном контексте" (Csikszentmihalyi, 1978, p. 356).

Отсутствие такой теории внимания, по нашему мнению, и теперь, спустя три десятилетия, остается главным препятствием на пути психологического объяснения опыта потока[2].

Разрыв между описанием и объяснением наблюдаемых явлений можно найти в любой области психологии, а не только в исследованиях потока. Благодаря интеграции различных подходов и разработке новых методик этот разрыв постепенно сокращается. Но в области психологии внимания он особенно широк и, как кажется, непреодолим. В других сферах психологического знания прогресс происходит как развитие проблем, то есть как последовательное решение ряда вопросов. Тогда как в философских и психологических исследованиях внимания, при движении из глубины веков вплоть до настоящего времени мы находим инвариант постановки проблемы внимания в виде вопроса: существует внимание или нет? (Hamilton, 1880; James, 1890; Rubin, 1925; Galperin, 1958; Johnston, Dark, 1986; Bäumler, 1991; Fernandez-Duque, 2002; Wilson, 2006 и др.) Внимание рассматривалось или как отдельная способность, или как проявление других способностей, особый процесс или характеристика других процессов сознания, специфическая или тотальная настройка организма, определенные механизмы, ресурсы или аспект системы обработки информации, особая деятельность или сторона любой деятельности. Различные авторы давали на этот вопрос два по сути полярных ответа. Одни – положительный, то есть утверждали, что внимание существует, другие – отрицательный, то есть сводили его явления к другим процессам или к их свойствам. Тяжелую проблемную ситуацию, сложившуюся и сохраняющуюся в психологии внимания на протяжении многих лет, можно образно охарактеризовать словами, приписываемыми Конфуцию: "Трудно поймать черного кота в темной комнате, тем более, если его там нет".

Одна из причин трудности проблемы внимания заключается в том, что в разнообразной феноменологии, традиционно включаемой в предмет психологии внимания исследователи не находят явлений, указывающих на первичный эффект или продукт этого процесса. Считается, что все явления внимания полностью описаны, и найти среди них нечто новое и важное для понимания этого процесса невозможно. Еще одна причина заключается в отсутствии психологической теории, положения которой послужили бы надежной основой для решения этой проблемы. На наш взгляд, вопрос о существовании внимания как особого процесса может быть решен положительно с позиций психологической теории деятельности Леонтьева (1975, 1981) на пути объяснения явления потока. В то же время ассимиляция материалов исследования потока, предполагает аккомодацию психологической теории деятельности, расширение ее концептуального аппарата. Поэтому в данной статье сделан акцент на теоретической базе обсуждаемых явлений. При этом мы не ставим перед собой задачу критической оценки современного положения дел в психологической теории деятельности, психологии внимания и в исследованиях потока. Наша главная цель состоит в попытке объяснении опыта потока с позиций гипотезы о природе внимания как акта деятельности.

Первая часть статьи посвящена изложению основных понятий психологической теории деятельности Леонтьева. Она включает в себя определенную интерпретацию и развитие этих положений. Вторая – теории внимания Добрынина и нашей гипотезе о природе внимания, как акта деятельности, направленного на когнитивные схемы. К нашему объяснению явления потока мы обратимся только в третьей части. Возможность такого объяснения служит, на наш взгляд, косвенным подтверждением тех положений, которым посвящены первая и вторая части работы.

нужнаанглийская транслитерация нужен перевод на английский

26. Johnston, W.A., Dark V.J. (1986). Selective attention. Annual review of psychology. 37 (43–75)

27. Lange N.N. (1893). Психологические исследования. Закон перцепций. Теория волевого внимания. [_______________]. Odessa.

30. Леонтьев, A.N. (1983). Начало личности — поступок [_______________]. In Izbrannye psikhologicheskie proizvedeniia [ Selected psychological works ], vol. 1, (381—385). Moscow: Pedagogika.

46. Петухов, V.V. (2001). Понятие личности. Функциональные различия природы и культуры [_______________]. In V.V. Петухов (oтв. ред.). Общая психология. Тексты. Т. 1. Введение. (274—284). Мoscow: УМК "Психология"; Генезис.

47. Петухов, V.V. (2002). Предисловие [_______________]. In V.V. Петухов (oтв. ред.). Общая психология. Тексты. Т. 2. Субъект деятельности. Книга 1. (6–12). Мoscow: УМК "Психология"; Генезис.

48. Петухов, V.V. (2008). Определение творческого воображения и основные характеристики его продукта [_______________]. In V.V. Петухов (oтв. ред.). Общая психология. Тексты. Т. 3. Субъект познания. Книга 3. (606–627). Мoscow: УМК "Психология"; Генезис.

49. Ribot, Th. (1890). Психология внимания. St. Petersburg: Издательство Ф. Павленкова.

Barkley, R. A. (1998). Attention – deficit hyperactivity disorder. New York, London: Guilford Press.

Boniwell, I. (2006). Positive psychology in a nutchell: A balanced introduction to the science of optimal functioning. London: PWBP.

Dormashev, Y.B., Romanov, V.Ya., Skorikov, V.B. (1985). Ob'ektivnaya identifikatsiya funktsional'nykh edinits kratkovremennoy pamyaty [Objective identification of functional units of short-term memory]. Moscow State University Journal. Ser.14. Psychology, (2), 17-30.

Dormashev, Yu., Romanov, V.Ya.,.B., Skorirov V.B. (1986). Objective identification of functional units of short - term memory. Soviet Psychology. 26 (2).

Eilan, N., Hoerl, P., McCormack, T., Roessler J. (Eds.). (2005). Joint attention: Communication and other minds: Issues in philosophy and psychology. Oxford: Clarendon Press.

Galperin, P.Ia. (1958) К проблеме внимания. [_______________]. Доклады АПН РСФСР, 3, 33–38.

Gippenreiter, Yu. B. (1983). Деятельность и внимание [_______________]. In A.V. Zaporozhets et al. (eds.). A.N. Leont’ev i sovremennaia psickologiia: sbornik statei pamiati A.N. Leont’eva (pp. 165–177). Moscow: Izdatel’stvo Moskowskogo Universiteta.

Gippenreiter, Yu. B., Romanov V.Ya., Samsonov I.V. (1976). Метод выделения единиц деятельности [_______________]. In Леонтьев, A.N. (Ed.). Восприятие и деятельность (pp. 55 – 67). Moscow: Izdatel’stvo Moskowskogo Universiteta.

Hakkarainen, P. Editor’s introduction: Challenges of activity theory. Journal of Russian and East European Psychology. 2004. 42 (2), 3–11.

Held B. S. (2004). The negative side of positive psychology. Journal of Humanistic Psychology, 44 (1), 9–46.

Ingram R. E. (1990). Self-focused attention in clinical disorders: Review and a conceptual model, Psychological Bulletin. 107 (2), 156–176.

Keyes, P. L. M., Haidt J. (Eds.) (2003) Flourishing: Positive psychology and the life well-lived. Washington, DC: APA.

Langer, E. J. (1989). Mindfulness. Reading, MA, US; Addison-Wesley/Addison Wesley Longman.

Lektorsky, V. A. (1999). Activity theory in a new era. In Y. Engeström, R. Miettinen, R.L. Punamaki (Eds.). Perspective on Activity Theory. Cambridge, Cambridge University Press.

Lektorsky, V. A. (2001). Деятельностный подход: смерть или возрождение? [_______________]. В.А. Лекторский. Эпистемология классическая и неклассическая. (75–87). Мoscow: Эдиториал УРСС.

Леонтьев, A.N. (1971). Потребности, мотивы, эмоции [_______________]. Мoscow. Izdatel’stvo Moskowskogo Universiteta.

Леонтьев, D.A. (Ed.) (2005) Проблема смысла в науках о человеке (к 100-летию Виктора Франкла) [_______________]. Moscow: Smysl.

Lewin, K. (2001). Намерение, воля и потребность [_______________]. Д.А.Леонтьев, Е.Ю.Патяева (ред.)К. Левин. Динамическая психология: Избранные труды. (с. 94–164). Мoscow: Smysl.

Ong, A. D., van Dulmen, M. H. M. (Eds.). (2007). Oxford Handbook of Methods in Positive Psychology. _____.Oxford University Press.

Petrovskii, A.V. (1963) Об особенностях развития психологии в первые годы советской власти [_______________]. In Тезисы докладов на съезде Общества психологов. Выпуск 1. Общая психология. История психологии. (189). Мoscow: Изд-во АПН РСФСР.

Romanov, V.Ya., Dormashev, Yu.B. (1993). Постановка и разработка проблемы внимания с позиций теории деятельности [_______________]. Moscow State University Journal. Ser.14. Psychology, 2. 51–62.

Rumelhart, D. E., Norman, D. A.(1978). Accretion, tuning, and restructuring: Three modes of learning. In J. W. Cotton, R. L. Klatzky (Eds.). Semantic factors in cognition. (pp. 37 – 53). Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, Publ.

Seligman, M., Csikszentmihalyi, M. (2000). Positive psychology: An introduction. American Psychologist, 55 (1), 5–14.

Snyder, P. R., Lopez, S. J. (Eds.) Handbook of Positive Psychology. Oxford, New York.: Oxford University Press, 2002.

Strümpfer, D. J. W. (2005). Standing on the shoulders of giants: Notes on early positive psychology (Psychofortology). South African Journal of Psychology, 35 (1), 21–45.

Tikhomirov, O.K. (1969). Структура мыслительной деятельности человека [_______________].Moscow: Izdatel’stvo Moskowskogo Universiteta.

Tolman E.C. (1928). A behaviorist's definition of consciousness. Psychological Bulletin. 25, (8). 448–449.

Treisman A.M. Contextual cues in selective listening // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1960. Vol.12. Pt. 4. P.242–248.

Wertheimer M.Gestalt theory // Social Research. An International Quarterly of Political and Social Science. 1944. Vol. 11. No 1. P. 78 – 99.

Zinchenko, V.P. (1976). Микроструктурный анализ перцептивных процессов [_______________]. A.N. Леонтьев (ed.). Психологические исследования [_______________]. Вып. 6, (19–31). Moscow: Izdatel’stvo Moskowskogo Universiteta.

Zinchenko, V.P. (2003). Преходящие и вечные проблемы психологии [_______________]. В. В. Новиков (гл. ред.). Труды Ярославского методологического семинара (методология психологии). Том 1, (98–134).. Yaroslavl: МАПН.

[1] В ответ на этот вызов недавно выделилось, оформилось и уже получило широкое признание особое направление исследований, получившее название «позитивная психология» (Seligman, Csikszentmihalyi, 2000; Snyder, Lopez, 2002; Keyes, Haidt, 2003; Boniwell, 2006; Ong, van Dulmen, 2007, но см.: Held, 2004; Strümpfer, 2005).

[2] Отметим дополнительно несколько направлений современных исследований, развитие которых напрямую зависит от решения проблемы внимания. К ним относятся феномены ADHD (см. напр. Barkley, 1998), joint attention (см. напр.Eilan et al., 2005), mindfulness (см. напр., Langer, 1989), ошибочных действий (см. напр. Reason, 1990) и self-focused attention (см. напр., Ingram, 1990).

[3] В данном разделе мы не ставили задачу полного изложения теории Леонтьев. В его содержание включены те основные положения, которые имеют, на наш взгляд, особое значение для понимания и разработки гипотезы о природе внимания как акта деятельности. Кроме того, здесь предпринята попытка развития этой теории, предполагающая определенную интерпретацию и вывод следствий из основных положений этой теории.

[4] Например, было показано, что одним из таких индикаторов являются микродвижения глаз (см. напр.: Gippenreiter, Romanov, Samsonov, 1976; Dormashev, Romanov, Skorikov, 1985).

[5] Владимир Петрович Зинченко считает, что принцип деятельности служил привел советскую психологию к относительному освобождению от оков идеологии. «Деятельностный подход на деле оказался удачным для психологии деятельностным выходом. Вместе с тем, нужно помнить, что философская категория «деятельность» была приватизирована (и существенно обеднена) марксизмом у немецкой классической философии, в которой выполняла весьма продуктивные функции. Понятие «деятельность» и то, что называется деятельностным подходом, имеет также глубокие корни в истории отечественного естествознания и в отечественной философии и психологии. <…> Следует различать две ипостаси деятельности в рамках деятельностного подхода: деятельность как объяснительный принцип всей психики, сознания, личности и деятельность как предмет психологического исследования. Притязания и претензии на основе категории деятельности объяснить всё и вся оказались чрезмерными. В то же время исследования, как говорил Леонтьев, отдельных деятельностей, а по сути – психических действий (термин П.И. Зинченко) оказались в высшей степени продуктивными. <…> Сознательные или бессознательные уловки, которые делались психологами, в том числе и А.Н. Леонтьевым, чтобы избежать идеологического прессинга, вовсе не обесценивают их исследования» (Зинченко В.П., 2003, с.106, 107, 108; выделено автором).

[6] В 1969 г. Леонтьев говорил, что система понятий общепсихологической теории деятельности «оказалась замерзшей, без всякого движения» (Леонтьев, 1994 с. 247). При жизни Леонтьева существенный вклад в психологическую теорию деятельности внесли, на наш взгляд, исследования восприятия Владимира Петровича Зинченко и мышления Олега Константинович Тихомирова (1933—2001). Зинченко предложил ещё один уровень психологического анализа деятельности– микроструктурный (Зинченко, 1976), а Тихомиров ввёл понятия невербализованного операционального смысла и структурирующей функции мотива (Тихомиров, 1969). В дальнейшем усилия исследователей были в основном направлены на разработку представлений о личностном смысле и ассимиляцию положений гуманистической психологии (напр. Леонтьев Д.А., 2005). Для читателя, незнакомого с современной ситуацией, в которой находится деятельностный подход вообще и психологическая теория деятельности в частности, полезно познакомиться со статьей философа Владислава Александровича Лекторского (__—__). Положения и выводы этой статьи остаются актуальными, на наш взгляд, и в настоящее время. Некоторые из них, хотелось бы процитировать, поскольку они имеют прямую связь с целями нашего исследования. Лекторский пишет: «…Деятельностный подход в современных условиях не только имеет смысл, но и обладает интересными перспективами. Но это, как мне представляется, предполагает его переосмысление и отказ от его узкой интерпретации. Это означает также различение деятельностного подхода (или, если угодно, деятельностной исследовательской программы) и конкретных теорий деятельности — в философии, методологии, психологии и т. д., — созданных в его рамках. Конкретные теории могут и должны развиваться, трансформироваться, по-новому интерпретироваться, от них можно отказываться — все это само по себе не обязательно означает отказ от деятельностного подхода как рамки для новых деятельностных теорий. <…> … Деятельностный подход может показать свою состоятельность в современных условиях только в том случае, если в его рамках будут предприниматься попытки понимания тех феноменов, которые были выявлены в недеятельностных и анти–деятельностных концепциях: феноменологии, ряде вариантов аналитической философии сознания и аналитической философской психологии, в когнитивной психологии, исходящей из компьютерной метафоры психических процессов» (Лекторский, 2001, с. ___, ___).

[7] В данном разделе мы не затрагиваем многочисленные мнения и дискуссии относительно развития психологической теории деятельности, а также оценки ее современного состояния и перспектив развития. Читателю, интересующегося этими вопросами, необходимо познакомиться с рядом публикаций на английском языке (напр., Hakkarainen, 2004).

[8] В данном разделе мы не затрагиваем многочисленные мнения и дискуссии относительно развития психологической теории деятельности, а также оценки ее современного состояния и перспектив развития. Читателю, интересующегося этими вопросами, необходимо познакомиться с рядом публикаций на английском языке (напр., Hakkarainen, 2004).

[9] В 1924 г. в своем знаменитом берлинском докладе на собрании общества Канта, Макс Вертхаймер говорил следующее: «Основное положение гештальттеории может быть сформулировано следующим образом: существуют контексты, в которых то, что происходит в целом не может быть выведено из характеристик отдельных частей, и наоборот, в ясно описанных случаях то, что происходит с частью целого определяется закономерностями внутренней структуры этого целого» ( Wertheimer, 1944. P. ___).

[10] Петухов пишет: «…Творческий продукт требует от субъекта для своего сохранения и функционирования особых усилий, которые можно назвать актом его до–определения. Так, "забытые" и открытые вновь научные концепции, произведения искусства или модели одежды содержат до поры скрытые, возможные способы представления реальности, для осуществления которых необходим понимающий их субъект. Перед аналитиком, исследователем ушедших культур подобные творческие продукты предстают загадочными знаками, интересными своей расшифровкой. Однако для субъекта творческого воображения они скорее являются, по известному выражению К. Леви-Стросса, ответами к еще не заданным жизненным и познавательным вопросам. Постановка таких вопросов или, точнее, попадание в соответствующую проблемную ситуацию делает необходимым субъектное до–определение творческого продукта, процесс вос–создания, вос–производства которого и есть творческое воображение в собственном смысле слова.» (Петухов. 2008, с. 626).

[11] На уровне организма одно из таких ограничений деятельности, направленной на удовлетворение физиологических потребностей, происходит в случае пресыщения. В качестве яркого примера приведем наблюдение поэта В.Я. Брюсова в изложении Леонтьев (1971, с. 10–11): "Маленькой девочке, большой любительнице сладостей, мама позволила в день ее рождения съесть за праздничным чаем столько конфет, сколько ей захочется. Через некоторое время девочка заплакала. "Почему ты плачешь?" — спросили у нее. Я хочу еще конфету" — отвечала девочка. Так возьми еще, ведь мама разрешила. — Но я больше не могу", — ответила девочка, продолжая плакать". Для того, чтобы отличить это специфически человеческое явление от другого внешне подобного феномена горькой конфеты (Леонтьев, 1975, с. 187–188) назовем его феноменом сладкой конфеты. Снятие социального запрета и, как следствие, "расчеловечивание" пищевой потребности приводит к срабатыванию биологического ограничителя. Леонтьев приводит этот эпизод как иллюстрацию приобретения человеческими потребностями идеаторного характера. Он говорит о положительной функции человеческих эмоций: благодаря своему идеаторному характеру они выполняют функцию опережающего отражения и отвязывания от объективных потребностных состояний. В конфликте "хочу, но не могу" Леонтьев подчеркивает сторону "хочу". Для нас же важно поставить акцент на "не могу". Девочке на этапе первого рождения личности помогают эндогенные биологические ограничители. Позже, у взрослого, ограничители удовлетворения физиологических и социальных потребностей работают далеко не всегда. Если биологические ограничители, социальные нормы и культурные запреты не принимаются или на деле отсутствуют, возникают извращенные формы деятельности, в лоне которых происходит деградация личности или аномалии ее развития.

[12] К ним относятся, прежде всего, теория внимания Петра Яковлевича Гальперина (1902 — 1988) и гипотеза, выдвинутая Юлией Борисовной Гиппенрейтер и Валерием Яковлевичем Романовым. Они заслуживают не только подробного изложения, но и сравнительного анализа, поскольку предлагают полярные решения проблемы внимания. Гальперин считает, что внимание существует иопределяет как умственное, сокращенное и автоматизированное действие контроля (Galperin, 1958). Отметим, что умственному усилию Гальперин не придает особого значения, поскольку не считает его отличительным признаком произвольного внимания. Гиппенрейтер и Романов с позиций психологической теории деятельности Леонтьева и физиологии активности Bernshtein выдвинули гипотезу о том, что внимание представляет собой феноменальное и продуктивное проявление ведущего уровня организации деятельности (Gippenreiter, 1983; Romanov, Dormashev, 1993). Здесь существование внимания как особого процесса отрицается. Количественное соотношение процессов ведущего и фоновых уровней субъективно переживается как напряженность или усилие внимания. С тех же позиций и примерно в тоже время (1979, рукопись) автор данной статьи предложил альтернативную идею, позже названную «сущностным» определением внимания, поскольку она утверждает существование внимания как особого процесса (Romanov, Dormashev, 1993). Предполагалось, что при дальнейшем эмпирическом исследовании, эти гипотезы могут оказаться взаимно дополнительными в том смысле, что одну часть явлений внимания лучше объясняет первая из них, а другую – вторая. К сожалению, в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств такое исследование проведено не было. Поэтому, в данной работе мы разрабатываем только одну из них – гипотезу существования внимания как особого процесса деятельности.

[13] Понятие сосредоточенности внимания Добрынин раскрывает с двух сторон. С одной стороны, это интенсивность внимания, пропорциональная степени углубления или вовлеченности личности в данную деятельность. С другой стороны, это отвлечение от всего не относящегося к данной деятельности. Другими словами здесь внимание, точнее личность, выполняет двойную работу – (1) углубления в деятельность и (2) торможения всего постороннего. В отличие от сосредоточенности внимания, понятие концентрации внимания Добрынин определяет через свойство его направленности. О концентрации внимания он говорит тогда, когда внимание направлено на одну цель, если же оно направлено на две и более цели, он говорит о распределении внимания (Добрынин, 1958б).

[14] При чтении работ Добрынина иногда складывается впечатление, что он отождествляет психическую деятельность с высшей нервной деятельностью, поскольку он опирается на физиологические учения Ивана Петровича Павлова (1849 — 1936) и Алексея Алексеевича Ухтомского (1875 — 1942). Однако в статье, опубликованной в 1938 г., он пишет, что «только физиология объяснить нам всего внимания никогда не может и никогда не будет в состоянии. <…> Биология и физиология могут нам дать лишь небольшую часть той характеристики, которая касается внимания» (Добрынин, 1938, с. 113, выделено автором) и позже утверждает: «Психология не может ограничиваться изложением только физиологических закономерностей или специально изучать их» (Добрынин, 1958а, с. 42). Физиологическим механизмом психической деятельности являются сложные, прижизненно складывающиеся системы условных рефлексов. Психологически они представляют собой системы ассоциаций. Внимание выполняет функцию регуляции этих систем, придавая определенной цепи ассоциаций необходимое направление и взаимодействие с другими ассоциациями. Таким образом психическая деятельность становится направленной и сосредоточенной. Автор подчеркивает, что внимание детерминировано общественной и личной значимостью данной психической деятельности, а не закономерностями нервной деятельности.

[15] Вместе с тем Добрынин пишет, что не все действия человека связаны с идейной направленностью. «Есть целый ряд действий человека, не выражающих идейной направленности его. Например, когда человек со вниманием переливает жидкость из одного пузырька в другой или аккуратно разрезает лист бумаги, это может быть человек самой различной идейной направленности. Но если взять поведение человека в целом или те случаи, когда его действия так или иначе связаны с его общественной деятельностью, то направленность их будет выражать его идейную направленность. Поэтому можно говорить, что внимание советского человека в целом ряде случаев будет отличаться внимания несоветского человека, как будет отличаться и его деятельность. Поэтому, несколько изменив известное выражение, можно сказать: «Скажи мне, на что ты обращаешь внимание, и я скажу тебе, кто ты» (Добрынин, 1977, с. 96).

[16] Добрынин не рассматривает теории личности, разрабатываемые за «железным» занавесом». Возможно поэтому, разработать на основе марксистской философии собственную психологическую теорию личности ему, в отличие от Леонтьева, на наш взгляд, не удалось. В 1938 году он пишет: «Марксизм впервые абсолютно правильно и до конца последовательно решает проблему активности личности. Люди не пассивны, они не являются «придатками к машинам», не являются лишь слепым орудием в руках стихий. Люди активны, и их активность носит сознательный характер (Добрынин, 1938, с.113). Читателю, знакомому с историей нашей страны, это высказывание может показаться если не опасным для автора, то меньшей мере двусмысленным. Действительно, эти строки были написаны в годы, когда множество невинных людей было расстреляно или «приковано» к тачкам в концентрационных лагерях. В то же время Добрынин нередко и охотно ссылается на теории внимания зарубежной психологии. Явным или неявным образом он использует некоторые положения классиков психологии сознания и частично соглашается с ними. Подобно Вундту (____) он пишет о том, что благодаря вниманию процессы деятельности осознаются ясно и отчетливо, и что ясность и отчетливость уменьшается в поле сознания постепенно Он присоединяется к положению Рибо (___), согласно которому произвольного внимание появляется и развивается благодаря трудовой деятельности. Но описание динамики двухуровнего сознания, три стадии или фазы которого Титченер называет первичным, вторичным и первичным производным вниманием (см. напр. Титченер, ____), Добрынин считает неприемлемым. Вероятно, ему было известно положение Титченера, согласно которому, объяснение сознания следует искать за его пределами, а именно, с одной стороны, в особенностях внешней стимуляции, а с другой – в состояниях и процессах центральной нервной системы. Психолог «отвечает на вопрос "почему", объясняя душевные процессы, указывая на процессы, протекающие параллельно в нервной системе» (Титченер, 1914, с. 34) Этим, но конечно не только этим, можно объяснить его охотное обращение в объяснениях внимания и его свойств к учению Павлова о высшей нервной деятельности (напр.,.Добрынин, 1958а, с. 18–37). Разумеется, опора на работы Павлова, была в то время не только плодотворной, но и официально одобряемой партийными органами. Неоднозначным было его отношение к исследованиям селективного внимания, проводимых в когнитивной психологии. О модели аттенюатора Трейсман (напр., Treisman, 1960), он пишет: «Можно было бы согласиться с этой теорией, если бы термин «релевантный» перевести как значимый для личности, а термин «нерелевантный» как не значимый для личности. Но вопрос о личностных отношениях или вовсе не ставится, или ставится слишком неопределённо. В этом мы видим основной недостаток подобных теорий» (Добрынин, 1973, с. 125).

[17] В этом отрывке автор приводит цитату из работы К. Маркса «Капитал». т. I. гл. 5 // К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.. т. XVII. Партиздат. 1937. С. 198.

[18] В классической психологии сознания вид внимания, подобный послепроизвольному, получил название невольного или спонтанного внимания. «The two sorts of attention commonly distinguished are: 'reflex,' 'passive,' sometimes inappropriately called 'spontaneous,' on the one hand; and 'voluntary' or 'active' on the other hand – attention being reflex when drawn without the subject's foreknowledge by an unexpected stimulation, and voluntary when (1) it follows a purpose to attend, or (2) pursues an object intrinsically interesting. If we call the first of these cases 'volitional,' the latter may be named 'unvolitional' or 'spontaneous, ' both being 'voluntary.' (Baldwin, 1901, p.___, выделено Д.). В теории внимания Рибо высшей формой развития искусственного, т.е. произвольного или активного внимания является привычное внимание, для которого характерно отсутствие переживания усилия. Титченер, отрицал существование внимания как особого процесса сознания. Но при этом он говорил о переходе внимания как состояния сознания из «вторичного внимания» в «первичное производное». В случае последнего нет никакого усилия, «внимание» может продолжаться часами и деятельность человека становится максимально продуктивной.

[19] В связи с этой оценкой приведём высказывание известного российского психолога, философа и педагога Артура Владимировича Петровского (1924 — ___): «История советской психологии – это история борьбы партии за марксизм в области психологии» (Петровский, 1963, р. 189).

[20] На наш взгляд, Леонтьев избегал постановки и, следовательно, от решения проблемы внимания. Почему? Возможно, в силу того же, во всех иных случаях продуктивного положения о предметности любого психологического, здесь деятельностного, процесса. Главная причина заключается в том, что в самом понимании предметности у него сохраняется гносеологический оттенок: если субъект – то познающий, если объект – то познаваемый. Это понимание, онтологически и генетически продуктивное в плане познания, начинается "спотыкаться" именно на проблеме внимания. В результате этого "вывиха" и в свете традиции отнесения внимания к познавательным процессам проблема внимания принимает для Леонтьева пугающие размеры. Однако, стоит только предположить, что объектом, т.е. в терминах Леонтьева предметом активности, называемой вниманием, является сам человек (что, разумеется, предполагает ряд уточнений и разрешение многих вопросов) как проблема внимания принимает свой действительный вид и размер, вполне укладываясь в рамки психологической теории деятельности, как ее необходимая и до сих пор отсутствующая часть.

[21] Дормашев Ю.Б. Рассуждение о методе вызванного нистагма. М. 1979. Неопубликованная рукопись.

[22] В философии и психологии идея воздействия внимания на структуры мозга высказывалась неоднократно. Например, ____________ Однако она сталкивалась с философсков связи с нерешенностью психофизиологической проблемы… То же можно сказать о моделях внимания.

[23] Доналд Рамелхарт и Доналд Норман обсуждают три основных способа научения: наращивание, настройку и переструктурирование когнитивных схем (Rumelhart, Norman 1978). Однако возможную определяющую роль внимания в научении они не рассматривают.

[24] При обсуждении сознания и, в особенности, внимания, когнитивная психология постоянно сталкивается с проблемой гомункулуса. У нас действительным агентом внимания является телесный субъект, который несомненно может управлять своими движениями. Следовательно, можно сказать, что исполнительным гомункулусом внимания является человечек Пенфилда! Более того, продолжая эту аналогию, можно сказать, что внимание, с нашей точки зрения, – это поведение во внутренней среде, точнее в головном мозге, организма (ср. Tolman, 1928).

[25] Отсюда видно, что Снегирев, так же, как Добрынин, считает объектом

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: