Печальное сходство наших детей и детей мигрантов

Еще недавно советские психологи описывали проблемы детей эмигрантов, не зная, что скоро большинство российских семей окажутся у себя в стране в ситуации условной, внутренней миграции. Симптомы психологически брошенных детей в Рос­сии похожи на те, которые я наблюдала и описала, анализируя опыт эмиграции.

При самой благоприятной ситуации на новом месте дети мигрантов тяжело переживают разрыв с родственниками, которые остались на родине. Даже в благоприятной ситуации брака, когда женщина-бе­женка выходит повторно замуж, переживания их де­тей от предыдущего брака оказываются тяжелыми.

Все ускользающее вдаль и для взрослого окра­шивается в яркие тона. Детская же ностальгия еще ярче. А если отношения с отчимом не складывают­ся, ребенок несет просто непомерный груз. Вначале чаду хочется вернуться с мамой домой, потом, когда становится ясно, что «вояж» затягивается и, будучи привязан к маме, он должен провести здесь несколь­ко лет, если не всю жизнь, в планы ребенка начина­ют входить фантастические побеги, нереальные си­туации, в результате которых он и его мама наконец освободятся от тяжелой зависимости. Стоит ли гово­рить о том, какие это бывают фантазии? И, наконец, наступает момент, когда по ту сторону баррикады оказывается и самый родной человек на свете — ма­ма, которая так и не смогла сопротивляться.

Дети, как и взрослые, уходят в себя, когда окру­жение не оказывает им нормальной эмоциональной поддержки, не учитывает их в своем психологиче­ском пространстве как значимых персонажей, рас­сматривает их как помеху.

Чего больше всего боятся дети? Дети больше всего боятся, что их перестанут любить. Любовь воспринимается ими как некоторая энергетическая ткань, которой может не хватить на всех. Пере­ключение внимания на членов новой семьи может или восприниматься с ревностью и тревогой, или разделяться ребенком, если ему с детства привито чувство того, что и другие члены семьи нуждаются в опеке и внимании.

Мои наблюдения и общение с детьми указывают на тяжелые психологические последствия, которыми чревато неадекватное поведение родителей. Мигра­ция — это как раз тот случай, когда многие наруше­ния или тяжелые состояния заданы с объективной неизбежностью, «нормальны» в данных условиях.

К последствиям разрыва с родными, потери су­щественных для человека связей относится тяжелое состояние депрессии, ностальгии, деморализации. Мои наблюдения показывают, что у детей, родите­ли которых настроены конструктивно и сразу по приезде начинают активно выстраивать отношения с окружением, депрессия, тоска по дому проявляет­ся не так ярко, переломный момент наступает уже к четвертому месяцу. У самих взрослых все процес­сы протекают тяжелей и дольше. «Обострение» де­прессии возникает на третьем году проживания на чужбине, когда «все потеряли интерес к тебе, никто не помогает, а сам ты еще не встал на ноги». Как известно, депрессия сопровождается потерей инте­реса к жизни, нежеланием и невозможностью справляться с простыми операциями.

Женщины сильно реагируют на потерю глубо­ких эмоциональных контактов и разрывы с близки­ми. В период обострения они жалуются, что дети им в тягость. Ребенок даже может «выпасть» из зоны внимания матери. Внешне дети матерей, которые с трудом адаптируются, напоминают сирот и бес­призорников настороженностью в глазах, большой дистанцией в общении, отсутствием интереса к происходящему вокруг, бедной мимикой. Рядом нет окружения, которое компенсирует или хотело бы компенсировать «отсутствие» матери (как это было в советское время, когда все интересовались воспи­танием детей).

Одни считают, что в условиях резких перемен женщины ведут себя более социально, они предпри­имчивее и успешней. Другие же полагают, что они составляют наиболее уязвимую часть мигрантов. Мне кажется, что эти противоречивые тенденции как раз отражают двойственность женского характера и типажи, в рамках которых они преимущественно реализуются. Зависимые, инфантильные женщины, видящие в замужестве решение своих проблем, вы­бирают прежде всего мужа. Для их чувства защищен­ности важен скорее вопрос, замужем ли она и кто ее муж. Эмансипированные же женщины в большей мере переживают и гордятся своими профессиональ­ными успехами, чем успехами своих мужей. Жен­щины зависимые любят при случае щегольнуть ста­тусом мужа, но при этом терпят любые отношения в семье, рассматривая их как ежедневный взнос за право его использовать. Для них важна формальная защищенность. А женщины самостоятельные в го­раздо большей мере предъявляют претензии к качеству отношений, чем к статусу, понимая, что они являются такими же потенциальными носителями статуса, как и их супруги. Материнские установки, безусловно, транслируются и на детей.

Приемы эмоционального донорства

Для нормального развития ребенка нужно, что­бы его базовые потребности в любви, заботе, призна­нии удовлетворялись каждый день. Дети, вырванные из постоянных эмоциональных связей, лишенные родителей или дома, в большей мере нуждаются в поддержке, чем дети из благополучных семей. Мы же поступаем чаще всего наоборот.

Надо научить своих детей поддерживать сверст­ников. Дети не могут пока помочь друг другу день­гами или советом, но они должны узнать ценность доброго слова.

— Ты очень красивая. У меня есть красивое пла­тье, но нет таких замечательных голубых глаз (вме­сто: «Подумаешь, зато у меня сто красивых платьев!»)

— Мне понравилось, как ты ответил (вместо: «Ты плохо отвечал!»)

— Я хотел бы так петь, как ты! (вместо: «Разве так поют?»)

— Научи меня говорить «спасибо» и «здравст­вуйте» по-азербайджански (вместо: «Говори по-рус­ски, я не понимаю на твоем дурацком языке!»)

— В следующий раз ты обязательно победишь (вместо: «Ты — слабак, и теперь все это знают!»)

— Как быстро ты учишься! (вместо: «Выскочка,все равно у тебя ничего не получится!»)

Научить детей оказывать эмоциональную под­держку другим не значит выработать у них комплекс вины перед другими. Дети в праве ожидать и требо­вать симметричного отношения.

Нужно молниеносно реагировать на высказыва­ния своих детей, если они демонстрируют снобизм, ханжество и крайнее недружелюбие по отношению к детям менее защищенным. Признаки зависти и агрессии, которые демонстрируют наши дети и ко­торые, возможно, присущи нам, могут серьезно осложнить им жизнь. Не в состоянии справиться с приступами не самых лучших эмоций, ребенок не только будет попадать в неловкие ситуации, но и быстро вступать в конфликты со своими сверстника­ми. Нетерпимость по отношению к другим людям — одна из самых распространенных причин межлич­ностных конфликтов, которые всегда вытекают в производственные и семейные скандалы.

Глава 4

Как сказать ребенку,

что папа будет жить отдельно?

Прилично ли разводиться?

Какие модели семей бывают?

Правила оценки ресурсов семьи

Памятка мамам, которые решили развестись

Как укрепить уверенность ребенка в светлом будущем?

ПРИЛИЧНО ЛИ РАЗВОДИТЬСЯ?

Нам долго внушали, что для нормального разви­тия детей нужна полная семья. Общественная мо­раль подхватывала: «Ребенку нужен отец». При этом гораздо более существенный вопрос «А нужен ли ребенок отцу?» не ставился вообще. Практика по­казала, что после развода отцы детьми не занима­лись, а превращались в злостных алиментщиков.

Запрещая разводы, государство пыталось кон­тролировать своих граждан, закрепляя их друг за другом, а также принуждало обоих родителей хотя бы кормить своих детей. Десятилетиями в стране решался вопрос выживания не только детей, но и взрослых людей. До сих пор действует «сиротская» норма: «Сыт, обут, одет — и хорошо!»

Опыт перестройки, сопровождавшейся бурны­ми разводами, показал, что важно не техническое наличие большого количества воспитателей, а ак­тивная включенность хотя бы одного из них в жизнь и будущее ребенка. Важно не сколько, а кто а как воспитывает дитя!

В России разводятся в 2 раза чаще, чем в США, где на сотню браков приходится 30 — 40 разводов, и чем во Франции (20 — 40). За годы перестройки на 40% увеличилось количество пар, которые не хотят вступать в законный брак, и на столько же стало больше тех, кто разводится в течение первых 5 лет. Большинство разводов сейчас совершается до того, как детям молодых еще родителей исполнится 7 лет. Другими словами, родители едва справляются с пер­выми брачными кризисами первого, третьего и пя­того годов.

Основные вопросы, которые решаются родителями при разводе и которые сказываются на развитии детей:

♦ С кем будет жить ребенок? Кто будет постоянно забо­титься о нем? Кормить, поить, учить, укладывать спать, любить...

♦ Кто будет платить за все это?

♦ Будет ли ребенок общаться с родителем, который теперь не проживает с ним под одной крышей? А если будет, то как часто? Может ли ребенок просто звонить ему?

♦ Как часто ребенок будет видеться с бабушками и дедуш­ками со стороны того родителя, который теперь живет отдельно?

Не будем продолжать этот список спорных воп­росов — он подробнее, хотя и более формально, изложен в «Семейном кодексе». Ясно, что и в том изложении ребенку-дошкольнику они не по силам.

На языке детей эти вопросы формулируются по-другому и сводятся к одному: «А что, теперь папа и мама, дедушка, бабушка больше не будут меня лю­бить?» Для ребенка семья, родные — это источники любви, а ее разрушение означает, что теперь таких источников станется меньше. Это и создает панику у маленьких. «Он не платит алименты!» С их конкрет­но-образным мышлением дети еще не понимают

значения денег. Они не могут поддержать разговор на тему «Папа — безответственный негодяй!» Но они четко реагируют на уровень тревожности близких и на приближение опасности. Ниже мы поговорим еще о том, какие вопросы волнуют детей и как на них отвечать. А пока, если вы еще не приняли решение разводиться, давайте подумаем, стоит ли это делать и как можно было бы этого избежать, в том числе и при помощи вашего малыша?

Разводиться прилично. Неприлично разводиться неграмотно!

КАКИЕ МОДЕЛИ СЕМЕЙ БЫВАЮТ?

Модель № 1. Папа — деспот. Российская семья, по определению психолога Владимира Дружинина, является сумасшедшей смесью православия и языче­ства. Мужчина в ней обладает невероятной властью и авторитетом, но всю ответственность он делегирует жене, матери. Часто основная его роль — иницииро­вать семью, а семейные будни его уже не интересу­ют. Отношения в семье могут напоминать схватку, которую выигрывает психологически или физически сильнейший. Договоренности здесь могут не дейст­вовать, все будет разрешаться битьем посуды. Итак, первая модель семьи с доминантным отцом.

Модель № 2. Папа — ребенок. Иногда таких от­цов семейства называют также подкаблучниками. Эта модель деформировалась в результате того, что в вой­нах и вооруженных конфликтах страна физически

"Для иллюстрации различных моделей семей используют­ся схемы со следующими обозначениями: М — мать; О — отец; Р — ребенок; в — власть; о — ответственность

теряла огромное число мужчин. В модели нашей се­мьи потерялась фигура отца, и уже новой генерации юношей пришлось занимать место ребенка. Не зря говорят об инфантилизме наших мужчин. Дети в пер­вых двух моделях эмоционально ближе к матери.

Обе модели были аномальными, поскольку отец исключался из процессов воспитания и рассматри­вался как кормилец. Полноправными членами семьи могли быть другие родственники, знакомые, друзья. Аномальная модель семьи выживала в советские времена именно за счет развитой системы вне­школьного воспитания и образования, которая раз­рушилась в период перестройки.

Груз ответственности стал непосильным для на­ших женщин, и это спровоцировало, с одной сторо­ны, массовые разводы и женскую эмиграцию, с дру­гой — нарастающую армию социальных сирот.

Модель № 3. Нормальная семья. Папа главный, но заботится о всей семье. Нормальная модель се­мьи, как указала знаменитейший этнограф детства Маргарет Мид, предполагает, что основная ответст­венность за семью лежит на отце как на физически более сильном и социально принимаемом человеке. Это не значит, что с женщины снимается всякая от­ветственность, но она пропорционально меньше. При этом ребенок находится в центре внимания ро­дителей. Дитя — главная забота взрослых, главный интерес семьи, который выше всех остальных и для отца, и для матери. Нормальная модель семьи доми­нирует во Франции и Италии.

Женщина при такой модели отвечает за атмо­сферу в семье, оберегается и почитается. Вопреки расхожему мнению о том, что французские мужчи­ны «ходят на сторону», они очень дорожат семьей и знают наверняка, что измена может стоить им общественной репутации и значительной части состо­яния.

Разводы во Франции — настолько дорогое удовольствие, что многие вполне ответственные мужчины и женщины предпочитают жить в граж­данском браке, чтобы избежать ненужных расходов на адвокатов и позорного раздела имущества.

Модель № 4. Папа — это мама. Мама — это па­па. Такая семья называется часто американской или протестантской. Для нее характерна балансировка власти и ответственности то в пользу отца, то в поль­зу матери. Ребенок растет как потенциально равно­правный взрослый. Именно такая модель семьи ак­тивно пропагандируется у нас вместе с ценностями успеха, карьеры, больших доходов, конкуренции, рынка и другими протестантскими ценностями.

Молодые родители часто ориентированы на лич­ную карьеру и успех.

Поскольку «американская» семья самая модная, скажу несколько критических слов в ее адрес. Та­кая структура семьи по определению неустойчива: партнеры ведут разные счета, конкурируют и в се­мье, и на работе, никогда не претендуют на абсо­лютную близость и зависимость, а больше озабо­чены равенством вкладов — психологических, сек­суальных, экономических. Тем не менее в таких семьях отцы привлекаются к воспитанию детей в тех же условиях, что и матери. Поражает, насколь­ко выросло здесь число отцов-одиночек, которые пытаются успевать и дома, и на работе, имея по трое-пятеро детей. А жена может уйти к другому или заниматься бизнесом. Современная американ­ская семья стареет, браки заключаются все чаще после 40 лет, а средняя продолжительность жизни семьи — 15—16 лет. Дети вырастают, и родители «разлетаются по разным аэродромам». Основной мо­тив развода — «Нам нечего больше строить вместе». Американская модель, кажется, учитывает ин­тересы обоих родителей, в том числе матери, кото­рая тоже сегодня хочет развиваться и продвигаться. Но она оставляет ребенка в одиночестве: когда оба ро­дителя на работе, дети остаются одни или с нянями. Еще один вариант — передача их воспитания бабуш­кам. Очень часто родители надеются, что все это вре­менно. По историям детей звезд отечественного шоу-бизнеса, самых занятых и самых востребованных, мы знаем, как печально может сложиться судьба их детей, которых они как-то незаметно потеряли в борьбе за успех. Сын режиссера «Бригады» Алексея Сидорова в колонии. Даже ребенок из, казалось бы, благопо­лучной семьи Эдиты Пьехи, Илона Броневицкая, не может простить маме своего одинокого детства.

Варианты «временного» решения вопроса, с кем будет жить ребенок

♦ Родители оставляют свое чадо в ситуации крайней не­ определенности, которую дети переносят хуже всего. Они не понимают, нужны ли они хоть кому-то!

♦ Мама или папа вынужденно лжет, обещая забрать ребен­ка на праздники, или после Нового года, или «вот купим квартиру, и будем жить вместе».

♦ Родители дают ребенку ясно понять, что он хоть и «вре­менная», но обуза, помеха, непосильный груз. Его не за что любить.

♦ Мама с папой обрекают самих себя на детскую ненависть. Пожизненную. Дети не мучают родителей «временными» обещаниями.

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: