Предмет и задача курса исагогики.

Ответы на билеты экзаменационной программы по предмету История Нового Завета.

Священные книги Нового Завета являются предметом изучения в двух аспектах. Один из аспектов изучения — это их происхождение и исторические судьбы. Этот отдел известен в науке под названием Введения в Священные книги Нового Завета, или исагогики. Сюда же относятся сведения о том, как правильно понимать и истолковывать Слово Божие. Отдел, излагающий изъяснение текста и содержание его, называется экзегетикой.

Исагогика (греч. вступительный, вводный) обнимает собой ряд проблем, решение которых составляет цель изучения и истолкования каждой отдельной книги, входящей в состав Библии. В разное время этим словом обозначались существенно разные понятия. Впервые термин употреблен монахом Адрианом (440) и обозначает собственно герменевтику: Адриан дает объяснение гебраизмов в греческом тексте Библии. Герменевтическими являются и работы Тихо-ния Африканца (ок. 390) и Евхерия Лионского (452). На Западе соответствующее название Introductio (введение) принадлежит Кассиодору (570), но постановка некоторых исагогических проблем восходит к Августину и Юнилию Африканцу (552).

Средние века не привнесли ничего нового в исагогику. Основные ее вопросы впервые поднимаются начиная с эпохи гуманизма и реформации. Самая выдающаяся работа этого времени по исагогике «Bibliotheca sancta» (1566) принадлежит францисканцу-доминиканцу Сиксту. Новые тенденции в развитии этой науки можно отметить в работах Гуго Гроция (1645), Гоббза (1679), Спинозы, Ришара Симона (1712) и Астрюка (1753). Но отцом науки принято считать Землера (1791).

На протяжении долгих веков выработался более или менее однообразный комплекс исагогических вопросов, которые теперь составляют содержание курса, называемого Введение в Новый Завет. Обычно различают общее введение и частное. Общее введение в Новый Завет дает историю канона и историю текста, а частное исследует вопросы о происхождении каждой книги отдельно. Исагогика ставит своей задачей дать сведения о новозаветных писаниях с достаточной научной основательностью и в полном охвате тех вопросов, которые возникают у изучающих Священные книги с точки зрения их происхождения, подлинности и исторических судеб.

1. История канона, в которую входят сведения, почему, как и когда образовался настоящий состав Нового Завета.

2. История текста и его подлинность; в состав этого раздела включаются вопросы о том, сохранился ли текст в целости и непо-врежденности.

3. История толкования новозаветных книг, которые содержатся в святоотеческих указаниях, лежащих в основе толкования Св. Писания.

Методом изучения новозаветной письменности в западной и, в частности, протестантской науке, является исключительно научно-критический, провозгласивший личную свободу и субъективизм в понимании и изучении Св. Писания как Ветхого, так и Нового Завета. А отсюда в западной науке сложился взгляд на священные книги только как на исторические документы, или как на часть истории древней литературы, не имеющие того священного (богодухновенного) характера, какими они признаются в православной богословской науке. Поэтому, по мнению рационалистов, эти книги должны изучаться, как обыкновенные литературные памятники методами, обязательными при изучении светской литературы или истории.

В результате такого субъективного и исключительно рационалистического метода изучения новозаветных книг, западное богословие (протестантское) раздробилось на множество отдельных, несогласных и даже противоречащих друг другу направлений в понимании и истолковании смысла Священного Писания, и пришло к следующим выводам - историю канона

Более распространенным является подразделение курса исагогики лишь на два раздела - и историю текста.

1) Большинство произведений новозаветной письменности неподлинны;

2) по литературным достоинствам несовершенны;

3) по содержанию компилятивны и фрагментарны;

4) имеются противоречия и повторения в содержании книг, и т.п.

Такой взгляд рационализма на Священное Писание глубоко ошибочен и односторонен. Евангелие можно назвать литературным памятником лишь с существенной оговоркой, что этот памятник особый, священный, и как таковой, он не подлежит суду человеческой критики, ибо составляет предмет благоговейного почитания людей, стремящихся к наиболее верному его пониманию и возможно полному его усвоению. Поэтому наша задача по отношению к изучению Евангелия и Посланий заключается в том, чтобы, признавая богодухновенность Св. Писания в целом, исторически показать происхождение наших священных книг от первоисточника, восстановить их подлинность по дошедшим до нас и сохранившимся памятникам древности, сделать их доступными для человеческого восприятия и очистить их от наслоений времени и от искажений их содержания, допущенного фальсификаторами. Для ясного и правильного истолкования и понимания заключенного в Св. Писании Божественного откровения требуется два условия — наличие у познающего человека чистоты духовного ока, способного к восприятию духовного, как учит само Слово Божие — «подобное познается подобным» (I Кор. 2, 14), и согласование своего личного правильного понимания и истолкования Слова Божия с учением Церкви, которая хранит истинное учение Христово, и чей голос (или священное Предание) является здесь критерием истины. Итак, основной метод изучения Св. Писания, принятый в православной науке — ис-торико-литературный, при котором соблюдается и историческая достоверность священных книг, и божественное их содержание.

В древности в качестве материалов для письма употреблялись глиняные таблички, камень, кость, дерево, кожа, различные металлы, черепки (остраконы), папирус и пергамент. Из перечисленных материалов для исследователя Нового Завета интерес представляют, главным образом, последние два, поскольку почти все новозаветные рукописи написаны на папирусе или пергаменте.

Производился папирус в Египте, где в изобилии рос тростник на мелководье в дельте Нила. Ствол этого растения (длиной от 3 до 5 м и толщиной с человеческую руку), треугольный в поперечном сечении, разрезали на куски длиной около 30 см. Каждый кусок расщепляли вдоль, и сердцевину разрезали на тонкие полоски. Слой таких полосок размещали на ровной плоской поверхности, располагая все волокна в одном направлении. Сверху накладывали другой слой, в котором волокна шли поперек нижнего слоя. Затем оба слоя спрессовывали вместе так, что получался однородный материал, который, будучи в наши дни столь хрупким, что может превратиться в пыль, некогда по прочности почти не уступал хорошей бумаге.

По дошедшим до нас историческим данным, новозаветные книги первоначально были написаны на папирусных хартиях тростью (stylum) и чернилами, но до нашего времени не сохранилось ни одного полного списка Св. Писания на папирусе. Большинство из открытых манускриптов написаны или на пергаменте, или на разных видах писчей бумаги.

Согласно Плинию Старшему, Евмен, царь Пергама, города в Мизии в Малой Азии, был первым, кто начал изготавливать и использовать пергамент. Этот царь (вероятно, Евмен II, 197-159 г. до н.э.) хотел основать в своем городе библиотеку, которая могла бы соперничать со знаменитой Александрийской библиотекой. Такое стремление пришлось не по нраву Птолемею Египетскому (205-182 г. до н.э.), и он наложил запрет на экспорт папируса из Египта. Именно данный запрет и заставил Ев-мена начать производство пергамента, получившего свое название по имени места своего происхождения. В действительности кожа употреблялась для письма задолго до Евмена, но в Пергаме, действительно, делали пергамент высокого качества, и город прославился производством и поставками этого материала для письма, так что в конечном итоге сам продукт стали называть по имени города.

Пергамент изготовлялся из кожи крупного рогатого скота, овец, коз, антилоп, главным образом молодых животных. После соскребания волос кожу мыли, разглаживали пемзой и натирали мелом. Некоторые роскошные рукописи, согласно Иерониму Блаженному, не одобрявшему такую расточительность, были сделаны из пергамента, выкрашенного в пурпурный цвет, а писали на нем золотыми и серебряными чернилами. Обычные рукописи писались при помощи черных или коричневых чернил, имели красочные заголовки и инициалы, выполненные синими, желтыми или чаще всего красными чернилами.

Пергамент был в широком употреблении вплоть до позднего Средневековья. Затем при изготовлении книг предпочтение стали отдавать бумаге, привезенной в Европу из Китая арабскими купцами и вскоре вытеснившей из употребления прочие материалы. С VIII века в употреблении была бумага, изготовленная из хлопка (charta bombicini), а с XIII века вошла в употребление бумага из тряпья.

Говоря о греческом тексте Нового Завета, необходимо заметить, что, за исключением нескольких коротких отрывков, полностью он был напечатан лишь в 1514 г. Эту задержку на 60 лет после изобретения типографского способа печати объясняют двумя причинами.

Главная сложность состояла прежде всего в изготовлении греческих шрифтов, необходимых для книги сколько-нибудь значительного объема, что оказалось трудоемким и дорогостоящим делом. Была даже предпринята попытка воссоздать в печати минускульное греческое письмо с многочисленными вариантами одной и той же буквы и каждой лигатуры. Таким образом, вместо производства шрифта, состоящего из 24 букв греческого алфавита, печатники вынуждены были сделать около 200 различных форм.

Основной причиной такого позднего выхода в свет греческого текста Нового Завета явился высокий престиж латинской Вульгаты Иеронима. Переводы на европейские языки ничуть не умалили превосходства латинского текста, с которого они и были сделаны. Однако публикация Нового Завета на греческом языке давала право любому ученому, владеющему обоими языками, критически рассматривать и исправлять признанную Библию официальной Церкви.

Тем не менее, в 1514 г. в составе многоязычной Библии Новый Завет впервые был опубликован на греческом языке. Замысел объединить в одном издании библейские тексты на еврейском, арамейском, греческом и латинском языках принадлежит кардиналу-примасу Испании Франциско Хименесу де Киснеросу (Francisco Ximenes de Cisneros) (1437-1517). Это прекрасное издание вышло в свет в университетском городке Алкала (по-латински Complutuni). Грандиозный свод книг под названием "Комплютенская многоязычная Библия" редактировался многими учеными

Общепринятой формой манускриптов новозаветных книг были свитки, папирусные или пергаментные. Папирусный свиток изготавливался следующим образом. Отдельные куски папируса последовательно склеивались, в результате чего получалась длинная полоса папируса, которая наматывалась на палку. Для удобства пользования свитком длина папирусной полосы была ограничена — длина среднего греческого свитка литературного произведения превышает Юм довольно редко. Поэтому древние авторы обычно разделяли свое длинное произведение на отдельные «книги», каждая из которых могла поместиться на одном свитке. Каждая из двух наиболее объемных книг в Новом Завете — ' 'Евангелие от Луки и Деяния Апостолов — обычно занимала целый папирусный свиток длиной 9,5 — 9,8 м. Несомненно, это послужило одной из причин того, что Евангелие от Луки и Деяния переписывались отдельно, а не составляли одну книгу.

На такого рода свитке текст располагался последовательными колонками шириной около 5 — 7,5 см. Высота колонок текста, разумеется, варьировалась в зависимости от ширины папирусной полосы. В некоторых случаях, однако не очень часто, на свитке писали с обеих сторон — такой свиток называется опистограф.

Свиток был довольно-таки неудобен в употреблении. Кроме того, в первохристианских общинах почувствовали, сколь трудно разыскать отдельные фрагменты Св. Писания при использовании свитков. В начале II в. (или, возможно, даже в конце I в.) в церковном обиходе начинает активно употребляться кодекс, т.е. книга, сшиваемая из листов. Кодекс изготавливался путем складывания вместе согнутых посередине листов папируса и последующего их сшивания. Христиане обнаружили, что данная форма книги имеет ряд преимуществ по сравнению со свитком. Во-первых, она позволяла соединять в книгу все четыре Евангелия или все Послания апостола Павла, что исключалось ранее при использовании свитков из-за их чрезмерной длины; во-вторых, она облегчила сверку рукописей при снятии копий; и в-третьих, она была лучше приспособлена к тому, чтобы текст наносился с обеих сторон, что удешевляло процесс изготовления книг. Вероятно, справедливо предположение, что именно христиане из язычников довольно рано стали использовать форму кодекса для Священного Писания вместо свитков, чтобы тем самым сознательно провести различие между практикой Церкви и практикой синагоги, где по традиции сохранялась передача текста Ветхого Завета при помощи свитков.

Преимущества использования пергамента вместо папируса для изготовления книг представляются нам сегодня очевидными. Это был прочный и более долговечный материал, нежели хрупкий папирус. Кроме того, листы пергамента позволяли без труда писать на обеих его сторонах, в то время как вертикальное направление волокон на оборотной стороне папируса существенно снижало ее пригодность для письма. С другой

стороны, и у пергамента есть свои недостатки. Например, углы пергаментных листов со временем начинают морщиться и становятся неровными. Более того, согласно сообщению Галена, известного греческого врача II в., пергамент, блестящий от полировки, больше утомляет глаза, чем папирус, не отражающий столько света.

Слово «канон» греческое, оно имеет несколько значений в классической древности и в христианский период. Оно происходит от слова «.тростинка» и в первую очередь означает прямой жезл. Этот термин употребляется во множестве производных смыслов, где реализуется представление о прямоте. Поскольку его использовали для того, чтобы не стали кривыми другие вещи или как образец прямоты, канон нередко обозначает еще и уровень, т.е. плотницкий или строительный инструмент, которым определяют прямой угол доски или строительного камня. Кроме того, канон не должен сгибаться. Такое представление реализуется тогда, когда это слово обозначает коромысло для весов или линейку писца (в переводе на латынь — regula). От значений «уровня» или «линейки» произошли все метафорические значения этого слова.

В самом широком смысле слова канон представляет собой критерий или стандарт (по-латыни norma), с помощью которого можно определить правильность мнений или действий. Так, греки (Эврипид) называли каноном добродетели идеал или выдающуюся личность, а Аристотель называл добродетельного человека «каноном» или «мерой» истины. Эпиктет говорит так о человеке, способном послужить образцом для других целостностью своей жизни. Применительно к литературным произведениям и стилям александрийские грамматисты называли «каноном» собрание классических сочинений, которые можно принять за образец благодаря чистоте языка. В сфере искусства, как говорит Плиний, каноном считали статую копьеносца, изваянную Поликлетом. Она была столь близка к совершенству, что ее признали идеалом красоты и пропорциональности человеческого тела. В хронологии канонами назывались главные эпохи или эры, которые служили отправной точкой для всех промежуточных дат. В музыке гамма, по которой выстраиваются все остальные звуковые отношения, получила название «музыкальный канон». Порядок, определяющий объем зерна или другой подати, которую должна выплачивать данная провинция, передал свое имя искомой сумме, поэтому «канон» стал названием и ежегодного налога. Наконец, в средневековой латыни этим словом называлась прямая металлическая труба (ствол), придававшая направление полету ядра или снаряда.

В Новом Завете слово «канон» появляется только в посланиях св. апостола Павла, причем очень редко (четыре раза в разных фрагментах). Говоря «Тем, которые поступают (букв. «ходят») по сему правилу (канон), мир им и милость», апостол употребляет это слово в обычном значении нормы или стандарта; здесь это касается христианского поведения. Более спорно его употребление в очень трудном для толкования месте 2 Кор. 10:13-16. Здесь оно использовано трижды в связи с тем «уделом, который назначил Бог Павлу» в его миссионерском служении. Эта Богом данная область (канон) относится к очерченной рамками географической территории, на которой ему должно трудиться.

Древние Отцы часто употребляют слово «канон» в значении правила или нормы, в соответствии с которой должны строиться жизнь и учение христиан. Мало-помалу это слово стало обозначать в Церкви конкретную вещь, данное решение и даже определенного человека. Где-то с 300 г. оно стало появляться во множественном числе. Так, постановления или определения соборов принято было называть канонами. Первьм Собором, который назвал свои дисциплинарные и вероучительные решения канонами, был Антиохийский собор 341 г. Недалеко отстоит и употребление слова «канон» для обозначения монашеских правил, а также определенных церковных норм.

Другим направлением в развитии слова (тесно связанным с последующим обозначением книг Св. Писания) стало его применение к списку, указателю или таблице — т.е. тому, что предполагает фиксацию и стабильность, и тому, на что можно ориентироваться. Астрономические таблицы Клавдия Птолемея (ок. 150 г. по Р.Х.) назывались «справочные списки (каноны)». Сходное значение имеют и «10 канонов», которые составил Евсевий для своего издания Четвероевангелия. Здесь имелись в виду не нормы или правила, а систематизированные списки чисел, которые соответствовали обозначенным цифрами частям Евангелий. По ним можно было быстро найти параллельные места. Слово «канон» фигурирует и в актах Никейского собора, где обозначает официальный список клириков, приписанных к определенной церкви.

При таком широком спектре употреблений слова «канон» не вызывает удивления, что оно стало обозначать еще и список книг, которые христиане признавали авторитетными. Значение это появилось довольно поздно. Насколько мы можем судить, слово «канон» и его производные стали применяться к Писаниям. Первый пример — в книге Афанасия «Постановления Никейского собора», написанной вскоре после 350 г., где он говорит, что «Пастырь» Ерма в канон не входит. В 363 г. на Лаодикийском соборе было объявлено, что в церквах следует читать только канонические книги в противоположность неканоническим. В 367 г. Афанасий перечислил «подлинно канонические книги», противопоставив их «апокрифам». Это был первый полный перечень из 27 книг Нового Завета. Слово «канон» в применении ко всему Писанию стало употребляться еще позднее — самый ранний пример находим в сочинении Иконийского епископа Амфилохия. После перечисления книг Ветхого и Нового Заветов он говорит: «Это, вероятно, самый надежный канон богодухновенных Писаний». Выражение «канон Нового Завета» впервые появляется в апологии Макария Магнета, написанной около 400 г.

Итак, церковные писатели в течение первых трех веков пользовались словом «канон» для обозначения того, что христиане считали своим внутренним законом, обязывающей нормой веры («правило веры» и «правило истины»). С середины IV века оно стало употребляться и применительно к священным книгам Ветхого и Нового Заветов. Сегодня ученые спорят о том, какое значение — ((стандарта и нормы)) или «перечня)) в первую очередь имели в виду те, кто впервые применил это слово к Писанию. Согласно одной версии, верующие стали считать эти книги «правилом» веры и жизни, основываясь на их содержании. Согласно другому мнению, первичным было значение «перечня», поскольку в противном случае трудно объяснить употребление глагола «канонизейн» (включить в канон) применительно к отдельным книгам или их собранию. Оба значения, и затрагивающее содержание, и формальное (список, сборник, перечень), оказались подходящими, поскольку церковное обыкновение видеть в определенной группе книг выражение стандарта или нормы веры и жизни естественно привело бы к тому, чтобы соответствующие писания зафиксировать в перечне. Тем самым канон Писания стал эквивалентен содержанию книг, вошедших в такой список.

9 изданий Т. Безы внесли мало нового, но на них опирались переводчики англ. Библии кор. Якова (1611).

Теодор де Без (Беза, 1519-1605), друг и последователь Кальвина, живший в Женеве, выдающийся библеист и знаток античной литературы, осуществил не менее девяти изданий Греческого Нового Завета в период с 1565 по 1604 г., а десятое издание появилось уже после его смерти в 1611 г. Лишь четыре из них являются самостоятельными изданиями, остальные — переиздания. Эти издания, снабженные аннотациями, его собственным латинским переводом и текстом Вульгаты, содержат некоторые текстологические сведения, взятые из нескольких греческих рукописей, которые. Беза изучил самостоятельно. Среди рукописных материалов, которыми владел Беза, наиболее значительными были кодекс Безы и Клермонтский кодекс. Сам Беза использовал их лишь в незначительной степени, поскольку они во многом отличались от общепринятого текста того времени. По всей видимости, Беза был первым ученым, который исследовал сирийский Новый Завет, опубликованный Иммануилом Тремеллием в 1569 г. Он также использовал арабский перевод. Несмотря на разнообразие дополнительных сведений о тексте, которыми располагал Беза, греческий текст в очень малой степени отличался от четвертого издания Стефана 1551 г. Значимость деятельности Безы состоит в том, что его издания широко популяризировали Textus Receptus. Но он впервые привлек в качестве критического аппарата рукописные памятники западного типа текста, в отличие от византийского. Издание Безы было особенно популярно в реформатских церковных обществах.

В 1569-1572 гг. французским книгопечатником Плантином, при участии испанского богослова Бенедикта Ариаса Монтана, была издана в Антверпене Библия на четырех языках — сирийском, еврейском, латинском и греческом — Антверпенская Полиглотта. В Париже в 1629-1645 гг. было выпущено новое издание Библии на пяти языках: к находящимся в Антверпенской Полиглотте текстам прибавили еще арабский перевод с латинского.

Данная категория ошибок включает разночтения, возникающие в силу того, что в промежуток между обращением к копируемой рукописи и записью увиденного там, писец держит в своей памяти (иногда ненадежной) предложение или последовательность букв. Этим можно объяснить происхождение многих ошибок, заключающихся в подстановке синонимов, изменении порядка слов и перестановке букв. Формулировки некоторых фраз заменялись формулировками из параллельных мест, которые были лучше знакомы переписчику, что может служить объяснением многих изменений в синоптических Евангелиях.

Хотя некоторые из этих ошибок могут быть отнесены к категории умышленных изменений, вызванных доктринальными соображениями, их можно рассматривать и как непреднамеренные ошибки, совершенные действовавшими из лучших побуждений, но порой бестолковыми писцами.

Слова и пометки на полях старых копий иногда включались в текст новых рукописей. Так как поля использовались для заметок (например, для синонимов трудных мест в тексте) и исправлений, переписчику, должно быть, было трудно решить, что делать с этими надписями на полях. Самым простым решением было поместить их в переписываемый текст.

Другие ошибки вызваны не неправильным суждением, а его полным отсутствием. Только крайней степенью непонимания можно объяснить вставку в 2 Кор. 8:4 слов «такое можно найти и в других рукописях». Эти слова, несомненно, были комментарием, а вставлены в текст как слова ал. Павла. Но, может быть, самая вопиющая из всех ошибок содержится в кодексе 109 (XIV в.). Родословная Иисуса в Евангелии от Луки (3:23-28) была списана с текста, разбитого на колонки. Вместо того, чтобы переписывать текст последовательно по колонкам, переписчик стал копировать родословную построчно из обеих колонок. Каждый член родословной сделался сыном не своего отца, имя Бога оказалось не в конце, а внутри перечня, Бог был назван сыном Арама, а источником появления всего человечества назван не Бог, а Фарес.

Согласно Оригену, Игнатий был вторым епископом Антиохии, то есть преемником апостола Петра. Евсевий же сообщает, что Игнатий был лишь третьим после Петра, наследуя Евводию. По сохранившемуся преданию, св. Игнатий в течение 40 лет управлял Антиохийской Церковью. О его жизни ничего не известно, кроме того, что он под конвоем был препровожден из Антиохии в Рим, где его ждала мученическая кончина. Это произошло при императоре Траяне около 107-110 г.

Игнатий Антиохийский оставил после себя семь посланий — четыре из Смирны и три из Трои, по пути к месту мучения в Рим, адресованных Эфесской, Магнезийской, Траллийской, Римской, Филадельфийской, Смирнской Церквам и Поликарпу Смирнскому. Эти письма являют такую глубокую веру и всеобъемлющую любовь Христову, что по праву считаются одним из сильнейших свидетельств христианства во II в.

В письмах автор часто использует выражения, которые очень напоминают нам характерные фразы из Павловых посланий. Можно предположить, что он был знаком с Посланиями апостола Павла к Коринфянам, Римлянам, Ефесянам, Филиппийцам, Галатам, Колоссянам, Первым Посланием к Фессалоникийцам. Вполне вероятно, что ему было известно и Послание к Евреям, а также Первое послание Петра, хотя четких подтверждений мы не находим.

Хотя в посланиях св. Игнатия нет прямых ссылок на тексты Евангелий, но все они заимствованы из книг, принятых Церковью в канон. Что касается синоптических Евангелий, наиболее точные параллели прослеживаются у него с Матфеем. Игнатий пишет, что Иисус «был крещен Иоанном, чтобы всякая правда могла быть исполнена им» (Мф. 3:15). Далее он говорит: «Вмещающий это да вместит» (Мф. 19:12); «Молитвы двоих имеют великую силу» (Мф. 18:19); «Ибо какая польза человеку, если он приобретет целый мир, а душе своей повредит» (Мф. 16:26); «Во всем будь мудр, как змей, и незлобив, как голубь» (Мф. 10:16). Возможно, ему было известно Евангелие от Луки:

«Возьмите, осяжите Меня и посмотрите, что Я не дух бестелесный» (24:39). Особенно часто используется в его посланиях Евангелие от Иоанна: «Он показал себя через Своего' Сына, Иисуса Христа, который есть Его Слово, изреченное из молчания, который во всем снискал благоволение Пославшего Его»; «И хотя некоторые желали обмануть меня по плоти, дух невозможно обмануть, ибо он от Бога. Знает он, откуда приходит и куда уходит»; «Князь века сего хочет пленить меня и подкупить мой ум, устремленный к Богу»; «Моя любовь распалась и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая, говорящая во мне»; «Первосвященник, т.е. Христос, Которому вверены тайны Божий, Он есть дверь ко Отцу».

Эти ссылки на текст Писания не имеют характера цитат, т.е. приводятся без указания точно места, откуда они взяты (автор, глава и стих). Это было в обычаях того времени — в строгой цитации не было нужды, ибо было живо апостольское предание, а содержание священных писаний было настолько общеизвестно всем, что не было нужды доказывать его ссылками на авторитет, достаточно было заключить авторитетность слов в общую формулу: Господь сказал, Господь учил, апостолы проповедовали, и каждый читающий хорошо знал, о чем и где и кто сказал. Христианские писатели того времени в своих письменных трудах больше заботились не о текстуальной точности изложения истин, а о нравственных назиданиях и увещеваниях, о воплощении этих истин в жизнь христианского общества. Ссылки на евангельский и апостольский текст, о которых идет речь, и не могли иметь форму современных цитат, поскольку древнее письмо было слитным, без разделения на главы, без всякой пунктуации и т.п.

В итоге главным авторитетом для Игнатия выступает апостольское свидетельство о жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа, причем не так уж важно, в устной или письменной форме. Он, безусловно, знает собрание семи Павловых посланий. Не исключено, что ему были известны Евангелия от Матфея и Иоанна, а может быть, и от Луки. Но нет достаточных свидетельств, что он рассматривал какое-либо Евангелие или послание как «Писание», хотя он ставил Евангелия выше пророков Ветхого Завета.

«Дидахе» — небольшое наставление о добродетели и церковной жизни. Хотя на него ссылался не один Отец Церкви (Евсевий и Афанасий даже едва не отнесли его к Новому Завету), однако до 1875 г. не было известно ни одной его копии. Именно в этот год Филофей Вриенний, митрополит Никомидийский, обнаружил в Константинополе в библиотеке Иерусалимского монастыря Гроба Господня рукопись, датированную 1056 г.

Вопросы, связанные с установлением авторства, даты и места происхождения «Дидахе», весьма сложны. Одни ученые относят его к I в., другие — к III и даже IV векам, и все же большинство предпочитает датировать памятник первой половиной II в. В книге отражена жизнь ранней христианской общины. О том, находилась ли она в Сирии или в Египте, спорят до сих пор.

Наставление состоит из 16 коротких глав. В первых шести описывается «путь жизни» и «путь смерти»; с седьмой по пятнадцатую содержатся наставления о крещении, посте, молитве, евхаристии, о том, как следует относиться к пророкам, епископам и диаконам. В главе 16 помещено пророчество об антихристе и втором пришествии Христа. Автором этих наставлений, как видно из подзаголовка, считается Иисус, говоривший через апостолов. Однако слова «апостол» в тексте нет, кроме одного случая, где оно относится не к Двенадцати или к Павлу, а к странствующим проповедникам. Очевидно, что подзаголовок добавлен уже после того, как составили документ.

«Дидахе» обнаруживает знакомство неизвестного автора почти со всеми новозаветными книгами, из которых заимствовано более 70 изречений из Евангелия и еще большее число из Посланий апостольских, а также из книг ветхозаветных: «Люби ближнего, как самого себя» (Мф. 22:39), «благословляйте проклинающих вас и молитесь за врагов ваших» (Мф. 5:44, Лк. 6:28), «Какое благодеяние, если вы любите любящих вас? Не делают ли того же и язычники» (Лк. 6:32, Мф. 5:46), «если кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую; если кто принуждает тебя идти с ним одну линию, иди с ним две; кто берет твою верхнюю одежду, отдай ему и рубашку» (Мф. 5:39, 41; Лк. 6:29-30), «просящему у тебя дай и не требуй назад» (Лк. 6:30), и др. Полностью излагаются молитвы Господни с незначительными разночтениями, как они изложены в Мф. 6:5-13, Лк. 11:2-4. Таким образом, этот памятник является свидетельством того, что в самую раннюю пору христианства Церковь знала и широко пользовалась для своих целей и Евангелиями, и всеми другими новозаветными священными книгами.

По преданию, записанному у св. Иринея Лионского, св. Поликарп был учеником ап. Иоанна Богослова, который и поставил св. Поликарпа во епископа г. Смирны после св. Вукола. Около 160 г. св. Поликарп путешествовал в Рим для совещания с Римским епископом Аникитою о времени празднования Пасхи. Он святительствовал более 60 лет на Смирнской кафедре; жизнь окончил мученически на костре во время царствования Марка Аврелия в 166г.

Послание, написанное Поликарпом к Филиппийцам, обязано своим появлением письмам Игнатия Богоносца, тесно связанным с его мученической кончиной. Следуя в Рим, Игнатий проезжал и Смирну. Здесь его приветствовала местная церковь во главе с епископом. Потом под конвоем он был препровожден в Филиппы, где его посетили руководители местной церкви. После его отъезда они написали Поликарпу, прося того прислать им копии писем, которые епископ написал ему и некоторым церквам Малой Азии. Поликарп исполнил эту просьбу, приложив в пояснение свое собственное письмо. В нем он призывает своих адресатов твердо стоять в вере, избегать еретических учений, держать перед своим взором подвижничество Игнатия и других мучеников, утверждаться в человеколюбии и доброделании.

Несмотря на очевидное родство душ, одинаковую силу духа Поликарпа и Игнатия, их близость по времени, первый менее ориентирован на вопросы церковного устройства, но при этом обнаруживает более глубокое знание новозаветного текста. Пропорционально объему их посланий у Поликарпа в два-три раза больше новозаветных цитат и ссылок. Из 112 ссылок на Библию около 100 относятся к Новому Завету и только дюжина — к Ветхому. Авторитет пророков постепенно переходит к Евангелию. Теперь пророки значимы лишь постольку, поскольку возвестили об Иисусе Христе.

Из многочисленных свидетельств св. Поликарпа, заимствованных им из новозаветных Писаний, мы приведем наиболее выразительные и ясные: «Вспомните, чему учил Господь, когда говорил: «Не судите, да не судимы будете; прощайте, и вы будете прощены; будьте милосердны, и вы будете помилованы; какой мерой вы меряете, такой и вас будут мерить». И еще: «Блаженны бедные и гонимые за праведность, ибо их есть Царство Небесное» (объединение цитат из Мф. 7:1-2 и Лк. 6:36-38); «Будем же пребывать в посте и молить всевидящего Бога «не ввести нас в искушение», потому что даже Господь сказал: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26:41).

Правда, определенного указания именно на письменное Евангелие у св. Поликарпа мы не находим, но это не может служить доказательством того, что он и не знал такового. Послания апостольские он не только знал, но и определенно говорит о них. Ему известны Послание к Римлянам, Первое послание к Коринфянам, Галатам, Ефесянам, Филиппийцам, Второе послание к Фессалоникийцам. Первое и Второе послания к Тимофею, Послание к Евреям. Отсутствие ссылок на другие послания ап. Павла, видимо, случайны. Ему также известны Послания Иоанна и Петра.

Поликарп не просто много помнит из того, что впоследствии будет восприниматься как Писание Нового Завета; у него просматривается и уважение к этим апостольским документам, которые, в отличие от других писаний, имеют особое значение. Поликарп ясно отличает апостольский век от своего времени и, предположительно по этой причине, не использует письма Игнатия в качестве авторитета.

Папий, епископ Иерапольский, по свидетельству св. Иринея, был слушателем св. Иоанна Богослова и другом Поликарпа. Время его рождения относят к 50-70 гг., а конец его жизни — к 140-150 (165) гг.

Папий Иерапольский более всего известен как создатель труда в пяти книгах, озаглавленного «Толкования слов Господних», из которого уцелели лишь небольшие фрагменты. Из предисловия явствует, что Папий хотел изучить подробно жизнь Христа по живой традиции, шедшей от Его учеников. Он говорит, что его заботило не столько количество, сколько качество доступных источников; отбираемые для толкования слова Господа он черпал не только из письменных документов, но и из устной традиции, и он отдавал предпочтение последней. Позднее, в III веке,предпочтение будет отдано уже письменным источникам.

Чрезвычайно важно свидетельство Папия, приводимое Евсевием Кесарийским, о происхождении наших 1 и 2 канонических Евангелий от Матфея и Марка. Это говорит о том, что в цепи исторических данных о происхождении канона новозаветных священных книг свидетельство Палия имеет огромное значение. Он говорит: «Матфей записал изречения (или расс<

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: