Когда зеркало не отражает тебя

С добрым утром!

Кто бы ты пи был - врач, учитель, водитель автобуса, общественный деятель, продавец, милиционер - весь день - на людях: общение, общение, общение... Как ты устал от него!

Мы так часто пытаемся избегать общения, опасаясь, что оно сделает нас больными!

Сегодня я хочу попробовать разобраться в этом вопросе.

Кто меньше и последним устает от общения?

Может быть - равнодушный? Тот, кто старается ни во что не вникать, “не принимать близко к сердцу” - не нервничать или просто не умеет сочувствовать[90]?

Может быть - агрессивный[91]? Кто хочет каждого научить, переделать на свой лад, подчинить?

А может быть, меньше всех устает от людей тот, кто с каждым сопереживает, участвует в каждом, кому за всех больно - сочувствующий (чувствующий вместе)? Как думаешь ты?

От ответа зависит стратегия всего твоего поведения.

Я задавал такой вопрос многим.

Удивительно, но мне очень часто отвечали, что меньше всех устанет равнодушный[92]: “чего ему сделается!”, а больше всех — сочувствующий: “он на всех себя тратит!”.

Ты уже знаешь: непонимание мотивов поведения окружающих и от этого слепое “оберегание” себя от них - всегда невпопад - гораздо сильнее изматывает тебя и оскорбляет других - вызывает ответную агрессию[93].

Но надо не упускать из виду, что общение[94]- это не только и не столько словесный обмен информацией, сколько и, прежде всего, ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ДИАЛОГ - прямой обмен состояниями, настроениями, тонусом.

Мы с тобой - стайные животные.

Эмоции, состояние одного передаются в стае всем, чувствуются каждым. С этим механизмом чувствования чужой эмоции рождаются все млекопитающие. И человек в том числе.

Откликается, как кликнешь! Из этого правила в эмоциональных отношениях людей, как и в стае животных, нет исключений.

Ты уже знаешь, что наши эмоциональные состояния существуют, как погода, независимо от того, сознаем мы их или нет.

Поэтому, если ты умеешь замечать свои эмоциональные состояния, то сможешь не только чувствовать, но и с большой степенью вероятности понимать эмоциональные состояния другого.

Если же ты плохо ориентируешься в своих собственных состояниях, то тем самым лишаешь себя инструмента, с помощью которого сумел бы разобраться в подлинных чувствах тех, с кем общаешься.

Я многие годы консультировал пациентов косметологи-ческой лечебницы. Это часто одинокие люди, не умеющие устроить свою личную жизнь, сетующие на то, что их никто не любит, и связывающие эту “нелюбовь” к ним со своими действительными или мнимыми физическими дефектами.

Попытка вместе с этими очень разными людьми анализировать их отношение к тем, чьей любви они хотели бы, практически всегда приводила к открытию, что сами они ко всем относятся “никак”: просто не знают своего отношения. Добиваются небезразличия и любви от тех, кого как людей просто не заметили, не знают.

Когда удавалось обратить внимание некоторых из этих “отверженных” на их собственное отношение к другим и когда они отдавали себе отчет в своем глубоком равнодушии почти ко всем [95], то начинали понимать естественность ответного равнодушия. Переставали связывать его со своим физическим дефектом.

“Дефект” терял значимость. Люди обретали свободу выбирать тех, кто для них существен, и идти им навстречу.

Потом бывали и свадьбы, и разводы, - но ни то, ни другое уже не было связано (ни в сознании этих людей, ни объективно) ни с формой носа, ни с характером волосяного покрова, ни с косоглазием, ни с “изъянами” фигуры...

Другой человек в эмоциональном диалоге - наше эхо. Эмоция, посланная гобой в “стаю” (это всякое твое эмоциональное состояние), возвращается к тебе усиленная всеми, кого она коснулась.

Послал участие - получил отношение (то, чего всем нам больше всего не хватает, что нас больше всего греет, наполняет силами).

Послал агрессию[96]-...

Учителя, как правило, постоянно пребывают в самых напряженных эмоциональных отношениях: с классом, друг с другом, с родителями учеников.

Парадокс в том, что, не сознавая того, они, в конце концов, начинают испытывать потребность в такой напряженности, без нее уже не могут. Там, где эмоциональной напряженности не хватает, продуцируют, опять же неосознанно, тонизирующие их конфликты.

Недавно в экскурсионном автобусе я оказался свидетелем, как учительница - из самых лучших побуждений - наставляла на путь истинный своих попутчиков. Говорила она, в общем-то, правильные слова, но люди ехали отдыхать, а не слушать назидания. Какая-то женщина не выдержала, одернула эту поборницу правил. Та обиделась. Отдых на несколько часов был испорчен всем.

Если тебе плохо откликнулось, значит, “не то” послал.

Не отдавая себе отчета в собственных эмоциональных состояниях, ты не отвечаешь за то, что посылаешь, не готов к ответному реагированию - и становишься беззащитным.

Наша эмоция - это не то, что мы думаем о своих чувствах, не то, что говорим и изображаем на лице.

Наша эмоция - это то, что мы действительно переживаем в реальном реагировании на реальные обстоятельства. И еще это-то, что чувствуют и на что реагируют другие.

Именно поэтому нередко получается такое.

Она ему: “Кушай, милый!” - а он слышит: “Чтоб ты подавился!”.

Он ей: “Здравствуй, дорогая!” - а она слышит: “Век бы тебя не видеть!".

Потому и говорят: “сладкоречивый садист”, “добрый ворчун”. “Не бойся того, кто в гневе кричит, - бойся того, кто в гневе молчит”.

Вернемся к вопросу о том, что мы получаем в ответ на наше эмоциональное реагирование.

Уже говорилось: адресованное внимание вызывает наибольшую ответную теплоту!

А вот на агрессию часть людей реагирует особо.

Казалось бы, странно реагируют те, кто плохо отдает себе отчет в своих и чужих естественных - не показных чувствах.

Это обычно люди, выросшие в среде, где чувства всегда выражались преувеличенно - по-истерически[97]. Где за чувства, если это не явная агрессия, выдавали утрированную демонстрацию их внешних признаков. А за демонстрацией невольно или виновато маскировали действительное или мнимое неумение сочувствовать.

Для людей, воспитанных в таких условиях, перепутаны эмоциональные ориентиры, и агрессия - единственное вызывающее доверие, сознаваемое отношение к ним. Она их греет и радует достоверностью и.небезразличием к ним. Эти люди на агрессию реагируют положительным чувством.

Это в школе - те самые мальчишки,, которые изводят - “спокойного” учителя своими каверзами, и те девочки, которые успокаиваются только тогда, когда раздосадовали “скромную” учительницу вызывающим нарядом, позой, манерами.

Оказывается, самое невыносимое для людей отношение, -когда их не замечают!

Представь.

Ты смотришься в зеркало. А в зеркале... нет твоего отражения!

Хорошо, если зеркало - не настоящее. Можно улыбнуться и выбросить подделку.

А если - настоящее?!

Значит - ты... с ума сошел?!

Или тебя действительно нет?!

Ужас!

Дай бог, чтобы зеркало - не настоящее!

За жизнь мы коротко общаемся с очень ограниченным числом людей. По ним складываем представление о людях вообще.

Каждый другой человек, особенно близкий, для нас -полпред (полномочный представитель) человечества - всех людей. Каждый - зеркало, говорящее нам, кто мы для людей, какие мы и насколько нужны людям.

Когда другой нас не замечает - игнорирует, мы рискуем потерять себя.

Игнорирование такое имеет разные и чаще вовсе не очевидные формы.

“Не бери в голову!" - весело подбадривает ничего не знающий о пас, равнодушный к нам приятель, - “Давай повеселимся! Время хорошо проведем!”

Понимающий только свои правила муж верит, что у жены, которую он затиранил заботой, “трудный характер ”.

Мать, не любящая мужа, считает, что похожий на отца ребенок - “странен".

Близкие, которые верят, что вернувшийся из Чечни офицер “стал психопатом”, а не что они со своим восприятием мира: “все как у людей!”, гуртом глумятся над ним.

Зацацкивающая ребенка бабка. Семья, от которой сын сбегает в тоталитарную секту или в наркоманы. Диктатор-отец и “добрая для всех” мама, от которых дочь бросается,как в спасительный омут, заму ж зажигало. Все они не замечают ни себя, пи близких.

Ты тоже для каждого - его зеркало - представитель всего человечества!

Быть никому не нужным, всеми отвергнутым - для человека страшно, мучительно - крах.

Другой человек - наше зеркало. Чувствуя, что он к нам никак не относится, мы оказываемся перед той же дилеммой, что и перед не отражающим нас зеркалом.

Либо “разбить зеркало”. Либо поверить, что нас нет.

Первое - “разбить зеркало”. Протестовать против игнорирующего нас отношения. Обесценить в своих глазах того, кто к нам не относится. Уйти в работу, в драку, в болезнь, к признающим тебя - “отражающим в зеркале” людям. Уйти совсем! Из жизни или в жизнь с теми, кто тебя любит!

Первое - нетрудно, когда другой, кто нас игнорирует, для нас не дорог. Мы отказываемся от него.

А если это мать, отец, любимая женщина, муж, человек, к которому мы привязаны? Как отказаться от их отношения?! И тогда...

Второе - поверить, что нас нет! Но это - тягчайшее потрясение, медленная и скрытая пытка.

Для незамечаемого ребенка это - подавленность, у год ли во безликое или обращающее внимание - вызывающее, “протестное” поведение, частые болезни, наркомании.

Для незамечаемой “положительным” мужем (“все для нее!”)жены - неосознанные попытки обратить на себя внимание любым задевающим мужа поведением, болезни, ощущение своего ничтожества, пьянство, человеческая деградация.

Для незамечаемого инфантильной женщиной мужа это - или попытки “показать себя”: карьеризм, погоня за деньгами, стремление к власти - или то же “беспричинное пьянство.

Для всех это - явная или скрытая депрессия, со всеми ее телесными и поведенческими проявлениями.

Игнорирование - самое невыносимое для людей отношение и вызывает самую большую ответную агрессию.

Теперь становится ясным, что самая большая “нагрузка” в общении обрушивается на равнодушного. Он получает самую большую агрессию в ответ. Кроме того, “не отражая” никого, он не в состоянии почувствовать себя отраженным, подавлен, уничтожен всеобщим “неотражением”. Ему не в ком черпать силы. Будучи в общении “вампиром”, он не присваивает того, что отнимает.

На агрессивного “нагрузка” - меньше. Часть людей отвечают ему тем же. Зато многие (не замечающие спокойного отношения) реагируют на него успокоением - чувствуют его живую заинтересованность.

А человек, сочувствующий с каждым, получает многократно усиленную и прибавляющую ему силы ответную теплоту. Он меньше всего теряет и больше всех приобретает в эмоциональных отношениях. Черпает силы там, где их тратит.

Но вот еще одна незадача.

Тот же равнодушный учитель чаще всего верит, что он своим равнодушием защищен, что ничего плохого он ученикам и их родителям не делал. Равнодушная жена очень часто хлопочет от зари до зари, а равнодушный муж приносит домой большую зарплату. И все они никак не могут понять, почему им “за их добро” платят агрессией.

Агрессивный - чаще готов к ответной агрессии, потому что чаще сознает - свою.

При всех трех подходах, чем больше сознаешь, что посылаешь, тем больше готов к ответному реагированию и успешнее можешь управлять эмоциональным диалогом.

Чуткий человек о том, что послал, судит не по своим намерениям, а по ответу партнера - по результатам. Интересно, что он не только больше всех получает сил в общении, но и быстрее других приобщается к чужому жизненному опыту[98], черпая в нем мудрость и здоровье.

Воспитатели, педагоги, врачи, администраторы - все мы, кто по своей профессии хоть в чем-то пытается изменить других, обычно действуем из самых высоких побуждений, считаем свои чувства и дела добрыми.

Ответная реакция на такие наши попытки “улучшить мир”, естественно, будет агрессивной (и только потом, иногда, -благодарной)!

Ученик не благодарит за двойку. Обладатель больного зуба хватает дантиста за руку. Подчиненный противится новшествам. А клиент психотерапевта долго еще всех, кто сообщил ему, что “король-то - голый!”, подозревает в жестокости...

Если мы понимаем, что наше “доброе вмешательство” в чужие дела - агрессивно по сути, то и не ждем другого ответа. Готовы к “неблагодарности” за наши нелегкие для других усилия. Если мы своей агрессивности не сознаем, то и сами обижены на “всеобщую несправедливость”.

Если ты в общении устаешь и получаешь не то, что хотел, - разберись, обрати внимание на свои ощущения: может быть, именно ты этим заражаешь других?

Можно, конечно, пытаться беречься и систематически разряжаться:

- взвинтил класс и - в кабинет эмоциональной разгрузки:

- измучил жену и - в кабинет эмоциональной разгрузки;

- обидел всех в автобусе и - в кабинет эмоциональной разгрузки...

Но можно посылать в общении то, что хочешь получить в ответ.

Если мир природы и людей не враг твой, а создатель, если он поминутно формирует тебя, - то чего от него бегать? Набирайся в эмоциональном диалоге сил там и от тех, где и на кого их тратишь.

Доброго тебе эха! Прислушайся к нему. Пусть оно наполняет тебя силами.

Ведь откликается, как кликнешь!

Подвиг быть счастливой

Доброе утро!

Доброе утро, молодая мама!

Все - еще непривычно тебе.

Непривычно смотреть на ребенка. Непривычно догадываться, что и встречи с его папой, и свадьба - не сон, не понарошку, что теперь все - как-то иначе, всерьез.

Медленно начинаешь привыкать к наново поменявшим твою жизнь потрясениям зачатия, беременности и родов.

По-новому ощущаешь себя. Иным видится все вокруг.

Осваиваешься с Новым состоянием, статусом, бытом. Словно вспоминаешь о себе (хотя, надеюсь, чувство реальности и правды никогда не давало тебе потеряться: ты же одна у себя!).

Подспудно или осознанно, вольно или невольно выбираешь себя будущую.

Вернуться ли к вчерашним играм, играть в ушедшее детство?.. Или, как прислушивалась к шевелению плода в твоем теле, прислушиваться к себе новой, завтрашней, незнакомой? Какую строить?

Кормишь грудью своего малыша - и иногда нет-нет да и выплывет смутная забота:

“Кем-то он вырастет? Каким?”.

Не верится, что все люди вокруг тебя были когда-то такими же: беззащитными и беспомощными младенцами. Такие теперь все разные!

А ведь всего - две части, две половины человечества. Каждая - словно изнутри чем-то объединена.

Одна половина - счастливые.

Вторая, - вечные мученики - несчастливые.

Кого больше? К какой половине людей относится твой папа? Твоя мама? Брат? Твой муж? Друзья? Приятели? Соседи? Сотрудники? Одноклассники?

Каких, все-таки, больше?

Кто из кого вырос?

Как это получается? Один и в воде не тонет, и в огне не горит. В бедах (сколько их у него было!) закаляется, мужает. И люди к нему тянутся: рядом с ним надежно. Кто говорит: “В рубашке родился!”. Кто - что “Бог доброго бережет!”. А иные, хоть у него вроде не броский ум (и в шахматы, и в карты играет средненько), назовут его - мудрым.

Почему другой - словно в постоянном состязании - в борьбе? Везде победил. Всем доказал. Всюду - первый. А жизнь у него: то ли - “восхождение на крест”, то ли - пыль в глаза (“все есть”, а одиноко и пусто. - остановиться страшно!). Холодно ему среди людей. Да и те с ним - только в праздники, да по делу, а в беде - из вежливости. И ум-то у него, похоже, бесполезный. Глупый - не глупый, а приглядеться, -ум такой, как женские сережки, как украшение напоказ. И другим - не в пользу. И себе - во вред. Победительный неудачник какой-то!

Почему так получается?

Где, как, кем закладывается основа всех будущих интуитивных (на вкус!) выборов? Между счастливым и мученическим, настоящим и мнимым, красотой и красивостью, между “быть” и “казаться”, жизнью и нежитью?

Сегодня я хочу сказать только несколько слов о тех глубинных определителях будущего- “судьбы” человека, которые формируют его вкус.

Они складываются в самом начале его жизни - и пока еще зависят от тебя, мама!

Может быть., эти размышления окажутся тебе полезными в выборе себя новой. В выборе того, что в себе беречь и пестовать.

Молодая мама, ты первый человек, с которым встречается в этом мире твой ребенок.

На многие месяцы весь мир для него - ты.

По твоему запаху он сложит свое отношение к запахам человеческого тела. Ведь наши состояния - страх, радость, спокойствие - пахнут. Пахнут даже характеры. Твои запахи станут любимыми, их он будет ощущать нормой. Не сознавая того, их будет искать всю жизнь. Таким запахам будет доверять. Иные - будут.требовать изучения.

Твои прикосновения станут для него эталоном. Всякие иные троганья будут настораживать, казаться неестественными, даже пугать.

Тон твоего голоса, ритм, темп станут не только его манерой, но и камертоном, по которому он будет различать настоящее и фальшивое, злое и доброе.

Ребенок обонянием, мышечным чувством (тонусом), ушами, глазами - всеми ощущениями - запечатлевает твою походку, манеру - твою повадку. Они станут его вкусом, определят направленность его мышления и характер понимания.

По тебе, мама, а лишь потом, и. только с твоего эмоционального благословения - по папе (а там уж и по другим людям) малыш на никому не видном, досознательном уровне сложит свой интуитивный образ подлинного, естественного, истинного - образ правды.

Я видел эту будущую маму на седьмом месяце беременности. Она светилась теплом доверительной доброты и разделенного счастья.

Мне она заполнилась еще и по контрасту.

Я тогда только что отмучился смотреть, как сверхозабоченная руководитель детского хора выталкивала на сцену вышколенных и запуганных ею детишек. Хор - руки по швам, напряженные лица, невидящие глаза - правильно выпевал музыкальный текст, но это действо воспринималось издевательством над детьми и слушателями.

Я был взбешен.

И вдруг на сцену выбежали малыши из следующего хора. Они с интересом рассматривали пас, сидящих в зале, на “взрослой” сцене двигались, как на собственной игровой площадке, и пели, как играли: видимо - с огромным удовольствием. Им было тепло и легко, как под маминым крылом.

Руководила этим хором та светящаяся в беременности учительница - будущая мама.

Ее сын и дочь росли и выросли с удивительным чувством меры. У них всегда было какое-то обостренное ощущение людской доброты. Они, как молодые животные, всегда избегали людей манерных, неестественных, злых. Казалось чудом: им везло на добрых людей. Вокруг них, как и рядом с их мамой, всегда встретишь талантливых, интересных, красивых.

Мама своей повадкой запрограммировала их счастливые выборы на всю жизнь.

Твоя свободная, похожая на влюбленность в себя естественность уже теперь обеспечивает будущее здоровье твоего дитя: его раскрепощенность, ясность ориентиров, приспособленность к обстоятельствам, к миру - его свободу.

Всюду, где ты бы изменила себе: своему запаху, цвету, вкусу - ты бы запутала своего ребенка, будущего человека. Подменила бы для него эти действительные ориентиры поддельными. Очень усложнила бы его жизнь.

Эта мама еще в школе пользовалась успехом у старшеклассников. На сверстников демонстративно не обращала внимания. Становясь старше, сознательно воспитывала в себе всегдашнюю подтянутость, собранность, умение подать себя. Никогда не позволяла обстоятельствам застать ее врасплох. Прическами она умела скрыть, что ей очень не нравились ее волосы.

С дочерью, которой она хотела гордиться, вела себя в соответствии со своими представлениями о важности самодисциплины: сдержанно, почти холодно.

Предметом особой гордости матери были замечательные, “не как у нее", волосы дочери. С младенчества девочки мама всегда сама их расчесывала, ревниво ухаживала за ними.

Дочь училась в престижной школе с преподаванием на иностранном языке и была задавакой в компании молодых людей, так же, как она, куражащихся друг перед другом. Дочь выросла внешне высокомерной “гордячкой” и ощущала себя не такой, как другие. Волосы для нее были ее главным преимуществом, словно билетом на все жизненные блага.

В шестнадцать лет эта девушка оказалась весьма за жатой, не уверенной в себе, не имеющей внутренней опоры, то есть (если говорить языком физиологии) ~ в состоянии тягостного и долгого дистресса.

Однажды обнаружив на расческе клок своих волос (в дистрессовых состояниях организм, во-первых, отказывается от лишнего белка), девочка испугалась, что они выпадут. Ощутила себя принцессой, превращающейся в нищенку, и едва не покончила с собой.

Мама не любила себя. Дочка вообще не догадывается о том, что не она - для ее достоинств, а ее достоинства - для нее. Не знает, что может быть любима ни за что.

Другая мама была тоже энергична. Считала себя независимой, в мужчинах не нуждающейся. С отцом ребенка разошлась уже во время беременности - “больше он мне был не нужен!”. Воспитывала сына одна.

Равнодушие к мужчинам не мешало ей быть кокетливой. У нее всегда были очень яркий макияж и острые духи...

Сын вырос внешне интересным, способным, победительным человеком. В спорте, учебе, работе, делах, мужских общениях ему сопутствует успех.

“Не везет” ему только с женщинами. Ему нравятся яркие, пользующиеся духами с острым запахом, резкие, кокетливые “победительницы сердец”. Он им тоже правится. Но после фазы успешного знакомства, пылкой влюбленности женщины по неизвестным ему причинам всегда уходят... Либо обманывают его, почему-то все время пытаясь обольстить его же друзей.

Ничего не зная о внутренней жизни мамы, привыкший видеть только ее эффектную маску, он не знает, что в действительности сам не замечает женщин, с их болью, характером, судьбой...

Не показавшая ему себя мама на всю жизнь скрыла от него всех женщин.

Молодая мама! Я думаю, что заразить можно только тем, что имеешь. Когда женщине плохо - плохо ее сыну, ее дочке, плохо ее мужчине. Всем плохо! Все злы и готовы друг с другом передраться.

Если женщина счастлива - хорошо ее сыну, ее дочери, ее мужчине, хорошо Родине.

Молодая мама!

Я думаю, от тебя требуется совершить единственный подвиг: научиться стать и быть счастливой.

Люби себя, доверяй себе. Каждый миг делай себе что-нибудь желанное. Попробуй жить так, чтобы тебе в любых трудностях и бедах было хорошо. Этим ты и “заразишь” своего ребенка.

Естественности тебе!

Чем хочешь, тем и думай

Доброе утро!

Но сегодня тебя разбудили телефонным звонком и сломали все твои планы. В трубке извинялись, на кого-то ссылались, оправдывались, объясняли... Надоело! Человек сделал тебе пакость,- а потом сам плачет и у тебя же просит сочувствия!

Нас никакие оправдания - объяснения не интересуют, когда отказывают нам. Нам от врача нужна - медицинская помощь, от учителя - знания, от повара - приготовленная еда. Ото всех - результат, а не разглагольствования о причинах его отсутствия[99].

Но сам ты - так часто и убежденно оправдываешься! Почему так?

Чтобы разобраться, прислушаемся к частым обыденным разговорам.

Два учителя. Один говорит о реальных учениках, конкретном содержании предмета и о том, как лучше донести его до них. Другой сетует на сложность предмета, пороки учеников (все это изменить должен кто-то - не он), невнимание правительства. Послушать его - обучение вообще невозможно. Один врач жалуется на нерадивость медсестер, недостаток медикаментов и несовершенство нашей медицины. Другой старается помочь пациенту в том месте и в том времени, в каких живет, во что бы то ни стало. Тысячу лет назад у врача тоже были основания сетовать на ограниченность средств, но Авиценна в 998 году врачевал успешно - и без сегодняшнего оснащения.

Одни ищут выходы и решения, другие - повод для отказа от действий и виноватых в неудачах.

Одни дело делают, другие объясняют, почему его невозможно сделать.

Одни совершенствуются в делании, другие учатся убедительнее оправдываться и других виноватить! Мол, им помешали, а сами они не виноваты и, значит, “штрафов” не заслуживают, и вообще - “хорошие”. На том и успокаиваются. Очевидно, для них главное - не практически полезный результат, а слыть хорошими.

Если мы на время забудем действительный возраст оправдывающихся - обвинителей, то с немалым удивлением узнаем в речах этих взрослых... знакомые интонации детей. Когда те (дети) оправдываются перед отцом, воспитателем, учителем или сваливают вину на товарища, ябедничают на кого-то маме, няне, даже винятся, - но все с одной целью: чтобы старшие их простили, вернули им свое расположение. А вместе с расположением - и заботу о них.

Оказывается, эти взрослые застряли на детских фазах развития[100].

Дети ждут заботы о себе от других, а сами только играют в нее, учатся.

Ребенок до 5 лет ждет заботы от всех и просто потому, что он есть. Иначе по его мироощущению и не может быть.

Ребенок до 10 лет - чувствует, что может рассчитывать на заботу за то, что он послушный. К 10 годам он узнает, что, уличенный в неправильном поведении, рискует быть наказанным. Будет вынужден отказываться от своих притязаний, от заботы о нем, положенной ему в случае послушания. Должен исправляться! И...

С 10 до 12 лет - подросток сам становится обвинителем. Рассчитывает получить заботу и свободу за то, что он... “уличил” всех во лжи и вероломстве.

“Уличенные” (старшие и сверстники, и даже, младшие!) должны - по его ощущению - раскаяться. Понять, что они не вправе предъявлять какие бы то ни было требования к нему - сами неправильные! Боясь наказания, все должны были бы чуть только не полностью подчиниться ему. Упреждать, в раскаянии, любую его прихоть (да что с них, неразумных, спросишь!). Он же как обличитель освобождается от всяких обязательств и обязанностей автоматически!

Обвинение других становится для подростка оправданием себе!

Он не знает иного способа освобождения для себя, кроме порабощения другого - всех. Отсюда, я думаю, характерное именно для этого подросткового периода (до 12 лет) стремление к власти над себе подобными.

С 12 до 14 лет — основным “аргументом обвинения”, освобождающим подростка от обязанностей и дающим право на заботу о нем, становится то, что он “одинок, и никто его не понимает!”.

Как подросток после 10 лет ждет заботы о себе не за свои заслуги, а в ответ на его обвинение миру в том, что тот -несовершенен, так и обвиняющие других взрослые, как дети, обвинением оправдываются перед самими собой. Но заботы ждут от тех, кому адресовано обвинение. А это все, кто сам не объявил себя его врагом - врагом рода человеческого! Мир должен понять, что он (мир) плох, не выполняет своих обязанностей, должен исправиться - и... заботиться!

Партнер, сотрудник, муж, жена, дети - все для них -няни, которые, простив дитя, обо всем позаботятся. Такой стереотип — привычка с детства.

В присутствии “няни” (то есть всех, кто - не враг) их инициатива парализована привычным ожиданием заботы.

Им не. надо видеть, понимать, продуктивно действовать. Достаточно только напоминать “няне” о себе и о... ее обязанностях!

Пришли учиться “психологии общения” взрослые, будущие психологи.

Идет “марафон” - многочасовой тренинг.

Естественно,- поначалу многие не понимают происходящего.

Но одни ждут поводыря сквозь лабиринт неизвестного. Не найдя, обижаются, сидят, дуясь, предлагают “музычку”, снимающую напряжение, включить. Идут перекусить. Как дети! Их “не поняли”, не разъяснили. Некоторые так и уходят с досадой и протестом.

Другие ищут способы вникнуть. Включаются. Делают открытия.

Но ведь жизнь - такой же непрерывный “марафон” - тренинг.

И семья, и профессия, и любые отношения - это: “пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что!”:

И всегда выбор. Либо включусь и открою новое. Либо надуюсь и буду “права качать”.

Не ощущая ничего, кроме чужих обязанностей (о нем заботиться), человек, и себя не ощущает. Не чувствует и не знает своих нужд. Не сознает, чего ему надо. Потому не может нужным воспользоваться, как... как дрессированная собачонка, которая сидит около мяса голодная.

Такую собачку описал замечательный самарский психотерапевт, мой учитель и друг - Евгений Николаевич Литвинов.

Кусок колбасы лежал на полу магазина.

Собачонка стояла над и “служила”.

Хозяина не было.

Она вставала. Падала. Снова поднималась на задние лапки...

Никто не подавал.

А сама - без хозяина, она взять не умела. Не знала. Забыла!.. Так ее выдрессировали!

Есть и, к сожалению, очень распространена такая же система воспитания, когда с ребенком воспитатели проделывают то же, что дрессировщики с этой дрессированной собачкой.

Когда инициативу, его самостоятельный поиск - не поощряют, наоборот, игнорируют - и тем подавляют.

Чтобы что угодно получить, малышу надо только уметь привлечь внимание. И, как дрессированной собачке, заслужить одобрение - понравиться.

Чтобы понравиться - сделать то, что нужно воспитателю-дрессировщику:

1. Вести себя “хорошо”, “правильно”, “разумно”, “скромно”, “нагло”... - как угодно, но не - как надо ему самому.

2. Солгать, что так (“хорошо”) себя и ведешь.

3. Оправдаться, что неправильно ведешь себя не по своей вине.

Ребенок и осваивает обращающее на себя внимание поведение напоказ - демонстративное поведение[101].

Когда ДЕМОНСТРАНТ[102]говорит и чувствует: “я хочу!” -это значит, что в этих обстоятельствах так хотеть - “правильно” с точки зрения его ПРОШЛЫХ ОДОБРЯЮЩИХ[103](руководящих им теперь как бы изнутри).

Единственная его потребность - ПОТРЕБНОСТЬ В ОДОБРЕНИИ[104].

Средство - ДЕМОНСТРАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ.

НЕОДОБРЕНИЕ[105]грозит отказом ему во всем - самая страшная угроза.

Поэтому он так трудно присваивает свой же опыт. Трудно постигает все, что, по его ощущению, может характеризовать его как человека, в чем он действительно некомпетентен. Это, во-первых, - он сам(!). В отличие от открытого опыту[106]или психологически зрелого[107]человека, для которого обнаружение своего незнания или неумения всякий раз открывает новую дверь к успеху, знанию, росту, для демонстранта любое сообщение о его некомпетентности означает НЕОДОБРЕНИЕ.

Такая информация невыносима ему, он дискредитирует ее для себя, обесценивает раньше, чем понимает, и поэтому пользоваться ею для роста не может. Не замечая, не исправляет дефектов, не устраняет пробелов в знании и поведении. Его мозги тренируются не видеть, не слышать, не чувствовать не понимать - тренируются спасать его от угрозы неодобрения “слепотой и глухотой”, застарелым неведением.

Помните всегда раздраженного, ко всем придирающегося подростка, всеми тяготящегося и ждущего ото всех ласки. В ответ на любое замечание он обрушивает на вас обвал оправданий или... обвинений. И заключает выводом:

- Не любите вы меня! Уйду я от вас! - Как в том анекдоте, где муж говорит жене:

- Милая, ты не. права.

- Ах, так?! Я - не права! Значит, я вру?.. Значит, я брешу?.. Значит, я - собака?.. Значит, я - сука? Мама, он меня проституткой обозвал!!!

Демонстрант на ошибках не учится - он их заучивает! Стареет, но не взрослеет.

Передо мной взрослая “девочка”. Она снова и снова объясняет, что все поняла, что во всем виновата она, а не другие, что никто ничего не был ей должен. Что плохая она, а не они.

И ждет от меня похвалы за ее признание. Она и удивлена и обижена: мол, она все правильно поняла, во всем призналась - так почему же ей сразу не становится лучше?! Улучшения она ждет от меня с похвалой.

Сделав из меня одобряющего[108], она причину всех бед теперь видит во мне.

В том, что она, как ей кажется, в чем-то не убедила меня, и я не соглашаюсь “дать ей здоровье”.

Ничего в жизни, в отношениях с “ними” она не изменила, да и не готовится менять. Жизнь в этом контексте - не ее реальность.

Детская позиция обслуживаемого проявляется неосознанным ожиданием постоянного, комфорта, физического и душевного. Требованием праздника (“праздника хочется!”), который обязаны обеспечить другие - все.

...Подаренный “праздник и комфорт” не вызывают благодарности ни к кому (и праздник, и комфорт сами же собой разумеются!).

Зато дискомфорт - любое огорчение - переживаются как грабеж и чья-то злокозненность - вина. Обида на весь мир!

“Надутость” - главный укор “ОДОБРЯЮЩЕМУ”.

По неосознанному, но привычному ожиданию “девочки” я и все - все, лишенные теперь уже ее одобрения (она недовольна!), от этого застыдимся и о ней позаботимся.

Во взрослой жизни то, что ты “хороший”, и одобрение не освобождают тебя от необходимости все свои проблемы разворашивать самому.

- Что же, так нас никто и не подстрахует, что ли? Это несправедливо! Нас не так учили! - возопил однажды на приеме мужчина лет за пятьдесят. - Я свое дело делаю, - а благодарность какая? Почему это обо мне некому позабо шиться? А жена, а мать, а дети, а вы (врачи)?! А президент?!... К слову, сам он о президенте не заботится!

А, собственно, кто за него в его бедах может разобраться? Кто за него поймет, почему он в одни и те же ямы, как заговоренный, попадает? Кто за него может жить лучше и его проблемы решать?

На маму, папу, других, на правительство и президента надеются разве что дети!

Во взрослой жизни, кто бы ты ни был, заботишься о себе сам.

Тогда голодный видит, слышит, чувствует голодом. Им руководит запах жареной картошки и хлеба. Вкус ведет его к еде. Им, вкусом, он выбирает, отличает нужное от вредного. Он думает голодом.

Зрелый человек, во-первых, чувствует самого себя. Знает, чего хочет. Хотение направляет его поиск, мышление и выбор. Он нацелен нуждой на нужное. Он чем хочет, тем и думает.

Демонстрант, как артист, играющий самые красивые роли, никаких иных своих нужд, кроме достижения одобрения (аплодисментов), не удовлетворяет.

Живя по самым противоречивым сценариям (“правильного”, “красивого", “доброго”, “умного”, “наивного”, “достойного”, “наглого” и прочего “хорошего” поведения), он хочет тем, чем думает. Осуществляет желания, которых - у него нет!

Не обеспеченное никакой нуждой, кроме НУЖДЫ В ОДОБРЕНИИ, его поведение - слепо, усложнено (как выбор еды не на вкус, а по количеству калорий, белков и витаминов), утомительно - “мимоцельно”.

Итак, одним движет, влечет его и растит нужда, проистекающая из необходимости самообслуживания.

Другим - единственная ПОТРЕБНОСТЬ В ОДОБРЕНИИ для приобретения обслуги.

Он и она поженились и теперь из кожи вон доказывают друг другу, кто из них лучше. Но, увы, - не для того, чтобы другому сделать лучше, но чтобы тот “оценил”.

В результате каждый старается не заметить и обесценить хлопоты другого и продемонстрировать свои.

Еще в дверях она спешит сказать ему, что, несмотря Па занятость в институте и СТЭМе, успела сходить в магазины, приготовить обед.

Он, не слушая, ждет ее восторгов по поводу того, что, перегруженный диссертацией, сегодня сам починил краны на кухне.

Она обижена, что он не оценил ее хлопоты.

Он обижен на ее равнодушие к его “подвигу”.

Вместо благодарности, которая обязывает, каждый испытывает желание найти повод для обид и упрека другому, - чтобы сохранить право быть опекаемым.

У них есть выход. Высвободиться из детского сценария. Каждому прислушаться к себе. Самому узнавать, чего хочешь. Самому о себе и о другом заботиться. И не ждать обслуживания.

Хочу обратить внимание на то, что один и тот же человек:

- в одних случаях - ДЕМОНСТРАНТ, ищущий оправданий и виноватых - тогда и безуспешен;

- в других - открытый опыту хозяин положения и терпеть не может бессодержательного поведения демонстранта.

Супруги из нашего прим

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

---

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: