Глава 9. Никогда не возвращаться

Кирк схватил меня за предплечье и протащил ещё два пролёта вниз к двери, ведущей на первый этаж. Он сказал Майлзу, что будет в подвале, поэтому я предположила, что сперва он хочет сделать что-то со мной. Затем я увидела дверь, к которой мы направлялись. Кирк пинком открыл её и втащил меня на подиум. Когда я увидела Майлза и Росса, ожидающих внизу, внутри меня всё похолодело.

Спустившись со ступенек, Кирк толкнул меня вперёд.

Я упала перед ними на колени, пытаясь сдержать поток слёз — всё время думая, смягчатся ли они по отношению ко мне хоть немного.

— Она сказала, что увидела Гейба и запаниковала, — произнёс Кирк.

— Они принесли одежду, две девушки потащили её за собой, и я потеряла её из виду. Гейб увидел меня и… Я не знала, что дверь ведёт на лестничную клетку.

— Но ты подумала, что однажды попав по ней наверх, сможешь сбежать тем же путём, — Росс положил руки в карманы и отвернулся. — Ты действительно думаешь, что она стоит неприятностей?

«Пожалуйста. Пожалуйста, скажи «да». Скажи хотя бы «возможно»».

— Тебе стоит продемонстрировать хотя бы малейшее доказательство этого, — Росс схватил меня за волосы и потянул назад, выгибая мою шею под неестественным углом. — Ты этого стоишь?

— Докажи это, — он наклонился и наши лица оказались на одном уровне. — Покажи своему Хозяину, что ты можешь делать что-то полезное своим ртом. Сплети руки за спиной и оставайся на коленях.

Я повернулась к Кирку, держа пальцы сцепленными за спиной. Смотря на ширинку его брюк, я не была уверена в том, что конкретно должна сделать. Я взглянула на него снизу-вверх, но он не сделал ни единого движения для того, чтобы расстегнуть пуговицу или молнию на брюках.

Я сделала глубокий вздох и потянулась зубами к пуговице, радуясь, что он не носит ремень.

Наконец-то у меня получилось расстегнуть пуговицу и захватить зубами застёжку молнии, сдвигая её вниз. К тому времени, когда я закончила, его эрегированный член плотно прижимался к тонкой ткани нижнего белья, в таком положении его было немного легче освободить от оставшейся одежды.

Я взяла головку в рот, щёлкнула по ней языком, затем прошлась по всей длине, посасывая и вбирая его глубже. Затем, двигая ртом вверх и вниз, облизывая и посасывая, я ощутила, как он твердеет и становится больше.

Я почувствовала вкус первых капелек предэякулята и ускорила темп, отчаянно ударяясь об него.

Рука захватила мой затылок, впиваясь ногтями в кожу и принуждая взять член глубже. Его волосы щекотали мой нос, и головка упиралась в горло, не давая вздохнуть. Я крепче сжала руки за спиной и сконцентрировалась на том, чтобы держать их на месте. Взглянув снизу-вверх, я молча молила о воздухе, но обнаружила, что не Кирк держит меня.

Моё тело дёрнулось, но Росс вернул меня обратно и толкнул вперёд, заставляя глубоко вбирать член снова и снова, пока ему не надоело, и он не отпустил меня. Я закашлялась, желая свернуться клубком на полу, но взяла его член снова, зная, что если сейчас не сделаю всё как надо, другого шанса не будет.

Кирк опустил руки на мою голову, беря контроль над толчками и давая мне необходимую устойчивость. Он толкался глубоко, но его движения не были жёсткими, оставляя мне пространство для дыхания и успокаивая боль в груди. Он ослабил хватку, но я продолжила. Лизала. Сосала. Глотала.

Я вбирала его в себя настолько глубоко, насколько могла без посторонней помощи. Я подняла взгляд, его руки висели вдоль туловища, кулаки сжаты, и, посмотрев на меня несколько секунд, он закрыл глаза и откинул голову назад.

Кирк зарычал и по тому, как напряглись его мышцы, я почувствовала, что его оргазм близок. Затем, внезапно, горячая струя спермы ударила по задней стенке моего рта. Я сосредоточилась на попытках глотать, дышать и выжать из него всё до последней капли.

Проглотив всё до последней капли, я села на пятки, удерживая пристальный взгляд на полу. Я надеялась, что никто не потребует при помощи рта вернуть всё на место, но вскоре Кирк избавил меня от страхов, заправив член обратно и застегнув молнию.

— Неплохо для той, кто ещё пару дней назад отказывался раздеваться. Но она всё ещё должна расплатиться за попытку убежать. Двадцать ударов плетью, а потом посади её под замок, пока не убедишься, что она усвоила урок. Я бы с удовольствием остался досмотреть шоу, но у меня неотложные дела.

Поднявшись на ноги без посторонней помощи, я всё ещё держала голову опущенной.

Хоть я и стояла к ним спиной, но всё равно ощущала, как горит моя кожа из-за наготы, затем Кирк толкнул меня так, что моё тело согнулось под углом девяносто градусов.

Я обернула пальцы вокруг железного поручня у ступенек и прикусила зубами нижнюю губу, приготовившись ко всему, что бы сейчас ни произошло.

— Вот, — я услышала голос Майлза за спиной, а затем звук, когда он вытащил свой ремень. На мгновение я подумала, что это для моего наказания, но Кирк сложил его и приподнял мой подбородок. — Открой рот.

Когда я выполнила приказ, он засунул толстую кожу между моих зубов. Я впилась пальцами в перила настолько сильно, насколько это было возможно.

Как только кнут коснулся моей спины, я закричала в ремень, сражаясь за воздух перед следующим ударом. После второго я была готова рухнуть, но мне предстояло выдержать ещё восемнадцать. Я сжала поручень так крепко, как только могла, опасаясь, что мои руки переломаются от собственного напряжения во время следующих трёх ударов.

Мои приглушённые крики превратились в непрерывный поток рыданий, и я чувствовала, как слёзы стекают с лица, образуя подо мной маленькие лужи. Шесть. Семь. Восемь. Моя грудная клетка сотрясалась с каждым вздохом, и я упала на колени. Трещина в колене была ничем по сравнению с тем огнём, охватившим мою спину.

— На ноги, — сказал Майлз. Он поднял меня и придержал, пока я возвращалась в изначальное положение.

Следующие два удара последовали один за другим. Половина. Я думала, что потеряю сознание или меня стошнит. Кирк дал мне несколько секунд выровнять дыхание, но пылающий огонь не отступал. Сопли и слюни забили нос и горло, затрудняя дыхание. Всё чего я хотела — чтобы он с этим покончил.

Я с трудом держалась на ногах, когда последовали ещё пять ударов. После пятнадцатого удара раздался крик, и через секунду я поняла, что этот крик был из моего горла.

Мои колени снова приземлились на бетон и взгляд затуманился. Я снова закричала, осознавая, что последуют ещё пять ударов. Майлз поднял мою голову, но лишь для того чтобы засунуть ремень обратно между моих зубов. Я затрясла головой в молчаливой мольбе, потому что не могла произнести ни единого слова.

— Скоро всё закончится, — прошептал он, помогая мне подняться.

Эти слова были ложью. Ещё пять ударов и всё закончится для Кирка. Боль не пройдёт лишь от того, что удары прекратятся. Я уронила голову, мои ноги задрожали.

При звуке голоса Кирка я почувствовала, будто каждая частица моего тела разрывается на тысячи мелких кусочков.

Вдвоём они подняли меня, но ноги отказывались удерживать тело. Майлз поддерживал меня, в то время как пальцы Кирка скользнули по волосам к затылку. Я ожидала, что сейчас он рванёт мою голову назад, но он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Не ломайся, Сахарочек. Откинь всё это. Сконцентрируйся на чём-нибудь другом.

Я зафиксировала колени и положила голову на руку.

«Один, два», — я считала свои вздохи, — «три, четыре…»

Я всё ещё могла чувствовать невыносимое жжение, но казалось, что это не касалось моего сознания.

Кирк и Майлз взяли меня под руки, поднимая. Лава разлилась вниз по спине, и я вздрогнула, потому что волосы упали мне на плечо, задевая один из рубцов. Любое движение, даже дуновение ветра приводило к агонии.

Кирк скрутил мои волосы и убрал их с плеча, потом он и Майлз помогли мне сделать пару шагов назад, чтобы я могла сесть за стол. Я не хотела запоминать стол, в моей голове не существовало ни одной комнаты, в которой подвергаешься таким пыткам, пусть даже в воспоминаниях. Дверь на подиуме открылась, но я продолжала смотреть в пол перед собой, пока не услышала запыхавшийся женский голос. Аллея.

— Пожалуйста, Господин, — прошептала я, глядя поочередно на Кирка и Майлза. Мой голос охрип, и было больно говорить, но мне нужно было, чтобы они поняли. — Это была не её вина, она бы не смогла ничего с этим поделать, пожалуйста, не наказывайте и её тоже. Пожалуйста.

Майлз поднялся по ступенькам, перешагивая по две за раз.

— Пожалуйста, не делайте ей больно, — я вздохнула. Мой голос практически пропал.

Кирк вытер слёзы с моего лица, но ничего не сказал. Моё сердце разбилось при мысли о том, что Аллея может быть так же наказана, потому что ей было сказано присматривать за мной сегодня. Охранник, вошедший следом за Аллеей, спустился к нам вниз, наблюдая за Майлзом и заплаканной девушкой. Он подошёл и потянулся к моей руке, но я мгновенно отстранилась. Я не хотела, чтобы меня вообще кто-то трогал, до меня дотрагивалось достаточно людей. При малейшем движении моего тела по спине прокатывалась обжигающая боль.

— Отведи Аллею в мою квартиру, — сказал Майлз, давая охраннику ключи, — впусти её и жди снаружи, пока я не вернусь.

Охранник кивнул, поднимаясь с Аллеей по ступенькам, в то время как Майлз и Кирк взяли меня под руки, чтобы помочь встать. Они подняли меня вверх по лестнице и через чёрный вывели в коридор с лифтом, на котором мы поднялись на десятый этаж.

Мысль о том, что Росс уже отбыл по своим делам, дарила мне чувство облегчения. Минуя две комнаты, мы подошли к огромной серебряной двери. Майлз нажал большим пальцем на цифровую панель и металлическая дверь открылась. Внутри было ещё четыре таких двери. Использовав снова отпечаток своего пальца, Майлз открыл одну из них, и они ввели меня в маленькую комнату. Она была практически пустой, за исключением небольшой кровати в углу, маленького туалета и раковины. Они уложили меня на кровать на живот.

Кирк кивнул и наклонился ко мне. Когда Майлз ушёл, он приподнял мой подбородок, вынуждая хотя бы посмотреть в направлении его лица, даже если я не могла сфокусировать на нём свой взгляд, и провёл большим пальцем вокруг моих губ.

Я ожидала очередного наказания, его напоминания о том, почему мне было больно. Но он не нарушил молчание, и как только Майлз вернулся с бутылкой воды, они оба ушли, закрыв за собой дверь. Я осталась в своём собственном мирке, стараясь убежать от боли.

По мере того, как боль отступала, начинала нарастать паника. Что если Гейб узнает, где я нахожусь? Попытается ли кто-нибудь его остановить?

Дверь щёлкнула, и я подпрыгнула. Моё тело напряглось, подготавливаясь к худшему.Потом я увидела лицо Кирка, он прислонился к стене напротив меня, позволяя двери захлопнуться.

— Жить. Не испытывать такой боли. Мне страшно, — я вздохнула, и это было подобно ветру, распалившему огонь на моей спине. — Я запаниковала.

— Я знаю, мы просмотрели видео с камер наблюдения, — он оттолкнулся от стены и взял меня за руку. — Пойдём наверх.

Мой взгляд взметнулся вверх. Секунду я размышляла о том, правильно ли поняла услышанное, но он аккуратно поднял меня с кровати, положив другую руку мне на бедро для поддержки.

— Я мог бы отнести, но вряд ли ты захочешь, чтобы я прикасался к твоей спине.

Я покачала головой. Когда мы дошли до квартиры, единственное чего мне хотелось — это упасть, весь путь я прикладывала неимоверные усилия, чтобы держать тело прямо. Кирк подвёл меня к дивану и позволил сесть. Он ушёл, но через несколько секунд вернулся с подушками и, разложив их на противоположном конце дивана, сел рядом со мной.

Я переползла через него, чувствуя, как если бы тысячи змей кусали мою спину одновременно. Кирк поднял мои волосы и убрал их на одну сторону, как делала я. Мои мышцы дёрнулись, привыкая к новому положению.

— Я собираюсь нанести мазь на твою спину. Сперва будет жечь, но потом боль уменьшится.

— Учитывая обстоятельства, я считаю, что ты была достаточно наказана.

Аккуратными движениями он начал втирать мазь в спину. Я зарылась лицом в подушки, пытаясь не закричать от первых прикосновений. Как только моё тело привыкло, боль от нанесения мази уже не казалась слишком сильной. Я абстрагировалась от болезненных ощущений, уйдя в свой маленький серый мирок.

Когда он закончил, то не сказал мне подниматься, и я не стала предпринимать какие-либо действия. Одна его рука покоилась на моём бедре, а другая в волосах.

Меня разбудило чувство жгучей боли в области спины, и я окинула взглядом пустую комнату. Ещё недавно я лежала поперёк колен Кирка, но сейчас я даже не видела его поблизости. Что-то двигалось по моей спине, и я дёрнулась, чтобы скинуть это. Затем я почувствовала рвущую кожу боль от укуса. Боль струилась из этой точки и распространялась по всему телу.

Я вывернулась, пытаясь увидеть, что это. Всё ещё ощущая грубые движения вдоль спины, мне, наконец, удалось поймать змеиный взгляд. Она остановилась чуть ниже спины, и я вскочила с дивана, чтобы убраться от неё подальше.

Мои конечности онемели, и я наблюдала, как змея соскользнула с дивана, готовая снова укусить. Она свернулась спиралью, обнажая свои клыки, и я отпрыгнула в сторону.

Чьи-то пальцы схватили меня за руки, и я оглянулась через плечо. Росс смотрел на меня, впиваясь в меня кончиками пальцев.

— Ты должна быть в карцере. Прими своё наказание.

Жжение распространялось по моей спине. С каждым ударом сердца я чувствовала, как яд бежит по венам, пока мой взгляд не затуманился.

Я услышала шёпот Кирка, когда сон растворился.

— Я видел то же, что и ты, — я узнала второй голос, он принадлежал Майлзу, — но ты уверен, что вернуть её сюда было хорошей идеей?

— Да, — я чувствовала руку Кирка на моём затылке. — Нужно чтобы она доверяла мне.

— Тогда я ему не скажу. Пойми, она не такая как остальные девушки.

— Осторожнее, ты говоришь, как влюблённый подросток.

— Я не это имел в виду. До того, как она сюда попала, у неё была нормальная жизнь, она не появилась здесь с желанием заслужить наше одобрение.

— Она попала сюда с желанием сражаться за свою свободу — это сильная штука, такое тяжело сломать.

Они оба затихли. Я услышала шорох, и мне в нос ударил горячий и слегка кисловатый запах пиццы с томатами.

— Не говори мне, будто ждёшь, что я тоже буду тебе прислуживать, — пошутил Майлз.

— Нет, но ты можешь помочь усмирить её, — он потёр мою руку. — По твоему мнению, сколько это займёт времени?

Я гадала, знает ли он, что я не сплю уже определённое время. Я простонала в подушки, и сразу почувствовала, как они поднимают меня, помогая сесть боком на диване. Мои волосы снова упали на рубцы.

— Нам действительно нужно позаботиться об этом, — сказал Кирк. Он поднялся, позволив Майлзу повернуть меня, и передал ему охапку моих волос. Кирк сел рядом со мной, в то время как Майлз скручивал волосы в небрежный пучок.

— Это ирония, — пробормотала я, поворачиваясь к Майлзу, так как он стоял позади меня. — Аллея?

— Она в порядке. Некоторое время будет выполнять уборку и стирку в двойном объёме, просмотрев записи и учитывая то, что ты просила не наказывать её, мы выполнили твою просьбу.

Майлз сжал мою руку, а потом я услышала шаги, направляющиеся к двери. Я положила голову на спинку дивана, держа спину прямо, стараясь, чтобы к шрамам на моей спине ничто не прикасалось. Она была словно горячая струящаяся лава.

Сочетание слов отдалось эхом в груди. Я не хотела, чтобы он называл меня «Сладкая», и мои эмоции всё ещё сражались с этим. Это так же означало, что ему жаль меня, или что он не ненавидел меня так сильно, как я думала.

— Значит ли это, что ты позволишь мне снова спать на твоих коленях, после того как мы поедим?

Он вручил мне бумажную тарелку и откинул крышку коробки с пиццей. Отделив два дымящихся кусочка пипперони, он положил их на мою тарелку, и я облокотилась боком к спинке дивана. Пожав плечами, я откусила кусочек и поморщилась.

— Вот, — Кирк взял пузырёк с таблетками и вручил мне две капсулы, поставив бутылку с водой между нами на диван. — Это поможет с отёком и болью.

Могло не быть никакой боли, но Кирк выполнял приказы.

Я была единственной, кто нарушал правила. Мне приходилось медленно разбираться с каждым клочком своего здравомыслия, если что-то не позволялось.

Кирк предупредил, что он единственный мой союзник. Он признался, что причинит мне боль. Принудит меня. И он был единственным, кто говорил правду.

Я пообещала, что сделаю всё, что он скажет, если он защитит меня, умоляла его оставить меня и не отдавать другим. Он выполнил свою часть сделки. Преступник выполнял данное им слово лучше, чем это делала я.

Так же меня интересовало, что означают мои мысли о том, чтобы уступить?

— Как много ты подслушала? — спросил Кирк, наблюдая за мной краем глаза и поглощая пищу. Он знал, что я не спала. Солгав и сказав, что слышала только конец разговора, я могла попасться на лжи, если он знал обратное.

— Я проснулась, когда ты говорил Майлзу «спасибо».

Я посмотрела вниз на змею на его руке — без сомнения являющуюся причиной моего кошмара.

— Твоей спине нужно время, чтобы зажить. Потом мы начнём сначала. Ты получишь шанс начать с чистого листа.

— Когда сделаешь… — он вздохнул. В нём что-то изменилось. Он выглядел измученным. Говорил устало. — Мы начнём снова.

Мы доедали в тишине, и я съела столько, что мой живот мог вот-вот лопнуть, что было не слишком хорошей идеей, учитывая мои намерения лечь и вернуться ко сну, а сделать это на спине я определенно не могла.

Я расположилась напротив спинки дивана, в то время как Кирк убирал остатки еды. Когда он закончил, то снова сел рядом со мной и провёл большим пальцем по моему подбородку.

— Я знаю, что ты сильная девушка, и что всё внутри тебя говорит тебе сражаться. Я не говорю о том, что ты должна игнорировать это, просто будь умнее.

— Как? Как я должна пользоваться этим призывом к борьбе?

— Оставаться живой. Иногда это означает не говорить того, о чём думаешь и делать то, что тебе сказано.

— Ты ошибаешься. Иногда единственный способ победить — оставаться в живых и не сломаться. Если продолжишь сражаться как раньше, ты сломаешься.

Кирк покачал головой и положил подушку рядом с ногами.

Он жестом указал мне лечь поперёк его колен.

— Ты не хочешь, чтобы я о тебе заботился. Веришь или нет, но это то, что я делаю с того момента, когда ты здесь оказалась. Если бы я этого не делал…

— Не говори этого. Я бы…— я вздохнула. — Я буду держать рот на замке.

Я проползла через его ноги и уронила голову на подушки, которые он разложил. Моё тело расслабилось, и я потянула спину, вздрогнув от боли.

— Пока я не могу наложить ещё обезболивающей мази.

— Я в порядке, — выдавила я, делая медленный вдох. — Всё будет хорошо, когда я улягусь.

Он провёл по моей спине под нижним из шрамов и начал массироваться бёдра и ноги.

Я сделала глубокий вдох и расслабилась. Во всяком случае, находясь в таком положении, не было риска скатиться на раны. Также это ощущалось по-детски — ждать, что он будет заботиться обо мне и залечивать раны.

Я не заснула, но лежала молча, пока не село солнце и в комнате не потемнело. Я боролась с собственным телом и разумом. Меня преследовало чувство абсолютного одиночества, не с кем было поговорить о своих чувствах или спросить всё ли я делаю правильно. Мне приходилось заглядывать внутрь себя в поисках ответов и это ужасало.

Кирк тихо сидел со мной, потирая ногу или поглаживая по голове, если я начинала извиваться, пока боль снова не утихала. В противном случае он не двигался, позволяя мне использовать своё тело для моего комфорта.

— Спасибо за то, что вернул меня сюда и сидишь со мной.

Я ненавидела, что произносила эти слова, но не потому, что это не было правдой. Я действительно ценила всё это. Я ненавидела их за то, что они со мной делали. Они делали меня принадлежащей ему, привязывая к нему, за неимением другого выбора.

Мои разум и душа были готовы признать, что в какой-то степени я нуждалась в нём, жаждала его внимания, потому что это было всё, что я имела. И это всё, что у меня будет. Мне отчаянно нужно было прекратить думать.

— Как ты думаешь, насколько болезненно будет принимать душ?

Он помассировал чуть выше копчика, и я простонала в подушку. Его руки продолжили круговые движения вниз к моей заднице и каждой из ног.

Моё тело отчаянно желало его нежности, и было готово сделать что угодно, лишь бы заполучить её, мой мозг концентрировался на каждом приятном ощущении — не имело значения насколько маленьком, лишь бы убраться подальше от боли. Добравшись до конца бедра, он остановился. Я захныкала.

Нежность уничтожит меня. Разорвёт мои внутренности на мелкие кусочки, как использованный лист бумаги, и выбросит в мусорное ведро, погубит меня.

Он спустил одеяло вниз, позволяя своим пальцам пройтись по внутренней стороне обнажённого бедра.

«Нет, пожалуйста, не оскверняй и мой разум тоже». Я заперла в памяти то чувство, когда он оставил меня нуждающейся, желающей. «Нуждающейся». Повторила я себе. Я могла почувствовать вкус его языка на своём. Какого чёрта пытается сотворить со мной мой разум? Я попыталась отбросить это, но его рука раздвинула мои ноги, двигаясь вверх к моей горячей сердцевине. Я почувствовала прохладный воздух и его лёгкое прикосновение. Одновременно жаждала его прикосновений и хотела послать его к чёрту.Палец нашёл мой клитор, и он нежно потёр его. Недостаточно. Я прижалась к нему сильнее, в тот же миг смутившись от собственной потребности, и понимания того, что моё тело меня предаёт.

Моя спина вспыхнула огнём, когда я выгнулась, и, воспользовавшись таким положением, Кирк без труда добрался до моих складочек. Его пальцы внутри меня замерли, прижимаясь к нежной плоти, и он добавил ещё один палец, заполняя и растягивая меня. Мои бёдра дёрнулись, прося о большем и желая ощутить его на моём клиторе. Немного сдвинув меня, он переместил ногу так, что его колено оказалось напротив моего таза.

Я застонала, двигая бёдрами, желая, чтобы его колено оказалось чуть ближе.

— Хорошая девочка, — сказал он, перебирая пальцами мои волосы, лаская и щекоча шею.

Я сдвинулась ещё немного, оказываясь достаточно близко к его колену, качнула бёдрами и прижалась к нему клитором. Я застонала, используя его тело, чтобы приблизиться к собственному удовольствию. Жгучая боль в спине пропала, уступая место покалыванию по всему телу и бешеной пульсации в жилах.

Его пальцы усилили натиск, приближая меня ещё немного к освобождению. Мои внутренности сжались вокруг него, и он замедлился, оставив меня на мгновение балансировать на болезненной вершине удовольствия, но не позволяя упасть. Он растёр соки между пальцев и приблизился к моему заду. Я протестующе застонала, но палец скользнул обратно в мою киску и ощущения подтолкнули меня к согласию. Большим пальцем он надавил на мою тугую дырочку, медленно продвигаясь внутрь. Возникший узел внизу живота скрутился ещё туже и взорвался, мои внутренние мышцы сжались вокруг его пальцев и, продолжая тереться о его колено, я застонала. После того, как моё дыхание выровнялось, Кирк снова укрыл меня одеялом до талии. Он поудобнее поставил ноги, чтобы мой живот лежал на его коленях, и я положила голову на подушки.

Усталость брала надо мной верх, и я промурлыкала в подушку:

— Думаю, в тебе сейчас достаточно эндорфинов.

Я заставила себя подняться, и с небольшой помощью мне удалось сесть. Мне не хотелось смотреть ему в лицо — лицо моих плотских желаний, — но я заставила себя поднять взгляд. Его зелёно-голубые глаза встретились с моими в тусклом освещении комнаты.

— Не уверена, чего ты от меня ждёшь — спора или подчинения.

Он придвинулся, останавливая своё лицо в дюйме от моего, и я ощутила его дыхание на своей коже.

— Я хочу быть упрямой и требовать собственную кровать, чтобы позлить тебя. Но всё, что мне сейчас действительно нужно — это сон и мягкая постель.

— Ты сплошная неприятность, Серебро. Для нас обоих, — он прикоснулся своими губами к моим, и я вернула поцелуй.

Стояла зловещая тишина, и я заставила себя подняться, ощущая странную тяжесть на животе. Давление смещалось одновременно с моими движениями, и я стянула с себя одеяло.

Длинная, скрученная змея уставилась на меня.

Я замерла, и змея улеглась на место, расслабившись на моей коже.

Сильно зажмурив глаза, я пожелала, чтоб она исчезла. Дверь открылась, заполняя комнату светом.

— Нет, — я боялась пошевелиться. Мысль о том, что случится, если он напугает змею, приводила в ужас. — Ты не понимаешь.

— Я сказал тихо, — рыкнул он, оказавшись предо мной на коленях и запустив пальцы в мои волосы.

— Я думал, что люди давным-давно научилось не доверять змеям.

Он откинул край покрывала, но змеи там не было.

Его рука протиснулась между моих ног и потерла холмик. Я уже была мокрой и готовой для него.

Я оттолкнула его, и моя спина вспыхнула от резкой боли.

Кирк поднял меня с пола и толкнул на свою кровать.

— Запомни, — прошептал он, прижимаясь своими бёдрами к моим. Он целовал мою шею, покусывая и посасывая кожу до самой ключицы.

Я застонала и толкнулась ему на встречу, подставляя свою грудь. Он пощипывал и теребил сосок, пока моё тело меня не предало, и я не присоединилась к его жёсткой, закрученной симфонии.

Моё тело принадлежало ему, находилось в его власти.

Он провёл пальцем до моего пупка, оставляя за собой след из покалываний и мурашек по всей коже.

Я убрала его руку и закричала от пронзившей меня боли.

«Это сон», — сказала я себе. Даже мой разум восстал против меня, приучая к мысли о его обладании. Толкая меня в его тёмные фантазии.

Моё сопротивление лишь дало ему возможность открыто уничтожать меня, наполняя своим ядом. Он бежал по моим венам, затуманивая разум и оголяя нервы, пока моё тело не поддалось ему. Кирк потёрся членом о мой вход, и я выгнула спину, сжав руками простыни.

Сражение означает боль, а сдаться означает получить изысканное наслаждение.

Я нуждалась в его прикосновениях, хотела, чтобы он меня наполнил.

Затем мир передо мной исчез, и я очутилась в своём старом доме. Под окном солнечный свет отражался от небольшой коллекции снежных шаров.

Дом. Я раздвинула шторы, впуская свет свободы, но туча закрыла солнце, и вокруг всё потемнело. Человек в костюме, находившейся за сотню футов от меня, вдруг оказался у окна.

Я отступила в ванную, чтобы избежать его взгляда, но тут окно тоже было широко открыто.

Я ощущала на себе взгляд, хоть и не видела смотрящего. Закрыв окно, я попыталась запереть дверь, но она оказалась меньше дверного проёма и замок не поддавался.

Я услышала шаги, потом меня позвал Кирк. Я сидела напротив двери, стараясь удерживать её запертой, но он открыл её на несколько дюймов, достаточно для того, чтобы змея проскользнула внутрь.

— Нет, — закричала я, отскакивая от двери и забираясь в ванну.

Дверь открылась, но снаружи никого не было, только я и змея.

— Кирк, — закричала я. — Пожалуйста, Кирк, помоги.

«Просыпайся! Это сон! Почему я не могу проснуться?!»

«Если это сон, тогда просто взгляни на змею».

Моё сердце колотилось так сильно, что я начала чувствовать головокружение.

Скрыться было негде, и я упала на колени. Змея подползла ближе, останавливаясь в нескольких дюймах от ванны. Сделав глубокий вдох, я взяла её. Мгновение она была спокойна, но страх снова взял верх, и будто почуяв это, змея резко развернулась в моих руках.

Я пыталась справиться с её длинным телом, держа возле головы, чтобы она не могла меня укусить.

Я вспомнила боль, когда змея укусила меня в спину.

«Только не боль. Пожалуйста, не нужно больше боли».

Руки обвили меня, вырывая змею из моих ладоней, она замерла, а потом обернулась вокруг его руки.

Его губы нашли мои, и он поднял меня, прижимая к стенке душа. Я позволила своему страху и боли выйти через поцелуй, и они сразу же сменились возбуждением и страстью.

— Ты мне нужен, — я потёрлась об него, и он поднял мои ноги. Я скрестила их у него за спиной.

Его напряжённый член давил на мой вход, медленно и дразняще обещая то, что должно произойти.

Я очнулась ото сна, ловя ртом воздух. В комнате было ещё темно, и я уткнулась в подушку, пытаясь замедлить дыхание. Из-за сновидения моё тело было сильно возбуждено, я ощущала влагу между ног.

Я затаила дыхание, услышав, как Кирк прошептал моё имя и перекатился на мою сторону. Я спала в его постели уже три ночи, три долгих ночи прерывистого сна из-за болевшей спины и сумасшедших сновидений. Он не трогал меня, за исключением первой ночи, когда я перевернулась во сне на свою израненную спину и проснулась, крича от боли.

— Безумный сон, — прошептала я и отвернула лицо в другую сторону.

Даже в течение дня он оставлял меня поправляться в одиночестве, но это была не та дистанция, что в начале. Теперь, когда он проходил мимо комнаты, я чувствовала его взгляд, будто он пытался уловить каждое моё движение и заставить боль исчезнуть.

Чтобы ушло напряжение внизу живота. Я сжала ноги крепче, жаждая освобождения, которое не могла получить. По крайней мере, пока у меня не появится пара минут, чтобы избавиться от этих ощущений.

— Серебро, — повторил он, не услышав ответа. Он коснулся моих волос, делая ощущения невыносимыми.

Он заворчал, но не откатился, как я надеялась. В моей голове возникла мысль о том, чтобы уступить и позволить ему разобраться с этой проблемой. Он сделал это до этого, и, очевидно, с этим не было никаких сложностей.

Я зажмурила глаза. Сон. Мне нужно поспать. Это всё из-за сна, я позволила управлять ему моими эмоциями.

Конечно, возвращение к первоисточнику проблемы может сделать только хуже, я это осознавала, но была моя последняя мысль, прежде чем я снова проснулась от запаха еды.

Последние два утра я просыпалась, когда он уже поел и приносил завтрак в спальню, так, что можно было есть в максимально удобном для меня положении.

Кожа на спине ощущалась всё ещё жестко, но пылающая боль ушла, оставив болезненные гематомы. Однажды, пережив разрушительные перемены, и теперь, когда у меня было что-то, я боялась, что всё снова перевернётся с ног на голову. Я уже видела его тёмную сторону и выжила, хотя, казалось, что наказание радовало его не больше, чем меня.

Он сделал это для того, чтобы быть уверенным, что я выполню всё, что будет сказано, но, пока я страдала, он был нежным и внимательным. До сих пор было практически невозможно понять, о чём он думал, но он определённо смягчился. Я признавала то, что это может быть только до того момента, когда он убедится, что прикосновения больше не причиняют мне слишком сильной боли.

Я перевернулась, и запах Кирка ударил в нос, пробуждая воспоминания из сна. Я не могла продолжать в таком духе. Балансировать на грани безумия, держаться за одну лишь жизнь и прошлые убеждения, живя здесь.

Я всё ещё не примирилась с тем, что никогда не буду свободна. Но здесь, подчиняясь Кирку, можно иметь определённую степень свободы. Если я не начну этого делать, то снова вернусь к задумчивому и отстранённому Кирку. Не было определённости в том, который из вариантов был хуже, но каждый раз, когда он делал что-то хорошее, очередной кусочек моей воли ускользал от меня.

В скором времени у меня не будет выбора в этом вопросе.

Мне нужно взять контроль хоть над чем-то, пока ещё могу.

Я посмотрела на часы, было ещё рано, и скорее всего Кирк только сел завтракать.

Если бы я пролежала в кровати достаточно долго, то он снова принёс бы тарелку в спальню и позволил есть в постели, но после сновидения я чувствовала тревогу. Не была уверена, хочу ли видеть Кирка, но лежать в постели и думать о нём я точно не собиралась.

Я выбралась из спальни и обнаружила Кирка, завтракающего за столом.

— Ты рано проснулась, — сказал он, возвращаясь на свой стул.

Направляясь к нему и держа взгляд опущенным, я опустилась на колени возле него. Довольный звук вырвался из его горла, он потрепал меня по щеке и вручил кусочек бекона. Я аккуратно взяла еду из пальцев и прислонила голову к его бедру, когда он погладил мои волосы.

— Забирайся сюда, — сказал он, похлопывая себя по ноге. Я медленно взобралась, моя спина болела и горела при каждом движении.

Он начал кормить меня, кусочек за кусочком, всё, что осталось на его тарелке. Когда я попыталась ухватить кусочек омлета, пока тот не успел соскочить с вилки, он усмехнулся. Это был напряжённый смешок, но, по крайней мере, он не злился на меня.

Я потёрлась носом о его шею и пробежалась пальцами по груди. Он поймал мою руку и поднялся на ноги.

Я затрясла головой, теряя эмоциональную и физическую связь.

— Я пытаюсь быть той, кем ты хочешь, чтобы я была.

— Потому что это единственное, что я могу сделать. Я нуждаюсь в твоей защите и…

И я не была полностью честна. Моё тело всё ещё хотело его.

— И взамен ты готова отдать свою душу и тело? — он посмотрел на меня, сощурив глаза.— Ты интриганка.

— У нас обоих есть причины не доверять друг другу, но каждый раз, когда я пытаюсь, ты меня останавливаешь, и я не знаю, что предположительно от меня требуется, — я отступила назад, сильнее запахивая халат. — Если ты меня действительно не хочешь, тогда просто отдай кому-нибудь.

— Нет, — зарычал он, вставая и откидывая стул. Он схватил меня за волосы и подошёл ближе, прижимаясь своим телом к моему. — Ты моя и никуда не пойдёшь.

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Что вызывает тренды на фондовых и товарных рынках Объяснение теории грузового поезда Первые 17 лет моих рыночных исследований сводились к попыткам вычислить, когда этот...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: