Лекционарии или греческие литургические книги.

Литургические книги, начиная с древнейших времен, были главными книгами церковных общин. Обычай читать священные книги в отрывках за божественной службой восходит, несомненно, к I веку и унаследован христианами от евреев, читавших в синагогах Параши и Гафтары из Ветхого Завета. Ветхозаветные чтения заменены были потом новозаветными. Можно допустить, что порядок воскресных чтений установлен был уже в первой половине II века и чтений остальной недели — во второй половине II века.

Первыми вошли в богослужебное употребление Евангелия. Рукописи четырех Евангелий с приспособленным к службам текстом на Западе именовались «евангелиа-рий» и «евангелистарий».

Книги, содержащие отрывки для чтений из Деяний Апостольских, Соборных Посланий и Посланий ал. Павла, назывались «апостел» или «праксапостел». На Западе им усвоялось название «алостоляриев».

Как книги литургические, они писались на красивом пергаменте, в 2 столбца, большими буквами. Заглавные буквы выводились красками и возможно искуснее, переплеты изготовлялись из дорогого и прочного материала и украшались драгоценными камнями.

Литургические книги или лекционарии в силу исторических и бытовых условий своего происхождения и распространения отмечены неизменной консервативностью. Переписчики их, находясь под бдительным контролем Церкви, избегали каждой новой фразы, каждого слова, каждой новой буквы. Эта склонность к архаизации является лучшей гарантией древности и неповрежденности содержащегося в них текста.

Во второй половине XVIII в. немецкий ученый Иоганн Якоб Грисбах (1745-1812) заложил основу для всей последующей работы с греческим текстом Нового Завета. Грисбах исследовал новозаветные цитаты у греческих Отцов Церкви, некоторые переводы, ранее не изучавшиеся (готский, армянский, сирийский, филоксенийский), изучил историю передачи новозаветного текста в античном мире и развил теорию Бенгеля и Землера о распределении рукописей по различным рецензиям. Он выделил александрийскую, западную и византийскую рецензии, а также выработал 15 принципов текстологии. Грисбах показал большое мастерство в оценке свидетельств разночтений.

Впервые в Германии ученый предпринял попытку во многих случаях отойти от Textus Receptus и напечатал новозаветный текст в той форме, которую ему подсказали результаты его исследований. Свои основные издания Грисбах опубликовал в Галле в 1775-1777 гг., в Галле и Лондоне в 1796-1806 гг. и в Лейпциге в 1803-1807 гг.

Второй период истории канона. Развитие канона на Востоке.

За периодом мужей апостольских мы попадаем в новую эпоху в истории новозаветных книг. Теперь уже Церковь признает канонические Евангелия закрытым собранием, и в такой форме оно принимается повсеместно. Послания Павла тоже признаются богодухновенным Писанием, и то здесь, то там так начинают относиться и к Книге Деяний и Апокалипсису. Несколько других книг еще на границе канона и признаны не всеми. Это Послание к Евреям, Послания Иакова, Петра, Иоанна и Иуды. Теперь рассмотрим, как относились к этим книгам в тех регионах, куда уже проникло христианское вероучение.

Восточносирийские церкви Осроенского царства, по-видимому, были первыми, которые появились в стране, находившейся вне эллинистического влияния. Политическая судьба Эдессы, столицы Осроены, очень отличается от судьбы других центров раннего христианства. До 216 г., т.е. при императоре Каракалле, Эдесса не входила в состав Римской империи. Христианство достигло долины Евфрата, вероятно, к середине II века, когда страна была независимым государством. Родным языком его населения, в отличие от грекоязычных западных сирийцев с центром в Антиохии, был сирийский. Неудивительно, что развитие христианства шло здесь своим путем, не испытывая смешанного влияния греческой философии и римских методов управления. Согласно древним преданиям и легендам, обработанным в «Учении Аддая» (ок. 400 г.), самый ранний вариант Нового Завета сироязычной церкви состоял из Евангелия («Диатессарона» Татиана), Посланий Павла и Книги Деяний.

Личность Татиана остается таинственной. Единственный его полностью сохранившийся труд — «Слово к Эллинам», страстное, резко антиэллинское сочинение. Из него мы узнаем, что он родился в семье язычников в Ассирии. Образование он получал под традиционным воздействием греческой культуры и философии. По прибытии в Рим он свел знакомство с Иустином Мучеником и под его влиянием обратился в христианство. В Риме, по-видимому, он и написал свой самый важный труд, «Диатессарон», в котором четыре Евангелия сведены в единое непрерывное повествование. Термин «диатессарон» заимствован из музыки, обозначает последовательность четырех гармонических тонов и хорошо подходит к работе, в которой тщательно согласованы четыре повествования. Татиан задает своей «гармонии» хронологические рамки четвертого Евангелия (не следуя ему рабски), в которые встроены пересказы синоптических текстов.

«Диатессарон» подтверждает, что абсолютный авторитет всех четырех Евангелий действительно признавали; иначе Татиан не осмелился бы объединить их в одно повествование. Во времена, когда многие Евангелия стремились привлечь к себе внимание, было очень важно, что Татиан отобрал именно эти четыре.

Около 172 г. Татиан возвратился на Восток, где стал основателем секты энкратитов («воздержников»). Там он перевел свой труд с греческого на сирийский и вводил его в употребление. Влияние Татиана в Эдессе было, вероятно, значительным — книгу его читали в тамошних церквах, а впоследствии и во всем регионе.

Что касается остальной части Нового Завета, то из предисловия Иеронима Блаженного к комментарию на Послание к Титу мы узнаем, что Татиан, подобно Маркиону, отрицал некоторые Послания Павла, хотя принимал Послание к Титу. В его «Слове к Эллинам», как и в других работах, которые цитируют писатели следующих веков, есть отсылки к Павловым посланиям. Он прямо или косвенно цитирует Послание к Римлянам, 1 -е и 2-е к Коринфянам, Галатам, Ефе-сянам, Филиппийцам и Колосянам, а также Послание к Евреям.

В трудах Феофила упоминается Западная Сирия, страна эллинистической культуры, один из самых древних центров христианства. Именно здесь, согласно Деян. 9:26, последователей Иисуса впервые назвали христианами. По Евсевию Кесарийскому, Феофил был шестым епископом Антиохии (180). Из его сочинений известно, что он родился близ Евфрата в семье язычников и получил эллинистическое образование. Кроме трех книг в защиту христианской веры, адресованных его другу Автолику, он написал несколько других, которые до нас не дошли. Он стремился утвердить в глазах языческого мира христианское представление о Боге и превосходство идеи творения над безнравственными мифами об олимпийских богах. Феофил был первым богословом, употреблявшим применительно к Богу слово Троица.

Феофил чрезвычайно чтил иудейскую Библию — святые писания, как он часто ее называет. Он называет пророков «носителями Святого Духа». В таком же стиле он упоминает и цитирует Евангелие от Матфея, Иоанна и Луки. По его убеждению, евангелисты не меньше, чем ветхозаветные пророки, исполнены Святым Духом.

Что касается Павловых посланий, мы находим ссылки на Послание к Римлянам, 1-е и 2-е к Коринфянам, Ефесянам, Филиппийцам, Колосянам и три пастырских послания. Возможно, ему известна и Книга Деяний. Ссылки на Послание к Евреям и Соборные послания в сохранившихся трудах Феофила не обнаруживаются. Согласно Евсевию Кесарийскому, Феофил цитирует книгу Откровения.

Подытоживая сказанное, можно сделать вывод, что во времена Феофила Новый Завет в Антиохии состоял по крайней мере из трех или четырех Евангелий, Деяний святых апостолов, собрания Павловых посланий и, возможно, Апокалипсиса. Священное Писание иудеев пока еще занимает первенствующее положение, но Евангелия и Послания Павла также признаются богодухновенными, и Феофил находит возможным поставить их в своей апологии, адресованной Автолику, в один ряд с иудейским каноном.

Около 200 г. Серапион, преемник Феофила на антиохийской кафедре, рассматривал, возможно ли богослужебное чтение книги, вызвавшей дискуссии — Евангелия, которое приписывали Петру. Он указывает на трудности, которые создает для православных христиан такая «пограничная» литература:

«Что до нас, то мы принимаем, братья, и Петра, и других апостолов как Христа; но, будучи людьми опытными, мы отвергаем эти писания, которые ложно названы их именами, так как знаем, что они не были переданы нам».

Это кое-что говорит нам о том, как представляли себе авторство и стандарты Нового Завета в конце II века. Серапион принимает писания Петра и других апостолов как слова Христовы, но отвергает приписываемые им писания, поскольку ему известно, что они не подтверждены признанным преданием. Малая Азия

Вскоре после мученичества, которое претерпел за веру Поликарп, героический епископ Смирны (22 февраля 155 или 156 г.), соседняя церковь Филомелы в Писидии, поблизости от Фригии, запросила у верных из Смирны полный рассказ об этом. Составленный тогда документ часто включают в корпус мужей апостольских, но автор его, названный в конце Маркианом или Маркионом, явно выпадает из списка мужей апостольских.

Несмотря на то, что в «Мученичестве Поликарпа» нет прямых цитат из Нового Завета, внимательный читатель заметит не один отголосок евангельских повествований и апостольских посланий. Можно сделать вывод, что автор был знаком с апостольскими посланиями, из которых заимствовал фразы (без ссылок) и вставлял в свой текст. Это позволяет предположить, что он хорошо знал эти тексты, но не дает возможности определить, какой статус он им придавал.

Одним из наиболее плодовитых писателей своего времени был Мелитон, епископ Сарды, столицы Лидии, творчество которого достигло расцвета в правление Марка Аврелия (161-180 гг.). Ему принадлежат множество трудов, однако в большинстве случаев до нас дошли лишь их названия из списка Евсевия Кесарийского.

Скудные остатки его литературного творчества не дают прямых цитат из Нового Завета. Однако Мелитон интересуется аллегорическим толкованием Ветхого Завета в связи с ранними событиями Иисусова служения и стремится уточнить канон Ветхого Завета, а потому мы можем предположить, что он занимался и тем, чтобы выявить подлинные новозаветные документы. Греция

Дионисий был епископом в Коринфе в третьей четверти II в., приблизительно до 170 г. Он был знаменит, его высоко ценили как автора пастырских и Соборных посланий. Все они утрачены. Исключение составляют лишь краткое изложение семи из них, сделанное Евсевием, и четыре отрывка из послания Римской церкви, адресованное Сотеру, который тогда был епископом.

Несмотря на то, что мы располагаем менее чем восемью строчками текста, сохранившегося из всей обширной переписки Дионисия, то, что нам доступно, представляет древнейшее для нас свидетельство (хотя только косвенное) о регулярном богослужебном чтении Посланий Павла. Кроме того, Дионисий, очевидно, знаком с Апокалипсисом.

Виднейшим христианским апологетом II в. был Афинагор, который в самой ранней рукописи его сочинения назван «христианским философом из Афин». Согласно фрагменту V в. «Христианской истории» Памфилия, он был первым руководителем огласительного училища в Александрии. Расцвет его деятельности приходится на время Адриана и Антонина. Владевший ясным стилем и приводивший вес-.кие аргументы, Афинагор первым разработал методы философской защиты христианского вероучения о Едином Троичном Боге.

Около 177 г. Афинагор направил «Прошение о христианах» императору Марку Аврелию и его сыну Коммоду. В нем он, одно за другим, опровергает обвинения против христиан: безбожие, Фиестовы пиршества (трапезы, за которыми ели человеческое мясо), кровосмешение. В рассуждении в защиту христианства Афинагор прямо пользуется несколькими книгами Ветхого Завета, цитируя иногда Исход, Притчи, Исайю и Иере-мию. Из Нового Завета он цитирует только те слова и выражения, которые есть у Матфея и у Луки, но не называет при этом само Евангелие. Говорит он и о том, что христиане воспитывались на таком учении: «Я говорю вам, любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, молитесь за гонящих вас, чтобы вам быть сынами Отца Вашего Небесного, Который заставляет светить солнце над злыми и над добрыми и посылает дождь на праведных и нечестивых» (Мф. 5:44^5; Лк. 6:27-28).

Другие отрывки из Матфея (5:28) и Марка (10:11) со словами Иисуса о разводе Афинагор приводит после формулы «так говорит Писание». Есть несколько указаний на четвертое Евангелие. Что касается Павловых посланий, Афинагор приводит фразы из Посланий к Римлянам, Галатам, Первого послания к Тимофею.

Самая ранняя апология христианства из дошедших до нас — Апология Аристида, философа-христианина из Афин. Апология адресована императору Антонину Пию и написана, вероятно, между 138 и 147 гг. Эта «Апология» — относительно недавнее прибавление к известной раннехристианской литературе. Впервые она была опубликована в 1878 г. в армянском переводе Х века. Позднее были обнаружены тексты на сирийском и греческом языках.

Хотя Аристид и не цитирует прямо книги Нового Завета, в его речи то здесь, то там проскальзывают следы апостольских выражений. Однако нигде он не ссылается на эти писания как на канонические. Очевидно, они полезны как источник знаний, но христианство, на его взгляд, достойно императорского внимания потому, что исключительно обоснованно и дает стимул и силу жить праведной жизнью. Египет

Александрия, основанная Александром Великим в 331 г. до н.э. в устье Нила, была столицей Египта, но ей выпало стать одним из главных центров христианства. В Александрии встретились религиозная традиция Палестины и греческая интеллектуальная культура. Здесь проникли они друг в друга, а потому открылась возможность того, что впоследствии осуществилось в виде первой христианской богословской школы. Первоначально она предназначалась только для практических нужд — готовить новообращенных ко крещению. Огласительное училище находилось в ведении епископа. Но в городе, который был родиной Филона, гностических систем и философии неоплатонизма, школа вскоре приобрела новое свойство, став чем-то вроде богословского учебного заведения. Много сведений о формировании канона можно почерпнуть из трудов глав этой школы.

Согласно Евсевию Кесарийскому, Пантен был первым известным нам главой катехизической школы, приобретшим известность во времена императора Коммода (180-192 гг.). Будучи выходцем из Сицилии, он обратился в христианство из стоицизма и затем стал проповедовать в чужих землях, и в конце концов стал первым главой школы в Александрии.

Несмотря на то что ни одно из его сочинений не сохранилось, нам известна его точка зрения на тот вопрос, который много обсуждался в древней Церкви; речь идет об авторстве Послания к Евреям. Согласно Евсевию Кесарийскому, Пантен считал его автором Павла: «Так как Господь, Апостол Всемогущего, был послан к иудеям, то Павел, посланный к язычникам, не стал по скромности называться апостолом евреев, из почтения к Господу, а также потому, что он написал к евреям в дополнение к своей деятельности, ибо он был проповедником и апостолом язычников». Мнение Пантена, которое приняли Климент Александрийский и Ориген, было попыткой примирения. Ведь существовало два типа сборника Посланий ал. Павла: один включал Послание к Евреям, другой — нет.

Тит Флавий Климент, преемник Пантена, вероятно, был афинянином, из семьи язычников. Хорошо начитанный в греческой литературе и прекрасно разбираясь во всех существовавших тогда философских системах, он не нашел в этом ничего, что могло бы дать постоянное удовлетворение. Уже взрослым он воспринял христианство и в дальних странствиях на Запад и Восток искал самых мудрых учителей. Приехав в Александрию около 180 г., он стал учеником Пантена. Плененный личностью своего учителя, которого он привык называть «блаженный пресвитер», Климент стал пресвитером в Александрийской Церкви, помощником Пантена, а около 190 г. — его преемником во главе катехизической школы. Климент обращал язычников и просвещал христиан до тех пор, пока гонение при императоре Септимии Севере в 202 г. не вынудило его бежать, чтобы никогда не вернуться. В 211 г. мы вновь встречаемся с Климентом, участвующим в переписке епископов Кесарии Каппадокийской и Антиохии. Примерно через пять лет христиане оплакивали его кончину. Возглавляя катехизическую школу, Климент наложил на нее свой отпечаток, стараясь объединить библейское и эллинистическое мировоззрение своей глубокой и изысканной мыслью. Это был век гностицизма, и Климент соглашался с гностиками в том, чтобы держаться «гнозиса» — т.е. чтобы религиозное знание или просвещение были главным средством совершенствования христиан. Однако для него «гнозис» предполагал Предание Церкви.

Труды Климента показывают нам, как прекрасно он знал греческую и библейскую словесность. Всего в трудах Климента процитировано 359 классических и других нехристианских источников, 70 книг библейской традиции (включая апокрифы), 36 патриотических и новозаветных апокрифических сочинений, включая еретические. Общее число цитат достигает почти 8 тысяч. Новый Завет он цитирует в два раза чаще Ветхого.

Климент 21 раз в разных сочинениях пользуется словом «канон», но не применяет его к собранию книг. В то же время он явно различает книги, которые имеют для него силу авторитета, от тех, которые этим авторитетом не обладают. Между ними располагается небольшая, колеблющаяся в числе группа. В книгах Климента есть цитаты из всех книг Нового Завета за исключением Послания к Филимону, Послания Иакова, 2-го Петра и 2-го и 3-го Иоанна. Он признавал канон из четырех Евангелий, хотя знает и о существовании других евангелий. Цитат из Павловых посланий у него меньше, чем из Евангелий, но не намного (около 1575 и 1375). Что касается Послания к Евреям, он принимает теорию Пантена, дополняя ее мыслью, что перевел его Лука.

Климент сознает, что всякое знание истины богодухновенно, и выводит отсюда, что все писания, которые содержат нравственную или религиозную истину, богодухновенны. Он свободно пользовался незаписанным преданием и так же цитировал широкий круг христианских и языческих книг, а Писание, имеющее силу авторитета, составляли, по его мнению, четыре Евангелия, 14 Павловых посланий, Деяния, 1-е Петра, 1-е Иоанна и Апокалипсис. Относительно других Соборных посланий Климент колеблется.

Среди доникейских писателей Восточной Церкви величайшим был Ориген, и как богослов, и как выдающийся исследователь Библии. Он родился в Египте, в христианской семье, вероятно, около 185 г. Большую часть жизни провел в Александрии, где был учителем. Кроме того, он побывал в Антиохии, Афинах, Аравии, Эфесе и Риме, довольно долго жил в Кесарии Палестинской. В 203 г., всего восемнадцати лет от роду, Ориген был представлен епископу Деметрию как возможный преемник Климента во главе катехизической школы. Двенадцать лет он успешно трудился на этом поприще. Однако в 215 г., при жестоких гонениях императора Каракаллы на александрийских христиан, деятельность его была прервана, и он покинул город. Ориген нашел убежище в Кесарии Палестинской и проповедовал там в церквах по просьбе епископов Иерусалима и Кесарии. Поскольку он был мирянином, епископ Деметрий счел это нарушением церковной дисциплины. Его отозвали в Александрию, где он снова возглавил школу. В 230 г. Ориген предпринял путешествие в Грецию по церковным делам. По дороге он остановился в Кесарии, где был рукоположен во пресвитера все теми же дружественными епископами, которые приглашали его проповедовать еще тогда, когда он впервые побывал в этих местах. Когда Деметрий узнал об этом, он обиделся и, по возвращении Оригена, отстранил его от преподавания, а также отлучил от причастия в Александрийской Церкви на том основании, что его неправильно рукоположили. Ориген снова переехал в Кесарию,

где открыл новую библейско-богословскую школу, которая вскоре затмила александрийскую. Здесь он продолжил свою литературную деятельность, почти ежедневно проповедуя, растолковывая смысл Писания. В 250 г., во время гонений Деция, его схватили, подвергли жестоким пыткам и приговорили к сожжению. Хотя перед самой казнью он был помилован императорским указом, в 253 или 254 г. он умер, возможно — вследствие перенесенных мучений.

Ориген был настоящим ученым-библеистом. Кроме эпохальной работы по текстологическому изучению Ветхого Завета (Гексаплы), известно, что он составил комментарий ко всем библейским книгам, причем комментарий состоял из трех частей. До нас дошла только малая часть его трудов, но и это целые тома. Не менее важна и та часть его наследия, которая связана с Новым Заветом.

У Оригена мы находим деление новозаветных книг на две части: Евангелие (или Евангелия) и Апостол (или Апостолы), подобно тому, как бывало и до него. Однако теперь он объединяет их под общим названием «Новый Завет» и утверждает, что это — «божественные Писания», написанные евангелистами и апостолами, а они водимы тем же Духом, исходящим от того же самого Бога, Который открывался в Ветхом Завете.

Свидетельство Оригена прямо и откровенно: нужно отличать Евангелия, бесспорно принимаемые всей Церковью, от евангелий еретических. В комментарии на Матфея, созданном незадолго до смерти (после 244 г.), он утверждал, что только Евангелия, написанные Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном «непререкаемы в Церкви Божией под небесами». С другой стороны, среди евангелий, отвергаемых им как еретические, он называет Евангелие от Фомы, Матфия, Двенадцати апостолов, Василида и Евангелие Египтян. Авторы этих евангелий, по его словам, «поспешно бросились писать, не имея благодати Святого Духа». Он признает, что читал эти евангелия для того, чтобы «мы не выглядели незнающими чего-либо ради тех, кто думает, что владеет некоторым знанием, потому что знакомы с ними. Но во всем этом мы ничего не принимаем сверх того, что приемлется Церковью, то есть только четыре Евангелия достойны признания».

Тем не мение Ориген от случая к случаю то цитирует какое-нибудь евангелие, не входящее в список четырех, принимаемых Церковью, то ссылается на них. Важно и то, что Ориген, как и Климент Александрийский, нередко пользуется незаписанными словами Иисуса.

Свидетельства Оригена о Книге Деяний и Посланий (и Павловых и Соборных) разбросаны по разным книгам. Ориген не сомневался в большинстве новозаветных книг.

Исключение составляют Послание Иакова, 2-е Петра и 2-е и 3-е Иоанна. Он не цитирует и не упоминает 2-е Петра и два малых послания Иоанна ни в одном из дошедших до нас трудов на греческом языке.

Иначе обстоит дело в его «Проповедях на Иисуса Навина» (написанных около 240 г.), которые, к сожалению, сохранились только в латинском переводе, сделанном, по-видимому, Руфином (345 г.). Здесь он в александрийской риторической манере перечисляет авторов всего Нового Завета. Описав падение иерихонских стен, он пишет: «Так же и Господь наш Иисус Христос... послал своих апостолов, подобно священникам, несшим трубы. Первой зазвучала священническая труба Матфея в его Евангелии. Затем Марк, Лука и Иоанн вострубили в свои священнические горны. Две трубы Петра звучат в двух его посланиях; так же Иаков и Иуда. Но это еще не все, и Иоанн вступает со своими трубами через послания [и Апокалипсис]; затем Лука, описывая деяния апостолов. Позднее всех заявил о себе тот, кто сказал: «Я думаю, что Бог поставил нас апостолами в конце всего» (1 Кор. 4:9). Прогремев четырнадцатью трубами своих посланий, он разрушил стены Иерихона до основания, то есть все средства идолопоклонства и философские догмы».

Этот список представляет интерес для истории канона. Ориген упоминает все книги Нового Завета. Не исключено, что Руфин изменил слова Оригена так, что они стали отражать более поздний взгляд на состав канона. Но расположение Деяний в списке говорит не в пользу такого предположения. Можно проследить эволюцию его взглядов, как он их выражал. Преподавая в александрийской школе, он готов использовать неканонические тексты, а позже, в контексте толкований на Библию, которые появились в Кесарии, становится осторожней и осмотрительнее. Процесс канонизации, представленный Оригеном, развивался путем отбора — из довольно большого числа кандидатур в канон включалось не все.

По православному церковному преданию, подтвержденному наукой, все новозаветные священные книги, за исключением Евангелия от Матфея, первоначально были написаны на греческом языке. В таком виде они и дошли до нас. Однако, несмотря на достоверность имеющихся данных в пользу греческого языка, в западной науке существует мнение, которое утверждает, что все книги Нового Завета написаны были первоначально на латинском языке, за исключением Послания к Филимону, и что существующий греческий текст является переводом с латинского оригинала.

Это мнение выдвинули и защищают, главным образом, католические ученые. Там

же, на Западе, распространено было и другое мнение, что большинство новозаветных писаний было написано первоначально на арамейском языке или сиро-халдейском, на том языке, на котором говорили иудеи — современники Христа и Сам Он.

В пользу первого мнения, выдвинутого и защищаемого католическими богословами, не приводится сколько-нибудь серьезных научно-исторических данных, и оно объясняется единственно стремлением католических ученых поднять и возвеличить священный авторитет латинской Вульгаты. Что же касается второго мнения, то оно заслуживает более серьезного внимания, так как в пользу его защитниками выдвигаются следующие основания: 1) говорят, что язык Св.Писания богат гебраизмами и носит гебраистический оттенок, свидетельствующий о том, что эти арамеизмы есть не что иное, как непонятые или неточно переведенные слова еврейского оригинала; 2) писатели св. книг не были образованными людьми и не могли писать по гречески; 3) первые читатели апостольских писаний были также неспособны читать и понимать греческий язык.

Однако, приведенные данные в пользу арамейского оригинала языка св. книг не выдерживают критики и базируются не на исторических данных, а исключительно на субъективных суждениях выразителей этого мнения.

По данным исторической науки эпоха, современная Христу, век появления апостольских писаний, характеризуется расцветом греко-римской культуры, и, что самое главное, — повсеместным господством греческого языка. С образованием греко-римского государства греко-римская культура с ее аттическим диалектом имела решающее влияние на язык палестинских евреев. Кроме того, большинство евреев, проживавших вне Палестины (иудеи рассеяния) забыли свой родной язык, а вместе с этим, ассимилировавшись среди других народов, приняли греческий язык, который с течением времени стал для них как бы родным. При Птолемеях и Селевкидах греческий язык распространился и в Палестину и вскоре стал не только литературным, но и всеобщим, так что можно смело утверждать, что современные Христу иудеи знали греческий язык так же, как свой родной арамейский, на котором говорили. Что же касается священного древне-еврейского языка, то он остался языком Священного Писания и имел исключительно богослужебное употребление, и если на этом языке читались Св. Писания в храме и синагогах, то чтение неизбежно сопровождалось переводом текста и его толкованием.

После этого не трудно ответить на вопрос, могли ли апостолы писать на чуждом их нации языке и в состоянии ли читатели св. книг понимать их греческий язык. Если мы обратимся к первым писателям священных книг, то у нас не останется ни малейшего сомнения в том, что некоторые из них в совершенстве могли владеть греческим языком, как люди, ч получившие эллинистическое образование, например, ап. Лука и ал. Павел. Другие апостолы и евангелисты — свв. Матфей, Иоанн, Петр, Иаков, Иуда и Марк, хотя и были иудеями, для которых родным языком был арамейский, происходили из полуязыческой Галилеи и могли на практике овладеть разговорным греческим диалектом. Именно греческий язык, общепонятный для всех известных тогда народов, мог с успехом способствовать в выполнении заповеди Христа о всемирной проповеди.

Так же объясняется и другой вопрос относительно первых читателей св. книг и их способности понимать греческий язык. Если и возникают некоторые сомнения относительно читателей Евангелия от Матфея и Послания к Евреям, поскольку оба произведения адресованы палестинским читателям, то относительно прочих апостольских писаний никаких сомнений нет. Они адресованы римлянам, коринфянам, фессалоникийцам, филиппийцам и др., для них греческий язык был почти родным. Да и относительно Евангелия от Матфея и Послания к Евреям следует сказать следующее. Первое Евангелие, как известно, дошло до нас не в еврейском оригинале, а в греческом переводе — очевидно, еврейский оригинал имел мало читателей, если сразу же после его появления на свет появился греческий перевод, сделанный, очевидно, самим ап. Матфеем. И в отношении языка Послания к Евреям мнения ученых разделяются. Одни считают, что оно было написано вначале на еврейском, а впоследствии переведено на греческий, другие полагают, что оно было написано сразу на греческом.

Язык новозаветных книг не был классическим языком, на котором писали Платон, Аристотель и другие греческие классики. Это особый язык: его называют эллинистическим за наличие в нем так называемых гебраизмов и восточных оборотов речи; а богатство его словарного запаса и смешение диалектов различных народов, входивших в состав греко-римской империи, делали этот язык общепризнанным, общедоступным, общенародным. Новозаветный язык только у некоторых писателей, например, у Луки, носит черты литературного языка.

Указывают на огромное влияние греческого языка перевода Семидесяти (LXX) на образование языка новозаветных Писаний.

Септуагинту называют матерью греческого Нового Завета. Однако, в отличие от греческого языка Библии семидесяти, новозаветный язык есть явление новое, значительно отличающееся от всех современных ему языков. Ученые различают в языке новозаветных Писаний три элемента: греческий, гебраистический и христианский. В отличие от греческого языка Септуагинты, в новозаветном языке встречается латинский элемент, который состоит, главным образом, из юридических и военных терминов, имен, монет, предметов одежды, утвари и проч. Эти латинские слова в тексте транскрибируются греческими буквами. Попадаются целые латинские фразы.

Параллельно образованию совершенно новых понятий и идей, выражающих существо христианства, как новой религии, и в новозаветном языке появились новые слова и словосочетания для выражения этих понятий. Теоретическое и практическое развитие христианства по необходимости произвело соответствующие изменения и в греческом языке, который либо обогатился новыми словами, либо в известные уже слова теперь вкладывался новый христианский смысл.

Анализ составных элементов новозаветного языка показывает, что на него нужно смотреть, как на язык живой, радикально преобразующийся под воздействием христианской проповеди. По смерти первых проповедников такое преобразование продолжалось еще некоторое время, в результате чего явился, как новозаветный,

греческо - христианский язык, который уступал греческому классическому в правильности построения его грамматических, синтаксических и конструктивных форм, но превосходил его простотой, ясностью, общедоступностью и даже имел свой особый стиль, свойственный только ему.

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: