Эго и Самость, «разделительная черта» и образ Бога

Разделительная черта всегда остается между эго и Самостью, поскольку они говорят на разных языках. Одно из них знакомо, другое — незнакомо. Одно лично, другое — безлично. Одно использует чувства и слова, другое — инстинкты, аффекты и образы. Одно предлагает смыслы, связанные с обществом, другое — смыслы, связанные с эпохой. Они никогда не сливаются воедино, за исключением болезни (таких, как мания или состояние инфляции, например), но лишь приближаются одно к другому, как пришельцы из двух совершенно разных миров, но каким-то образом они интимно связаны друг с другом. Брешь между ними может быть местом безумия, где эго «проваливается», теряет точку опоры в реальности, или где бессознательное столь сильно охвачено амбициями и выгодами сознания, что кажется постоянно избегающим контакта, живущим механически функционирующим эго, худосочным и безрадостным.

Если мы действительно становимся сознающими и принимаем разделительную черту между эго и Самостью, то она трансформируется в пространство разговора между мирами. Мы переживаем эту взаимосвязь, происходящую в нас самих и во всех аспектах нашей жизни. Смысл этой встречи в том, чтобы привести нас к жизни в одно и то же время захватывающей и полной благоговения. Именно на этой разделительной черте мы открываем свой образ Бога. Этот образ указывает нам сразу два направления: намеренно спрятаться в своей эго-жизни или продвигаться сквозь неизвестность (что там за чертой?) к неизвестному Богу.

Юнг говорил об образе Бога как о неотделимом от своих образов Самости, выражающих себя в качестве центра, источника, первоначала и «приемника» (вместилища). Эмпирически Самость и образ Бога неразделимы. За это утверждение Юнга критиковали теологи, обвиняя его в редукционизме и в сведении трансцендентности Бога к простому фактору психики. Но Юнг горячо отстаивал свою точку зрения, опровергая этот аргумент как.. Способны ли мы вообще что-либо воспринять кроме как через посредство психики? Психика существует. Мы не можем выйти за ее пределы. Ее неуловимое влияние присутствует во всем, что мы видим или знаем как «объективную» реальность с нашим собственным индивидуальным колоритом — физической конституцией, семьей, историей, культурой, системой символов. Конечно, наши образы Бога есть некоторая условность.

Но говорят ли нам образы Бога что-либо еще? Юнг отвечает, что да. Это — картины, сквозь которые проступает Всемогущество. Кто знает объективно, что такое Бог? Как мы можем даже говорить об этом? Только через наш собственный опыт переживания Бога, адресованный нам, и через опыт других людей, передаваемый сквозь историю. Бессознательное само по себе не есть Бог, но оно является тем посредником, через которого Бог говорит с нами. Бог обращается к нам через образы глубин бессознательного столь же часто, как через свидетельства исторических событий, других людей, текстов и общественных богослужений.

Таким образом. Юнг предложил другой метод интерпретации религиозных традиций вместо привычных исторической, литературной и социально-политической критики. Когда мы изучаем реальность психики, мы должны использовать, помимо других, метод психологической интерпретации предмета религии. Юнг предлагает метод изучения повторяющихся архетипических символов в своеобразных религиозных ритуалах или доктринах воплощения, связывая их с равнозначным опытом в нашей психике. Он применяет этот метод как к западным, так и к восточным религиозным традициям. Этот метод редуцирует божественное откровение к психологическому знанию не более, чем это делают другие методы, например, историческая, или литературная, или социологическая критика редуцируют Бога до исторического события, литературной метафоры, или социологического шаблона.

Трансцендентный Бог говорит с нами через наши образы Бога и в то же время сокрушает их, поскольку ни один человеческий образ не способен вместить непостижимое Божественное, за исключением лишь некоторых слов и образов, когда Божественное участвует в нас. Эти образы, появляясь, могут вызвать в нас негативные чувства такой интенсивности, что мы ощущаем себя захваченными и переполненными некой чуждой нам силой. Иногда же, напротив, эти образы могут быть связаны с позитивными чувствами исцеления или благословения, изменяющими нашу жизнь.

Юнг говорил о религии, ее образах и символах, по обе стороны этой черты между эго и Самостью. Его вклад в религию состоит главным образом в том, что он привносит бессознательную психическую реальность в сознательное признание веры. Он с ясностью констатирует, что главная роль его психологии состоит в установлении взаимосвязи между истинным содержанием традиционных религиозных символов и нашим психическим опытом. Религиозная жизнь вовлекает нас в действенное, скурпулезное внимание к тому, что становится осознанным в моменты нуменозного опыта, который случается, когда эго и Самость обращаются друг к другу. Мы не контролируем столь «первичные» моменты, а помещаем в их смыслы сокровенное содержание нашей жизни. Этот вид доверительного почтения формирует сущность того отношения, которое Юнг называет религиозным. Наше эго действует одновременно как приемник и как передатчик того, что раскрывает Самость. Но это не значит, что мы просто полностью проваливаемся, безмятежно и пассивно, в то, что приходит к нам. Разговор с Божественным может происходить и довольно шумно. Подобно Йонаху, мы можем противостоять своей судьбе или, как Авраам, отстаивающий Содом, пытаться отвратить Яхве от его обета разрушения. Наше собственное эго бросает вызов Самости, но это может стать возможностью для добровольного свидания. Тогда развивается процесс поддерживающей беседы, благодаря которой и эго, и Самость проявляются как более осмысленные и осознанные партнеры. Ничего большего нам в этом процессе не гарантировано.

Общество не может предоставить нам этот опыт. В непосредственной конфронтации с таинственным Посторонним, захватившим наше сознание, произрастает путь нашей личности и чувство связи со смыслом реальности.

Официальные религии

Религиозные догмы и убеждения, по мнению Юнга, состоят в очевидном противоречии с непосредственным опытом, и он всегда предпочитал опыт. Юнг признавал большое значение догм и убеждений, однако, лишь до тех пор, пока ими не заменяется непосредственный опыт Божественного. Догмы и убеждения действуют как совместные сновидения человечества, они предоставляют нам необходимую защиту от беспощадной природы непосредственного знания предельности. Они предлагают нам различные пути для нашего непосредственного восприятия приводящих в замешательство или в беспокойство нуменозных событий. Подобно Николе Вон Дер Флю, мы можем прибегнуть к доктрине о Троице для перевода в приемлемую форму теофании, обладающей столь сильной энергией, что непосредственное ее восприятие искажает святой лик вечности в ужасающий образ.

Связывая свой непосредственный опыт психических переживаний с нуменозным в единство коллективного познания Бога, сосредоточенного в догмах и убеждениях человечества, мы встаем на путь осмысления религии. Юнг подчеркивал особую значимость этого пути. Слова religio и religere означают необходимость связи нашего индивидуального опыта с общечеловеческой религиозной традицией. Это защищает нас от слишком величественного потока Всемогущества, предоставляя нам смягчающие его воздействие коллективные символы, созданные человечеством. На протяжении существования наследуемых символов мы добавляем свои собственные случаи к тому, что представлено коллективно, тем самым помогая поддерживать традицию и не давая ей «закостенеть». Если мы не используем традицию таким образом, то она становится бесполезной, превращаясь в простую реликвию. Мы можем делать это на словах, но это уже не будет порывом нашего сердца. В нашем личном переживании вневременных образов, принадлежащих традиции, мы поднимаемся над самими собой, чтобы принять участие в старинных мистериях, но в то же самое время продолжаем жить своей повседневной жизнью, оплачивая такси, голосуя на выборах, готовя пищу, провожая детей в школу, занимаясь своей работой.

Устанавливая взаимосвязь с традицией столь повседневными способами, мы становимся участниками наших собственных референтных групп и присоединяемся к целостности всего человечества. Таинство нашего нуменозного опыта, теперь разделенного с другими, причащает нас к сообществу, и мы опираемся на него, чтобы усвоить содержание данного опыта. Мы не только становимся частью общечеловеческой семьи, но, привнося в нее свой собственный трансперсональный опыт, наше бессознательное вливается в общий поток, и мы, вместе со всеми остальными, присоединяемся к попыткам коллективного бессознательного создать новое основание общественной жизни. Наш непосредственный опыт Божественного оживляет традицию и вновь напоминает нам о том, что наша жизнь, разделенная с другими людьми, опирается на очень глубокий источник взаимной любви.

Слово «религия» означает также и то, что мы должны вновь обрести взаимосвязь с тем центральным нуменозным опытом, который отличает нашу жизнь, поскольку он устанавливает, при его полном осознании, нашу собственную идиосинкразическую дорогу к трансценденции. Согласно Юнгу, забвение этого опыта или, еще хуже, «лжесвидетельство» против него, когда мы делаем вид, что он ничем не отличается от всего остального, подвергает нас риску сойти с ума. Неожиданная встреча со священным подобна пожару. Она должна быть разделена с другими, чтобы поддерживать огонь «живым», иначе он сожжет нас. Религиозная жизнь — это возрастающая бдительность, чье внимательное наблюдение происходит в этой мистерии между Ты и Я.

По мнению Юнга, существование религии неизбежно. Мы можем отвергать, ругать, пересматривать ее, но мы не можем избавиться от нее. Это раннее открытие Юнга было недавно вновь подтверждено Ризуто (1979). Когда Юнг был обвинен в мистицизме, он возразил на это, что не им изобретена идея homo religious, он лишь облек в слова то, что хорошо известно всем. Его обширная клиническая практика с людьми, страдающими невротическими и психотическими расстройствами, убедила его в том, что заболевания половины его пациентов вызваны утратой смысла существования. Исцеление означает восстановление связи с трансценденцией, что несет с собой возможность встать на ноги и пойти навстречу своей судьбе. В противном случае наш невроз тащит нас вслед за ней. Таким образом. Юнг видел нуменозное событие в патологии; оно проявляется в том, что мы отступаем от Дао, центра жизни. Выздоровление требует ремифологизации.

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: