|
|
В 1929 году увезли О. Василия и он погиб в 1930 в Кеми по дороге на Соловки, а следом забрали и о. Владимира, который тоже погиб.
М.Н.Мерцалова. То, что запомнилось на всю жизнь... Ночь печальна, как мечты мои. И.Бунин Время моей юности и ранней молодости было богато людьми не только значительными, но и исключительными. Не то что они были многочисленны, нет, в это время их становилось все меньше и меньше, но каждый из них был светильником, озарявшим в тяжкой тьме жизненный путь людей, не забывших Бога. В ряду этих светочей был и о. Владимир Амбарцумов. Впервые он появился у нас, когда о.Василий Надеждин после продолжительной и тяжелой болезни поехал на кумыс, а церковь временно осталась без священника. По-видимому, оба они хорошо знали друг друга, имели настоящие братские отношения, позволявшие доверять своих духовных чад и прихожан друг другу. В это непродолжительное время служения о. Владимира в церкви Святителя Николая у Соломенной Сторожки уже ясно проявились привлекательные черты его характера - деликатность в обращении с людьми и полное отсутствие желания завоевать сердца, принадлежавшие другому пастырю. Настоящее христианское отношение к людям, особенно тогда, когда их посетило глубокое горе и они нуждаются и утешении и сострадании, ярко проявилось у отца Владимира, когда через несколько лет он стал заботиться об осиротевшей семье отца Василия. К нам о. Владимир относился доброжелательно, мягко, присматривался к нашей маленькой группке юных девушек, почти подростков, ревностно и бескорыстно исполнявших свои обязанности в церковной службе. Красивые юные голоса, стройность пения, музыкальность исполнения и крепкая дружба объединяли нас, и, надо отдать справедливость, мы заметно выделялись среди своих сверстниц. Впоследствии, лет через десять - пятнадцать, мне приходилось слышать такие отзывы о нас: «Вы были такие необыкновенные, вы сильно отличались от ваших сверстниц...» «Вы были такие чистые, доверчивые и такие нетронутые, что я не мог осмелиться заговорить с вами», - сказал один музыкант... В этот ранний период становления внутреннего мира все, что заложил в наши души о. Василий, уже давало плоды. Это, прежде всего, сказывалось в отношении к людям, особенно к священникам. Глубокое уважение и благоговение перед служителями у Господнего престола помогали нам, несмотря на наш юный возраст, понимать значительность личности отца Владимира как пастыря. Его проповеди на темы апостольских посланий или чтения очередного Евангелия были содержательны и поучительны, но более рациональны, чем проповеди о. Василия. И в памяти скорее осталось от них общее впечатление, сохранившееся в душе как часть нравственного христианского фундамента. Однако одно «Слово» о. Владимира, о котором я скажу ниже, запомнилось на всю жизнь, запомнилось с рядом деталей. Они неизменно встают в моей памяти, когда наступает годовщина события, по поводу которого это «Слово» было сказано, а годовщин этих прошло уже пятьдесят восемь... После возвращения о. Василия из отпуска по болезни о. Владимир стал редко бывать у нас, но теплые дружеские отношения этих двух настоящих христианских пастырей не прекращались. Прошло немного времени, и наступил роковой 1929 год. После суровой морозной зимы пришла дружная радостная весна, как-то незаметно перешедшая в небывало прекрасное лето. Дни были не жаркие, благодатные теплые дожди выпадали по ночам. Казалось, природа ликовала, дарила нам счастье, такое яркое, такое сверкающее, что, думалось, ему не будет и конца. А конец уже наступал... Он пришел вместе с холодным промозглым октябрем, сменившим золотые дни солнечного сентября... В одну из страшных слякотных октябрьских ночей увезли о.Василия. Мы осиротели. И снова жизнь соединила нас с о. Владимиром. Мы жили надеждой и по-прежнему исполняли свои обязанности в церкви. Однако надежду заслонили тоска и страх, когда мы узнали, что о. Василий заболел сыпным тифом. Прошло четыре месяца, и 19 февраля 1930 года было получено известие из Кеми, что о.Василий скончался. В те времена в нашей местности жителей было немного, телефонов не было, но через короткий промежуток времени в церковь стал прибывать народ. Безмолвными рядами стояли люди, любившие и почитавшие о. Василия. Лица всех были строги и сосредоточенны. Слабый свет свечей освещал старинные образа иконостаса и на амвоне - высокую аскетическую фигуру о. Владимира. Его продолговатое смуглое лицо было скорбным и величественным в этой скорби. И те чувства, которыми была наполнена душа о.Владимира, роднили, объединяли его облик с проникновенной духовной красотой древнерусских икон. В полной напряженной тишине прозвучали первые фразы надгробного слова о его умершем друге. Он говорил о том, каким должен быть православный пастырь, о том, что самым важным в его служении должно быть исполнение заповеди Христа: «Пастырь добрый душу свою полагает за овцы...», и о. Василий выполнил это. С искренней любовью и душевным трепетом охарактеризовал он о. Василия как человека бесконечной доброты и любви к людям, говорил и об его осиротевшей семье, о том, что теперь все любящие о. Василия должны проявить эту любовь в заботах о сиротах. Многие последовали этому призыву и выполняли его. В глубине души о. Владимир тогда уже, казалось, предчувствовал, что разделит участь о.Василия, и ясно сознавал трагизм положения христианского пастыря в труднейших условиях того времени. Надгробное слово о. Владимира, проникнутое чувствами христианина, пастыря и отца, эмоционально объединило всех, пришедших почтить память о. Василия. Началась панихида... Все плакали... Отец Владимир рано овдовел и всю нежность своей души отдал детям - сыну и дочери. Особенно ласков и нежен он был с дочерью. В памяти осталась картина - у о.Владимира на коленях сидит худая бледная девочка лет шести и капризничает, а он нежно гладит ее и уговаривает. А потом, когда его разлучили с детьми, часто думалось - какую же муку переносило его сердце, пока он был жив... Москва, 1986-1988 гг.
Примечания. О.Василий Надеждин был арестован 28 октября 1929 года и помещен в Бутырскую тюрьму. После вынесения приговора он был отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения, но ввиду того, что навигация была уже закрыта, оставлен до весны в Кеми, где и умер от сыпного тифа 19 февраля 1930 года..   ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...  Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...  Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...  Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|
Ныне и Отец Владимир – священномученик Владимир. Есть книга воспоминаний о нем его духовных чад, в которой есть воспоминания и Марии Николаевны.