Мотив получения во владение надела земли

В то время, как мотив представления семьи животных можно давать ребенку уже на ранних этапах психотерапии, мотивы получения во владение надела земли и представления себя на 10 лет старше рекомендуется предлагать лишь на последующих (продвинутых) стадиях психотерапии. Мотив получения во владение надела земли можно назвать иначе также мотивом собственного царства. Хотя этот мотив, по сравнению с мотивом семьи животных, возникает спонтанно не так уж часто, ему отводится важное значение по следующим причинам.

Для ребенка в латентном возрасте [8] особенно важной становится проблема завладения, освоения, завоевания. Поэтому дети в этот период так любят игры, связанные с борьбой и соревнованием. В связи с этим при проведении этого мотива следует обратить особое внимание, может ли ребенок - и, если может, то в какой мере, - взять во владение участок земли, какие трудности у него при этом возникают. Важно также, какие требования и притязания он при этом предъявляет.

Размежевание (дифференциация, отделение от других) собственного Я [6, 9], которое в этом возрасте еще недостаточно стабильно, проецируется ребенком в латентном возрасте [8] на окружающее пространство. Поэтому, с диагностической точки зрения, важно, есть ли размежевание собственного участка земли в образе, проведены ли границы надела, и если да, то как (например, при помощи столбиков, канавы, дерева, по берегу реки и т. п.).

Совершенно естественно, что большинство детей еще очень сильно зависят от своих родителей, обеспечивающих их жизненные потребности. Тем не менее, в своих нарциссических фантазиях ребенок уже в значительной степени стремится к самостоятельности. При представлении надела земли в связи с этим можно проверить, в какой мере это действительно так, прежде всего в случаях детей с нарушениями, зачастую особенно сильно привязанных к родителям. Следует обратить внимание, используется ли земля, возделывается ли почва, чтобы можно было самому обеспечить себя продуктами.

При работе с мотивом “дом” дети часто представляют свою дачу или дом, принадлежащий кому-то из знакомых (см. раздел 2.3.7.4. Обследование дома). Личность ребенка лучше символизирует строение, которое возникает, если в связи с мотивом собственного надела земли спросить, нет ли здесь какой-нибудь хижины или избушки, где можно было бы переночевать. При этом очень важно, какое строение представит тогда ребенок, например, фермерское хозяйство, крестьянскую избу, садовый домик или спрятанное в ветвях дерева гнездо-шалаш. Последнее, возможно, символизирует скрытое стремление к автономии, в то время как фермерское хозяйство соответствует высокому уровню притязаний.

В латентном возрасте [8] дети, как правило, еще не могут полноценно решить, с кем им вместе быть или вместе жить. Поэтому важно узнать, кого ребенок пригласит в свое царство и в состоянии ли он уже переночевать “в образе” один вдали от родителей, захочет ли он пустить к себе своих родителей или других людей.

Данный мотив содержит важный аспект развития внутренней и внешней самостоятельности ребенка. На собственном наделе земли дети часто представляют себя намного старше своих лет, иногда уже имеют свою семью. Мотив получения во владение надела земли способствует позитивному становлению функций зрелого Я [6, 9].

Мотив представления себя на 10 лет старше

Гюнтер Хорн отмечает [18, с. 82-83], что этот мотив дает представление о внутренних установках и ожиданиях ребенка относительно своего будущего. В связи с этим этому мотиву отводится также и важная роль в воспитательном аспекте психотерапии.

Кроме того, односторонняя фиксация на прорабатывании конфликтов из “прошлого” и “настоящего” пациента может вызвать у ребенка чувство, что он “болен”. Самооценке ребенка это пережить трудно, поэтому дети часто совершенно справедливо протестуют против такого “залечивания”.

Подростку в этой связи можно предложит также представить собственную машину или мотоцикл.

Основные мотивы символдрамы для детей и подростков

Луг

Мотив луга имеет очень широкое символическое значение. В работе с детьми и подростками он используется как исходный образ каждого психотерапевтического сеанса, после представления которого можно попросить представить ручей, гору, дом и т. д. Мотив луга можно использовать на следующем сеансе после теста с цветком, деревом или тремя деревьями в качестве вхождения в метод, а также в начале каждого последующего сеанса сновидений наяву.

Образ луга - это матерински-оральный символ, отражающий как связь с матерью и динамику переживаний первого года жизни, так и актуальное состояние, общий фон настроения.

Фактор настроения может быть представлен в погоде, времени года, времени суток, характере растительности на лугу. В норме это летнее время года или поздняя весна, день или утро, погода хорошая, на небе солнце, вокруг богатая, сочная растительность, представленная обилием трав и цветов. Луг приветливый, даже ласковый, залитый ярким солнечным светом.

Если же на первом году жизни ребенок сталкивался с определенными проблемами (болезнь, физическое или психологическое отсутствие матери и пр.), а также в случае общего депрессивного или тревожного фона настроения, небо может быть серым и пасмурным, все вокруг может быть мрачным и угрюмым, может идти дождь или начаться буря. Осеннее или зимнее время года указывает на, возможно, еще более глубокую, прочнее укорененную базовую фрустрацию оральной потребности. Зимний пейзаж может быть связан с характерным для подросткового возраста механизмом защиты по типу аскетического поведения*.

В общих чертах, осенняя ситуация наводит на мысль о печальном, плохом настроении, весенняя - об оптимистическом ожидании, а летняя - об удовлетворяющем чувстве исполнения чего-то [1].

Материнская символика луга может быть еще более акцентирована тем, что на нем пасутся коровы.

Следует расспросить пациента о размерах луга и о том, что находится по его краям. Подростки представляют иногда бесконечно протянувшиеся луга, уходящие на многие километры вдаль. В этом может проявляться недостаточная дифференциация границ их собственного Я [6, 9] и иллюзорные ожидания относительно их будущей жизни. Другая крайность - очень небольшая, задавленная со всех сторон давящим лесом поляна - может свидетельствовать о депрессивных тенденциях, подавленном состоянии, зажатости, закомплексованности.

Работа с мотивом луга, конечно же, не исчерпывается описанной выше диагностической стороной. Представление образа луга имеет сильный психотерапевтический эффект. В техническом отношении пациенту предлагается делать на лугу все, что он хочет. При этом пациенту задается вопрос: “Что бы Вам хотелось сейчас сделать?” У пациента могут появиться такие желания, как погулять, полежать в траве, пособирать цветы, изучить окрестности и т. д. Другими словами, психотерапевт занимает так называемую разрешительную, всё позволяющую позицию и в некоторой мере даже представляет пациенту ведение.

Нередко пациент оказывается в растерянности, не зная, что ему делать на лугу. В этом, как и в целом в символдраме, проявляются наиболее типичные для данного человека тенденции поведения, которые, как правило, свойственны ему также и в реальной жизни, хотя они не всегда им осознаются. Если пациенту не приходит ничего в голову, что бы он мог сделать на лугу, то, наверное, и в обычной ситуации он не знает, что ему делать и что доставит ему радость. Такой человек не привык следовать собственным желаниям и импульсам. Он скорее склонен к пассивной установке и предпочитает получать указания и инструкции от других людей. Предоставление свободы может, таким образом, вызвать у него тягостное и беспомощное состояние, поставив его перед внутренней дилеммой. Подобная пассивная установка может быть частью нарушения, которое характеризуется как невротическое развитие личности или невроз характера, коррекция которого очень сложна и трудоемка.

Мотив луга можно давать пациенту как один раз, так и на многих последующих сеансах. Он может оставаться также только коротким эпизодом, от которого отправляются все последующие мотивы.

Особые трудности для начинающих психотерапевтов связаны с проблемой, каким образом и как часто следует задавать во время сеанса уточняющие вопросы. Как уже отмечалось, такие вопросы могут способствовать тому, чтобы образы переживались более ясно, более четко, в более ярких цветах, чтобы появлялись новые детали и образ в целом становился богаче. С другой стороны, слишком много неумелых вопросов, не подходящих к сценарию и настроению, могут вызвать также негативный эффект, могут мешать или подавлять.

Как показывает опыт, стиль и технику ведения символдрамы можно освоить только в ходе специальных обучающих семинаров. В таких семинарах участники разбиваются на пары или тройки и попеременно меняются ролями: один становится пациентом, другой психотерапевтом, получая от партнера обратную связь, - какое впечатление производит его стиль ведения. Все это контролируется и анализируется преподавателем, который ведет семинар. В то же время своими впечатлениями делится вся группа (подробнее см. Приложения).

Подъем в гору

Мотив горы включает в себя четыре основные составляющие: рассматривание и точное описание горы издалека, подъем в гору, описание открывающейся с вершины горы панорамы и спуск с горы.

При рассмотрении горы со стороны важно как можно подробнее описать ее форму, высоту (приблизительно сколько метров), что на ней растет и растет ли вообще что‑нибудь, какие горные породы ее слагают, покрыта ли она снегом и т. д. После этого задается особенно важный вопрос: хотел бы пациент подняться на эту гору?

С диагностической точки зрения, мы можем одновременно рассматривать каждый образ как с объектной, так и с субъектной позиции.

С объектной точки зрения, гора - это репрезентация наиболее важных для пациента объектов. Гора, например, может производить впечатление чего-то “острого и зазубренного, но неприступного”, или “широкого, массивного и инертно лежащего, как чудовищная неподвижная масса”, или чего-то “возвышающегося, выдающегося, доминирующего” (т. к. гора находится в просторной долине), но в то же время “неприступного массивного и внушающего благоговение” [1].

Если мы рассмотрим конфигурацию гор, то горы с острой вершиной связаны прежде всего с отцовско-мужским миром, а горы с округлой вершиной или такие, чей силуэт приблизительно напоминает лежащую или сидящую девушку, - с материнско-женским миром.

В этом отношении подъем на гору особенно важен в плане прорабатывания половой идентификации, самоутверждения себя в роли мужчины или женщины.

Сигналом об особо сильной объектной зависимости можно считать случай, когда пациент представляет себя в центре горного массива, в котловине, окруженный со всех сторон кольцом гор.

С субъектной точки зрения, высота горы характеризует уровень притязаний и самооценки пациента. Идеально здоровый человек или хорошо компенсированный пациент в Средней Европе описывает гору средней высоты (приблизительно 1000 м), поросшую лесом, возможно со скалистой вершиной, на которую он мог бы, хотя, может быть, и с некоторым трудом, но подняться. У невротических пациентов с заниженным уровнем притязаний и самооценки гора может оказаться всего лишь холмом, в некоторых случаях даже только кучей песка или грудой снега. Наоборот, явно завышенный уровень притязаний и самооценки проявляется в очень большой, высокой, покрытой снегом и ледниками горе. В невротических случаях гора может быть из папье-маше, из гладких скал, в некоторых случаях ровной и блестящей или зеркально-гладкой из мрамора, так что на нее даже невозможно подняться. Она может иметь также форму сахарной головы с крутыми неприступными стенами, что часто бывает у подростков и незрелых личностей.

Следующий этап - это подъем в гору. Для здорового пациента это, как правило, не составляет большого труда. Перед пациентом ставится задача, от осуществления которой он может в принципе отказаться. Но это происходит все-таки крайне редко.

Символическое значение подъема в гору связано с теми задачами, которые ставит перед нами жизнь. Некоторые люди ставят перед собой высокие или даже крайне высокие задачи, другие довольствуются средним уровнем и испытывают при этом меньше сложностей.

Люди, предъявляющие к себе высокие притязания, зачастую тщеславные люди, представляют высокую гору, подняться на которую сложно и тяжело. Следует обращать внимание на своеобразие подъема, крутизну отдельных подъемов, необходимость карабкаться, возможно, с набором альпинистского снаряжения. Или наоборот: если пациент находит удобный, прогулочный путь или преждевременно утомляется и должен часто отдыхать - это указывает на то, каким образом данный человек привык решать задачи или добиваться своих целей.

Особо усердным и всегда готовым к работе людям даже не нужно предлагать подняться в гору. Без каких-либо дополнительных указаний они сразу же начинают подниматься вверх. Это люди всегда готовые к преодолению трудностей и особенно настроенные на достижение результата. Они представляют себе в образах такие условия для восхождения в гору, при которых им приходится привязывать себя канатом, карабкаться по вертикальным расщелинам и браться за другие трудные препятствия, чтобы достичь скалистой, труднодоступной вершины.

Более тяжелые невротические нарушения при восхождении могут проявляться в том, что тропа становится едва заметной, пациент все время скатывается вниз или, наоборот, идет не в гору, а спускается - в соответствии с давящим на него пессимистическим, угнетающим настроением - все ниже в темный лес. На пути пациента могут возникать лесные завалы, глубокие овраги, или пациент вдруг чего-то пугается в темном лесу и просит разрешения повернуть назад. В то же время пациент может подвергаться погодным ненастьям: буре, ветру и холоду.

Другим характерным признаком нарушения может быть избегание восхождения вообще. Пациенты с особо сильно выраженной истерической структурой личности оказываются сразу же на вершине горы, сообщая психотерапевту, что они “уже наверху”, тем самым как бы перепрыгивая в своей фантазии через трудности подъема в гору.

На вершине горы пациент находит место, откуда открывается панорама во все стороны. Это в определенной мере вознаграждение за затраченное в ходе восхождения напряжение. С вершины мир виден из совершенно иной, чем обычно, перспективы. Панорама открывает как бы новое измерение - кататимную панораму, образно говоря “ландшафт души” [1]. Человек отдален от земли, все уменьшено, но перед его глазами вдруг предстает ширь и даль, великолепный вид на все структуры этого ландшафта до самого горизонта.

В норме это будет панорама привычного ландшафта с полями, лесами, дорогами и людьми, занятыми каким-то делом. Вдали пациент может увидеть город с какими-то заводами и фабриками, реку или озеро, может быть, появится море, или на горизонте покажется черная гряда гор. Как правило, человек оказывается на вершине горы совсем один.

Как показали различные эксперименты с Кататимным переживанием образов [1], существуют определенные закономерные особенности в том, какой вид открывается в каждом из четырех направлений. Поэтому пациента следует попросить описать, что он может разглядеть позади себя - там, откуда он пришел, - впереди, справа и слева от себя. В соответствии с культурно-лингвистическими механизмами символообразования, вид назад символизирует взгляд в прошлое, вперед - ожидание от будущего, направо - акцентирует когнитивную, рациональную, а также мужскую установку, а вид налево - это область эмоционального и женского.

Особенно важным диагностическим критерием являются нарушения обозрения в каком-то из четырех направлений или со всех сторон. Это типичное сопротивление, вызванное тем, что именно в той части психики, обозрение символического представителя которой нарушено в кататимной панораме, у пациента существуют особо значимые проблемы и конфликты. Признаками нарушения будет, если обзор затруднен в одном или нескольких направлениях облаками, туманом, другими горами, скалами, деревьями и т. п.

Другим диагностическим критерием является степень освоенности человеком ландшафта, свидетельствующая о социальной адаптированности пациента. В норме в открывающейся с вершины горы панораме будут присутствовать населенные пункты, дороги, возделываемые человеком поля и другие продукты человеческой деятельности. Если же взору открываются только бесконечные леса, горы, степи и пустыни, то это говорит о социальной неадаптированности пациента.

Примечательной закономерностью является преобразование ландшафта в ходе курса психотерапии. На первых этапах психотерапии в наблюдаемой с вершины горы панораме часто предстают картины ранней весны - марта или апреля. Если повторять подъем на гору в ходе длящейся 20-30 сеансов психотерапии, то ландшафт преобразуется от весны к лету, вплоть до времени сбора урожая с золотыми нивами. Параллельно этому ландшафт обогащается свидетельствами человеческой деятельности и структурированием природы: на полях работают люди, становятся видны деревни и поселки, вдали даже крупный город, внизу протянулись дороги, шоссе и линии электропередач, - бесхозные прежде части природы становятся все более и более культивированными. В то же время ландшафт делается плодороднее, появляются реки и озера. Прежде крайне высокие горы и горные цепи становятся ниже, и взгляд может проникать все дальше в даль.

Такое развитие кататимной панорамы указывает на то, что в смене времен года отражается бессознательная оценка самим пациентом хода развития процесса психотерапии. Повышенная оживленность явно указывает на развитие и обогащение механизмов функционирования Я [6, 9] пациента с одновременным разрушением закостенелых структур. Параллельно расширяется радиус активных действий в реальном поведении пациента, который постепенно преодолевает тем самым свой невроз. Наблюдается определенная синхронность между преобразованием кататимной панорамы и развитием терапевтического процесса.

Для объективной оценки кататимной панорамы и сравнения ее с последующим развитием в ходе дальнейших сеансов психотерапии пациенту предлагается нарисовать схему наблюдаемой с вершины горы панорамы, так называемую квази-картографическую схему.

Признаки явно патологических, т. е. тяжелых невротических нарушений и конфликтов в кататимной панораме проявляются в том, что панорама может быть полностью закрыта со всех сторон деревьями или скалами. Если панорама открывается только с одной стороны, то это также значительное ограничение. С диагностической точки зрения, важно, с какой стороны обозрение панорамы закрыто. Там следует искать возможные проблемы и нарушения.

При оценке признаков нарушения следует рассмотреть сам ландшафт. Ситуация, когда взору открываются только облака или все настолько туманно, что вообще трудно разглядеть детали, встречается редко. В норме обычные пациенты, живущие в средней полосе, представляют, как правило, среднеевропейские ландшафты. Экзотические ландшафты, такие как бесконечно широкие саванны, пустыни или другие невозделанные территории, сигнализируют о проблемах. То же самое относится к ситуации, когда вокруг покоренной горы возвышаются другие горы [1].

Последний этап - спуск с горы. С диагностической точки зрения, он показывает отношение пациента к потерям, неудачам, проигрышам, к понижению своего социального статуса и престижа. Возвращение в исходную местность не всегда проходит безболезненно. После того, как пациент достаточное количество времени побыл на вершине горы, увидел и описал открывающуюся с нее панораму, психотерапевт предлагает пациенту спуститься вниз, предложив, на выбор, воспользоваться либо той же дорогой, либо пойти другим путем.

Для некоторых пациентов спуск часто бывает труднее, чем восхождение. Особенно неохотно спускаются вниз пациенты с высоким уровнем притязаний.

Некоторые пациенты чувствуют себя на вершине горы незащищено, неуютно, одиноко, отрезанными от мира людей. Им приятно вернуться вниз, в мир человеческих жилищ. Перед началом спуска, особенно если пациент медлит, психотерапевту следует спросить пациента о его чувствах.

При спуске вниз пациента просят описывать детали ландшафта, по которому пролегает его путь, обращая внимание, не перепрыгивает ли он через реальную ситуацию, как это обычно делают пациенты с истерической структурой личности, непосредственно сообщая: “Я уже внизу”. После того, как пациент спустится вниз (часто он возвращается на луг, с которого он отправился в путь), его просят вновь описать окружающий ландшафт. При этом часто происходит так называемое синхронное преобразование. Луг изменяется в отдельных деталях или в более существенных чертах. Трава, как правило, становится выше и сочнее, цветы раскрываются, погода улучшается, ландшафт становится шире и просторнее. Сама гора теперь кажется меньше и не такой неприступной. В основе таких положительных синхронных преобразований лежит, по всей видимости, тот факт, что удачное восхождения на вершину горы и переживание открывающейся с нее панорамы оказывают воздействие на бессознательные структуры переживания образов, усиливая Я [6, 9] пациента, способствуя его самоутверждению и идентификации [1].

Мотив горы чрезвычайно важен. Восхождение на гору целесообразно повторять в ходе курса психотерапии несколько раз. Следует учитывать, что этот мотив может занимать в некоторых случаях больше времени, чем обычно продолжается представление других мотивов. Мотив горы особенно показан в случае проблем соперничества, закомплексованности и неуверенности в себе, проблем достижения, в случае депрессивной пассивности, проблем со своей половой идентификацией, в случае заикания.

Пример*

Х. Лёйнер лечил гипнозом 18-летнего подростка, уже 4 года страдавшего тяжелым заиканием. Тем не менее, еще оставались остаточные речевые нарушения. Они весьма характерно проявлялись тогда, когда пациент хотел что-нибудь сказать за обеденным столом в присутствии отца или в классе в присутствии мастера, что свидетельствовало о непреодоленной авторитарной проблематике. У пациента было чувство, что он не может противопоставить себя кажущемуся ему выдающимся образу отца.

Учитывая глубинно-психологическую символику горы, Х. Лёйнер предложил пациенту мотив восхождения в гору. Подросток представил себе гору, по форме похожую на “сахарную голову”. Сделав определенное усилие, он смог подняться на нее по тропе, серпантином поднимающейся вверх. В открывшейся с вершины горы панораме он увидел на другой стороне долины еще более высокую и существенно более массивную гору, на вершине которой стояла массивная обзорная башня.

Х. Лёйнер сделал вывод, что покоренная гора соответствовала собственному уровню притязаний подростка, связанному с теми достижениями, которых, как ему казалось, ему следовало добиться. Это усиливало сравнение с огромной горой напротив, намного превышающей гору подростка. Эта огромная гора с мощной башней на вершине представляла типичный фрейдистский символ мужского начала, символ отцовско-авторитарного мира.

Исходя из этого Х. Лёйнер предложил следующую гипотезу. Если удастся побудить пациента подняться теперь также и на отцовскую гору с ее башней (как выражение идентификации с отцом, которая до сих пор оставалась нарушенной), то должно произойти изменение в его отношении к отцовскому авторитету.

Прохождение через долину и подъем на большую гору удались, хотя и возникали некоторые трудности. Удался также и подъем на башню. Правда, в последний момент разразилась страшная гроза, которая его так испугала, что без подбадривания психотерапевта он не смог бы подняться на башню.

Пациент очень гордился своим достижением, а психотерапевт, в свою очередь, его положительно комментировал, давая эмоционально-положительное подкрепление. Никаких интерпретаций Х. Лёйнер намеренно не давал.

Когда спустя три дня пациент опять пришел на прием, он сообщил, что у него больше не осталось никаких следов речевого нарушения. Он мог теперь чисто и свободно говорить как в присутствии отца, так и мастера, и даже уверенно отстаивать свое мнение в споре с ними.

Успешное восхождение на символизирующий отцовский мир гору, занятие отцовской позиции, в смысле идентификации с отцом, стало символическим прорабатыванием казавшегося пациенту могущественным образа отца, что усилило Я [9] подростка и устранило остатки его агрессивной скованности.

Следование вдоль ручья

Ручей - это орально-материнский символ, отражающий также динамику внутренних психических процессов и психическое развитие в целом, показывающий, насколько непрерывно, гармонично и последовательно протекает внутренняя психическая жизнь. Кроме того, вода - это животворящее начало, дающий оральную подпитку, плодотворный и исцеляющий элемент.

Мотив ручья задается, опираясь на мотив луга. Нередко ручей на лугу напрашивается как бы сам собой. В других случаях можно сказать пациенту, что, наверное, где-то поблизости может быть ручей. Такое структурное предложение с мягким внушением, содержание которого остается, однако, совершенно неопределенным, можно считать проективной техникой, когда как бы задается ядро кристаллизации, вокруг которого на символическом уровне манифестируются, проявляются основные психологические проблемы.

Далее пациента просят описать ручей. Ручей может быть как маленькой канавкой, так и широким потоком, рекой. Пациента расспрашивают о таких признаках, как скорость течения, нет ли запруд, каковы чистота, температура и прозрачность воды, характер берегов и растущей по берегам растительности. В норме на ручье заметно обычное течение, вода чистая, прозрачная и прохладная (но не ледяная), приятная на вкус.

Необходимо расспросить пациента о его настроении. Следует также спросить пациента, что бы ему хотелось здесь сделать. В то время как одни не проявляют инициативы, другим хочется опустить в воду ноги, походить по ручью, поискать рыб или пройтись вдоль ручья. В реальной жизни ручей, как известно, также обладает для человека своеобразной притягательной силой, как и вода вообще. Чем продолжительнее образное представление мотива ручья, тем психотерапевтически плодотворнее оно становится [1].

Ручей - это текущая вода, которая из источника по различным потокам устремляется к морю и вливается в него. Таким образом, основное глубинно-психологическое значение этого многогранного мотива постоянно текущего потока - это символическое выражение текущего психического развития, беспрепятственного развертывания психической энергии. В то же время вода как одна из фундаментальных стихий мироздания, как основополагающий “элемент” жизни воплощает в себе жизненную энергию. Она освежает и оживляет. Жизнь немыслима без воды. В этом отношении вода принадлежит к области представления о плодородии.

Большой ручей или река могут представлять собой также и границу, которую можно преодолеть по мосту или на пароме, а также вброд.

В ходе психотерапии после того, как пациент описанным выше образом подробно рассмотрел и описал ручей, ему предлагается выбрать, пойти ли вверх по течению к источнику или вниз по течению, сколько он сможет пройти. Иногда пациентам тяжело сделать выбор, какое направление предпочесть. Примечательно, что путь вверх по течению, в сторону источника, оказывается легче, чем вниз. По этой причине на первой фазе психотерапии преимущество имеет путь к источнику. Пациент проходит этот путь, как правило, без особого труда, преодолевая возникающие на пути препятствия. Только в самых редких случаях вообще не удается отыскать источник, что можно считать признаком тяжелого нарушения.

У самого источника вода может идти из‑под земли, из скалы или из искусственно построенной трубы. Иногда это могут быть также технические сооружения, как, например, резервуар для воды или емкость с крышкой, под которой как раз и находится источник.

Бьющий из лона “матери-земли” чистый, освежающий и прохладный источник символизирует оральное материнское обеспечение, а тем самым также и материнскую грудь. Если существуют серьезные нарушения в области источника, то это может говорить о фрустрациях, связанных с самыми ранними отношениями между ребенком и матерью на первом году жизни. Прежде всего, это фрустрация оральных потребностей, которая в последующей жизни может вызвать существенные эмоциональные пробелы, так называемый “оральный дефицит” [1].

С диагностической точки зрения, характер источника отражает отношения между ребенком и матерью на первом году жизни, продолжительность и качество грудного вскармливания, эмоциональную близость между ребенком и матерью и т. д. Признаками нарушения, указывающими на существование внутреннего конфликта, являются ситуации, когда вода невидимо сочится из песка, источник течет тонкой струйкой или вытекает многочисленными ручейками на лугу. Если же вода из источника вытекает широко и обильно, то можно сказать, что у данного пациента на первом году жизни, благодаря полноценным отношениям с матерью, заложилась хорошая базовая витальность и его эмоциональная интенсивность не нарушена [1].

Пациенту предлагают попробовать воду на вкус и смочить ею лицо. Можно попросить пациента растереть себе родниковой водой те части тела, которые болят или нездоровы, или даже запрудить источник, чтобы в нем искупаться. При этом особенно важно, что пациент в это время чувствует, появляется ли в результате ощущение свежести или нет, что пациент видит и ощущает вокруг, какой эмоциональный тон и какое настроение исходит от окружающей его обстановки. Признаками нарушения считаются не только трудности в развертывании образа источника, но и сложности с использованием воды источника. Пациент может отказываться попробовать воду, потому что она кажется ему грязной, содержит бактерии или может его отравить. Если он, несмотря на сомнения, все же решится попробовать воду, то она может иметь неприятный, плохой или кислый вкус, может оказаться горячей или крайне холодной, что указывает на нарушение ранних симбиотических отношений “мать-ребенок”.

Медленное привыкание к родниковой воде, широко используемое на практике, психотерапевтически эффективно. До тех пор, пока вода воспринимается пациентом как приятная, - все равно, будь то у источника, у ручья, у реки, в минеральной ванне на курорте или же в море, - использование воды часто может иметь неожиданно хорошее действие, и прежде всего в случае психосоматических симптомов. Некоторые авторы даже говорят в этой связи о“ кататимной гидротерапии ”[1, 19].

Примеры*

8-летняя девочка с большой, очень некрасивой и доставляющей неприятности бородавкой на большом пальце в сопровождении своей бабушки пришла на прием к врачу. После обычных предварительных мероприятий врач провел с ребенком сеанс символдрамы. Он попросил ее представить ручей. Это получилось без труда. Потом он попросил девочку подержать палец с бородавкой какое-то время в представляемом ручье. Никаких комментариев он больше не делал и отпустил пациентку и бабушку домой. На повторном приеме три дня спустя девочка рассказала, что бородавка засохла и отвалилась, что и было на самом деле.

9-летняя девочка уже больше года страдала рецидивирующей крапивницей. С ней было проведено несколько сеансов символдрамы с представлением сцен купания, и была обсуждена выявленная тем самым конфликтная проблематика. После нескольких коротких рецидивов кожное заболевание исчезло полностью, и в течение 3 лет последующего наблюдения не было выявлено ни одного проявления крапивницы.

Другая возможность работы с мотивом ручья - это проследить, как ручей превращается в реку, потом в большую реку и, наконец, вливается в море. Пациент может рассказать, как ручей становится шире и шире, как он протекает через различные ландшафты с меняющимися декорациями, появляются деревни и города, а потом, может быть, он впадает в большую реку. Следуя далее по течению, в конце концов можно прийти к месту впадения реки в море. В этом случае само море будет уже особым мотивом.

Как показывает практика, по ходу течения ручья часто возникают так называемые мотивы препятствия-недопущения или “ фиксированные образы ”. Они дают сигнал о существующих проблемах, и их можно считать признаками нарушения. Следуя по течению ручья, пациент часто через некоторое время обнаруживает запруду. Это может быть бетонная стена, дощатая перегородка, вода может попадать в еще больший водоем перед городской стеной, закрывающей сток.

З. Фрейд говорил в этой связи об “ ущемлении ”, “застое” аффектов (скоплении аффектов, “плотине”) у невротических пациентов [7, 13], при котором посредством катарсиса или, точнее, “ отреагирования ”психоаналитик добивался “оттока, стекания аффектов”.

Другие мотивы препятствия-недопущения могут проявляться в том, что вода может, например, постепенно просачиваться в песок, исчезать в каком-то отверстии в земле и продолжать свое течение под землей. Если через некоторое время попросить пациента поискать продолжение ручья, то оказывается, что на расстоянии нескольких метров или километров поток опять выходит из‑под земли на поверхность. Крайне острым признаком нарушения, с актуальной динамикой, считается отсутствие воды с самого начала, - когда русло ручья пусто.

Более утонченная форма сопротивления может проявляться в следующем непроизвольном отвлекающем маневре. Выполняя просьбу психотерапевта, пациент следует вдоль ручья, но ландшафт остается при этом все время один и тот же. Ожидаемое развитие, таким образом, не наступает.

Другой маневр, которым пациент как бы обманывает сам себя, заключается в том, что через некоторое время пациент оказывается снова на том же самом месте, где он был некоторое время назад. Ручей как бы течет по кругу, и пациент повторяет пройденные этапы в своем развитии.

В обоих случаях не требуется особого комментария со стороны психотерапевта. Наталкиваясь на одно из таких противоречий, пациент сам бывает поражен, и это становится для него поводом для размышлений.

Еще одна противоестественная ситуация возникает, если временами ручей вопреки подъему течет в гору, преодолевая в фантазии пациента закон тяготения. Это встречается у пациентов с несколько наивными или детскими представлениями (часто истерически структурированными). Это указывает на тенденцию отрицания реальности. Такие люди обычно используют этот специфический механизм защиты в своей реальной жизни, часто не замечая этого.

Сеанс, на котором пациенту предлагается проследить течение ручья вплоть до впадения в море, требует обычно больше времени. Путь можно сократить, предложив пациенту в какой-то момент лодку без весел, чтобы плыть вниз по течению реки. Спуск на неуправляемой лодке позволяет сделать диагностические выводы о способности пациента довериться и отдаться какому-то состоянию или какому-то человеку.

В устье реки пациент может встретить портовый город с деловой жизнью. Но, может быть, река вливается в простирающийся далеко на равнине ландшафт. Каждая сцена имеет свое собственное, соответствующее данному месту значение. На

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: