Глава 10. Затишье перед бурей

Был уже вечер, когда они не спеша возвращались на улицу Beatitudo после очередного собрания. Прошедший день оказался долгим и утомительным для обоих. Напряженные споры во время обсуждения стратегии совместных действий французского аврората с Орденом феникса, сегодня достигли своего апогея и временами грозили перейти, если не в дуэль, то в банальное рукоприкладство. Гермионе, как всегда, досталась роль миротворца (одинаково хорошие отношения с обеими сторонами в сочетании с ее внешней хрупкостью и уязвимостью не позволяли никому из присутствующих, за исключением разве что Снейпа, не только вступать в открытый конфликт с этой девушкой, но даже слегка повысить голос в общении с ней). В общем, к концу собрания им удалось достигнуть необходимых компромиссов и прийти к согласию относительно базовой стратегии, оставалось доработать еще некоторые детали, но для их согласования вполне можно было прибегнуть к давно сложившемуся способу переписки, в надежности которой не было сомнений. Необходимости в дальнейших собраниях больше не было, что не могло не радовать Северуса, его отъезд был запланирован на утро послезавтра, и откладывать его не представлялось возможности. Остальные тоже вздохнули с облегчением, несмотря на очевидный прогресс для общего дела, напряжение последних дней всех порядком вымотало.

Выйдя из тоннеля, служащего «черным выходом» из аврората, Гермиона и Северус решили не аппарировать, а пройтись пешком, чтобы снять нервное напряжение и немного развеять тяжелые мысли. Никто из них не признался бы в том, что самой тяжелой мыслью сейчас было скорое приближение их расставания. За то время, что Северус провел в Париже, они узнали друг друга с совершенно новых сторон, и оказалось, что у них гораздо больше общего, чем кто-то мог предполагать. Еще во время Гермиониной учебы в Хогвартсе Снейп был вынужден заметить, что у девочки острый ум и неутолимая жажда знаний, так хорошо ему известная по собственным студенческим годам, да и несомненный талант к зельям не ускользнул от его внимания (хотя он, конечно, никогда бы не отметил этого вслух). Гермиона же, когда начала понимать, что панический страх, вызываемый фирменными взглядами профессора у всех учеников, на самом деле ничем не подкреплен на практике, стала внимательнее присматриваться к этому загадочному человеку. Чувство страха довольно быстро сменилось уважением к его профессиональным качествам, а позже и восхищением его блестящим умом и эрудицией, уникальным талантом в зельеделии, но больше всего силой характера и неимоверным мужеством, которое требуется для ведения тонкой и опасной игры двойного агента, которая каждый день заставляет балансировать на грани жизни и смерти, без надежды на отдых или освобождение. Тогда она решила стать его ученицей, бессознательно стремясь находиться в его обществе как можно дольше, но этому желанию не суждено было сбыться. Уже перед самым отъездом во Францию она поняла, что любит этого мрачного, одинокого и такого прекрасного мужчину, но не смела надеяться на хоть какое-то ответное внимание с его стороны. Возможно, все происходившее было только к лучшему... Уехав из Хогвартса, она запретила себе придаваться как радостным, так и печальным воспоминаниям и с головой ушла в работу, отдавая всю себя общему делу борьбы с силами зла. Это хоть немного позволяло чувствовать связь с Ним, ведь он сейчас так же отдает все свои силы на алтарь этой борьбы, и, если им удастся победить, если они оба останутся живы... тогда она сможет помечтать о чем-то большем.

Их первая встреча после Хогвартса была одинаково сложной и волнительной для обоих. Гермиона впервые видела профессора вне стен школы, без привычной черной мантии и взглядов, распугивающих студентов, он был просто мужчиной — мужчиной, которого она любила. Сидеть с ним рядом, видеть его глаза, слушать бархатный голос и вдыхать легкий запах хвои и диких трав, исходящий от его волос — все это с новой силой всколыхнуло возникшие когда-то чувства и заставило сердце сжиматься от нахлынувшей нежности. Северуса же эта встреча повергла в смятение. Когда он понял, что эта девушка, похожая на ангела со своими светлыми кудряшками и розовыми губками, на самом деле та самая невыносимая всезнайка Грейнджер, он чуть не лишился дара речи. А потом она не стала возмущаться в ответ на его колкую реплику, с достоинством и обстоятельностью провела деловую беседу, ни разу не сбившись на незначительные детали, при этом вместо привычного безэмоционального тона докладчика, ее голос звучал очень мягко, и от нее веяло таким теплом, что когда пришло время попрощаться, Северус почувствовал легкий укол сожаления. Весь вечер он думал о том, как сильно она изменилась, в ней не осталось почти ничего от той раздражающей девчонки-школьницы, ее место заняла красивая умная женщина, а ночью ему снились ее глаза с солнечными искорками, теплая улыбка и тоненькая фигурка в белом платье (при этом длинна ее платья во сне неведомым образом сильно уменьшилась...) Следующие несколько дней он предусмотрительно принимал на ночь зелье сна без сновидений.

Они общались каждый день, вместе обсуждали планы, вели переговоры, варили зелья, делали арифмантические расчеты, искали необходимую информацию и снова обсуждали результаты. Иногда, чтобы отвлечься от тяжелой работы и особо сложных вычислений, они делали маленькие перерывы на еду и отвлеченные беседы, во время которых обнаружилось сходство их литературных и музыкальных вкусов, общая страсть к живописи и маггловской поэзии, приверженность к классике и минимализму в архитектуре, декоре и стиле одежды, и совершенно различные пристрастия в еде и отношение к кулинарии. Эти короткие незначительные беседы давали необходимую разрядку в сгущающейся атмосфере тревожного ожидания, но кроме того дарили молчаливое ощущение тепла и разделенности переживаний, на короткие мгновения развеивая привычный холод одиночества.

На собраниях как-то само собой получилось, что они вдвоем стали главными генераторами идей, причем, не сговариваясь, всегда действовали единым флангом. Очень быстро обнаружилось, что их взгляды на ситуацию довольно близки, а иногда настолько идентичны, что они с легкостью могли заканчивать друг за друга мысли при общих обсуждениях, чем успешно пользовались во время наиболее тяжелых споров, когда один уставал доказывать охрипшим от криков оппонентам суть необходимости того или иного шага, вместо него вступал другой с новыми силами и аргументами. Так же ловко и незаметно для остальных они стали использовать сильные стороны друг друга. Если разговор становился слишком острым и взаимные нападки из обычных язвительных, переходили в опасно острые, ведущую роль в беседе перехватывала Гермиона, ее мягкая улыбка и женское очарование быстро снимало накал ссоры в преимущественно мужской компании, при этом линия обсуждения оставалась неизменной. Когда же после длительных аргументированных обсуждений беседа начинала идти по кругу, и время принятия решения непозволительно затягивалось, Снейп привычно поднимался с кресла, нацеплял на лицо маску «Грозы подземелий» и начинал нетерпеливо метаться по комнате, резким холодным тоном буквально выплевывая наиболее веские аргументы, с которыми было готово согласиться большинство присутствующих, и, одаривая испепеляющими взглядами тех, кто пытался произнести слова возражения. Они никогда не обсуждали между собой это сложившееся сотрудничество, будто его и вовсе не существовало, никогда не произносили вслух слова обоюдного согласия, не договаривались о взаимной поддержке, и лишь в гуще событий по неуловимым полувзглядам определяли моменты, в которые каждый из них должен вступать в самому себе назначенную роль в их общем безымянном спектакле. С одинаковой настойчивостью отстаивая как свои собственные идеи, так и идеи друг друга, они превратились в непобедимую команду день за днем толкающую обе стороны в направлении необходимых решений, и, наверное, только благодаря такому единству их сил и мыслей им за две недели удалось достичь в договоренностях с французским авроратом большего, чем Ордену Феникса и Министерству Магии за последние десять лет. И где-то в глубине души каждый из них ощущал, что та внутренняя близость, которая возникла между ними за это короткое время, гораздо сильнее и глубже, чем все, что они переживали за свою историю с кем-то другим.

Сейчас они шли по булыжной мостовой, отмеряя шагами привычный маршрут, а время так же привычно отмеряло секунды, минуты, часы, неумолимо приближая момент расставания. У них в запасе остался лишь завтрашний день, а дальше полная неизвестность... Напряжение последних дней сменилось удовлетворением от проделанной работы, позволяя без угрызений совести придаваться приятным мыслям об отдыхе, неторопливом ужине, а завтра, возможно, совместной экскурсии по городу. С момента приезда Снейпа он покидал свою квартиру только чтобы переместиться в здание аврората или к месту очередной деловой встречи, так что прогулка по городу была бы весьма кстати. Солнце спустилось довольно низко, зависнув над невысокими крышами окрестных домов и покрывая их поверхность сусальным золотом. Жара уже спала, и легкий ветерок приятно остужал разгоряченные лица и с одинаковой лаской перебирал темные пряди волос мужчины и светлые кудряшки девушки. Северус с восхищением наблюдал, как играют лучи заходящего солнца в волосах девушки, придавая им ореол золотистого сияния. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Гермиона обернулась к нему лицом и, встретившись взглядом с черными глазами, тепло улыбнулась. Они стояли, глядя друг другу в глаза, когда Гермиона почувствовала нарастающие давление на левом запястье. «Браслет», — пронеслась молниеносная мысль, и уже через секунду девушка вскинула палочку, оглядываясь вокруг. Заметив этот жест, Снейп рефлекторно откинул правый рукав мантии и резким отточенным движением кисти успел достать свою палочку в тот самый момент, когда перед ними образовались семь фигур в черных плащах и серебряных масках.

Дальше все происходящее стало походить на сумбурный кошмарный сон: проклятья летели в них нескончаемым сплошным потоком, несколько минут им удавалось уворачиваться и отражать атаки, несмотря на численное преимущество противника. Гермионе удалось откинуть одного из нападавших на несколько метров, при падении он выронил палочку, и с него упала серебряная маска, открывая красивое лицо молодого мужчины с серыми глазами и коротко стриженными платиновыми волосами.

— Драко, чертов идиот, — выругался Северус, увидев лежащего на земле. Он оглушил одного из нападавших и вместе с Гермионой стал постепенно перехватывать инициативу боя у противников. Люди в плащах стали медленно отступать, когда крайний из них со стороны Снейпа заметил, что на безоружного Драко никто не нападает, он схватил его за шиворот, притягивая к себе и измененным металлическим голосом спросил:

— Крестный, — с презрением ответил Драко, и это стало роковой ошибкой. Неизвестный схватил его еще крепче и поставил перед собой, прикрываясь им как щитом. Гермиона находилась слишком далеко от этих двоих и пыталась справиться сразу с тремя нападавшими, а Северус похоже специально не посылал проклятия в безоружного крестника, лишь отражая летящие с той стороны разноцветные лучи. Еще через какое-то время двое людей в масках были оглушены и трое оставшихся уже с трудом отбивались. Тогда человек, державший Драко, выкрикнул:

— Бросай палочку или я убью его, — и, направив палочку на свой живой щит, произнес: «Crucio».

Удерживаемый сильной рукой, Малфлой на мгновение словно завис в воздухе, скрючившись от боли. Заметив гримасу ужаса, промелькнувшую в это мгновение на лице Снейпа, другой Пожиратель смерти тоже направил палочку на Драко и крикнул: «Sectumsempra», по груди юноши прошелся глубокий порез, из которого хлынула кровь, а удерживающий его мужчина уже бросил в растерзанное тело новую порцию «Crucio». Рука Снейпа дрогнула, и он не смог отразить заклинание, попавшее прямо в голову и на какое-то время лишившее его способности видеть и слышать происходящее. Этого времени хватило, чтобы в него были пущены еще два более мощных проклятья. Отчаянно пытаясь защищать и себя, и Северуса Гермиона как в замедленной съемке видела, как падает на землю бьющийся в судорогах Драко, как два мощных проклятья попадают в Снейпа, слышала свой голос, кричащий: «Северус, НЕТ», но мужчина ее не услышал, он покачнулся, но удержался на ногах, и вдруг сзади раздается «Avada Ke...» и зеленый луч летит в спину ее возлюбленному. Счет времени пошел на доли секунды, она стояла слишком далеко, чтобы успеть закрыть его собой... собрав все свои силы для последнего действия, Гермиона мысленно крикнула ему: «Падай», и, увидев, как его тело опускается на землю рядом с Драко, сама бросилась вниз, хватая одной рукой тело Малфоя, а другой дотянулась до руки Снейпа, зажмурилась, чтобы сосредоточиться, и аппарировала.

Когда ноги снова ощутили под собой твердую поверхность, Гермиона открыла глаза только на секунду, чтобы убедиться, что она перенеслась именно к себе домой, а не в какое-то другое место (что было вполне возможно, ведь ей еще никогда не приходилось аппарировать в такой суматохе, да еще и с двумя спутниками). Но, едва убедившись, что обстановка вокруг соответствует ее гостиной, глаза девушки снова закрылись. Так она стояла в темноте, прислушиваясь к гулкому звуку своего отчаянно бьющегося сердца, боясь открыть глаза и встретиться с реальностью, готовой обрушиться на нее в любое мгновение. Последнее, что она успела заметить там на площади — это истекающее кровью тело Драко и падающего Снейпа. Упал ли он до того, как смертельное проклятье достигло цели или после, она не знала... Так что сейчас в ее комнате оба мужчины могут оказаться либо мертвыми, либо тяжело ранеными и, очевидно, без сознания. Если хоть один из них жив, действовать нужно как можно быстрее. Гермиона сделала глубокий вдох, и страх начал уступать место холодному уму и решимости, лишь в самом дальнем уголке оставляя робкий голос надежды: «Только бы он был жив, только бы был жив...».

Быстро оглядев окружающую обстановку и несколькими взмахами палочки убрав всю мебель в один угол комнаты, она уложила обоих мужчин на ковер с длинным ворсом, застилавший почти весь пол гостиной (укладывать их удобнее нет времени — сейчас это не важно). Гермиона подняла бледную обмякшую руку Северуса, закатала рукав и попыталась прощупать пульс. Пульс прослушивался довольно четко, хотя ритм был рваным и постоянно сбивающимся. «Живой! Значит, смертельное проклятье не попало в цель, но, прежде чем он упал, в него попало сразу два, какие именно, она тогда не расслышала, но, наверняка, что-то очень темное, раз он в таком состоянии. Нужно попробовать разобраться с помощью думоотвода, это сэкономит драгоценное время, но нужно сначала проверить Драко». Состояние Драко оказалось значительно хуже, он успел потерять много крови, и сейчас пульс еле прослеживался. Она заклинанием очистила рану от запекшейся крови и грязи, а потом нараспев произнесла несколько заживляющих заклинаний, от которых края раны стали затягиваться, образуя широкий рубец. «Теперь влить порцию кровевостанавливающего зелья, но слишком много сразу нельзя, а потом нужно будет подумать над зельем покрепче — обычным восстанавливающим его не удастся поднять на ноги после такого ранения... Теперь думоотвод».

Чтобы не терять время на поиски, каменная чаша была призвана с помощью Acio и поставлена тут же на ковер. Вытянув на конце палочки короткую серебряную ниточку воспоминаний, Гермиона опустила ее в чашу и тут же окунулась в поток прошедших событий. Сейчас, когда ее сознание не было занято борьбой, открывшаяся ей картина оказалась еще более пугающей, но отвлекаться на эмоции нельзя. Она специально выбрала только короткий кусочек воспоминаний, когда два Пожирателя почти одновременно выкрикивают заклинания. Они прозвучали громко, и девушка с первого раза смогла разобрать слова. Одно из них было широко известным и часто использовалось сторонниками Волдеморта при нападениях — «Еxterioribus», по сути оно лишало человека сил приблизительно на сутки, и для восстановления нельзя было использовать никакие зелья. А вот второе оказалось редким и по настоящему темным. «Меч смерти» медленно и болезненно по капле отбирал жизнь у своей жертвы, кроме того, это заклятие частично распространялось на весь род жертвы, не убивая, но лишая возможности иметь потомство. Против него не было контрзаклятия или зелья, способного остановить его действие. В одной из книг по темной магии приводилось описание ритуала, способного остановить смертельное действие, но не способного препятствовать прекращению рода, ритуал довольно жуткий из самой черной магии с принесением человеческой жертвы... Этот вариант отметался сразу, Гермиона не могла использовать темную магию в любом ее проявлении, у нее бы просто не получилось после принятого эльфийского посвящения, да и она никогда бы не согласилась менять одну человеческую жизнь на другую, хотя свою отдала бы без колебаний...

«Конечно! Как она сразу об этом не подумала? Отдать частичку себя, чтобы спасти другую жизнь — это вполне возможно. Понадобится провести самый сильный из известных ей ритуалов светлой магии. „Круг очищения“ — о нем она узнала во время обучения у эльфов. И еще нужна добровольная жертва, конечно, не кровь или жизнь, светлая магия не принимает такие жертвы, у нее другие законы... Человек, берущийся сохранить чужую жизнь, обязан взять на себя часть ответственности за нее, разделить со спасаемым его участь. Для этого подойдет предбрачный ритуал вейл, при котором невинная девушка добровольно связывает себя со своим избранником, после чего он становится единственным человеком, с которым она может вступить в брак и иметь детей. Если все пройдет удачно, Северус останется жив и, возможно, даже получится частично снять процесс прекращения рода, полностью это невозможно, но попытаться стоит. Еще одним ценным качеством этого вейлийского ритуала является то, что при нем можно получить редкий ингредиент для мощного целебного зелья, которое может помочь Драко. Это все очень сложно и рискованно, но другой вариант она вряд ли сможет найти».

Гермиона левитировала Драко в комнату для гостей, напоила еще одной порцией кровевостанавливающего зелья и зельем сна без сновидений — самое лучшее для него сейчас — это сон, так организм сэкономит энергию, пока она не приготовит нужное зелье. Северуса она переместила в свою спальню, уложила на постель и начала подготовку к ритуалам. Первым нужно провести «связующий», без него для «круга очищения» не хватит сил. Светлая магия по форме очень проста, для нее не нужно слишком сложных заклинаний, магических артефактов или опасных зелий, как для темной магии. Сложность заключается в самой ее сути — тут все определяется чистотой намерений и силой любви, без них никакой ритуал не подействует. Во всех вейлийских ритуалах главным действием является дарование песни древним духам, и от того, насколько искренне из сердца дарящего прольется магия стихов, зависит сила его воздействия: если дарящий преследует эгоистичные цели, он только потеряет силы, но не получит результата, если же он готов к самоотречению во имя другой жизни, его дар будет принят, знаком чего будут появившиеся «слезы чистой любви», обладающие сильнейшими целебными свойствами, но не имеющие ничего общего с обычными слезами. Все приготовления к «связующему» ритуалу заключаются в начертании полного названия ритуала на вейлийском на определенных участках тела: для принимающего — на лбу, запястьях и в области солнечного сплетения, для отдающего — на щеках, на левой груди и нижней части живота. Единственным необходимым предметом кроме волшебной палочки, является хрустальная чаша, в которую должны будут упасть «слезы». Закончив с этими простыми приготовлениями, Гермиона приступила к составлению песни (нужно все успеть до полуночи). Слова песни она чертила прямо в воздухе, они вспыхивали огненными буквами и постепенно заполняли пространство между Северусом и ею. Наконец, последняя буква была дописана, и в комнате зазвучал удивительный женский голос, «Такие голоса, наверное, бывают у сирен», — пронеслось в голове у девушки прежде, чем все ее существо заполнила музыка любви — ее любви.

«Все что было — позади,
Только путь ко мне найди -
Сердце все поймет.
Непреклонная судьба,
Твое имя на губах -
Молоко и мед.
Жажда сердца глубока,
Грозовые облака -
Небо пенится.
Опаляет душу зной,
Пусть прольются надо мной
Слезы феникса.
Запоет гроза навзрыд
И из пепла возродит
Счастье новых лет.
Пальцев бархатных следы,
Как поток живой воды
По сухой земле.
Отступается тоска,
Успокоит боль в висках
Ветер северный,
Растворится до утра
Ароматом диких трав
Имя Северус.»

Голос в комнате затих, огненные буквы одна за одной погасли, а она все стояла посреди комнаты не в силах пошевелиться и отвлечься от невыразимого, щемящего чувства, до пределов заполнившего все ее существо, и по ее щеке скатилось семь рубиновых кристалликов, с легким звоном они упали на дно хрустальной чаши и словно расплавились в ней, превратившись в мерцающую алую субстанцию. Звон хрустальной чаши вывел Гермиону из полусна. Все прошло удачно... теперь она принадлежит ему, человеку, которого любит больше жизни и с которым неминуемо разделит его судьбу, какой бы она не была, даже если он сам об этом никогда не узнает. Проведенный ритуал несет одностороннюю связь, она теперь навсегда связанна с ним, а он по-прежнему свободен в своем выборе. Но сейчас это совсем не кажется жертвой, она и так знала, что не смогла бы принадлежать никому другому, и, если у нее будет ребенок, то это будет девочка, похожая на него (теперь она знала это точно, заклятие прекращения рода не снимается полностью, и у Северуса может быть только один ребенок, рожденный только в магическом браке, заключенном по всем традициям, и это не может быть мальчик, а поскольку она связала себя с ним, то все эти условия обязательны и для нее). Однако все это будет не важно, если не удастся провести «круг очищения», тогда они оба не доживут и до утра...

«На всякий случай нужно позаботиться о Драко», — подумала Гермиона. Девушка взяла хрустальный кубок и пошла в лабораторию, чтобы приготовить зелье. Она перелила три капли «слез» в отдельный сосуд, в воздухе они превратились в рубиновые кристаллики, а коснувшись дна флакона, снова расплавились в жидкость — это ей понадобится для ритуала. Еще три капельки нужно добавить в зелье, его основой будет простая родниковая вода, еще розовое масло, цветы папоротника и лунный камень — в общем, ничего сложного, но из-за редкости главного активного ингредиента зелье давно считается забытым. Пока состав настаивается (варить его не нужно, только смешать и дать всем составляющим сплестись в единое целое, на это нужно всего 8 минут), девушка решила присесть на кресло и чуть-чуть отдохнуть, силы ей сегодня еще понадобятся. Она устроилась поудобнее и оглядела лабораторию, ее взгляд упал на последний оставшийся кристаллик в хрустальной чаше, хранить его нет смысла, все магические свойства будут потеряны сразу после полуночи, добавлять в зелья тоже нет смысла, они хранятся не больше десяти часов, тогда ей вспомнилось, что вейлы используют их для специальных амулетов. Она призвала из шкафа с камнями неграненый алмаз, с помощью заклинания поместила «слезу» внутрь него и, наколдовав к нему тоненькую серебряную цепочку, сунула в карман светлых брюк.

Стоя в центре большого магического круга, внутри которого находилась и кровать с лежащим Северусом, Гермиона еще раз мысленно прошлась по всем пунктам предстоящего ритуала. Пару минут назад она напоила спящего Драко половиной зелья, вторую половину оставила на тумбочке с короткой запиской, на случай неудачного течения ритуала, потом в своей спальне приготовила все необходимые предметы, расположив у ног, и начертила круг. «Круг очищения» — это гораздо более сложный ритуал, чем «связующий» (собственно, самый сложный из известных Гермионе светлых ритуалов), он снимает с человека все следы темной магии, когда-либо наложенной на него. Проблема заключается в том, что процесс очищения крайне болезненный, а в течение следующих суток все ощущения Снейпа автоматически будут передаваться Гермионе, потом это действие прекратится, но ждать до тех пор нельзя, у нее есть время только до полуночи. Придется мириться с болью, что может сильно затруднить процесс ведения «круга», для которого призываются силы трех стихий, и от неконтролируемых разрушений во время ритуала их удерживает только сила и сосредоточенность мага. «Ну что же, ждать больше нечего... пора начинать», — сказала себе девушка и стала читать заклинание.

Закружитесь стихии, как вихрь.
Призываю всем сердцем, как встарь,
Для свершения таинств своих
Воздух, Воду, Огонь на алтарь.
Внутри круга закружился воздушный смерч, а по краю от пола до потолка сплошной стеной встали с внутренней стороны кольцо воды, с наружной — кольцо огня.

Не стелись на дороге беда,
Где судьбы распростерлась ладонь.
Забери мои слезы, Вода, — первая капля «слез чистой любви», брошенная в круг, окрасила кольцо воды в алый цвет.
Забери мое сердце, Огонь. — вторая капля сделала кольцо огня ярко-фиолетовым.
Светлый круг очищенья приму,
Отрекаясь от черного зла,
Круг спасением станет ему,
Выжигая все скорби дотла.
Песню вечному Ветру пою,
Очищение пусть завершит. — последняя капля, брошенная прямо в воздух, наполнила его серебристым сиянием.
Я себя навсегда отдаю
За спасение этой души.

Как только последние слова сорвались с губ, три кольца стали быстро сжиматься, пока не слились в один сияющий шар, размером не больше теннисного мячика, переливающийся всеми цветами радуги. Он на мгновение завис над кроватью, а затем с легким свистом вошел прямо в грудь лежащего без сознания мужчины. Его тело поднялось в воздух, паря в метре над кроватью, и в это же мгновение тело Гермионы пронзила резкая боль, будто ей внутрь влили расплавленный металл. Каждая клеточка ее тела была наполнена болью, и в первую минуту она чуть не потеряла сознание, но взгляд, устремленный на Северуса, заставил взять себя в руки и постараться выдержать эти ощущения так долго, как это только будет возможно. Она просто обязана вытерпеть все до конца ради него, потому что прерывать ритуал нельзя ни в коем случае, иначе вырвавшиеся из под контроля стихии просто разнесут ее маленький домик вместе со всеми обитателями... Неизвестно, сколько времени прошло прежде, чем боль начала отступать, и Гермиона снова смогла ясно разглядеть картину происходящего. Тело мужчины медленно опустилось на кровать, и из его груди вылетел шар, только теперь он был раза в три больше в диаметре и матового черного цвета. Шар повисел над ним около минуты, а потом заклубился черным дымом и стал разрастаться, пока не достиг размеров бывшего кольца. Внутри кольца все заволокло густой непроглядной мглой и стало невыносимо жарко и невозможно дышать, это продолжалось всего несколько секунд, затем снова раздался легкий свист и все исчезло.

Очнулась Гермиона на полу своей спальни от сильного жара и жуткой головной боли, все тело ломило, а в висках стучало так, будто кто-то приставил к ним изнутри отбойный молоток. Когда именно она потеряла сознание, вспомнить не удалось. Сначала девушка испугалась, что что-то в ритуале прошло неправильно, а потом вспомнила, что, если бы что-то пошло не так, она бы уже не очнулась. Эта мысль странным образом придала ей спокойствие и уверенность. Она поднялась, осмотрела Снейпа — у него тоже был сильный жар, и он метался на постели, не приходя в сознание. Гермиона достала из тумбочки возле кровати несколько небольших стеклянных флакончиков (она всегда хранила там запас стандартных медицинских зелий), и выпила сначала жаропонижающее, а затем болеутоляющее и восстанавливающее — ей понадобятся силы, чтобы заботиться о Нем. Ему нельзя принимать никакие зелья до завтрашнего вечера, поэтому она взяла большую миску, развела в ней прохладную воду с уксусом, и, смочив полотенце, стала бережно обтирать им мужчину. В комнате было темно, а перед глазами Гермионы все еще вспыхивали неясные пятна света, и ей было сложно сфокусировать взгляд. Поэтому, действуя скорее на ощупь, она обводила влажным полотенцем сначала бледное осунувшееся лицо Северуса, потом шею, грудь, покрытую капельками выступившего от высокой температуры пота, и в конце руки, судорожно сжимающие скомкавшуюся от постоянных метаний простынь. Так всегда поступала ее мама, когда она была еще совсем маленькой и болела, а еще мама давала ей теплое молоко с медом, и тогда, несмотря на болезнь, Гермиона чувствовала себя очень уютно и почти счастливо. Повторив процедуру с обтиранием, она прошла на кухню и заварила чай из ромашки и мяты, это должно немного успокоить его сон, а еще добавила ложку свежего липового меда, чтобы поддержать силы измученного организма. Так она и провела всю ночь, обтирая его тело и периодически заставляя выпить немного травяного чая с медом. Перед самым рассветом жар спал, и он на несколько минут пришел в сознание. Его тонкие потрескавшиеся губы зашевелились, словно пытаясь что-то сказать, и Гермиона наклонилась ближе, так что смогла почувствовать на щеке его горячее дыхание.

— Драко? — это был полувопрос-полустон.
— Жив. Он спит в соседней комнате, думаю, к утру с ним уже все будет в порядке. Не переживай ни о чем... спи... — он попытался поднять взгляд на нее, но веки оказались слишком тяжелыми, глаза медленно закрылись и он опять провалился в сон, на этот раз более глубокий и спокойный.

Драко... Гермиона совсем забыла о нем после того, как напоила зельями. Скорее всего, он все еще спит, но нужно проверить, как он и, наверное, пора дать новую порцию зелий.

Окна в комнате для гостей выходили на восток, и первые лучи восходящего солнца уже проникли сквозь них и придавали немногочисленным предметам обстановки мягкий розоватый оттенок. Кровать, на которой спал Драко, стояла прямо напротив окна, и лицо спящего, залитое теплым утренним солнцем, казалось расслабленным и совсем юным. Гермиона подошла поближе, убрала с тумбочки вчерашнюю записку и достав из кармана пузырек с кровевостанавливающим зельем, положила его рядом с другим пузырьком, приготовленным с вечера. Когда она повернулась к кровати, чтобы проверить состояние юноши, Малфой уже открыл глаза и молча наблюдал за ее действиями. Пульс был ровным, температура не поднималась, и только более бледная, чем обычно, кожа напоминала о перенесенных смертельно опасных ранениях, в общем, чудодейственное зелье сделало свое дело.

— Пей, — девушка протянула ему оба пузырька.

— Отравить меня хочешь, Грэйнджер? — Малфой беззлобно улыбнулся и взял сосуды из руки девушки.

— Я бы не стала тратить на тебя ценный яд, достаточно было просто оставить тебя, так как был. Думаю, ты бы со своими аристократическими генами и десяти минут не протянул.

— Ну, я так понимаю, я тебе жизнью обязана... Не хотела оставаться в долгу у Малфоев.

— Как уж тут не догадаешься? Кроме тебя, про Сашу только Дамблдор знает, а он не настолько вездесущ, как о нем говорят. Кстати, как тебе удалось ее предупредить?

— Хм... Послал впереди себя фантом, напитанный собственными негативными эмоциями, уж такую муть аниманты за версту чуют.

— Выпей, ты много крови вчера потерял.
Драко послушно проглотил содержимое обоих сосудов, слегка поморщился и поднялся с кровати.

— Знаешь, Грэйнджер, а ты неплохая сиделка. После нескольких «Crucio» и распоротого брюха я чувствую себя вполне сносно.
Он подошел к окну, рядом с которым сейчас стояла Гермиона, уселся на подоконник и растянулся в широкой улыбке.

— С возвращением, — тихонько сказала девушка, а потом язвительно добавила. — Но больше на такую любезность с моей стороны можешь не рассчитывать, у меня и других дел хватает, кроме как Малфоевскую шкуру латать.
Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

— Я не знал. Была информация только, что ты будешь и кто-то сопровождающий, но кто именно, никто не был в курсе.

— И что же ты собирался делать, если бы я не догадалась, что это ты нас предупредил, и стала вместе с «сопровождающим» сыпать в тебя проклятья? Так бы и валялся там без палочки? Мы же запросто тебя убить могли.

— Я же Малфой — придумал бы что-нибудь. Да и какая разница, не от вас с крестным, так от «своих» досталось, — он пытался шутить, но взгляд был непривычно мрачным и потухшим.

— Но, если ты не знал, что там будет Снейп, тогда зачем? Зачем было рисковать жизнью и своим положением среди Пожирателей, ты же все потерял?

— Не важно... У меня были свои причины.
Драко спрыгнул с подоконника и оказался спиной к Гермионе. Она подошла ближе, положила руку ему на плечо, ее тихий голос прозвучал так близко, что волоски на шее юноши зашевелились от ее дыхания.

— Ничего... Ты не поймешь.
Она приблизилась еще на шаг, обошла вокруг него и, глядя в глаза, почти шепотом попросила:
— Пожалуйста, скажи мне.
Ответом на ее просьбу стал легкий поцелуй прохладных губ, робкий и горький. Горький не только от лечебных зелий, вкус которых все еще оставался на губах Драко, но и от горького отчаяния, которое переполняло взгляд больших серых глаз.

— Мисс Грэйнджер, не хотел вас отрывать от вашего занятия, но мне нужно обсудить с вами несколько вопросов, — холодный резкий голос, как гром среди ясного неба, обрушился на обоих, и они резко отпрыгнули друг от друга. На пороге комнаты, опираясь спиной о дверной косяк, стоял профессор Снейп с привычно сложенными на груди руками. Выглядел он весьма недоброжелательно.

— Профессор, это... э... это совсем не то... — запинаясь, дрожащим голосом начала девушка, но Снейп не дал ей договорить, оборвав еще более язвительным тоном:

— Избавьте меня от подробностей своей личной жизни, мисс Грейнжер, она мне совершенно не интересна... — его голос был полон презрения, а в каждом слове сочился яд. — Жду вас в вашей комнате, когда вы... освободитесь.
Пауза перед последним словом сопровождалась презрительной усмешкой. Не дожидаясь ответа, он развернулся на каблуках и исчез за дверью.

— Ну вот и еще один благополучно вернувшийся с того света... — Гермиона потерла ладонями виски и с тихим стоном села на ковер, прямо там, где стояла.

— А будешь знать, как спасать слизенинских гадов вроде нас, — улыбнулся Малфой, Гермиону это почему-то не развеселило. — Ладно, не переживай, он всегда такой, уж тебе-то с Поттером давно пора было привыкнуть.

— Да, пора было... Извини, Драко, я пойду, наверное... Если проголодаешься, поищи что-нибудь на кухне, будь как дома, только во двор пока лучше не выходи, кто-то мог проследить аппарацию, я еще не успела проверить.
Малфой согласно кивнул, и она вышла из комнаты.

«Когда только расстояние между комнатой для гостей и моей спальней стало таким нескончаемо-длинным?», — Гермиона шла в свою спальню, как на расстрел, руки дрожали, а мысли лихорадочно подкидывали ей мрачные картины предстоящего разговора. «Ну почему? Почему все так глупо... почему именно сейчас? Мы же только стали общий язык находить, а теперь... И ведь ничего не станет слушать... я бы и сама не стала...нет смысла оправдываться, не буду спорить, у меня уже нет сил, пусть сам все решит».

— Как вы себя чувствуете, профессор? — Северус Снейп мерял шагами комнату, когда на пороге появилась Гермиона.

— Превосходно, мисс Грэйнджер, очень любезно с вашей стороны, что вы поинтересовались, — этот тихий бархатный голос не предвещал ничего хорошего, профессор явно был в ярости. — Только я совершенно не расположен вести светские беседы. Потрудитесь объяснить, что вы здесь устроили? — он повел рукой в сторону, где стояла кровать.

Эта часть комнаты выглядела так, будто пережила пожар и наводнение одновременно. Потолок над кроватью был черным от копоти, б<

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: