Изучение текстов как общегуманитарная задача

Издавна целью обращения к древним текстам было стремление реконструировать по ним социальную наполненность той или иной цивилизации — ее религию, историю, экономику, мораль... Но всегда осознавалась проблема — репрезентируют ли эти тексты всю социальную действительность, или при отображении в слове авторы уже определенным образом ее интерпретировали, умалчивая об одном, восхваляя другое.

И тогда возможен принципиально другой подход к этим текстам — рассмотрение их с точки зрения задач человека (слоя, класса, института), воспроизводящего действительность, а также с точки зрения отношения к ним потенциальной Аудитории.

История всегда черпала в текстах прошлого информацию о прошедших временах. Еще раз подчеркнем, что для истории и археологии раскопки, например, — это такой же текст, как и текст летописи, равно как и другие материальные носители следов прошлой культуры.

242 Часть III Социологические исследования звеньев коммуникативного процесса

Рассмотрим в качестве такого текста... фасад монастыря. «Мы можем отметить а) красоту общего вида; б) строительную технологию; в) время и стиль постройки; г) предполагаемые или имеющиеся в наличии культурные и религиозные ценности и т. д.»¹.

Издавна существует лингвистический способ оперирования текстами.

В принципе аналогичные процедуры могут быть востребованы и литературоведом в его многолетнем исследовании жизни и творчества какого-либо писателя — эволюция всякого художника слова отражена в его текстах и может быть интерпретирована биографом самым разным образом.

В тех примерах, которые мы привели, отчетливо дифференцируются эти подходы к текстам — использование их как свидетельство социальной реальности, которая стоит за текстом; отношение к анализируемому тексту как к самодостаточной реальности — установление некоторой системы характеристик внутри текстовой реальности; отслеживание связей этиххарактеристик со структурой, производящей и потребляющей данные тексты.

Традиционные методы исследования текстов, а также апробированные способы анализа отдельных произведений, с точки зрения конструктивных особенностей или образной системы этих произведений, имеют глубокие исторические корни в классическом литературоведении и лингвистике, которые имеют дело с изолированным монологическим высказыванием и в своем анализе остаются внутри этого высказывания. Мы обращаемся к этой теме для того, чтобы подчеркнуть, что социологические веяния существовали и в этой сфере, и указать на них следует хотя бы из соображений обозначения приоритетов.

В российском языкознании необходимость выйти за пределы одного высказывания для решения новых задач — исследования его в контексте более широкой социальной реальности — в теоретическом плане осознавалась уже в первые два-три десятилетия XX в. В этом смысле чрезвычайно эвристичны мысли В. Волошинова: «Действительной реальностью языка-речи является социальное событие речевого взаимодействия. Отсюда возникает важная проблема: изучение связи конкретного взаимодействия с внесловесной ситуацией, ближайшей, а через нее и более широкой... Продуктивный анализ форм высказываний, как реальных единиц речевого потока, возможен лишь

Глава 10 Анализ содержания массовой коммуникации _____________ 243

на основе признания единичного высказывания чисто социологическим явлением»¹.

Любопытными для нас оказываются некоторые идеи социологи-зации литературоведения, которые возникли в советской критике в 20-е годы как реакция на так называемую «формальную школу» в литературоведении. Наиболее интересной в свете нашего разговора представляется книга П. Медведева «Формальный метод в литературоведении (критическое введение в социологическую поэтику)». Здесь критика «формальной школы» предваряется общеметодологическими теоретическими размышлениями над реальным бытием различных идеологических сфер (этики, познания, политических учений, религии, философии, искусства и т. д.).

Как пишет Медведев, «мировоззрения, верования, даже зыбкие идеологические настроения... становятся идеологической действительностью, только осуществляясь в словах, в действиях, в одежде, в манерах, в организациях людей и вещей, одним словом, в каком-либо определенном знаковом материале. Гуманитарные науки слишком любили заниматься чисто смысловыми анализами идеологических явлений... и недооценивали вопросы, связанные с их непосредственной реальной действительностью в вещах и их подлинным осуществлением в процессах социального общения»².

В качестве основополагающих проблем при изучении идеологической среды — объективно доступного знакового материала — Медведев ставит следующее: 1) проблемы особенностей и форм организованного идеологического материала как значащего; 2) проблемы особенностей и форм осуществляющего эту значимость социального общения.

Этим занялась социология, добавим мы от себя, и в частности, та ветвь ее, которая изучает процессы социального общения и содержания этого общения.

В свете нашего разговора крайне интересными представляются идеи известного русского ученого А. Веселовского. История литературы понималась им как «история общественной мысли, насколько

244 Часть III. Социологические исследования звеньев коммуникативного процесса

она выразилась в движении философском, религиозном и поэтическом и закреплена словом» (выделено авт.)¹.

Фольклор, в частности, дает возможность историку литературы через поэтические формы проследить те элементы собирательной психики и соответствующих ей бытовых условий человеческого общежития, которые выразились в преданиях. Веселовский был блестящим аналитиком первобытной поэзии. Он продемонстрировал возможности аналитического подхода к текстам древних преданий для историко-сравнительного их изучения; кроме того, его подход поставил перед наукой проблему общественного сознания, отпечатавшегося в фольклоре: «Чем проще состав скрестившихся элементов (в комплексе поэтических форм, чем является сюжет преданий — авт.), тем легче его разнять, тем виднее ход новообразований и возможнее подсчет результатов. Так могут выработаться некоторые приемы исследования, пригодные для анализа более сложных отношений, и в описательную историю сюжетности внесется некоторая закономерность — признанием обусловленности и эволюции ее формальных элементов, отзывавшихся на чередование общественных идеалов»². Лекции по этой тематике были прочитаны автором в 1870-1901 гг. Веселовский мечтал о создании морфологии сказки: принципов ее строения. Такую работу осуществил В. Пропп. Это был принципиально новый подход к изучению сказки, ее структурный анализ³.

Показателен в плане наших рассуждений анализ древнегреческих и латинских так называемых басен Эзопа, осуществленный М. Гаспа-ровым. Проследим ход его рассуждений: «Когда первобытный человек впервые почувствовал себя человеком, он оглянулся вокруг себя и впервые задумался о мире и о себе. По существу это были два вопроса: теоретический и практический. Вряд ли он сам умел их отчетливо разграничить, но мы это сделать сможем. Теоретический вопрос гласил: как устроен этот мир? Практический вопрос гласил — как должен вести себя в этом мире человек?»⁴.

Глава 10 Анализ содержания массовой коммуникации ____________ 245

Итак, анализ басен может дать нам предпочтительные модели поведения, примеры ценностных мотиваций и ориентации, которые все вместе составляли мораль прошлого. Исследователь отмечает, что сама форма облегчает здесь задачи по обнаружению этой морали, поскольку в басне довольно проста форма аргументации, и «истина, составляющая ее идейное содержание, не остается скрытой в образах и мотивах (как в более «сложных» видах искусства — добавили бы мы. — Л.Ф.), а декларативно формулируется в морали»¹.

Можно сгруппировать виды морали. Гаспаров выделяет пять таких групп, действуя методом от частного к общему: «в мире царит зло», «судьба изменчива», «видимость обманчива», «страсти пагубны, потому что они ослепляют человека и мешают ему различать вокруг себя за видимостью сущность», «освободившись от страстей, человек поймет, наконец, что самое лучшее в жизни — довольствоваться тем, что есть, и не посягать на большее». И это право исследователя.

Гаспаров не относит свое исследование к контент-аналитическим. Но оно является таковым по правилам аналогии, коль скоро мы находим здесь основные методические и методологические принципы оперирования с наблюдаемым объектом, в данном случае с текстами басен.

Вышеприведенные примеры иллюстрируют уже отмеченную нами методическую характеристику контент-анализа, когда исследователь, анализируя текст, демонстрирует количественное распределение ряда его характеристик. Но, пожалуй, в еще большей степени они иллюстрируют методологический принцип исследования. Вспомним, что методология представляет собой как бы промежуточный процесс между этапом получения эмпирических данных — наблюдаемых в ходе исследования фактов — и теоретического осмысления их. Вслед за исследователем мы поднялись от констатации конкретных жизненных ситуаций, описываемых в баснях, до возведения этих фактов в ранг определенных характеристик жизненной философии авторов.

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: