Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Глава I: Информационная природа психики.





Глава I: Информационная природа психики.

 

Причина, по которой я сделал акцент на изменении понятий и на противоречивости информации заключается в том, что вся наша психика – это набор информации. В этом смысле, если информация внутри нас противоречива, это будет неминуемо отражаться в нашей жизни, то и дело приводя к конфликтам, как внутренним, так и внешним. Для существа с настолько развитой высшей нервной деятельностью всё является информацией. Мы даже кванты превратили в компьютеры — носители и вычислители информации (компьютеры на основе квантовых вычеслений). Существование интернета является не более, чем подтверждением того, как простые материалы способны хранить и передавать информацию. Причем, в любых простых материалах находится информация и мы также можем найти её через различные приспособления. Такие, как, например, спектральный анализ. Для человека, всё, что он воспринимает, откладывается в качестве весьма простого информационного кода. Именно вследствие этого, психика также обладает достаточно примитивной информационной природой.

Любая информация способна изменить психическое состояние человека. Психоаналитики уже давно говорят о том, что бессознательное структурировано как язык. Сам по себе язык является не более, чем набором символики, что, в свою очередь, представляет из себя информацию. Она, в свою очередь, непосредственно влияет на нашу мозговую активность и именно за счет этого так легко манипулировать человеком и демонтировать все нужные или ненужные конструкты. Иногда, требуется всего два предложения, чтобы полностью прекратить чью-либо истерику или, наоборот, активировать её. Человек, акцентирующий внимание на чувствах легче всего поддается управлению т.к. чувства — самый простой информационный конструкт. Именно из-за этого он проще всего поддается управлению через гипноз, транс или медитацию. Каким-то образом, информация влияет на наши мозговые рецепторы. Одна вызывает стыд, и нервная система даёт это понять через чувства в области желудка. Другая активирует любовь и её мы чувствуем в области груди. Третья заставляет чувствовать вину и нервная система всё так же реагирует телесным образом, заставляя определенные нервные центры чувствовать себя как-то не так, как обычно.

Что я хочу всем этим сказать? Если природа психики находится в области информации, а информация — это прошлое, которое осталось в нашем теле, почему мы так рьяно отстаиваем свою индивидуальность, которая заключается лишь в уникальной окружающей среде? Как минимум потому, что такая позиция позволяет стабильно существовать в обществе, ведь уничтожение психической целостности может привести к разрушительным последствиям. С другой стороны, если бы мы позволили чрезмерным эмоциональным импульсам, истощающим нашу нервную систему, уйти, человек больше никогда бы ни о чем не переживал и жил бы в полный рост. Все наши предубеждения, мнения, эмоции и мысли уже не так значительны в эпоху фактов, которых достаточно, чтобы отбросить все предрассудки и страхи, и остаться наедине с реальностью.

 

Глава II: Семиотика.

 

Здесь необходимо привести определения тех слов, которые я продолжу использовать на протяжении всей книги, и которые составляют неотъемлемую часть нашей психики:

Семио́тика, или семиоло́гия (греч. σημειωτική, от др.-греч. σημεῖον — «знак, признак»), — наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем. В данной книге, семиотикой я буду называть определенные совокупности символов и речевых конструкций. Если информационная единица – это знак, то семиотикой я буду называть совокупность таких знаков. К примеру, наличие нецензурной лексики часто символизирует неуверенность в себе — такую семиотику (речь) я мог бы назвать неуверенной. Семиотика может быть самой разной: романтичекой, прагматичной, самоуверенной, гордливой и так далее.

Почему она так важна? Потому, что вся наша психика состоит из семиотических конструкций, а наше восприятие зависит от языка («Бессознательное структурировано, как язык» — Жак Лакан). Все, что мы делаем, зависит от слов и событий, которые с нами произошли в прошлом, и у всех этих феноменов есть символика. Например, всё воспитание держится на авторитетности слов (речевая семиотика), а психологические травмы на опасности ситуаций (семиотика событий). Значимость символики можно обсуждать бесконечно. Мы воспринимаем мир исключительно через знаки, а их отсутствие пугает нас до смерти. В общем-то, именно поэтому нас так пугает неизвестность и смерть, ведь ее невозможно по-настоящему означить, и именно поэтому так популярны различные духовные учения — они решают эту проблему необходимой символикой, освобождая от страха. В последующих главах, я буду более подробно раскрывать тот или иной семиотический аспект происходящего.

 

Глава III: Амбициозность.

 

Здесь рассматривается амбициозность, как процесс намерения человека соответствовать собственным ожиданиям, собственным представлениям о том, что нужно делать, чтобы обладать возможностью выжить в социуме. Это представления человека о том, что ему нужно делать, чтобы чувствовать себя хорошо и его способность (ресурс) поступать соответствующим образом. Если семиотика – это то, с помощью чего мы воспринимаем происходящее, некий безличностный инструмент, связанный со всем многообразием жизненных ситуаций и психических процессов, то амбициозность – это одна из фундаментальных форм, в которой семиотика выражена максимально просто и глобально. Ее простота заключается в том, что человек чувствует себя желанным или ненужным. На амбициозности выстраивается огромный спектр самых разных психологических феноменов: от чувства вины до способности убить себя, но обо всём по порядку.

Амбициозность строится на изначальной убежденности человеческого организма в том, что необходимо оправдать ожидание фатальных (родительских) объектов, чтобы не умереть. За счёт возникновения стремления удовлетворить ожидания родителей следом появляется потребность оправдать себя (внутренний диалог), спешка (импульсивность, напряженность, маниакальность в каждом действии), потребность в статусе и борьбе. Отсюда же следует и сложность человека усидеть на одном месте, совершенно ничего не делая, ведь остановка значит невозможность оправдать ожидания. То есть, для этого всегда нужно что-то делать, а лучше – быть на шаг впереди.

Проблема в том, что с самого начала, попытка удовлетворить ожидания родителей может оказаться провальной, ведь грудной младенец ничего о них не знает. Можно сказать, что одна из фундаментальных проблем человека с самого его рождения заключается в том, что он пытается удовлетворить ожидания, о которых он мало что знает и которые, затем, придумывает самостоятельно, не имея необходимой информации. Затем, это перерастает в проблему в отношениях с людьми, когда оба человека воспитаны по-разному, и, не выясняя, что кому нравится, принимаются делать что-то автоматически, что часто приводит к конфликтам. Людям бывает сложно понять, насколько мы можем отличаться друг от друга, и что это нормально. Сложность в том, что младенец вообще ничего не понимает, и действует, используя весь доступный ему багаж. К сожалению, многое может быть так и не демонтировано из-за культурной обусловленности родителей. К примеру, родители могут никогда не осуждать секс, но и никогда не признавать ребенка, как половозрелого (для невроза достаточно просто никогда не говорить о нем, что достаточно распрастронено в СНГ), что на очень долгое время может оставить у ребенка стыд за свою сексуальность. Ребенок постарается оставить этот стыд при себе как можно дольше, чтобы соответствовать представлениям об ожиданиях его родителей, не сознательно, конечно.

Следующая проблема возникает, когда ребенок подрастает, и становится фатальным сам для себя. Когда в его голове уже столько самых разных установок, связанных с воспитанием, фразами и опытом, что ему начинает казаться, что он достаточно хорошо знает мир и что в нем следует делать, чтобы чувствовать себя хорошо. В этот момент, родители отступают на второй план и начинается половое созревание. Это та стадия автономии, когда человек наступает на самые разные грабли в поисках того, каким же всё таки на самом деле он должен быть, часто даже не смотря на родительский опыт. Иногда этот поиск «правильного себя» никогда не заканчивается, а иногда и считается духовным. В любом случае, человек, по мере взросления, часто теряется связь с реальностью, поскольку ее, скорее всего, не появилось с самого начала, но бывают и противоположные случаи.

 

Глава VI: Стыд.

 

Между виной и стыдом существует колоссальная разница. Если вина – это что-то вроде эмоции, которая может быть неприятна, то стыд является определенным фактором, влияющим на поведение человека. Да, стыд считается чувством, однако, это номинальное обозначение некоторого ощущения, через которое очень сложно перешагнуть. Стыд формируется в самых опасных ситуациях разрыва с родительскими объектами и изначально связан с самыми фундаментальными параметрами человека, с которыми он родился: с выделениями, наготой и сексуальностью. Если вина является более социальной величиной, через которую человеку достаточно просто переступить, то переступание через стыд ужасно травмирует человека. Давайте рассмотрим более детальные примеры обоих явлений.

Если рассматривать их с точки зрения поступков, можно сравнить вину и стыд с административным и уголовным преступлением в психическом пространстве. Когда человек винит себя в чем-либо, он может запросто вымолить прощение, если существует объект, который это прощение может дать. Именно поэтому, чувство вины выжившего, когда кто-то умер вместо тебя или из-за тебя самое страшное, но остальные варианты вины далеко не так страшны. Если прощение получено, подобное явление никак не влияет на представления о себе и на целостность психики. Существует и другая форма вины – вина за свое существование. Это очень распространенное переживание, которое связано с самыми разными детскими травмами. В этом случае, человеку некомфортно находиться с самим собой: он постоянно осуждает себя и обладает крайне низкой самооценкой. И чем больше этого чувства, тем ниже его самооценка. Вне зависимости от этих переживаний и качеств личности, все эти явления по прежнему оставляют психику в целостности и сохранности, чего не скажешь о тех событиях, которые вызывают стыд. Более того, все эти переживания вынужденно удерживаются самим человеком, ради собственной выгоды, о которой еще будет расказано.

Если чувство вины – это определение человека, как плохой единицы общества, то чувство стыда происходит в такие моменты, когда есть шанс быть изгнанным из него. Существует огромная градация чувства стыда, однако, с ним очень сложно работать даже в самых малых его проявлениях. Как правило, самые базовые и практически нерушимые конструкции стыда возникают на пересечении культуры и биологии. Их я уже перечислял – это выделения, нагота и сексуальность. Все эти три аспекта вызывают ужас у любого хоть сколько-нибудь социализированного человека, не являющегося доктором. Все примеры достаточно просты и очевидны, однако именно они отличают стыд от вины. Травмирующая ситуация с выделениями может произойти, если человек, например, не успеет добежать до туалета. В культурном обществе это настолько ужасающая ситуация для каждого человека, что она тот час будет обесценена и осмеяна, особенно в детской и подростковой среде, в которой наша психика и формируется. Подобная ситуация обладает властью поставить крест на социализации человека в школе/университете или даже на работе. Безусловно, всё зависит от коллектива, но у человека есть своя личная градация стыда и он может оказаться неспособен смотреть в глаза другим людям после этого.

Также, одним из самых влиятельных аспектов стыда является нагота. Она допускается только в специально отведенных местах, поэтому, если во сне, на улице вы оказались голыми, это, чаще всего, будет вызывать сильное чувство стыда. Принудительное раздевание в не созданном для этого месте может приравниваться человеком к изнасилованию. Таким образом, можно навсегда травмировать человека, особенно, если он будет отвергнут обществом после того, как его увидят голым. Символика отвергнутости – вот то, что свойственно стыду. Вину можно простить, но стыд ведет к депривации, чего мы, как социальные животные, очень сильно боимся. Нагота в неположенном месте – это очень уязвимое состояние, поскольку с детства ее делают позорной и пытаются всеми силами прикрыть. Самое травмирующее здесь в том, что ребенку, в первую очередь, закрывают места, которые способны приносить ему удовольствия. Семиотически, это означает, что нагота, приносящая удовольствие и удобство – позор. Это также навсегда наделяет человека стыдом и виной за сексуальность, которая является следующей частью фундаментального стыда.

Ребенок быстро понимает, хоть и не всегда осознает это, что те вещи, которые различают людей по половому признаку – закрыты и запретны. Это создает целую гамму чувств, связанных с проблемами половых признаков. Из этого каждый ребенок делает свой собственный вывод. Если это мальчик, он предпочитает думать, что быть мужчиной – стыдно. Такая установка реализуется совершенно по-разному. Иногда, мальчики боятся того, что у них начинают расти волосы. Они могут испытывать отвращение к своему половому органу, совершенно не понимая, собственно, почему. У девушек это часто связанно со стыдом за наличие груди, росту которой они могут быть не рады. Конфликтов и неврозов может быть масса, но корень всегда один – однажды, те вещи, которые различали нас, с которыми мы должны были с радостью идентифицировать себя, посчитались обществом, как позорные и постыдные.

Насколько мне известно, сексуальность на постсоветском пространстве одна из самых больных тем, поскольку «В СССР секса не было». Я слышал огромное количество историй о том, как девочкам не рассказывали о месячных, как их не поддерживали в первые критические дни или как мальчика били по члену, когда тот возбуждался. Родители очень часто хотят видеть в своих детях именно детей, поэтому бессознательно могут не давать простора для здорового полового созревания. Один парень боялся бриться, потому что его мать сильно расстраивалась, когда понимала, что ее сын уже совсем скоро станет взрослым. Всех его девушек она провожала истериками, не давая ему шансов на адекватную социализацию. Наверное, вам кажется, что это крайности, но если покопаться в вашей истории, я уверен, можно будет найти много страха быть сексуальными перед своими родителями. Для этого даже не нужно пугать ребенка тем, что он попадет в ад из-за мастурбации – достаточно просто никак не поощрять половое созревание. Если сексуальность вычеркнута из семиотики семьи, с ней всегда будут огромные проблемы. Те проблемы и явления, о которых стыдно говорить, больше всего нуждаются в разъяснениях.

Малозаметные вещи связаны с поведением. К примеру, человеку может быть стыдно плакать перед другим человеком. Каким бы родным и близким он ни был, всё равно может быть некоторое напряжение в такие моменты. Человек в такие моменты не испытывает никакой вины, но стыдится своей слабости, поскольку у него есть убеждение, что слабых изгоняют. Какое-либо проявление слабости достаточно сложно дается людям в моменты конфликтов или в периоды неудовлетворенности. Хотя я говорю о слабости, я имею ввиду, что людям страшно даже представлять себе такую ситуацию, где они будут не агрессивны и на самом деле признают свою нужду. Очень часто, какая-либо агрессия прямопропорциональна потребности. Вы знаете, как дети могут ревновать своих друзей и злиться на них? Вот примерно также они ведут себя по отношению к другим людям или событиям. И вместо того, чтобы сказать другу, как он важен для нас или искренне признаться в любви к кому-то, мы злимся или пытаемся обесценить того, кто нам дорог. Быть уязвимым и искренним очень стыдно, поскольку в детстве у всех произошло очень много ситуаций, которые обесценили эти импульсы. Это настолько стыдно, что такой элемент поведения уже даже не рассматривается и кажется, что агрессия в сторону человека – это наше нормальное состояние, но сейчас нам просто выгодно злиться, ведь агрессия в наших собственных глазах делает нас более сильными.

Таким образом, стыд близок к страху, в то время, как чувство вины ближе к самооценке. Стыд очень плотно встроен в мышечную память и несет в себе огромное количество напряжения. Он активно вытесняет альтернативные переживаний и модели поведения, скрывая от человека его истинную природу намерений. В нем наименьшее количество выгоды, которую человек мог бы себе присвоить, если рассматривать все психические явления, как выгодные человеку. У людей есть очень много причин освободить себя хотя бы от части стыда, чего не скажешь о выгоде в низкой самооценке и прочих симптомах чувства вины, речь о которых пойдет дальше.

Глава I: Информационная природа психики.

 

Причина, по которой я сделал акцент на изменении понятий и на противоречивости информации заключается в том, что вся наша психика – это набор информации. В этом смысле, если информация внутри нас противоречива, это будет неминуемо отражаться в нашей жизни, то и дело приводя к конфликтам, как внутренним, так и внешним. Для существа с настолько развитой высшей нервной деятельностью всё является информацией. Мы даже кванты превратили в компьютеры — носители и вычислители информации (компьютеры на основе квантовых вычеслений). Существование интернета является не более, чем подтверждением того, как простые материалы способны хранить и передавать информацию. Причем, в любых простых материалах находится информация и мы также можем найти её через различные приспособления. Такие, как, например, спектральный анализ. Для человека, всё, что он воспринимает, откладывается в качестве весьма простого информационного кода. Именно вследствие этого, психика также обладает достаточно примитивной информационной природой.

Любая информация способна изменить психическое состояние человека. Психоаналитики уже давно говорят о том, что бессознательное структурировано как язык. Сам по себе язык является не более, чем набором символики, что, в свою очередь, представляет из себя информацию. Она, в свою очередь, непосредственно влияет на нашу мозговую активность и именно за счет этого так легко манипулировать человеком и демонтировать все нужные или ненужные конструкты. Иногда, требуется всего два предложения, чтобы полностью прекратить чью-либо истерику или, наоборот, активировать её. Человек, акцентирующий внимание на чувствах легче всего поддается управлению т.к. чувства — самый простой информационный конструкт. Именно из-за этого он проще всего поддается управлению через гипноз, транс или медитацию. Каким-то образом, информация влияет на наши мозговые рецепторы. Одна вызывает стыд, и нервная система даёт это понять через чувства в области желудка. Другая активирует любовь и её мы чувствуем в области груди. Третья заставляет чувствовать вину и нервная система всё так же реагирует телесным образом, заставляя определенные нервные центры чувствовать себя как-то не так, как обычно.

Что я хочу всем этим сказать? Если природа психики находится в области информации, а информация — это прошлое, которое осталось в нашем теле, почему мы так рьяно отстаиваем свою индивидуальность, которая заключается лишь в уникальной окружающей среде? Как минимум потому, что такая позиция позволяет стабильно существовать в обществе, ведь уничтожение психической целостности может привести к разрушительным последствиям. С другой стороны, если бы мы позволили чрезмерным эмоциональным импульсам, истощающим нашу нервную систему, уйти, человек больше никогда бы ни о чем не переживал и жил бы в полный рост. Все наши предубеждения, мнения, эмоции и мысли уже не так значительны в эпоху фактов, которых достаточно, чтобы отбросить все предрассудки и страхи, и остаться наедине с реальностью.

 

Глава II: Семиотика.

 

Здесь необходимо привести определения тех слов, которые я продолжу использовать на протяжении всей книги, и которые составляют неотъемлемую часть нашей психики:

Семио́тика, или семиоло́гия (греч. σημειωτική, от др.-греч. σημεῖον — «знак, признак»), — наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем. В данной книге, семиотикой я буду называть определенные совокупности символов и речевых конструкций. Если информационная единица – это знак, то семиотикой я буду называть совокупность таких знаков. К примеру, наличие нецензурной лексики часто символизирует неуверенность в себе — такую семиотику (речь) я мог бы назвать неуверенной. Семиотика может быть самой разной: романтичекой, прагматичной, самоуверенной, гордливой и так далее.

Почему она так важна? Потому, что вся наша психика состоит из семиотических конструкций, а наше восприятие зависит от языка («Бессознательное структурировано, как язык» — Жак Лакан). Все, что мы делаем, зависит от слов и событий, которые с нами произошли в прошлом, и у всех этих феноменов есть символика. Например, всё воспитание держится на авторитетности слов (речевая семиотика), а психологические травмы на опасности ситуаций (семиотика событий). Значимость символики можно обсуждать бесконечно. Мы воспринимаем мир исключительно через знаки, а их отсутствие пугает нас до смерти. В общем-то, именно поэтому нас так пугает неизвестность и смерть, ведь ее невозможно по-настоящему означить, и именно поэтому так популярны различные духовные учения — они решают эту проблему необходимой символикой, освобождая от страха. В последующих главах, я буду более подробно раскрывать тот или иной семиотический аспект происходящего.

 







ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.