Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Два года назад я потерял контроль. Я поклялся, что этого больше никогда не повторится.





Логан Ченс

Серия «Возбуди меня» №2

Переводчик – Наталья Лобода

Редактура и вычитка – Анна Бродова

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для группы – https://vk.com/beautiful_translation

Копирование на другие ресурсы без разрешения ЗАПРЕЩЕНО!

Выдавать перевод за свой, а также продавать его ЗАПРЕЩЕНО!

Уважайте чужой труд!

Аннотация:

Работа, учеба, еда и все по новой. Перед Марли стояла простая задача: окончить медицинскую школу при университете.

Но к сожалению, один из ее преподавателей – профессор Хьюстон Дейл – самый жесткий из всех преподавателей. Его единственная цель – заставить страдать каждого студента.

Когда Марли просят на целый семестр стать его ассистентом, между ними начинают летать запрещенные искры.

Хьюстон Дейл ненавидит преподавать анатомию. Из-за своего прошлого, он никому не позволяет подойти слишком близко.

Но его искушение – его ассистентка, живет в доме напротив, и он может видеть все непристойные вещи, которые она делает ночью в своей спальне, и Хьюстон не может сдержаться.

Вынужденный выбирать между своим прошлым и настоящим, сможет ли Хьюстон быть достаточно сильным, чтобы противостоять искушению в виде своей студентки?

Это запрещенный роман между профессором и студенткой. Готовьтесь, Хьюстон и Марли нагреют страницы и ваши сердца.

Пролог

Февраля

 

Два года назад я потерял контроль. Я поклялся, что этого больше никогда не повторится.

 

Меня попросили выступить на медицинской конференции в Чикаго. Меня. Врача, который больше не верит в медицину.

 

 

Глава 1

Марли

Глава 2

Хьюстон

Февраля

Два месяца до даты. Шестьдесят дней.

Как по часам, мое настроение спускается, словно по спирали. Я не хочу ехать в эту поездку. Трёп лучших врачей в этой области? Кого это заботит? Уж точно не меня.

Я просто хочу сидеть в своей квартире. В одиночестве.

И определенно, я не хочу сидеть рядом с этой красивой девушкой.

Она симпатичная, хлещет водку, будто это вода. Словно она ей необходима, чтобы выжить. Наблюдение за ее ногами – это все, на чем я могу сосредоточиться, вместо того, чтобы писать свою речь. А я, должен сделать это сейчас.

Речь:

Привет, засранцы! Мне плевать. Благодарю.

Глава 3

Марли

Глава 4

Хьюстон

Мой терапевт говорит, что запись в этом журнале поможет справиться с моими «проблемами».

 

Марта

Это не так. Последние несколько месяцев ночные кошмары посещали меня без остановок. Я чертовски ненавижу, что Марли стала этому свидетелем.

Марли.

Теперь она – новая проблема. Несмотря на это, кажется, она лучше помогает справиться с моей «проблемой», чем этот журнал. Отвлечение, помогающее обуздать мои мысли. Мысли, которые продолжают вторгаться в мой разум. И я приветствую ее, поощряю ее, потому что это первая вещь, которая дает мне момент передышки от моей «проблемы».

Чертовы идиоты. Глядя на нетерпеливые глаза моего утреннего класса анатомии и физиологии, я съеживаюсь. Восемьдесят пар глаз смотрят на меня так, словно я говорю по-японски.

Семестр длится уже некоторое время, и этот класс все делает отвратительно. Они вообще учатся? Каждый из них бунтует. Медицинская отрасль скоро загнется, если эти тупицы – наши будущие врачи и медсестры.

– Откройте учебник, – говорю я классу, вставая со своего места. – Страница триста восемьдесят два. Раздел седьмой. Кто хочет сказать мне, какой ответ на задание 5-A?

Пустые взгляды от всех. Книга «Анатомия и физиология» стоит пятьсот долларов, можно подумать, что эти дети время от времени заглядывают в нее.

– Мышцы? – отвечает с первого ряда Брайан, долговязый рыжий парень.

Я двигаю выше на нос свои маленькие очки в черной оправе, и бросаю на него быстрый взгляд.

– В теле – шестьсот сорок скелетных мышц, – я смотрю на весь класс, но только один студент привлекает мое внимание. Марли. Благодаря воспоминанию о ее чертовой руке в розовых трусиках.

Я включаю свой проектор и прохожусь по мышцам лица.

– Мисс Мерфи, пожалуйста, спуститесь, – вызываю я. С тех пор как мы вернулись на прошлой неделе, она избегала каких-либо контактов со мной, поэтому сегодня у меня есть настроение поиграть с ней. Я бы солгал сказав, что не наслаждаюсь, наблюдая как она становится взволнованной рядом со мной.

Я оборачиваюсь, засовываю руки в карманы и смотрю, как ее длинные ноги спускаются по лестнице. Она останавливается передо мной, ее глаза полны сомнений, руки дергают за край зеленого свитера. Он идеально подходит ее глазам. А вот это, действительно является тем, что я не должен бы замечать. Она оборачивается по моей просьбе и становится лицом к студентам.

– Улыбнитесь, мисс Мерфи, – инструктирую ее я. Мои глаза неотрывно смотрят на ее полные розовые губы, ожидая. – Это так сложно, мисс Мерфи? – спрашиваю, поднимая свой взгляд, чтобы встретиться с ее осторожным взглядом. Мой член дергается. Он становится очень твердым, когда она так близка. Наконец-то, ее рот складывается в улыбку. Но она не достигает ее глаз. – Сколько мышц вы использовали?

– Пять, – правильно отвечает она.

Я киваю, затем протягиваю руку, чтобы провести своим пальцем по ее челюсти. Лицо Марли с ее выразительными глазами – это произведение искусства. Ее фарфоровая кожа невероятно мягкая. Мягче, чем я думал.

– Что это за мышца?

Ее длинные ресницы трепещут. Легкая дрожь, которая проходит по ее телу, не ускользает от меня.

– Жевательный мускул, – отвечает она, с легкой дрожью в голосе.

Продолжая свое исследование ее тела под видом обучения, я провожу кончиком пальца по шее и ощущаю беспорядочный темп пульса. Прикосновение к ней заставляет и мой пульс, бешено колотиться. Это кажется чуждым, и меня охватывает волнение.

– Бонусный вопрос: назовите эту артерию.

– Сонная артерия, – шепчет она, и я забываю, что весь класс наблюдает за нами.

Я убираю руку, возвращаясь к настоящему.

– Возвращайтесь на свое место, мисс Мерфи.

Когда остается лишь несколько минут до окончания занятия, я выключаю проектор.

– Хорошо, завтра мы проведем тест по мышцам лица, так что учите.

Аудиторию заполняют звуки закрывающихся ноутбуков и гомон собирающихся и уходящих студентов. Марли сидит в аудитории на несколько рядов выше моего стола, и мои глаза ловят ее взгляд. Она быстро его отводит. Когда она наклоняется, чтобы поднять с пола свою сумку, ее ноги слегка сгибаются, и я смотрю на ее юбку. Я пытаюсь отвернуться, но не могу.

Мое сердце бьется, когда я вижу белые трусики, закрывающие ее киску. Что бы я только не отдал, чтобы нырнуть прямо туда.

Аудитория опустела, за исключением Марли, стоящей около своей парты, набирающей сообщение на телефоне одной рукой, пока она собирает свои оставшиеся вещи другой.

Мне нужна еще одна доза. Мне нужно почувствовать прилив адреналина, который она вызвала во мне.

– Мисс Мерфи? – кричу я.

Ее голова резко поднимается, она смотрит прямо в мои глаза.

– Да?

– Подойдите сюда, – когда она встает передо мной, я подхожу ближе. – Мне нужна ваша помощь.

– С чем? – ее губы морщатся, когда она жует внутреннюю поверхность своего рта.

Она была моим ассистентом весь семестр, и конечно же, я заметил, что она симпатичная, но мои отношения с моими студентами всегда были строго профессиональными. Многие, полные страстного желания молодые женщины пытались приставать ко мне, но забраться в мою постель, никто не смог. По какой-то причине картинка того, как Марли кончает в туалете самолета, и выражение экстаза на ее лице сделали то, чего не смог достичь никто другой.

– Вы всегда жуете внутреннюю поверхность своего рта? – спрашиваю я ее. После инцидента в самолете я начал замечать небольшие детали, касающиеся ее

– Правда? Я никогда не задумывалась об этом, – говорит она, пока ее глаза избегают мои.

– Могли бы вы этого не делать, пожалуйста. Это отвлекает меня, – я забываю даже то, зачем я позвал ей сюда.

Она прекращает это делать, скрещивая руки на груди. От этого, ее груди поднимаются.

– Хорошо, с чем вам нужна помощь?

– Просто будьте здесь после вашего последнего занятия, – мои глаза скользят по ее телу. Короткая черная юбка, которая на ней надета, заставляет быстрее бежать мою кровь. Я забыл каково это, иметь пульс. Это чертовски хорошо. Волнующее. И я хочу больше.

– Как скажете, профессор, – не пререкаясь она отходит от меня, ее бедра покачиваются из стороны в сторону.

Ее задница говорит со мной, умоляя меня отшлепать ее. Я качаю головой и пытаюсь похоронить мысли обо всех тех вещах, которые я хочу с ней сделать. Прежде чем она отходит слишком далеко, я кричу ей:

– О, и Марли…

– Да, – говорит она, резко разворачиваясь чтобы взглянуть на меня.

То, что я собираюсь сделать, может стоить мне моей работы. Я медленно приближаюсь к невидимой линии, которая горит большим предупреждающим знаком, говорящим не пересекать ее. И я делаю смелый шаг, все-таки игнорируя предупреждение.

– Мне больше нравятся розовые, а не белые.

Ее глаза расширяются, и рот в удивлении открывается. Алый румянец заливает ее щеки, когда она восстанавливает свое самообладание.

– Что вы имеете в виду?

Уменьшая расстояние между нами, становясь лицом к лицу, я смотрю на нее сверху вниз. Впервые за сегодняшний день я чувствую аромат ее духов. Сладкая, фруктовая смесь груш и персиков. Мне не нравится, что я люблю этот аромат. Или то, что я намеренно вдыхаю его, когда приближаюсь к ее губам.

– Ваш стол находится на уровне моих глаз, и я могу видеть все. И, в моем кабинете есть туалет, если вы хотите повторить то, что делали в самолете, – безусловно, я первоклассный мудак, не говоря уже о совершенном непрофессионализме, но подъем, который я испытываю, нажимая на ее кнопки, возбуждает меня.

Уголки ее губ опускаются вниз, а глаза изучают меня. Мне нравится, как вена на ее шее пульсирует от гнева. Мне нравится то, что она знает, что я знаю. И мне чертовски нравится то, что она не собирается ловить меня на слове в ответ на мое предложение использовать мой туалет. Потому что нет ни малейшего шанса, что я не ворвусь в дверь, в стиле пещерного человека, и не приведу в восторг ее тело всеми способами, которыми хочу это сделать.

Не говоря ни слова, она поворачивается и выбегает из аудитории, хлопая дверью.

 

 

Глава 5

Марли

Глава 6

Хьюстон

Марта

Прошлой ночью у меня снова был тот же кошмар. Но в середине, обычный сценарий изменился, появилась Марли. Она стояла передо мной смеясь, и протягивая мне руку. Чтобы спасти меня от моих страданий. Эта часть сна была еще страшнее, чем моя обычная потеря контроля.

Это не работает.

Глава 7

Марли

Глава 8

Хьюстон

Марта

Глава 9

Марли

Безукоризненный (прилагательное) – употребляется по отношению к внутреннему состоянию человека, или к его внешнему виду; идеально чистый; свободный от греха.

 

 

Прошло два дня, а я до сих пор просыпаюсь под впечатлением от поцелуя Хьюстона. Этот поцелуй все для меня изменил. Это был самый потрясающий поцелуй в моей жизни. Теперь я знаю, какие звуки он издает, когда заведен. И интенсивность, с которой он целуется. Знаю взгляд его глаз, когда страсть поглощает его. Я в жопе. Как я смогу это забыть? Как я смогу не хотеть большего?

Я словно упала в кроличью нору, и теперь не знаю, что делать. Иногда я подумываю, верное ли решение приняла, когда решила стать психиатром, ведь даже самой себе не могу сказать, что делать дальше. Я чувствую себя Алисой, блуждающей по альтернативной вселенной. Возможно, по стране чудес, ведь здесь нет логических ответов. Я ищу и ищу ответы, которых не существует. Может быть, так оно и есть. На протяжении долгого времени, я думала о профессоре Дейле, как о недостижимой фантазии, но тот мужчина, который прижался ко мне своим твердым телом, не говоря уже о его твердом члене, был настоящим. Он был полон эмоций и страстно меня желал. Неужели это так неправильно?

Весь вчерашний день я не могла стереть его поцелуй из своей головы. Всю субботу я просидела со льдом, приложенным к лодыжке, и в неистово проносящихся размышлениях о Хьюстоне. Я была немного разочарована тем, что он не позвонил. Сегодня воскресенье, и я решила больше не тратить ни минуты на анализ произошедшего. Это случилось, и это был великолепный поцелуй. Очень, очень великолепный поцелуй. И все! У меня есть более важные дела, кроме размышлений о том, думает ли он тоже обо мне. А именно: стирка.

Я собираю белье для стирки, моя лодыжка болит не очень сильно, ощущается лишь легкий дискомфорт. Когда я добираюсь до прачечной, то конечно же, все стиральные машины неисправны. Решив сходить в прачечную в соседнем квартале, беру сумку с бельем. Оборудование там немного устарело, но ничего не поделаешь.

Найдя пустую стиральную машину в задней части пустой прачечной, бросаю свою сумку на большой складной столик и вытаскиваю свою одежду. Сортирую белье и загружаю первую стирку.

– Марли? – я замираю, когда слышу голос, который постоянно звучит в моей голове.

Поворачиваю к нему голову и улыбаюсь.

– Привет, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я. Его руки пусты, так что он здесь явно не из-за стирки. Кроме того, Хьюстон не кажется мне тем человеком, который сам стирает свою одежду. Он слишком безупречен. Я представляю всю его одежду, отсортированную в шкафу по цвету, по бренду и по случаю. Скорее всего, отсортировано по сексуальности. Даже его джинсы и изношенная футболка с изображением группы «Van Halen» (Прим. пер., американская хард-рок-группа) так же сексуальны, как и его деловая одежда для кампуса. Это другая сексуальность, и она мне так же нравится.

Одаривая меня полуулыбкой, он отвечает:

– Сегодня утром я встречался с Анной Томпкинс, чтобы обсудить кое-какие исследования, над которыми она работает. – Ох. Мне приходится обуздывать что-то, что надеюсь, не является ревностью. Кому я вру! Я немного ревную. Анна Томпкинс, профессор микробиологии, и женский вариант Хьюстона. – Мы пили кофе по соседству. Я тебя увидел и решил проверить как твоя лодыжка.

Это мило и все такое, но что насчет поцелуя? Он вообще обо мне не думал? Маленький узел завязывается в моем животе, она его сверстница и идеально подходит для сексуальной связи. Я же – грязная маленькая тайна, и он явно собирается притворяться, что между нами ничего не произошло.

– А, – говорю я, засовываю одежду в машину, – я слышала, что она – выдающаяся личность.

– Так и есть, – говорит позади меня его глубокий голос. – Мне пора идти. Ей нужно было выполнить срочное поручение, а потом я согласился сопровождать ее в библиотеку.

Ну разве это не прекрасно? Ему не нужно с ней прятаться в уголке или чувствовать себя виноватым за пересечение любых границ. Я поворачиваюсь к нему лицом. Его ухмылка исчезает, когда он смотрит на мою руку. Розовые трусики свисают с моих пальцев. Я запихиваю их в кулак и прячу руку за спину.

– Итак, как твоя лодыжка? – спрашивает он.

– Едва болит, – говорю я, возвращаясь к своему белью. Что действительно причиняет боль, так это то, что мы очевидно, будем притворяться что поцелуя не было. Ну, это меня устраивает. В любом случае, это слишком сложно. Знаете что? Да пошло оно все. Я быстро поворачиваюсь, готовая высказать ему в лицо то, что я думаю о случившимся той ночью, с трусиками, все еще зажатыми в моей руке. Но, прежде чем я могу что-либо сделать, он наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Позволь мне посмотреть.

Мои глаза расширяются, когда я сжимаю материал в руке.

– Посмотреть на что?

Его рука касается моей шеи и поднимается выше, пальцы зарываются в моих волосах.

– Дай мне взглянуть на мою любимую пару.

У меня пересыхает во рту. Его любимая пара. Признаю, я не могу сказать ему «нет», когда он находится так близко и касается меня.

Он улыбается, когда я достаю из-за спины свою руку с трусиками. Разжимаю пальцы, и он выхватывает трусики с моей ладони.

– Мои, – утверждает он, его глубокий голос понижается на октаву.

– Хм, нет. Хьюстон, – говорю я и разум возвращается постепенно ко мне, протягиваю руку к трусикам, – отдай их мне, и можешь идти.

Выскальзывает кончик его языка, смачивая губы.

– Включи стиральную машину, Марли, – инструктирует он меня, просовывая мои трусики в свой карман. Часть меня думает, что это горячо: мои трусики будут в его кармане, пока он будет заниматься исследованием с Анной Томпкинс. Другая часть боится того, что они выпадут, и каким-то образом все узнают, что они мои. – Включи стиральную машину, – снова требует он, на сей раз хриплым властным голосом. – Я хочу тебе кое-что показать.

– Показать что? – спрашиваю я, и запускаю стиральную машину. Он подходит очень близко и кончиком носа пробегается по моей шее к ключице, и я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы одни.

Мы одни. Слава Богу.

Не успеваю перевести взгляд на него, как подхваченная его сильными руками, оказываюсь сидячей на работающей машинке.

– Ты знала о том, что когда эти машины вибрируют, то предоставляют прекрасную стимуляцию твоему клитору?

Он становится между моих ног. Я хочу, чтобы его руки блуждали по всему моему телу, и он удовлетворяет мое желание. Как же хорошо ощущается прикосновение его руки под моей рубашкой.

– Хьюстон. Что ты делаешь? – глубоко вздыхаю я, надеясь, что он не остановится.

– Рискую своей карьерой, – он хватает мой подбородок, обрушивая свои губы на мой рот.

– Не останавливайся, – стону я.

О, черт! Подо мной мягко качается стиральная машина, посылая вибрацию к моему клитору. Он прав. Это ощущение временно затмевается его теплой рукой, проскальзывающей в мой лифчик. Что если нас кто-нибудь увидит? Что если Анна Томпкинс нас увидит? Мой твердеющий сосок не заботят последствия того, что нас могут поймать. Он хочет, чтобы его сжимали, и он получает то, что хочет.

– Это ощущается хорошо? – спрашивает он, прикусывая мочку моего уха.

– Да, – отвечаю я, наклоняя голову, чтобы предоставить ему доступ. Мои ноги сами собой обхватывают его талию, притягивая его ко мне. Теперь моя киска находится на идеальном уровне с его членом.

– Ты знаешь, что это неправильно, – шепчет он мне на ухо.

– Мне все равно, – шепчу я в ответ.

Глупо не беспокоиться. С легкостью отказаться от обучения в медицинской школе при университете ради оргазма? Я знаю ответ, но я все еще это делаю. Все еще трусь о его член. Все еще страстно его желаю, несмотря на риск. Забавно, как мы можем чего-то хотеть настолько сильно, что отбрасываем каждую унцию восприимчивости. Но и ему не лучше, он может потерять больше чем я, и все же, он все еще скользит пальцем в моих трусиках. Рискует своей карьерой, чтобы пробежаться пальцем по моим обнаженным губкам, окунуть его внутрь. Мы стонем одновременно.

– Черт, ты такая мокрая, – бормочет он мне. – Мне нужно, чтобы мой член был внутри тебя.

Стиральная машина подо мной начинает цикл отжима, и вибрация быстрее подталкивает меня к его руке. Он проскальзывает в меня еще одним пальцем и кусает меня за плечо. Он меня укусил! Черт, это горячо! Я так давно его хотела, что мой оргазм уже надвигается, зарождаясь в животе. Удовольствие переполняет меня, когда я раскачиваюсь на его руке, а его пальцы набирают скорость.

– Я так близко, – выдавливаю из себя я.

– Я хочу видеть твое лицо, когда заставлю тебя кончить, – он слегка откидывается назад, но его пальцы не замедляются.

Стиральная машина подо мной вибрирует быстрее, и он подводит меня к самому лучшему оргазму, который у меня был за долгое время, да вообще когда-либо.

После того, как он меня нежно целует, я вижу это в его глазах. Сожаление. Нет, не снова! Звонит мой телефон, и я сползаю с машины и ухожу от его смятения.

– Извини, – говорю я, желая залезть внутрь стиральной машины, чтобы избежать этого выражения на его лице. – Я должна ответить, – я указываю на телефон в своей руке.

Он открывает рот, чтобы ответить, но затем его закрывает. Почему мужчины такие трудные? Тот, кто сказал что мужчины говорят то, о чем думают, ошибался.

– Вперед, – наконец говорит он, кивнув в сторону двери. – Мне нужно идти.

И снова я не знаю как реагировать. Он только что трахнул меня своими пальцами, и я не знаю, что делать, кроме как отпустить его. Так что, мне остается только улыбнуться ему и слегка кивнуть в знак согласия. На лице Хьюстона явное облегчение, он неохотно мне улыбается, прежде чем повернуться и уйти.

Меня охватывает печаль.

– Привет, – говорю я в трубку.

– Привет! – говорит Эрик. – Я в городе проездом. Ты должна встретиться со своим братом за кофе.

Он сообщает мне детали, и когда я вешаю трубку, то приходит сообщение:

Глава 10

Хьюстон

Марта

Безумие подкрадывается, как призрак в ночи. Мои мысли не принадлежат мне. Дни размываются, и все кажется нереальным. Словно я нахожусь в темном туннеле, а Марли – свет в его конце. Я не могу объяснить острые ощущения которые получаю, когда прикасаюсь к ней. Ту искру, которая загорается, когда я трогаю Марли своими руками.

 

Я с легкостью преодолел точку не возврата с Марли. Страх потерять работу больше даже не берется в расчет в моей голове. Однако меня беспокоит мысль о том, что она может попасть в неприятности. Мне нужно уйти от нее. Но, могу ли я это сделать? Когда я вышел из прачечной, позвонила Анна Томпкинс чтобы перенести свое исследование на другое время. Меня очень даже устроило то, что она его отменила, хотя я и согласился на ее просьбу, но тратить часы, помогая ей найти то, что ей нужно, – это последнее, что я хотел бы делать.

Когда я возвращаюсь домой, звонит мой телефон, и это моя сестра, Кэти. Я уверен, она звонит, чтобы отчитать на меня за то, как я вчера разговаривал с отцом.

– Я не хочу об этом говорить.

– Эй, я ничего не говорю. Я просто звоню... – она ​​нерешительно продолжает, – потому что я знаю, что тот день приближается.

Мой диван принимает меня в объятья, пока я ее слушаю. Она продолжает, как сломанная пластинка, проигрывающая мелодию, положенную на слова наших родителей.

– Да, – это мой единственный ответ.

– Ты спал? – спрашивает она.

– Да, немного.

– Не лги своей младшей сестре, – она слишком хорошо меня знает. По правде говоря, я уже долгое время не могу нормально спать. Но я говорю всем то, что как я думаю, они хотят услышать.

– Я сплю уже намного лучше. Я кое-кого встретил, – я качаю головой, удивляясь, как эти слова вылетели из меня. Когда говоришь это вслух, то делаешь это реальным.

– Продолжай, – ее голос становится легче, веселее, пока я размышляю о том, как много ей рассказать.

Я говорю ей, что рядом с Марли я чувствую себя лучше. Что моя голова занята только ею. Как я не могу перестать пялиться на нее. Но я, не рассказываю ей о том, что Марли – моя студентка, и что я, продолжаю от нее убегать. Я так устал убегать.

– Хьюстон, я хочу, чтобы ты был осторожен. Похоже, что ты используешь эту девушку как опору, помогающую отрицать все остальное.

Я сажусь ровнее.

– Кэти, чего ты от меня хочешь?

– Чтобы мой старший брат снова стал собой, – шепчет она в трубку.

– Я больше не знаю, кто тот человек, – этот человек давно ушел. Я быстро оборвал разговор, притворившись, что должен сделать еще один звонок.

На меня давят стены моей квартиры. Мне нужно прогуляться на свежем воздухе.

Сегодня в городе холодно. Ветер проносится по улицам, солнце прячется за высокими зданиями, и я схожу с тротуара, чтобы направиться в никуда. Улицы живые из-за людей и дорожного движения, изредка слышны отчаянные автомобильные звуковые сигналы. Городской шум на время заглушает мои мысли. Но в них снова внедряется Марли. Мои пальцы все еще ощущают, как она сильно их сжимала, пока кончала. Я бы многое отдал, ради возможности погрузиться в ее киску. Она так чертовски мила, когда смотрит на меня своими большими изумленными глазами. Мне неприятно это признавать, но вспоминая о ней, я немного улыбаюсь. Хорошо, что вокруг никого нет, чтобы это увидеть.

А затем моя кровь вскипает. Что за хрень!?

Я заглядываю в окно кофейни «Tasty Bean».

Марли сидит за угловым столиком с каким-то мудаком. Они смеются, сидя близко. Кто он такой, черт возьми? Он наклоняется, обнимает ее за узкие плечи, и она ему это позволяет. Как она могла позволить мне дотрагиваться до себя, а потом пойти куда-то с этим придурком?

В первый раз в жизни, меня охватывает собственнический инстинкт. Она на свидании? Я никогда раньше не видел ее с парнем, и мне не нравится, черт возьми, видеть это сейчас. Он должен убрать от нее свои руки. Я должен встретиться с ней лицом к лицу. Противостоять этому незнакомцу. Тому незнакомцу, который теперь ее обнимает. Но какое у меня есть на это право?

Она выглядит счастливой. Ее длинные темные волосы рассыпаются по лицу, когда он наклоняется, чтобы рассказать ей шутку или что-то еще.

Я сжимаю руки, не желая ничего больше, чем схватить ее и отвести в свою квартиру. Показать ей, что ни один мужчина не сможет удовлетворить ее так, как могу я. Пожилая женщина пробирается мимо меня, пытаясь войти в кофейню, но я не двигаюсь. Я не могу. Мои ноги приросли к тротуару, пока я за ними наблюдаю.

– Простите меня, сэр, – говорит она.

Наконец, я отхожу освобождая ей проход. Словно у меня трупное окоченение, каждый мускул моего тела напрягается, когда я пытаюсь пройти внутрь.

Нет, моя одержимость ею должна закончиться. То, что я коснулся ее сегодня, должно стать одноразовым суровым испытанием.

Ничего страшного. Ну и что? Я подурачился со студенткой. Этого больше никогда не повторится.

Он снова обнимает ее, и я решаю, что пора уходить.

Завтра я удостоверюсь в том, что больше никогда к ней не прикоснусь. Я буду защищать себя.

 

 

Глава 11

Марли

Глава 12

Хьюстон

Марта

Тяжелый понедельник.

Глава 13

Марли

Глава 14

Хьюстон

Марта

Глава 15

Марли

Глава 16

Хьюстон

Апреля

 

Глава 17

Марли

Глава 18

Хьюстон

Апреля

И так это началось...

 

– Кто такая Дженнифер?

Все шары, которыми я ловко жонглировал, падают на пол.

– Извини?

– Кто такая Дженнифер? – снова спрашивает она, на этот раз тише. Я провожу рукой по волосам. Она протягивает мой телефон, я забираю его у нее. – Пришло сообщение...

– И что? Ты думаешь, что имеешь право знать? – набрасываюсь я на нее.

– Что? Нет. Я просто... – бормочет она. – Сколько у тебя отношений без обязательств? – Боже, черт возьми, ее глаза наполнены слезами. Пожалуйста, не плачь. – Хьюстон, я больше не могу этого делать, – говорит она. – Это слишком тяжело.

– Что, это из-за сообщения? – п ожалуйста, не делай этого. Разве не видишь, что ты мне нужна? – Если бы я хотел поговорить о ней, я бы тебе рассказал. Ты мне не доверяешь?

– Доверять тебе? Я ничего о тебе не знаю. Ты мне ничего не рассказываешь.

Тебе не понравится то, что я могу рассказать. На твоем лице больше не будет такого взгляда.

– Ты смешна, – говорю я ей.

Она стоит рядом, и ее мизинец обхватывает мой.

– Хьюстон, поговори со мной, пожалуйста.

– Поговорить с тобой? Что? По-твоему, ты уже стала психиатром? – освободившись от ее руки, я медленно иду к двери. – Думаешь, что сможешь меня излечить? Разве не в этом все дело? Ты хочешь починить то, что сломано, – я открываю дверь, – я не способен на любовь, – я смог бы тебя полюбить, если бы все было по-другому. Наверное, я почти тебя полюбил.

– Нет людей неспособных на любовь, – шепчет она.

– Я такой человек.

Я ухожу, не сказав больше ни слова. Я направляюсь в противоположную сторону от своего дома. Иду туда, где я всегда мог думать. В то место, в котором чувствую себя, как дома. Медицинский центр «Лэнгон» манит меня флуоресцентными лампами, горящими внутри, и я прохожу через раздвижные двери.

Комната скорой помощи наполнена людьми, но я незаметно проскальзываю мимо болезней и страданий на второй этаж и блуждаю по коридорам в поисках часовни.

Когда я вхожу в темную комнату, священник сидит на скамье. Я сажусь рядом с ним и склоняю голову. Молюсь.

Но, как всегда, Бог не отвечает на мои молитвы. Он никогда этого не делает. Он вообще меня слышит?

– Бог действует таинственным образом, – говорит мне священник.

– Да. Наверно.

– Ваш близкий болен? – его лысая голова сияет в свете свечей, и я ему мягко улыбаюсь.

– Да, я.

– Бог о вас позаботится.

Я хочу ему сказать, чтобы он, черт возьми, заткнулся, что он не знает, о чем говорит, но не делаю этого. Вместо этого я киваю.

– Да, возможно, так и будет.

– Что говорят врачи, что с вами не так? – спрашивает он.

– Я сам доктор, и я говорю, что медленно умираю.

– Разве мы все не умираем, сын мой?

Я смеюсь над его словами. Я не болен, на самом деле, я никогда не был здоровее чем сейчас. А вот то, что здоров прямо сейчас – настоящий позор. Прошло уже два года. Два долгих года наполненных желанием умереть.

Но смерть никак не приходит.

Бог работает таинственным образом? И все о чем я могу думать: что я ему сделал?

Говорят, у врачей самый ужасный комплекс Бога, и может быть, в какой-то момент моей жизни у меня он тоже был. Теперь, я провожу каждый день чертовски хорошо зная, что я вовсе не Бог.

 

 

– И что вы чувствуете по этому поводу? – спрашивает мой терапевт, доктор Гейл Фланиган.

– Я чувствую разочарование.

– А может тебе стоит узнать, что она хочет. Это может быть хорошо для вас.

Я осматриваю ее кабинет. Я приезжаю сюда почти два года. Меня об этом умоляла мама, и я, наконец сдался.

Гейл пытается заставить меня взглянуть в лицо моим проблемам, но я никогда не хотел иметь с ними дело. Какие у меня аргументы? Я надеялся на то, что если я их не буду замечать, то они просто исчезнут.

Именно Гейл, предложила мне преподавать вместо того, чтобы заниматься практической медициной. Идея, которую я оценил. Я бы не добился ничего хорошего, спасая чьи-то жизни, не имея желания спасти свою собственную.

– Расскажете мне о той девушке? О ваших с ней отношениях.

Я откидываюсь назад в кресле. Все думают, что во время терапии ты лежишь на удобном кожаном диване, но это не так, я сижу на желтом кожаном кресле у окна, в которое постоянно бросаю взгляд.

Гейл понятия не имеет о том, что Марли – моя студентка. Она бы никогда никому об этом не рассказала, я уверен в этом, но это – личное, о чем я не хочу рассказывать. Чтобы сохранить тайну личной жизни Марли.

– Я думаю, с ней покончено.

– Почему вы так думаете? – ее черные волосы стянуты на затылке, и это напоминает мне о Дженнифер.

– Я все испортил. Я не знаю. Я просто не хочу слишком сильно увлекаться.

– Думаю, что это умно. Вы прошли долгий путь, Хьюстон. Я вами горжусь, но вам еще предстоит долгий путь.

Долгий путь. Может быть, я не хочу проходить весь этот путь. Может быть, я просто хочу продолжать двигаться по этой пустыне, в которую превратилась моя жизнь. Путешествовать по пыльным дорогам в моем сознании и затеряться на забытых равнинах.

Гейл думает, что может меня вылечить. Марли тоже так думает. Но, может быть, меня не нужно лечить. Возможно, именно такой должна быть моя жизнь.

– Да, возможно, – говорю я ей, потирая ладонью под подбородком.

– Хьюстон, я хочу, чтобы вы подумали о том, чтобы позвонить Дженнифер.

Я киваю.

– О’кей, – смотрю на часы, ожидая момента окончания сеанса. Каждая секунда кажется вечностью, и я умоляю Вселенную поторопиться.

Гейл замечает мой дискомфорт и улыбается.

– Сегодня мы можем закончить пораньше. Думаю, вам много о чем нужно подумать.

Я встаю.

– Спасибо.

Апреля

Апреля

Как долго человек может пожить без сна? Я знаю ответ на этот вопрос. Я ведь врач. Двести шестьдесят четыре часа. Кошмары неумолимы. Я видел, как Марли на меня смотрела во время занятия. Я хотел молить ее о том, чтобы она помогла мне скрыться от всего этого. Но мне ничто не поможет.

Апреля

Итак, настал этот день.

 

Глава 19

Марли

Глава 20

Хьюстон

Мая 2015 г.

 

Прошел месяц с тех пор, как умер Натан. Доктор Фланиган говорит, что будет полезно вести журнал. Я в этом сомневаюсь. Жизнь без Натана стала невыносимой. Дженнифер больше на меня и не смотрит. Она во всем винит меня. Я сам себя во всем виню.

Это была моя вина.

Мая 2015 г.

 

Прошлой ночью Дженнифер попыталась убить себя, поэтому она отправилась жить к своей матери. Ей нужна помощь. Я типа думаю, что нам обоим она нужна. Но я должен быть сильным. Быть тем, кто удержит семью вместе. Но мы больше не семья. Я решил, что вернусь в Нью-Йорк. Как я могу быть врачом, если не смог спасти даже своего собственного сына?

 

Марли держит меня, пока я плачу. Полный неудачник, который не может удержать в себе свое Дерьмо. Два года назад в этот день у меня забрали Натана.

Мои слезы стихли. Я не знаю, как долго мы сидим на полу, и мне все равно. Я бы остался здесь навсегда, если бы это избавило меня от боли. Но это не так. Ничто меня от нее не избавит.

Черт, ничто никогда не избавит меня от этой боли.

Вина. Сожаление. Выворачивающее все внутренности ощущение потери ребенка.

Говорят, что родители не должны переживать своих детей. Я никогда в полном смысле не понимал этих слов, пока не умер Натан.

– Марли, – я поднимаю голову и смотрю в ее мягкие зеленые глаза. Она молчит, и я ценю это. В моей голове все спутано. Я не могу составить буквы в слова, чтобы рассказать ей свою историю. Но, я хочу ей рассказать. Я хочу, чтобы она меня знала.

Вытираю слезы.

– Я готов тебе рассказать.

И снова она не говорит, а просто меня обнимает.

– Ты можешь представить, что любишь кого-то больше чем себя? Любишь до такой степени, что если бы вы оба были голодны, то сделал бы все на свете, чтобы его покормить. Любишь до того, что если бы земля вокруг вас была в огне, то ты пронес бы его через огонь, – слезы угрожают упасть, и она смотрит на меня без осуждения. – Любишь так сильно, что если бы ты мог, то с радостью отдал бы за него свою жизнь.

– Нет, – честно шепчет она.

– Он был моим ребенком. Моей гордостью и радостью. Моя жизнь изменилась в тот момент, когда он родился. Цель моей жизни стала заключаться в том, чтобы защитить его любой ценой, – я сильнее к ней прижимаюсь. – И, я его подвел.

Она похлопывает меня по спине, проводит ногтями по хлопку моей рубашки. Как поступила бы любая женщина, любящая мужчину.

Я насмехаюсь над этой идеей. Она никогда меня не полюбит. Никто не сможет. Мужчина, не сумевший защитить тех, кого любит, – не мужчина вовсе.

– Как? – спрашивает она, отвлекая меня от моего горя.

Я немного приподнимаюсь и высвобождаюсь из ее объятий. Меня поддерживает стена, пока я пробегаю пальцами по своим волосам.

– Я опаздывал. Был сос<







ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычис­лить, когда этот...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.