Операции в Прибалтике. Весна – осень 1915 г.

Военные действия противника в Прибалтике в апреле 1915 г. изначально вытекали из общей установки командования германского Восточного фронта – осуществлять демонстрацию на других участках фронта с целью облегчить проведение операции группы армий А. Макензена у Горлице.

Русское командование, уделяя главное внимание польско-карпатскому участку фронта, недооценивало прибалтийское направление, сосредоточив на нем явно недостаточное количество войск. Силы и средства были представлены, в основном, разрозненными частями слабого состава. Пока наши войска удерживали в своих руках, хотя бы частично, территорию Восточной Пруссии, неприятель не мог продвигаться в направлении среднего и нижнего течения р. Неман. Но в связи с отступлением после февральских боев 1915 г. 10-й русской армии к Неману и Бобру противник получал возможность наступать не только в направлении на Ковно, но и в обход его с севера, со стороны Тильзита на Шавли. Значение Риго-Шавельского района, через который был возможен обход русских войск с севера, приобретало огромную важность.

Уже с начала апреля стало заметно усиление вражеских войск на линии Кёнигсберг – Инстербург с выдвижением конницы к нижнему течению Немана. Германская демонстрация сил, начатая 14 апреля армейской группой Лауенштейна (6-я, 3-я и Баварская кавалерийские, 78, 36 и 6-я резервные дивизии – ядро будущей Неманской армии), неожиданно принесла успех: продвижение было весьма заметным, русские потеряли г. Шавли (Шауляй). Оценив стратегическую важность этого театра военных действий, германское командование увеличило натиск.

К 25 апреля противник овладел Южной Курляндией и взял г. Либава, тем самым создав угрозу русским военно-морским силам на Балтике. В опасности оказалось и рижское направление. Наши малочисленные войска (68-я пехотная дивизия, части пограничной стражи и государственного ополчения) отошли на Виндаву и Дубиссу.

Для стабилизации обстановки в Прибалтику было направлено управление 12-й армии во главе с П. А. Плеве. Перебросив на угрожаемый участок вначале 19-й армейский и 1-й конный корпуса, а затем управление 12-й армии (24 мая прибыло в Митаву, вскоре переименовано в управление 5-й армии), русские сцементировали фронт, вернув Шавли. Последний эпизод Э. Людендорф комментирует весьма ярко: "После жестоких боев мы остановились у берегов Дубиссы. Мы не могли долго удерживать Шавли и успели вывезти лишь часть богатых и столь важных для нас кожевенных запасов. Уже в мае нам пришлось отдать город противнику"[130].

Отныне северная Прибалтика (от Немана до Балтийского побережья) – зона ответственности 5-й армии с опорой на г. Рига и г. Двинск[131]. В мае – июне ее войска с переменным успехом вели бои местного значения с Неманской армией О. фон Белова. М. Гофман так отзывался об этих схватках: "В тяжелых боях в течение мая и июня нам удалось удержать линию р. Дубиссы и левое крыло линии р. Виндавы"[132]. Фронт стабилизировался по линии этих рек.

В трудное для русской армии время не в последнюю очередь благодаря действиям Павла Адамовича обстановка во вверенной ему зоне ответственности оставалась стабильной. И это при относительной малочисленности армии, к началу июня состоявшей лишь из 3-го, 19-го и 37-го армейских корпусов. Войска Плеве приостановили продвижение германцев в Прибалтике, что в сложившихся тяжелых условиях уже было немало. Ю. Н. Данилов писал: "С прибытием в Риго-Шавельский район генерала Плеве распространение немцев было действительно приостановлено; управление войсками упорядочилось…"[133]

Неудачное развитие событий на Юго-Западном фронте (Горлицкий прорыв) наложило отпечаток на Северо-Западный. В рамках "Канн" (последняя попытка удара на Седлец) противник осуществлял удары на севере (Третье Праснышское сражение) и юге (июньское наступление А. фон Макензена), под "основание" польского выступа. Это основной план – план Верховного германского командования. В той или иной степени был сорван боевой работой русских войск в Третьем Праснышском, Томашевском и Красникском сражениях. Но параллельно с реализацией общего плана германское руководство Восточного фронта (П. Гинденбург и Э. Людендорф) проводило в жизнь собственный замысел – наступление силами 10-й германской армии в обход Ковно на Вильно и Минск.

Русское Верховное командование могло противопоставить этим замыслам: а) своевременный и организованный отход из Польши; б) достойную оборону оснований польского выступа; в) прочную оборону с элементами активности в Прибалтике.

Реализации последней задачи способствовали действия армии П. А. Плеве на Митаво-Шавельском направлении.

Командующий германской Неманской армией видел задачу своих войск в овладении Поневежем – Шавли, затем Митавой и в продвижении до линии Ковно – Двинск.

Целью же 5-й русской армии было прикрытие путей на Митаву и Двинск, защита Ковно с севера. Причем район Шавли являлся центральным опорным пунктом, прикрывающим все эти направления. Ю. Н. Данилов отмечал: "Верховное Главнокомандование возложило на эту армию задачу по укреплению с сухого пути подступов к Риге и к Двинску…"[134]

Соотношение сил в Митаво-Шавельском сражении:

Большой отпечаток на боевую силу 5-й армии накладывало то обстоятельство, что многие русские части были недовооружены. Например, сибирские стрелковые дивизии, прибыв в крайне потрепанном виде из Галиции, получили пополнения и еще не закончили обучения. Четвертые батальоны в каждом полку не имели винтовок – 10,7 тыс. человек из их состава были не вооружены. В 19-м армейском корпусе также числилось 8,7 тыс. безоружных бойцов. Т. о., номинальное численное превосходство русских войск в пехоте превратилось в фактическое превосходство германцев.

Русское превосходство в кавалерии, тем более в условиях северо-запада, оказалось малосущественным. К тому же в составе группировки не было ни одного штаба конного корпуса, и в тех случаях, когда кавалерийские соединения действовали вместе, приходилось прибегать к импровизации.

Соответственно, германцы обладали общим превосходством в силах и подавляющим – в артиллерии.

Назрели проблемы с оснащением войск боеприпасами: указания главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала от инфантерии М. В. Алексеева даже предписывали соответствующие тактические приемы. Таким образом, на стороне германцев было не только почти двойное превосходство в числе орудий, но и отсутствие затруднений в снабжении боеприпасами, что должно было иметь решающее значение.

Ко всему вышесказанному добавилась значительная протяженность фронта – до 250 км.

В сложившихся условиях главной задачей, стоявшей перед Плеве, было не допустить прорыва фронта, прикрывая важнейшее рижское направление.

Контуры германского плана – главный удар мощным левым флангом, вспомогательный – правым флангом и заслон в центре. На левом фланге была образована сильная ударная группа. Учитывая, что части 5-й армии на этом участке были значительно слабее, противник создал здесь превосходство над противостоящими русскими силами – двукратное в пехоте и еще большее в артиллерии. Этот "боевой кулак" должен был, пройдя Митаву, с севера окружить русские войска на шавельском направлении.

Недостаток сил и средств не позволял П. А. Плеве принять наступательный план действий и вырвать инициативу из рук противника – ему пришлось ограничиться обороной. Но генерал не мог отказаться от присущей ему активности. Будучи сторонником оперативного контрманевра, Плеве видел в нем не только меру противодействия воле врага, но и инструмент давления на него с целью заставить отказаться от удара в выгодном направлении. Такой план требовал сильного общего резерва в районе восточнее Шавли, а его не было. Район Шавли являлся центральным опорным пунктом русской позиции, прикрывающим все операционные направления, его удержание имело первостепенное значение.

П. А. Плеве стремился держать в своих руках все нити тактического управления войсками. Для него было присуще ограничивать оперативную свободу подчиненных начальников, самому вникать во все вопросы тактического руководства. С одной стороны, это происходило от недоверия к некоторым начальникам (заметим – зачастую весьма обоснованного), с другой стороны – от желания ни на секунду не выпускать нити управления и контроля из своих рук.

Спецификой проведения операции было отсутствие общего резерва у обоих противников – они стремились компенсировать этот недостаток повышенным маневрированием. Но для обороняющегося наличие резерва было еще более необходимым фактором, так как его отсутствие лишает возможности отразить удар противника.

Митаво-Шавельская операция проходила с 1 по 25 июля.

Противник атаковал Шавли 1-м резервным корпусом. Цент ральные корпуса 5-й армии стойко оборонялись, под городом шли упорные бои.

Через три часа после германского наступления Плеве разгадал главный замысел противника – что германцы стремятся овладеть именно Митавой, а в центре наносится отвлекающий удар.

Один из принципов русского командарма – на удар отвечать ударом. Действуя согласно своей концепции активной обороны, П. А. Плеве решил нанести неприятелю фланговый удар со стороны Шавли силами 19-го армейского корпуса с приданными ему частями – в полосе правого берега р. Виндавы. Сильный удар в этом направлении не только мог остановить наступление германцев, но заставил бы их отойти назад, на левый берег реки. Но отсутствие в районе Шавли армейского резерва оказалось пагубным для этого грамотного шага русского командующего.

За время подготовки к этому маневру обстановка настолько изменилась, что полководец, почти никогда не отменявший своих решений, на этот раз поступил по-другому. Путем перегруппировки частей он создал две сильные группы (на правом фланге армии и в центре). Стремясь исправить главный недостаток развертывания армии – отсутствие резерва, – П. А. Плеве приступил к сосредоточению 13-й сибирской стрелковой и 2-й кавалерийской дивизий за правым флангом 5-й армии.

Правильно оценив обстановку, командующий 5-й армией сосредоточил на самом опасном направлении (20-километровый район от Даменек до р. Водокста) достаточные силы. Мероприятия П. А. Плеве замедлили продвижение обходящего крыла немцев и усилили русские войска на опасном направлении. В частности, на угрожаемый участок перебрасывалась Уссурийская конная бригада (боевые качества и бригады, и ее командира генерал-майора А. М. Крымова П. А. Плеве очень высоко ценил), форсировалась переброска 13-й сибирской стрелковой дивизии.

П. А. Плеве увидел не только наступление на Митаву конницы и пехоты противника, но и то, что немцы стали обходить фланг 19-го армейского корпуса. Он решает две важнейшие задачи: 1) прочно прикрыть Митаву (усиливая митавское направление 13-й сибирской стрелковой и 15-й кавалерийской дивизиями) и 2) обеспечить удержание за собой г. Шавли (усилив 19-й армейский корпус 4-й Донской казачьей дивизией, 1-й кавказской стрелковой бригадой и частями 73-й и 79-й пехотных дивизий).

За первые два дня сражения германцы продвинулись на 8-65 км, причем русские не только не были разбиты, но на митавском направлении значительно усилились.

4 июля особенно активно действовал левый фланг Неманской армии. Германцы вели наступление в направлении на Туккум и Альт-Ауц.

Решающий удар германской конницы оказался нереализованным.

Гораздо более тяжелым для русских было положение на фронте 7-го Сибирского армейского корпуса. Когда началась артиллерийская подготовка немцев, стрелки не выдержали ураганного огня, начав покидать окопы, в строю осталось не более 50 % личного состава. Для того чтобы упорядочить отход корпуса и привести его в порядок, необходимо было начать немедленное отступление, не дожидаясь германской атаки. Командование корпуса так и поступило, тем самым вынудив начать отход и соседей – Уссурийскую конную бригаду и 15-ю кавалерийскую дивизию.

В этой ситуации П. А. Плеве приказал 19-му армейскому корпусу с приданными частями немедленно перейти в наступление с целью отвлечь на себя часть сил противника, атакующих 7-й Сибирский армейский корпус. Главный удар – на Окмяны – выполняла 1-я кавказская стрелковая бригада, и ее натиск вначале был успешен (она захватила 7 пулеметов и 500 пленных с 9 офицерами), но дальнейшие успехи были остановлены сильным огнем и прибытием германских резервов. Но 6-я резервная дивизия немцев была отброшена. Э. Людендорф следующим образом прокомментировал это обстоятельство: "В направлении на Окмяны русские нанесли удар наступавшей в центре 6-й резервной дивизии и принудили ее отойти назад. Но мы настолько угрожали правому флангу русских, что они не смогли использовать одержанный ими успех… пехотные дивизии левого крыла уже нанесли удар русским у Ауца, но ввиду событий в 6-й резервной дивизии дали себя отвлечь на юг. Вследствие этого действенность охвата значительно уменьшилась"[135].

Нажим с юга вынудил русских прекратить атаки и начать отход.

Обозначился обход русских корпусов и северной группой противника. Группа разделилась на две части – против Митавы был оставлен заслон в составе Либавского отряда и 41-й пехотной дивизии, а для наступления в тыл шавельской группы двигались кавалерийский корпус Шметтова, 78-я и 6-я резервные дивизии. К этому времени русский фронт был разорван в двух местах – между Туккумом и Доблен (шириной до 40 км) и между 7-м Сибирским стрелковым и 19-м армейским корпусами (шириной до 20 км).

Командующий 5-й армией обратился к руководству фронта с просьбой о подкреплении, но в это время армии Северо-Западного фронта вели тяжелые бои на р. Нареве и в р-не Люблина, где были сосредоточены все резервы фронта. Ставка нашла возможным перебросить на усиление армии 1-ю кавалерийскую и 104-ю пехотную дивизии. Т. е. конницу и дивизию из ополченцев (силой в 12 батальонов) и без артиллерии. Впрочем, и это усиление осталось на бумаге.

5 июля П. А. Плеве решил отвести части 7-го Сибирского армейского корпуса на Митавскую укрепленную позицию. В этот день 3-я кавалерийская бригада противника овладела г. Туккумом, 8-я кавалерийская дивизия и 18-я кавалерийская бригада овладели Добленом, но далее продвинуться не смогли вследствие сопротивления 15-й русской кавалерийской дивизии. Кавалерийский корпус Шметтова вел упорный бой с 4-й русской кавалерийской дивизией и Уссурийской конной бригадой в районе Ауцгофа.

Под напором превосходящих сил врага правофланговые соединения 5-й армии отходили в восточном направлении. К концу дня армия оказалась разделенной на две боевые группы: северную и южную, между которыми был разрыв фронта шириной до 50 км – он явился следствием наступления левого фланга Неманской армии.

Посредством мероприятий русского командования (формирование отряда в составе 2-й, 4-й кавалерийских дивизий и Уссурийской конной бригады) разрыв был уменьшен до 30–35 км, но и он представлял серьезную опасность для русской армии.

6 июля отряд, оборонявший стык, завязал бои с противником. Превосходство сил германцев заставило П. А. Плеве направить на поддержку отряда 15-ю кавалерийскую дивизию, причем она была нацелена для флангового удара. Но противник, вовремя обнаружив опасность, вынудил ее принять бой в районе Грюнгоф. Русские продержались до вечера, после чего отошли на 7–8 км к р. Швед.

В первые 6 дней операции, придавая большое значение району Шавли, русские в нем оказывали наибольшее сопротивление, германцы же наибольшие усилия вложили в наступление на Митаву – своим ударным левым флангом. Недоформированность и слабые морально-боевые качества "сырых" дивизий 7-го Сибирского армейского корпуса значительно облегчили противнику действия на митавском направлении.

Недооценив своего противника, О. фон Белов в течение 6 дней не смог продвинуться к Митаве, при том что такое продвижение под угрозой флангового охвата заставило бы отойти и шавельскую группировку русских.

В противоположность О. фон Белову П. А. Плеве не хотел выпускать из своих рук нити тактического управления – сражение показало умение генерала руководить боем в быстро меняющейся оперативной обстановке, высветив не только его качества как тактика, но и проиллюстрировав боевую интуицию. Он производил перегруппировки в связи с изменением обстановки, и перемещаемые им части своевременно располагались на пути наступления противника и тормозили его. Широкий фронт армии, не отвечающий ее силам, не позволял П. А. Плеве ограничиваться только такими перемещениями, ему пришлось ввести в бой обе сибирские дивизии, хотя они и не были готовы для боевых действий. Форсированная переброска дивизий окончательно их подорвала – к неоконченному обучению и плохой тренировке присоединилась физическая усталость. Именно это и привело к преждевременному оставлению ими окопов, до атаки противника. Слабость сформированного на поле сражения 7-го Сибирского армейского корпуса не позволила командующему армией задержать германцев на своем правом фланге, и он принял смелое решение – допустить разрыв фронта армии, но спасти 7-й Сибирский армейский корпус от окончательного разложения.

На втором этапе сражения германцы планировали окружить центральные дивизии русских движением северной и южной "клешней" боевого построения Неманской армии – О. фон Белов задумал очередные "Канны". Особое место отводилось разрыву между русскими войсковыми группами – вторжение в него окончательно разрезало русскую армию и южную группу 5-й армии отбрасывало на Ковно, предоставляя возможность продолжить операцию в направлении на Двинск или Вильно.

Но П. А. Плеве был далек от того, чтобы подчиниться воле противника, он стремился не только противодействовать противнику, но и сломить волю О. фон Белова. Помешать маневру немцев можно было ударом со стороны Митавы (но 7-й Сибирский армейский корпус только что потерпел поражение) или ударом со стороны Ковно (но части гарнизона крепости уже были втянуты в бой на левом берегу Немана). Ситуацию усугубляло уже упомянутое отсутствие резерва в руках командующего 5-й армией.

П. А. Плеве принимает решение переехать со штабом армии в Поневеж – ближе к фронту.

7 июля бой развернулся на линии Узинген – Гемауертгоф – Клейн Беркен, в полосе левого берега р. Швед. Русская конница проявила упорство и к вечеру отошла на 5–8 км к р. Платон на участок Гро с Платон – Клейн Бланкенфельд, продолжая прикрывать шоссе Митава – Янишки. Угроза тылу заставила части 19-го армейского корпуса медленно отходить.

7 июля южная группа германцев, действуя встык между 5-й и 10-й русскими армиями, форсировала р. Дубиссу – 36-я резервная дивизия оттеснила русскую 5-ю кавалерийскую дивизию, сильный удар был направлен на войска 37-го армейского корпуса. Маневр двойного охвата начал осуществляться.

В ночь на 8 июля П. А. Плеве выехал в Поневеж, где изучал донесения о германском наступлении. Оценив создавшуюся обстановку, он принял решение о немедленном отходе всей южной группы 5-й армии.

Приказ предписывал:

1) 19-му армейскому корпусу продолжать отход к линии Гайлянишки – Гакины, оставив арьергарды на линии Линково – Покрое – Каменка; 2) 3-му армейскому корпусу очистить Шавли и отойти на линию Гакины – Покальнишки, оставив арьергарды на линии Каменка – Вайдзюляны;

3) 37-му армейскому корпусу отходить через Бейсагола и оставить арьергарды на линии Вайдзюляны – Войлайне;

4) отряду Казнакова прикрывать левый фланг армии; 5) отход закончить к утру 9 июля для занятия "более выгодного исходного положения"[136].

Контрманевр своей главной задачей имел стремление оторваться от противника, вывести войска из-под ударов и укрепиться на более коротком фронте. Аналогичное решение, приведшее впоследствии к оперативному успеху, было принято П. А. Плеве в период Галицийской битвы 1914 г.

Прикрываясь конницей, русские корпуса с боем отходили.

На центральном участке 1-й резервный корпус при содействии Баварской кавалерийской дивизии атаковал 3-й армейский корпус, который успешно выдерживал натиск германцев. Но, выполняя приказ, он отошел, и 8 июля Неманская армия овладела Шавли.

На южном участке под натиском 36-й резервной дивизии 5-я кавалерийская дивизия отошла за р. Шушва к линии Войлайне – Мильвиды. Части 37-го армейского корпуса были атакованы 80-й резервной дивизией с фронта с обходом левого фланга, а части 36-й резервной дивизии вышли ему в тыл. С большими потерями корпус отошел на линию Пожабрже – Олекнайцы.

О. фон Белов начинает форсировать операцию на окружение, решив замкнуть кольцо восточнее Щадова.

9 июля русские арьергарды сдерживали наседавшего противника. На центральном участке 1-я резервная дивизия успела захватить до 3 тыс. пленных из состава 3-го армейского корпуса. К вечеру части корпуса остановились на линии Дулькишки – Веришки.

На южном участке 25-я кавалерийская бригада 3-й германской кавалерийской дивизии и 80-я резервная дивизия продолжали преследование 37-го армейского корпуса (остановился на линии Вайдзюляны – Волотканцы). 36-я резервная дивизия стремилась обойти левый фланг корпуса, но была у Михельмонд задержана 5-й русской кавалерийской дивизией, усиленной полком 1-й гвардейской кавалерийской дивизии.

Борьба развернулась за обладание г. Поневежем – щитом на пути к Вильно и Двинску.

10 июля с целью воспрепятствовать наступлению противника на Поневеж командующий 5-й армией бросил кавалерийские части в обход фланга 41-й германской пехотной дивизии. Русские войска вели бои, призванные задержать продвижение противника (особенно отличилась Уссурийская конная бригада).

Части 37-го русского армейского корпуса на линии Роканы – Мозги вели упорный бой с частями 80-й и 36-й резервных дивизий. Баварская кавалерийская дивизия попыталась захватить Кракинов, но была отбита 5-й русской кавалерийской дивизией.

На втором этапе сражения, разгадав замысел двойного охвата со стороны врага, П. А. Плеве вовремя вывел войска из намечавшегося котла – соответствующий приказ был им отдан 8 июля. Интуиция и чуткость к изменению обстановки вновь не подвели генерала – решение было принято вовремя.

За три дня боя Неманская германская армия захватила 15 орудий, 8 пулеметов, 44 зарядных ящика и свыше 7 тыс. пленных, но достигнутый тактический успех не привел к желаемому оперативному результату. Тем не менее мощь 5-й армии была существенно подорвана – за второй период сражения она потеряла не менее 25 тыс. человек (свыше 30 % состава).

На третьем этапе сражения германцы решили обойти левый фланг русской армии через Кракинов. Для реализации этого маневра противник направил 12 батальонов, 24 эскадрона, 94 орудия (противодействовавший отряд генерал-лейтенанта Н. Н. Казнакова насчитывал 30 эскадронов при 18 орудиях). П. А. Плеве решил контратаковать, но боеспособность войск была подорвана длительным боем и постоянным отходом.

11 июля 80-я резервная дивизия сбила русский арьергард и переправилась через р. Невяжу, 36-я резервная дивизия при содействии Баварской кавалерийской дивизии отбросила отряд Казнакова, заставив его отойти к р. Упита, на участок Папишки – Ремигола. 78-я резервная дивизия овладела мест. Пушолаты, также сбив русский арьергард.

П. А. Плеве для противодействия противнику решил применить новую тактику – оставлять на позиции минимум в ойск, а главные силы располагать в резерве для нанесения контрударов.

Но преодолеть инерцию отступления даже такой активный военачальник не смог.

12 июля 36-я резервная дивизия сбила с позиций 5-ю русскую кавалерийскую дивизию, перешла р. Упита и, оставив против нее заслон, двинулась в полосе левого берега Иода на Поневеж. 36-я и 80-я резервные дивизии с фронта и тыла нанесли удары 37-му армейскому корпусу – последний начал незапланированный отход. Части корпуса смогли остановиться только на линии Максвинтышки – Бурбекле, пройдя более 45 км.

Овладев 12 июля Поневежем, Неманская армия обошла левое крыло 5-й армии – 80-я резервная дивизия захватила мост через Невяжу, т. е. стала угрожать коммуникациям 3-го армейского корпуса, левый фланг которого стал подвергаться артиллерийскому огню с тыла. Части корпуса начали отход, отбивая натиск преследовавшей их 1-й резервной дивизии и 25-й кавалерийской бригады.

Обход левого фланга русских решил участь всего сражения.

37-й армейский корпус потерпел поражение, но удалось предотвратить катастрофу 3-го армейского корпуса.

Германцы не смогли использовать свой успех – на следующий день П. А. Плеве отвел армию на полтора перехода, чтобы спокойно привести в порядок пострадавшие части. Одержанная противником с такими усилиями оперативная победа осталась неиспользованной, и через неделю южная группа 5-й русской армии настолько оправилась, что сама перешла в наступление (сражение у Купишки).

На третьем этапе операции германцы пытались осуществить комбинированный удар – фронтальное наступление с обходом левого русского фланга. Обход оказался успешным, но достигнутая победа дала немцам только выигрыш пространства и занятие важного стратегического пункта. Отсутствие преследования значительно понизило достигнутый успех.

Русское командование из-за отсутствия резерва не смогло парировать обходной маневр противника. Вместе с тем решение П. А. Плеве отойти назад на 1,5–2 перехода, оставив на месте всю конницу как завесу, было совершенно правильным – только вывод из-под ударов противника позволяет восстановить порядок и боеспособность в потерпевших неудачу частях.

25 июля немцы заняли Митаву (хотя пока не окончательно), оккупировав, таким образом, почти всю Курляндию. Армия Плеве отступила к Западной Двине, на Ригу, Якобштадт и Двинск, прикрываясь конницей. Участник боев ротмистр лейб-гвардии Кирасирского его величества полка Г. А. Гоштовт 21 июля записал: "Штаб 5-й армии приказал конному корпусу генерала Казнакова прикрыть с юго-востока отход пехоты"[137].

В результате Митаво-Шавельского сражения, отличавшегося борьбой на широком фронте (армия – 250 км, корпус – 50 км, дивизия – от 20 до 25 км), немцам удалось захватить обширную территорию и оттеснить русскую 5-ю армию к Западной Двине. Германцы приобрели в Прибалтике район для развертывания в перспективе операций стратегического масштаба.

В ходе операции русское командование маневрировало силами и средствами, наносило контрудары (Митава, например, не раз переходила из рук в руки, бои за город шли 10 дней), однако перевес сил решил дело в пользу немцев.

Но территориальные успехи противника не скрыли его главного проигрыша: попытка путем двойного охвата обойти и уничтожить 5-ю армию не удалась. В условиях начавшейся осуществляться операции на окружение, разгадав замысел врага, Плеве вовремя вывел войска из намечавшегося котла – соответствующий приказ был им отдан 8 июля.

Павел Адамович разгадал замысел противника и сделал все возможное при сложившейся оперативной обстановке и наличных силах и средствах. Он предпочел сохранить войска, а не территорию (напрашивается аналогия с действиями командования 3-й армии да и всего Юго-Западного фронта во время Горлицкого прорыва, когда вместо своевременного отхода русские войска цеплялись за территорию и несли большие потери под таранными ударами Макензена).

Так, Г. К. Корольков справедливо отмечал: "В этом решении Плеве идет против требований Ставки – удерживать каждый аршин земли до последней крайности (это привело ко многим излишним потерям без всякой пользы для дела) и этим показывает правильное понимание маневра. Для него разрыв фронта менее страшен, чем напрасная потеря живой силы, он видел, что всякий разрыв может быть исправлен соответствующим маневром"[138]. Ограниченность сил и средств, не позволившая Плеве вести наступательные действия, не помешала ему вести активную оборону. Г. К. Корольков так говорил об этом: "…он не мог отказаться от активности… контрманевр является не только противодействием воле противника, но выражает стремление оказать на нее давление и заставить его отказаться от удара"[139]. Активная оборона была во всех отношениях предпочтительнее: "…германцы одновременно вели против русских два главных удара. Один удар на Шавельском направлении… встретил активное сопротивление, и сражение продолжалось 12 дней. Другой удар на Праснышском направлении (Третье Праснышское сражение 30 июня – 5 июля 1915 г. – А.О.) был встречен пассивным сопротивлением, и сражение продолжалось 5 дней. В обоих случаях состояние и материальное снабжение русских войск были одинаковы, но при активном сопротивлении русская армия боролась двенадцать дней и пострадала меньше, чем при пассивном сопротивлении, продолжавшемся 5 дней"[140].

И. И. Ростунов также отметил крах очередных, на этот раз прибалтийских "Канн" германцев: "Имелось в виду сомкнуть кольцо окружения восточнее Щадова, применив излюбленный прием шлиффеновской доктрины. С утра 8 июля немцы начали маневр двойного охвата. Плеве, весьма здраво оценив обстановку, разгадал этот замысел. Он отдал приказ о немедленном отходе, чтобы вывести войска из-под ударов врага"[141].

Действия 5-й армии Плеве в Прибалтике были тесно связаны с операциями других наших войск на северо-западном направлении.

Русское командование планировало, сосредоточив у Вильно – Ковно ударный кулак, провести контрнаступление во фланг наступающим немцам. Однако противник опередил, и 10-я германская армия генерал-полковника Г. фон Эйхгорна 26 июля перешла в наступление. Главный удар она нанесла 40-м резервным и 21-м армейским корпусами на участке 34-го русского армейского корпуса у Ковенской крепости. Штурм этих укреплений начался 28 июля. Первый натиск удалось отбить. Но в результате прежде всего недостаточного взаимодействия обороняющихся с полевыми войсками 3 августа линия фортов была прорвана. Ситуация усугубилась позорным бегством коменданта крепости. Потеря управления привела к неэффективности разрозненных русских контратак. 5 августа Ковно пришлось оставить. Удары немецких 8-й и 10-й армий были дополнены атаками 9-й армии и армейской группы генерала пехоты Р. фон Войрша. В результате 9 августа, оставив Осовец, наши войска ушли с линии реки Бобр.

Эти события на фронте других армий Северо-Западного фронта повлияли и на обстановку на фронте 5-й армии. С момента падения крепости Ковно и форсирования реки Неман путь на Вильно и Двинск оказался для врага открытым.

Германское командование намечало нанести главный удар в направлении севернее Вильно, стремясь окружить находящиеся в его районе русские войска. 10-я германская армия должна была левым флангом (11-й резервный корпус) наступать на Вильно, центром (21-й армейский корпус) – форсировать Неман и правым флангом (группа ландверных дивизий) – на Гродно. Севернее ее планировалось наступление кавалерийской группы. Этому наступлению содействовали Неманская армия слева и 8-я армия справа. Непосредственно перед фронтом 5-й армии Плеве стояла армейская группа Лауэнштейна (из состава Неманской армии) из четырех пехотных и двух кавалерийских дивизий с задачей двигаться на Двинск, нанося главный удар правым флангом.

5-я армия П. А. Плеве прикрывала двинское направление в составе 19-го и 3-го армейских корпусов. На правом фланге армии располагался конный отряд Граббе (две кавалерийские дивизии с полком пехоты), на левом – такой же конный отряд Казнакова, а между ними по железной дороге Поневеж – Двинск – 19-й и 3-й армейские корпуса. Всего в армии было пять пехотных и столько же кавалерийских дивизий, но значительно ослабленных предыдущими боями (всего около 54 тыс. человек).

27 августа германские войска перешли в наступление. Главный удар они нанесли в стык между 5-й армией Северного фронта и 10-й армией Западного фронта[142], создав для этого "ударный кулак" из 10-й пехотной и 4-й кавалерийской дивизий. Присутствие там лишь русской кавалерийской завесы значительно облегчало немцам задачу. 28 августа 10-я армия противника прорвала фронт у Новосвенцян – между Вильно и Двинском, чтобы потом всей массой своей кавалерии нанести удар по тылам армий Западного фронта. Как писал Г. А. Гоштовт: "29.VIII германские войска весь день сжимали стальными клещами правый фланг 5-й и левый 10-й армии, отрывая их все дальше и дальше друг от друга"[143]. Между ними образовался 50-километровый разрыв, и 10-я германская армия двинулась на Вильно – Сморгонь. Неманская армия наступала на Двинск с целью отбросить русские войска на Западную Двину и этим обеспечить 10-ю армию с севера. Германская кавалерия под командованием фон Гарнье (пять кавалерийских дивизий) должна была прорваться встык между 5-й и 10-й русскими армиями, прикрытый конницей, и ударить в тыл русским армиям с задачей выйти к железным дорогам Полоцк – Молодечно и Орша – Минск.

3 сентября пал г. Вильно, и германская кавалерийская группа, прорвав русские позиции, вышла в тыл 10-й армии Западного фронта. Ударная группа фон Гарнье осуществила Свенцянский прорыв – последнюю маневренную операцию Первой мировой войны на Восточном фронте – в тыл русских армий Западного фронта. Свенцянский прорыв мобильных соединений немцев ставил своей главной задачей разгром тылов фронта, вывод из строя стратегической Минской железной дороги. Ситуация усугублялась наличием у немцев в ударный группе тяжелых гаубиц (8-дюймового калибра). Противник сумел продвинуться к Борисову и перерезать железнодорожную линию Минск – Смоленск.

Впоследствии энергичными действиями русских войск прорыв удалось локализовать и закрыть, в чем большую роль сыграла деятельность Плеве по смыканию левого фланга 5-й армии с правым флангом 10-й в рамках ликвидации Свенцянского прорыва. Уже к концу первых суток германского наступления П. А. Плеве, "поняв опасность прорыва немцев к линии Свенцяны – Двинск… пытается локализовать эти действия немцев соответствующим применением своей стратегической кавалерии"[144]. Именно кавалерия 5-й армии (части Казнакова) закрыла Свенцянский прорыв.

В ситуации выхода противника на коммуникации своих войск Плеве отвел левое крыло армии на Северную Двину, где в конце августа в районе Двинска остановил немецкое наступление.

Образуется знаменитый "Двинский фронт". Дело в том, что с падением крепости Ковно, где имелись огромные склады с оружием, амуницией и продовольствием, именно Двинск стал важным стратегическим центром обороны русских войск на северном фланге Русского фронта. Первоначальная обстановка в районе этого города была крайне тяжелой. Германские части вышли на подступы к городу и пытались взять его с ходу. Малочисленность и усталость войск 5-й армии на растянутом фронте создавали дополнительные проблемы.

П. А. Плеве 6 сентября докладывал главнокомандующему армиями Северного фронта Н. В. Рузскому: "Доношу Вам, что по занятии войсками Двинского района новых позиций после отхода их вчера, 06.09, позиции эти оказываются слишком растянутыми, общая линия, за включением озер, не менее 50 верст, она занята войсками в числе около 35 000 штыков, не считая 3000 ополченцев. В моем резерве только два батальона Тенгинского полка, усиливаю его батальонами Кабардинского полка, которым, однако, нужно пройти около 35 верст. Плеве"[145].

По Двинску и его окраинам непрерывно работала немецкая артиллерия. Осуществлялась эвакуация учреждений и предприятий, шел массовый исход местных жителей, в панике оставлявших жилье и имущество. Обозы и тыловые учреждения 5-й армии размещались за Двинском, город подвергался бомбардировке германских самолетов. Очевидец первого немецкого налета писал: "С неба послышались взрывы: Двинск пережил первый воздушный налет. Самолет летел на очень большой высоте, делая круги над городом. Бомбы падали на Петербургский вокзал, на крепость… Во время первого налета немецкий самолет сбросил бомбу, которая упала как раз в середине базарной площади. Паника и крики, которые последовали за этим, закладывали уши. Вокруг бегали полицейские и санитары с носилками. В результате погибло пять человек, еще сорок было ранено. Тех, кто упал в обморок от

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: