Глава 9. Настоящие женщины курят сигары

Лене снилось море. Тёплое южное море, в котором она купалась, плавала, ныряла с головой. Берега не было видно, но разве во сне обращаешь внимание на такие мелочи? Тёплая солёная вода мягко окутывала плечи и руки, волосы намокли, на ресницах висели капли – Лена полностью отдалась во власть водной стихии. Вдруг, как часто бывает во сне, всё изменилось – ноги Лены оказались чем-то спутанными, она беспомощно барахталась, хватала ртом воздух, захлёбывалась, и какая-то сила безудержно тянула её на дно. Все силы уходили на попытки выплыть, она не могла даже кричать, в немом ужасе как бы со стороны наблюдая, как над её головой сходится потревоженная вода… но тут на её талии смыкаются чьи-то сильные руки, и тянут, тянут вверх, к воздуху, к солнцу…

… Лена резко оторвала голову от подушки и сонными глазами огляделась по сторонам. Фух! Вокруг была привычная обстановка – мебель, зашторенное окно, её кровать… Это был сон, просто сон. Малоприятный, конечно, но сны не выбирают. Надо как-то унять это дурацкое волнение – Лена, не вставая, потянулась за сумкой, которая валялась рядом с кроватью, нащупала прохладный кусочек металла и гладкий картон. Ловко подцепив пальцами, выудила одновременно зажигалку и пачку. При одном только взгляде на синий картон с чёрным силуэтом цыганки, Лена чуть не свалилась с кровати. «Житан» - свидетель вчерашних событий. Воспоминания нахлынули и накрыли её с головой, подминая под себя обретённое с помощью сна спокойствие. Спектакль, кафе, рука Виталия с сигаретой и дым, который окутывал их обоих, как бы переводя в другое, отличное от обычного, измерение. И песня… «Не отнимайте у женщин сигареты…». Её песня. И что произошло потом… Лена ещё раз посмотрела на пачку – нужно выяснить для себя раз и навсегда: если всё произошло только под влиянием этих сигарет, то лучше постараться забыть это поскорее, иначе потом может быть очень больно. Третьякова открыла форточку, взобралась с ногами на подоконник, чиркнула зажигалкой и с сигаретой во рту склонилась к дрожащему огоньку. Затяжка – первая утренняя, самая лучшая, ещё одна, ещё… Лена сосредоточенно вдыхала и выдыхала дым, стараясь не закашляться – сейчас она курила без мундштука – решила, что так честнее. Через пару минут в форточку улетел малюсенький окурочек – Третьякова терзала сигарету до тех пор, пока могла держать её в пальцах. Выдохнула последнюю порцию дыма в звенящий утренний воздух и прислушалась. Ничего. Ясности не наступило. Значит, дело не в сигаретах. Или – не только в сигаретах.

Чёрт, но ведь ей было хорошо! Ей было хорошо курить вместе с Абдуловым, под коньяк и под удивительно нежную песню. Кто бы мог подумать, что именно с этим мужчиной ей доведётся испытать такие эмоции! Если у них что-то получится, это будет больше, чем любовь, это будет врастание и переплетение – а иначе и быть не может, если он уже сейчас может ТАК глубоко видеть, что творится у неё в душе и в мыслях. Если что-то получится… Только – вряд ли. Сколько таких у него было – десятки, сотни? Если и быть с человеком, то уж ни с кем его не делить – даже с тенями и призраками. А душа Абдулова, как небезосновательно подозревала Ленка, просто кладбище прерванных связей и могильник незаконченных романов. И он столько раз давал ей понять, что как женщина она для него ничего не значит. Раньше её это радовало, а теперь… Нет, не злило, скорее разочаровывало. «Жаль, что Абдулов – такой самовлюблённый и самоуверенный пижон», - подумалось Лене. «А я не хочу быть одной из многих…».

Лена посмотрела на маленькое тёмное пятнышко под ладонью – след её «отчаянного поступка ради рока» - как смешно сейчас звучит! Странно, что он не забыл… Через неделю забыл имя этой своей Вики, а то, что она прижгла себе руку сигаретой – нет. И эта фраза на прощанье: «Я достаточно серьёзен в темноте…» - но каким образом он понял?! Хотя, в последнее время, он многое о ней понимает – даже слишком многое.

Третьякова посмотрела на стену, туда, где висели большие круглые часы – что? Пять утра? Ничего себе! А с чего это её подорвало в такую рань? Ах, да – сон… Чьи-то руки, поднимающие её, вытаскивающие на поверхность… Хотя, может, лучше бы ей утонуть…

На другом конце Москвы в пять утра в одном на весь дом окне всё не гаснул свет. За окном этим находилась кухня съёмной квартиры Виталия Абдулова, а на кухне – он сам, с чашкой крепкого несладкого чая. У Виталия был довольно помятый вид – ещё бы, всю ночь не спать, даже не прилечь! Часов до двух он, сидя в кресле, уговаривал себя пойти поспать хоть немного – завтра же съёмки, и красные глаза ему вовсе ни к чему – но так и не уговорил. А потом махнул рукой и ушёл на кухню глушить чай литрами. К имевшемуся в баре виски специально не притрагивался – хватит, так недолго и спиться. Он слишком долго и тщательно выстраивал свою нынешнюю жизнь, чтобы вот так, поддавшись минутной страсти, разрушить всё. Слишком много примеров перед глазами, когда люди с самых вершин славы с размаху падали на такое дно, в такую грязь, из которой подняться было уже невозможно.

Нет, пить он не будет. Но тогда как прикажете успокаивать расшатанные нервы и возвращать себе душевное равновесие? Блин, кто бы мог подумать, что в его жизни ещё возможно такое! Ну, по молодости, ещё в Иркутске, когда пацаном совсем был, были, конечно, всякие страсти, но когда в Москву переехал и посмотрел, что на страстях тут долго не проживёшь, нарастил себе толстый и прочный цинизм и стал использовать женщин по прямому назначению. Сколько их у него было – пятьдесят, сто, двести? Он не считал – не видел смысла. Хоровод практически одинаковых лиц, фигур, причёсок – Виталий всегда предпочитал девушек модельной внешности – слился в собирательный образ Тёлки: смазливой девушки с ногами, грудями и претензиями. Он действительно много их перевидал: одним хотелось в ресторан, другим – познакомиться с продюсером (каждая третья была свято уверена в своём огромном таланте актрисы), третьим – засветиться на какой-нибудь тусовке с сериальной звездой и, если повезёт, попасть в какую-нибудь жёлтую газетку. Виталий предоставлял им всё это, а они послушно раздвигали ноги, позволяя ему в очередной – какой уже по счёту раз! – продемонстрировать свою мужскую силу и власть. И такая жизнь его вполне устраивала – до недавних времён. Позвали сниматься в «Ранетках» - поскрипел зубами, поматерился на кухне, что годы проходят, а серьёзных ролей всё нет – но пошёл. Гонорар неплохой и, опять же, лестно, что роль этого Степнова под него писали – не бог весть что, но приятно. А там – эти девочки-припевочки с продюсером своим кудлатым. Ладно, и не с такими приходилось работать – прорвёмся. Потом присмотрелся – вроде не всё так плохо: девочки, конечно, деревянные, ну, кроме Третьяковой и Козловой ещё, но с той он в кадре нечасто пересекался, но в целом – ничего. Не звездят, место своё знают… Можно работать. Только вот Третьякова эта какая-то… наглая. Курит, как паровоз, на замечания огрызается… Эх, Третьякова! Да при другом раскладе она ему в дочери годилась – восемнадцать лет разницы, это вам не баран чихнул. Только всё у них как-то не по-отечески получается…

У них? У кого это – «у них»? Ничего же нет – просто по-дружески сходили на спектакль, просто по-дружески посидели в кафе… «Просто по-дружески тебе захотелось не отпускать её от себя» - заехидничал внутренний голос. Да, вот так вот просто… По-дружески… Она же ему жизнь спасла, всё-таки. «А ещё у неё красивые глаза. И очень красивая улыбка. И песни у неё очень красивые…». Стоп, а с каких это пор Виталий Абдулов обращает внимание на глаза и улыбку? До этого были только ноги и сиськи. Ну вот, значит и правда – всё по-дружески. «Ага, и к метро ты за ней, в хлам укуренной, по-дружески приехал, и руку ей вчера по-дружески целовал, и курили вы с ней вместе и в глаза ты ей пялился тоже – по-дружески?» - внутренний голос всё не отставал.

- Нет! Не по-дружески – доволен, гад?! – взревел Абдулов и сам испугался звука своего голоса. Похоже, он начинает сходить с ума – вот до чего доводит общение с молоденькими девушками. Он нервно поднялся, грохнул чашкой об стол и стал расхаживать из угла в угол. Очень скоро он обнаружил, что метраж кухни в хрущёвке слишком мал для нервных расхаживаний: два шага вперёд – и упираешься в холодильник; два шага в обратном направлении – здравствуй, стол! Абдулов переместился в комнату – там было немного просторнее. На столе мигал невыключенный монитор: накануне вечером он, в попытках отвлечься, зашёл на «Одноклассники», там, как всегда – тупые дуры-поклонницы со своими идиотскими вопросами – нахамил одной, другой, но легче не стало. Закрыв свою страницу, Виталий открыл «Гугл» и набрал «не отнимайте у женщин сигареты скачать» - через три секунды получил длинный список ссылок. Зашёл по первой, которая вызывала доверие – и не ошибся: действительно, какие-то энтузиасты создали сайт для бесплатного скачивания без спама и рекламы. Так, что тут… Вот… «Микаэл Таривердиев. Сигареты». Рядом синий прямоугольник с надписью «Скачать». А он и не знал, что это Таривердиева песня – Абдулов, как и многие, знал этого композитора по музыке к «Семнадцати мгновениям весны» и «Иронии судьбы…». Что ж, послушаем ещё раз – и Виталий нажал на синий прямоугольник. Открылось окошко закачки и счётчик: «Этот файл сейчас качают 2 человека». Интересно, кому это ещё в шестом часу утра понадобилась эта малоизвестная песня?..

… Лена Третьякова закрыла окно загрузок, вставила плеер в USB-удлинитель – так, «отправить» – «съёмный диск» – всё, поехали. Через десять секунд трек возник в открытой папке. Ленка нетерпеливо выдернула плеер из разъёма – видел бы брат, руки оторвал бы! – включила, засунула в уши пуговки наушников и… опять этот щемящий рояльный перебор, но голос уже мужской, обволакивающий, очень приятный. Печально и красиво. Сейчас эта песня не вызывала смятения и шока, наоборот – дарила спокойствие и вселяла надежду. Всё будет хорошо и никто не отнимет у неё сигареты. Даже Абдулов.

… Виталий слушал песню уже в десятый, наверное, раз – она только подтверждала первичную догадку. Да, если он хочет наладить отношения с Леной Третьяковой, последнее, что он должен делать – это ругать её за курение, как бы сильно оно его не раздражало. Если он хочет наладить отношения.. Хочет ли? Абдулов попытался вызвать в мыслях образ Лены: длинная чёлка, улыбка, сигарета. Рядом, для сравнения, он попытался поставить образ своей прошлой девушки – как же её звали? – и не смог вспомнить её лицо. Нет, он помнил, что у неё были тяжеловатые бёдра и родинка на спине, но лица он не помнил. Наверное, потому, что не особо к нему присматривался. Он горько усмехнулся – видимо, достаточно серьёзен он бывает только в темноте.

Уснуть им обоим так и не удалось. Сидя в своих квартирах на разных концах Москвы, они, не сговариваясь, занимались в сущности, одним и тем же – уговаривали себя, что они не подходят друг другу. Абдулов всё оставшееся до своего обычного подъёма время пролазил по сайтам знакомств, рассматривая фотографии различных девушек, тщетно пытаясь доказать себе, что таких, как Третьякова – просто пруд пруди. Выходило плохо – таких, как она, вообще не было. Вспомнив своего персонажа, Виталий взял листочек и ручку и стал записывать отрицательные качества Лены – дальше пункта «курит» дело не пошло. Третьяковой в этом отношении было проще: она просто убедила себя, что ей показалось, что такие взрослые мужчины, как Виталий просто не могут иметь ничего общего с ней – и старалась не обращать внимания на постоянно всплывающую в мозгу фразу «А если нет?». Нет – и всё.

Часов в семь запищал мобильник – сообщение. От Мильниченко: «Вы сегодня не снимаетесь. Езжай прямо на студию. Собираемся в 9 – не опаздывай». ОК – в девять, так в девять – давно пора вспомнить, что «Ранетки» вообще-то музыкой занимаются, а не только школьниц перед камерой изображают. Может, заодно удастся девчонкам и Сергею «Я уйду» показать – до сих пор ведь её нигде, кроме Арбата не слышали.

Больше всего в своей жизни – даже больше пенки от молока, варёного лука, свитеров с оленями и неадекватных фанаток – Виталий Абдулов ненавидел утренние московские пробки. Когда вынужден часами стоять в потоке таких же счастливых автовладельцев, пропуская очередного козла с мигалкой, на работу приезжаешь не в самом лучшем расположении духа. Сегодня, как назло – две маленьких по пятнадцать минут, и одна ну просто очень огромная – на полкилометра, и на сорок минут. Учитывая, что вести свой «Мицубиши» Виталию пришлось, буквально вставляя спички в глаза – спать хотелось просто безудержно – настроение у него по приезду на площадку было соответствующее. Впрочем, там его уже ждали и даже за опоздание отчитывать не стали – не та ситуация.

- Виталь, садись, кое-что обсудить надо, - одновременно указали ему на стул два самых крутых чувака в сериале «Ранетки» - постановщик Сергей Арланов и продюсер Вячеслав Муругов.

Абдулов молча сел и оглядел лица своих предполагаемых собеседников. Ничего хорошего их довольные улыбки не предвещали.

- Короче, тут такое дело, - начал Муругов, - поговорили мы тут на днях с Серёгой Мильниченко, ну, с продюсером «Ранеток», и решили, что неплохо бы нам провернуть такую взаимовыгодную штуку. В общем, «Ранеткам» неплохо бы снять новый клип – у них давно свежачка не было, а нам хорошо бы лишний раз прорекламировать сериал на музыкальных каналах. Мы решили, что сделаем клип как бы к сериалу – типа «песня из фильма», ну как Мике Ньютон по «Кадетству» делали…

- А при том, - ответил Арланов, - что мы посмотрели рейтинги, посоветовались и решили, что акцент в этом клипе нужно делать на пару «Кулёмина/Степнов» - она у нас самая популярная получается. Мильниченко эту идею поддержал, он тоже решил Лену Третьякову продвинуть немножко. На какую песню будем клип снимать, пока ещё неизвестно, но главные герои – ты и Кулёмина. Вопросы есть?

- До фига, - внутри Виталий буквально клокотал от гнева, но не станешь же выплёскивать его перед начальством. – Во-первых, с какого перепуга мы делаем клипы «Ранеткам»? Мы что – благотворительная организация? И я что-то пока не слышал суммы своего гонорара, а вы оба знаете, что для меня это – первое, с чего нужно начинать. Во-вторых, раз уж вам так неймётся развивать эту «кулёминско-степновскую» линию, почему бы просто не сделать нарезку из сериальных эпизодов со мной и Третьяковой, отдельно снять «Ранеток» с инструментами – и всё? Зачем брать ещё один геморрой на душу?

Вячеслав и Сергей переглянулись – реакция «звезды канала СТС» была вполне предсказуемой – они оба вообще удивлялись, как это Абдулов себе с утра икры, шампанского и устриц на площадку не требует.

- Виталь, ты успокойся, отдышись, - примирительно проговорил Муругов – он был большим спецом в уговаривании актёров. – Тут ведь такая фишка – фанаты форум на сайте канала рвут на части, требуют, так сказать, продолжения банкета – КВМ им, видите ли, подавай. КВМ – это ты и Третьякова, если ты всё ещё не в курсе – Кулёмина и Виктор Михайлович. Вот этим клипом мы планируем убить двух зайцев – сделать дополнительный промоушен девчонкам плюс пустить в ротацию фактически рекламу сериала. Но…, - здесь продюсер сделал многозначительную паузу, и Абдулов понял, что сейчас начнётся самое страшное, и что лучше бы ему было поспать сегодня ночью. - …В клипе должна быть как бы отдельная история любви молодой девушки и взрослого мужчины. То есть, восприниматься вы должны не столько как Кулёмина и Степнов, сколько как Третьякова и Абдулов. Суть ясна?

- Да уж куда яснее, - глухо пробормотал Виталий. – Кто снимать будет? Ты? – взгляд на Арланова.

- Я, - кивнул тот. – Сроки оговорим позже. А сейчас, Виталь, поезжай на студию «Ранеток» - они там все сегодня собираются как раз в девять – этот вопрос обсуждать. Вот адрес, - Сергей протянул Абдулову сложенную вчетверо бумажку.

- Подожди… Что значит – «поезжай»? А съёмки? Мне ж сегодня на 8 было, я ж в пробках стоял, как дурак…

- Снимать сегодня будем Стефанцова и компанию, - невозмутимо ответил режиссёр. – Смольников уже кадр выстраивает. А твоя задача сейчас – поговорить с девчонками и с Мильниченко. Заодно и о гонораре с ним договоришься, дорогостоящий ты наш.

Очень сильно стараясь не сорваться на крик, находящийся на грани истерики Виталий, процедил:

- И что, нельзя было мне позвонить сказать, чтобы я сразу туда ехал, а не пёрся через всю Москву, через три пробки, в Новокосино?!

- А на билайновской вышке в этом районе сегодня профилактический ремонт, связь плохо работает, - безмятежно ответил Муругов, любуясь отборными красными пятнами на лице «звезды канала СТС».

- Блин, ну где Лерку черти носят? – в очередной раз спросила в пустоту Наташа. Ответа не последовало – откуда пустоте знать о таких сложных материях, как представление Леры Козловой о пунктуальности?

- Мобильный не берёт, не слышит, наверное, - грустно констатировала Аня, которая последние пятнадцать минут не отнимала телефон от уха, в тщетных попытках дозвониться Лере.

Женя и Лена молчали: Женя потому, что печально разглядывал ушибленный накануне при падении со скейта палец – и как теперь играть?; а Лена потому... да просто молчала – зачем попусту сотрясать воздух? Козлова от этого всё равно раньше не придёт. Третьякова сидела на усилителе, с акустической гитарой в руках и негромко наигрывала – вспоминала аккорды к «Я уйду»: может, хоть сегодня исполнить удастся? Песня уже неделю как написана…

- Лер, ну наконец-то! Сколько можно ждать! - услышав возмущённый Наташин голос, Лена подняла голову от гитары – в дверном проёме стояла лучезарно улыбающаяся Козлова. На ходу бросив: «Девчонки, простите, в метро такие пробки!» - свою обычную дурацкую отмазку – Лерка уселась за барабаны. Следом за ней, прижимая к уху телефон и что-то озабоченно бормоча в трубку, в комнату вошёл и Мильниченко.

- Так, девочки, слушайте сюда, - деловито проговорил Сергей, закончив свой неотложный телефонный разговор. – Мы снимаем новый клип. По сериалу. Да. Причём главной героиней делаем Лену и этого, как там его…

- Абдулова, что ли? – протянула из-за барабанов Лера.

- Да, его. Типа любовь девочки и мужика взрослого.

«Ранетки» переглянулись, а Лерка даже хихикнула – слишком уж явным был намёк. Впрочем, продюсер, кажется, ничего не заметил и невозмутимо продолжал:

- В целом, идея довольно простая, но эффектная. Снимаем как бы то, что не вошло между вашими, Лена, персонажами в сериал. Делаем всё в классической манере – пятнадцать секунд сюжетного материала, десять – группа с инструментами. Теперь нужно выбрать песню, чтобы сценарист начал выстраивать драматургию ролика. Какие будут предложения? – Сергей обвёл взглядом своих подопечных.

- Может, «Зиму»? – подала голос Аня. – Вроде того, что их разлучила зима…

- Ага, он посидел в сугробе, отморозил себе всё на свете, и они не смогли быть вместе, - привычно съязвила Лера. – Я лично предлагаю «Обещай» - хоть какой-то оптимизм.

- «Обещай» не пойдёт, она в сериале должна выстрелить. Нужно что-то такое, что в «Ранетках» не звучало, какой-то бонусный материал…, - задумчиво проговорил Мильниченко. – Вот если бы у тебя, Лена, какая-то своя песня была, чтобы только ты её исполняла – тогда вообще здорово было бы. А то фигня получится – клип про Третьякову, а поёт Лера.

- А у меня есть своя песня, - неожиданно для всех ответила Лена. - Сыграть?

- Так чего ж ты молчала?! - с облегчением выдохнул Мильниченко. – Играй, давай…

«Так, кажется, это здесь» - Виталий Абдулов притормозил у совершенно непримечательной трёхэтажной коробки из стекла и бетона – отличного образчика советского конструктивизма. Если верить написанному на бумажке адресу, то именно в этом бывшем ДК какого-то бывшего завода находится репетиционная база и офис «Ранеток». Поднимаясь на второй этаж, Абдулов удивился странной тишине и какой-то безжизненности – единственным человеком, которого он пока видел в этом здании, была сонная вахтёрша. Похоже, кроме «Ранеток» здесь нет никого.

Его шаги гулко отдавались в пустом светлом коридоре. Последняя дверь справа... Звук гитары и Ленкин голос он услышал метра за три: «… я просто мылом вымою любовь свою. Я уйду…». Хм… А не та ли это песня, которая на Арбате? Точно, она.

Виталий стоял под дверью и слушал, не решаясь входить, пока не прозвучал последний аккорд. Он слышал, как зааплодировали «Ранетки», как что-то восторженно восклицал Мильниченко… А что, если… ну, то есть, если этого клипа никак не удастся избежать, то пусть лучше он будет на эту песню, чем на какую-то розовую фигню из остального «ранеточного» репертуара. Дернув на себя дверь, Виталий шагнул в просторную светлую комнату, стены которой были завешаны плакатами и инструментами. Все, как по команде, обернулись на пришедшего: девчонки громко поприветствовали своего сериального коллегу, Сергей поднялся со стула, чтобы пожать руку и лично засвидетельствовать почтение, Лена улыбнулась и кивнула, предпочитая не вставать с высокой колонки, гитара всё ещё лежала у неё на коленях. Третьякова до сих пор не могла решить, как вести себя с Абдуловым после вчерашнего.

- Мне звонил Славик, я так понимаю, что вы уже введены в курс дела и не возражаете сниматься, так? – сразу же перешёл к делу Мильниченко.

- В целом, да, - подтвердил Виталий, не отводя взгляда от Лены, которая продолжала тихонько тренькать на гитаре, периодически подтягивая колки. – Нужно уточнить некоторые вопросы…

- Гонораром не обидим, не сомневайтесь, - уверил Мильниченко. – Здесь можете быть спокойны, - он нарисовал на бумажке какую-то сложную цифру и придвинул Абдулову. – Устроит?

- Вполне, - кивнул тот, бросив быстрый взгляд на цифру – сумма гонорара волновала его сейчас меньше всего. – Хотелось бы поконкретнее узнать, какой сценарий.

- Да его пока ещё в природе нет, мы только что песню выбрали. У нас Ленка какая талантливая, оказывается – сама песню написала, да ещё и такую классную – бомба, просто суперхит! Жалко, что вы не слышали… Лен, может, ещё раз сыграешь?

- Не надо, - поспешно отказался Абдулов. – Я её… уже слышал.

- Я, так сказать, присутствовал на премьере. Которая, к слову, прошла с большим успехом, - усмехнулся Виталий.

- Лен, я не понял, чё за дела – ты что, отдельно от группы где-то выступала? – повернулся к басистке недовольный продюсер.

- Ага, на Арбате. Деньги аскала, - огрызнулась Ленка. – Щедрый дядя Абдулов даже тысячу отвалил…

- Всё шутишь, да7 – пробурчал Мильниченко. – В любом случае, Арбат не считается. Ладно, Виталий, давайте пройдём в мой кабинет и обсудим детали.

Через десять минут Абдулов вышел из кабинета Мильниченко с проектом контракта и с уверениями в глубочайшей любви и дружбе. В конце коридора мелькнула знакомая спина в чёрной куртке – Виталий, сам не понимая, почему, ускорил шаг.

- Привет, - пытливый взгляд серо-зелёных глаз сквозь густую чёлку. – Значит, опять нам вместе сниматься?

- Выходит, что так, - улыбнулся Виталий. – Не надоел ещё?

- А сам как думаешь? – ещё один пытливый взгляд.

- В общем, да. Но могу постоять с тобой, если ты не против.

Виталий распахнул перед Леной стеклянную дверь – девушка только брови подняла от такой галантности – и они вышли на улицу. Третьякова тут же достала из одного из своих многочисленных карманов свой традиционный «Парламент» (утром Лена для себя решила, что хватит пока сигаретных экспериментов, а то фиг знает, до чего может дойти) – в пачке болталась последняя одинокая сигарета. Из другого кармана – «зиппо» - пора уже заправлять, плоховато чиркать стала – как вдруг:

Девушка чуть не выронила изо рта последний «парламент» - ничего себе, вот это новости!

- Один раз – не п*****с…, пробурчала под нос Третьякова, но Виталий не услышал. Или сделал вид, что не услышал. – Ладно, мне не жалко. Только вот «Парламента» больше нет, только вчерашний «Житан» остался – подойдёт? – Лена вытащила из заднего кармана чуть сплющенную синюю пачку.

Сунув Абдулову в руку «Житан», Лена уже было поднесла руку с зажигалкой к сигарете, как вдруг её мягко перехватила тёплая мужская ладонь. Виталий нежно сжал её пальцы и высвободил из них зажигалку. Щелчок! Огонь! Лена заворожено наблюдала, как красивая мужская рука подносит к её лицу пламенеющую зажигалку. Она медленно подкурила, глубоко втягивая дым, чтобы было чем заполнить лёгкие, из которых вдруг ушёл весь воздух. Виталий затянулся «Житаном», внутренне обмирая от непривычной табачной крепости и не слишком приятных вкусовых ощущений – всё же, курить ему никогда не нравилось.

- Виталь, - первой нарушила молчание Ленка, - зачем ты? А же знаю, тебе не нравится… Зачем ты куришь?

- Просто так, Лен. С тобой за компанию. В конце концов, курение – одно из обязательных умений хорошего актёра – как фехтование, как езда верхом.

- А ты умеешь ездить верхом и фехтовать? – удивилась Лена.

- Умею, - пожал плечами Абдулов. – Меня же этому в театральном учили. Стрелять ещё умею довольно неплохо, ножи метать…

- Здорово, - восхищённо протянула Ленка. – Всегда мечтала научиться стрелять!

- Если хочешь, можем как-нибудь сходить в тир – научу, - улыбнулся Виталий. – Кстати, Лен… Может, нам и правда сходить куда-нибудь вместе?

Лена внимательно посмотрела на Абдулова – к чему он клонит? На свидание, что ли зовёт? Или так, на дружеский культпоход?

Совсем некстати запел мобильник: «Гагарин, я вас любила, о-о-о-о..». Ленка молниеносно выхватила из кармана джинсов телефон и нажала кнопку. Через секунду крыльцо ДК огласили её радостные вопли:

- Леська! Ну ты как? Куда вы пропали!... Вот здорово!... Сурганова? А кто это?... Нет, твоему вкусу я доверяю!... Вот в такое место я точно пойду!... Нет я запомню – сигарный клуб «Гавана», шесть часов, Сурганова… А вы с Джоником будете?.. Жа-а-алко… Ну ладно, я тоже не одна буду. Ага, пока. Не пропадай. До связи.

Ленка повернула озарённое улыбкой лицо к Абдулову:

- Ты хотел куда-то пойти? Сегодня в шесть в сигарном клубе концерт какой-то Светланы Сургановой. Я её не знаю, но Леська говорит, что классно. Ты пойдёшь со мной?

Ступенька. Ступенька. Ещё одна – серая, с вкраплениями мраморной крошки – из такого материала делали памятники на кладбищах и ещё лестницы в советских учреждениях. От пролёта до двери ровно тридцать шагов. На восемнадцатом уже становится слышен дружный хор: «О тебе-е все мысли, о тебе-е все песни, о тебе все слезы…» - репетируют, стараются. А что им ещё делать, пока басистка на перекуре – только петь. Лена толкнула до малейших трещинок изученную белую дверь, и, ни на кого не глядя, прошла к своему обычному месту на комбике, взяла свой бас и стала подтягивать немножко ослабевшие струны.

- Лен, всё в порядке? – Наташка – всегда за всех переживает.

- Ты уверена? – о, а вот и Лерка – «Скорая помощь» в полном составе. Надо взять себя в руки, а то полезут с расспросами.

- Вполне, - Третьякова наконец подняла голову и в упор посмотрела на взволнованные лица девчонок. Ну да, они правы, выходила курить – смеялась, пришла – как в воду опущенная. Ладно, чего уж тут переживать. Фиг с ним. Значит, не судьба. А на концерт всё равно пойду.

- Ранетки, кто со мной на Сурганову сегодня в шесть? – самым беззаботным и дружелюбным тоном поинтересовалась Лена. – Я, правда, понятия не имею, что это за музыка, но…

- Ленка, да ты что?! – удивилась Наташа. – Она же раньше в «Ночных снайперах» на скрипке играла, пока они не распались. Ну вспомни, такая, улыбчивая, с короткой стрижкой…

- Точно! Всё, поняла! Я просто по имени её не знала, - Лена проговорила это так радостно, будто только что обрела давно потерянного близкого родственника. Если бы девочки прислушались к её голосу и присмотрелись к её лицу, они поняли бы, как сильно она фальшивит. Но они не прислушались и не присмотрелись…

- Нет, Ленка, извини, но мы, наверное, не сможем – как бы нам не хотелось – у всех свои планы на сегодня, - развела руками Женька. – Если бы раньше сказала…

- Не страшно, - улыбнулась Третьякова. – Я сама буквально двадцать минут назад узнала. Схожу одна. Тем более, это будет в сигарном клубе.

- О-о-о, - протянула Козлова. – Ну – тогда желаю приятных впечатлений.

- Ленка! – вдруг воскликнула до этого молчавшая Аня – вид у неё был такой, словно она только что сделала крайне важное для всего человечества открытие. – А пригласи Абдулова! Или Сашу Стефанцова – они же сегодня вечером не снимаются!

… От эмоционального срыва Третьякову спасло появление Мильниченко – Папа-Ранетка стремительно ворвался в репетиционную, размахивая телефоном и ворча: «Нет, ну вы посмотрите на них – расселись, как бабки на завалинке! А партитуру аранжировки я один делать буду, что ли? Лена, давай, подключай инструмент…». Девчонки повскакивали с дивана к своим инструментам, Лена вставила в гитару шнур. Анька на днях принесла новую песню – надо делать аранжировку. Как всегда, всем вместе. И, как всегда, начинаем с баса. И басистка лена Третьякова засунет глубоко на периферию сознания личные переживания и разочарования и будет старательно разучивать свою партию. Потому что она – музыкант. А ещё – профессионал. Что бы там ни говорил Абдулов.

Упомянутый Абдулов в данный момент гнал машину, с каким-то особым ожесточением вдавливая педаль. После встречи с Третьяковой все пробки каким-то волшебным образом рассеялись, и даже светофоры ему удавалось проскакивать. Радоваться бы, но как-то не получалось – все счастливые эмоции сейчас находились под гнётом глубочайшего недоумения: да что же он такого сказал, что Третьякова обиделась? То есть, может, она, конечно, и не обиделась, может, вдруг о срочном деле вспомнила – мало ли от чего человек может прервать разговор на полуслове, быстро попрощаться и уйти? Но Виталий чувствовал, что его сериальная партнёрша была глубоко уязвлена – как-то очень уж неестественно прямо она старалась держать спину, когда входила в дверь своего ДК, и как-то слишком уж зло и резко – даже для пацанки Третьяковой - отшвырнула походя недокуренную сигарету в урну. Блин, ну хорошо: она пригласила его на концерт – ну так он же не отказался вообще куда-либо с ней идти! Наоборот, он очень хотел, чтобы они куда-то сходили вместе. Но не на концерт. Он же объяснил: «Ленка, давай только не на этих твоих рок-оборванцев. Грохота и шума мне и от вас на площадке хватает». Только рот раскрыл, чтобы предложить в какой-нибудь суши-бар приличный завалить вечером, как она – «Всё, пока, мне пора» - и сбежала. Блин! И что ему теперь думать?! Чёрт, непривычно как! Ну, вот чего она обиделась?! Было дело, он модели одной прямо в лицо сказал, что все модели – дуры набитые, так она не обиделась, а наоборот, посмеялась… «Да, Абдулов, ты – полный лох.», - невесело подумал он. – «И когда ж до тебя, старого м***ка, дойдёт, что с Третьяковой пылинки сдувать нужно». Да, а вот этого он как раз и не умеет.

Заехал на МакДрайв, взял картошку и чизбургер; удалось даже припарковаться у обочины, чтобы по-быстрому всё съесть. «Эх, Третьякова-Третьякова, лучше б позволила этому горшку спокойно свалиться мне на голову, меньше проблем было бы – и у тебя, и у меня», - пытаясь так вытащить мобильник, чтобы не уронить на руль чизбургер, подумал Абдулов. Привычные к скоростному набору смс-ок пальцы быстро забегали по клавиатуре: «Не обижайся на дурака, ладно? Завтра увидимся», - тут он помедлил, не зная, что ставить в конце: точку или вопросительный знак. После секундного колебания поставил точку и отправил.

Похоже, синий вельветовый костюм стал для Лены своего рода униформой для разных нестандартных мероприятий – для похода на концерт Лена выбрала именно его. Цветы покупать не стала – настроения не было. Из дома ещё раз перезвонила Леське – уточнить имя её знакомого, администратора в сигарном клубе «Гавана», который должен был зарезервировать для Ленки кресло – там, почему-то, места исчислялись не столиками, а креслами. Администратора звали Филипп: «Как бармена в «У Галлигана», - промелькнуло у Ленки в мыслях. Да, давненько она туда не захаживала – три дня уже. Надо будет заглянуть на кофе. Может, и не только на кофе…

…Вообще, странное это ощущение – идти куда-то одной. Тут важно определиться, прежде всего, для себя – ты идёшь туда одна потому, что это твой собственный выбор, или потому, что не с кем? Сейчас Третьякова даже под пытками продолжала бы утверждать, что одинокий поход на Сурганову – это её личное предпочтение. Нет, ну, само собой, жалко, что Леська и Джоник не смогли прийти – у них сессия в разгаре, у девчонок тоже вечер распланирован… А всё остальное – так, чушь и томление духа… Зато ей никто не будет портить настроение своим заведомо кислым видом и понтовым кожаным пиджаком, который, как она подозревала, неуместно смотрелся бы на рок-концерте.

Впрочем, войдя внутрь сигарного клуба «Гавана» Лена вынуждена была признать, что как раз в этом интерьере давешний Абдуловский полный костюм московского денди смотрелся бы как нельзя более уместно. Да и сам обладатель костюма вполне вписался бы в этот обшитый дубовыми панелями зал с небольшой сценой, на которой музыканты как раз заканчивали саунд-чек. Лена сразу узнала Светлану Сурганову – и про себя изумилась: как могла забыть! Светлана сидела на стуле, настраивала гитару, то и дело оборачиваясь, чтобы с кем-то поздороваться или кому-то ответить – короткая стрижка, светлая искренняя улыбка – сразу видно, что очень хороший человек! Да и музыкант не последний…

Зал постепенно заполнялся народом – публика была совсем не такая, как на Регги-Фесте – люди сплошь непростые, и видно, что завсегдатаи: непринуждённо усаживались в явно давно уже облюбованные кожаные кресла, уверенно тянулись к находящимся на низких столиках сигарным коробкам, производили положенные манипуляции – каждый по-своему – и раскуривали каждый свою, видимо, самого любимого сорта сигару. Третьякова, давно привыкшая чувствовать себя уверенно в любой незнакомой компании, здесь вдруг оробела и нерешительно остановилась неподалёку от входа, не зная, куда ей идти. Вдруг кто-то тронул её за рукав:

- Вы Лена? – на неё смотрел голубоглазый блондин – ну просто истинный ариец» - Леся вас очень точно описала. Пойдёмте, я вас провожу.

- Здравствуйте, Филипп, - облегчённо выдохнула Ленка. – Ага, пойдёмте.

Истинный ариец, обладающий, к тому же, безупречной осанкой, подвёл её к столику с двумя креслами в глубине зала, далековато от сцены. Третьякова наметанным взглядом оглядела размеры зала и оценила количество и способ расстановки аппаратуры – звук должен быть хорошим, так что не беда, что далеко. Тем более, что она сюда не только, а может, и не столько слушать музыку пришла.

- Лена, вы у нас в первый раз? – склонившись над ней, задал вопрос Филипп.

- Да, вынуждена признать, что в первый, - улыбнулась Третьякова. – Что посоветуете?

- В смысле – какую сигару? Это можете решить только вы сами. Женщинам обычно в первый раз предлагают короткие и не очень крепкие, - задумался Филипп. – Давайте так, я вам сейчас принесу хьюмидор с традиционными сигарами для новичков и вы сможете выбрать сами.

- Что-то вы мне принесёте? – удивлённо переспросила Лена, но истинный ариец Филипп уже отошёл.

- Хьюмидор, - сбоку послышался низкий женский голос. – Специальная сигарная коробка.

Лена обернулась – в соседнем кресле сидела загорелая брюнетка с тонкими чертами лица и с практически такой, как у Лены, стрижкой. Белый брючный костюм мужского покроя, под ним чёрная рубашка, в вырезе которой виднеется кулон – необычного вида двухсторонний топорик на тонкой серебряной цепочке.

- Ты здесь ради Сургановой, или покурить? – разглядывая Лену, спросила брюнетка.

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: