Критика принципа эгалитаризма

Эгалитаризм подвергается сомнению в основном в двух отношениях. Либо отмечается его побочный характер, либо подчеркивается, что он не учитывает многообразие критериев равенства. Есть, впрочем, и третья позиция, согласно которой принцип равенства получает неодинаковые интерпретации в различных теоретических системах[380], в частности в рамках утилитаризма, либертаризма, приоритаризма, марксизма. В связи с этими доводами защитники идеи равенства оказываются в сложном положении. Принцип равенства, некогда представлявшийся монолитным образованием, неожиданно теряет свое единство.

Основной аргумент защитников принципа равенства состоит в том, что его невозможно избежать и, следовательно, он должен приниматься без доказательства в качестве предположения[381]. Существует презумпция равенства. Если уж нечто нуждается в доказательстве, то не принцип равенства, а допущение неравенства. В упомянутом качестве принцип равенства имеет универсальное значение и является самым первым принципом политологии. Сначала вводится принцип равенства, и лишь затем можно перейти к принципам справедливости и свободы. В этой связи Б. Ладвиг отмечает, что в качестве ценности равенство не может быть поставлено в один ряд со свободой и благополучием. В отличие от них равенство является формой не содержания, а благожелательного рассмотрения[382]. Иначе говоря, речь идет о моральном идеале. В таком случае, вся проблематика принципа равенства начинает оцениваться не столько в политологическом, сколько в этическом аспекте. Наиболее показательна в этом отношении позиция Э. Тугендхата[383]. Она, безусловно, обладает некоторыми достоинствами. В частности, ставится под сомнение предпочтение некоторых стандартов. Их много. Едва ли с каждым из них следует связывать некоторый принцип. Таким образом, опровергается тезис о побочном характере равенства, которому не видно альтернативы на уровне принципов.

Наряду с презумпцией равенства, сторонники эгалитаризма не отказываются от понимания равенства как дистрибутивного отношения, предполагающего некоторое распределение ценностей между субъектами. В этом случае считается, что принцип равенства открывает дорогу принципу справедливости. Приходится, однако, отметить, что два толкования равенства не образуют органического единства.

Эгалитаристы признают положение о том, что равенство интерпретируется в различных теоретических системах неодинаково. Анализ соответствующей литературы показывает, что это обстоятельство вызывает у них затруднение. Им непонятно, каким образом может быть освоен эгалитарный плюрализм. Они стремятся найти некоторую общую точку зрения, но она не обнаруживается. В соответствии с интертеоретической трансдукцией остается предложить им построить проблемный ряд теорий. В таком случае различные точки зрения будут сведены воедино.

Настало время выразить по поводу принципа равенства авторскую точку зрения. Эгалитаристы, теснимые своими критиками, вполне правомерно переходят на этические позиции. В результате они не позволяют размыть постулируемый значительный потенциал принципа равенства. Можно констатировать, что косвенным образом они выражают актуальность этического подхода в политологии. Будучи аксиологической наукой, она действительно нуждается в этике.

О необходимости проблемного анализа принципа равенства. Переосмысление принципа равенства приводит к принципу максимизации результативности и эффективности власти.

Впрочем, позиция сторонников эгалитарной этики автору не представляется последовательной. Дело в том, что этическая направленность их рассуждений не связывается непосредственно с принципами, выражающими специфику политологии. В параграфе 4.3 отмечалось, что указанная специфика наиболее органично выражается концептом власти, а именно принципом максимизации результативности и эффективности власти. Это обстоятельство сторонниками принципа равенства полностью игнорируется. В результате этика приобретает умозрительный характер, а этого следует избегать. Точка зрения автора состоит в том, что самым содержательным концептом политологии является принцип не равенства, а максимизации результативности и эффективности власти. Следование ему позволяет обеспечить все те идеалы, которые в умозрительном плане связываются с принципом равенства.

1. В истории развития политологии принципу равенства, ставшему основой эгалитаризма, принадлежит почетное место. Однако постепенно были выявлены его многочисленные проблемные аспекты.

2. В наши дни наблюдается отчетливое противостояние двух основных точек зрения. Одна из них состоит в том, что равенство является побочным продуктом представления о политических стандартах жизни людей. Согласно другой позиции, принцип равенства является морально-политическим идеалом.

3. Автор полагает, что содержание принципа равенства нуждается в переосмыслении. Оно приводит к замене принципа равенства на принцип максимизации результативности и эффективности власти.

Принцип свободы обсуждается применительно к политологии еще чаще, чем принцип равенства. Но и его осмысление связано со многими недостаточно проясненными моментами. Признанный философский авторитет относительно темы свободы Исайя Берлин отмечает, что «почти все моралисты в истории человечества прославляли свободу. Значение этого слова, равно как и некоторых других — счастья и доброты, природы и реальности — столь многослойно, что найдется немного истолкований, которые окажутся для него непригодными»[384]. «Обычно говорят, что человек свободен в той мере, в какой никто: ни другой человек, ни группа людей — не препятствует его действиям»[385]. Согласно разъяснениям И. Берлина, негативная свобода — это свобода от, при которой никто не принуждаем к чему-либо другими людьми. Позитивная свобода — это свобода к (поступку), когда имеющиеся возможности действительно используются человеком. Сам ученый придавал основополагающее значение концепту негативной свободы.

Рассматривая философские истолкования проблемы свободы, можно обратиться к длинному ряду имен, куда непременно следует включить Дж. Локка, И. Канта, А. Смита, Дж. С. Милля, М. А. Бакунина, Ф. фон Хайека, Р. Нозика (табл. 4.2).

Пожалуй, с наибольшим энтузиазмом феномен свободы рассматривался экзистенциалистами К. Ясперсом и Ж.-П. Сартром. Смысл их позиции состоял в том, что свобода является условием успешной проективной деятельности человека, за которую он ответственен. Нет свободы человека без ответственности за нее. «Сохранить свободу, — отмечал К. Ясперс, — можно лишь там, где она осознана и где ощущается ответственность за нее[386]». И Ясперс, и Сартр понимали, что свобода не может состояться без коммуникации, которая неминуемо ограничит человека. Сартр отмечал в этой связи, что, «выбирая себя, мы выбираем всех людей»[387]. Но остается загадкой, как можно оставаться свободным, выбирая других людей. Сомнения в концепте свободы не возникают до тех пор, пока индивиды рассматриваются как не сталкивающиеся друг с другом атомы. Но как только начинает учитываться коммуникация, так сразу же возникают трудности с истолкованием концепта свободы.

В последней трети XX столетия инициатива в философском рассмотрении феномена свободы перешла от экзистенциалистов к постсруктуралистам. В их воззрениях плюрализма еще больше, чем у экзистенциалистов. К тому же они тесно увязывают концепт свободы с языковыми играми. Согласно Ж.-Ф. Лиотару субъекты языковых игр в силу многообразия этих игр ни при каких условиях не могут прийти к согласию, между ними всегда сохраняется принципиальное несогласие, называемое дифераном[388]. Любое ограничение свободы оказывается тоталитарной акцией.

Очень часто принцип свободы связывается с наличием так называемых основных свобод личности, которые, как правило, указываются в конституциях многих стран мира. Речь идет о либеральных ценностях — неприкосновенность личности, свобода слова, свобода получения информации, свобода вероисповедания, свобода митингов и собраний. В отличие от обязанностей свободы всегда предполагают некоторый выбор. Права людей не совпадают с их свободами. Можно провозгласить право вероисповедания, отрицая при этом его понимание в качестве свободы.

Определенная часть политологов обеспокоена противостоянием двух трактовок свободы, негативной и позитивной, и ищет путь если не их примирения, то, по крайней мере, объединения[389]. Наиболее показательна в этом отношении попытка Дж. Мэйколэма. Он определяет свободу как триадическое отношение, сторонами которого являются, во-первых, субъекты, во-вторых, те или иные ограничения (препятствия), в-третьих, те или иные деяния[390]. Под это определение попадают определения как негативной, так и позитивной свободы. Решающая мысль Дж. Мэйколэма состоит в том, что есть различные виды свободы, обладающие, тем не менее, единством.

Новация Дж. Мэйколэма оказалась чисто формальным актом. Она не отменила различие концептов негативной и позитивной свободы и не дала рецептов сопоставления их актуальности. Он приравнял свободу к деяниям людей, совершающих поступки при некоторых внешних обстоятельствах. Аксиологическое содержание этих поступков уведено в тень. В результате не получает своего выражения аксиологическое содержание принципа свободы.

Ознакомившись с содержанием табл. 4.2, читатель без особого труда установит, что интерпретации содержания принципа свободы часто вступают в конфликт с требованием сочетания личного с общественным. Живя в обществе, невозможно быть свободным от него. Абсолютная свобода невозможна уже постольку, поскольку человеку приходится действовать при определенных условиях. Следовательно, принцип свободы имеет относительный характер. К тому же следует учитывать, что свобода одного не должна стать гнетом для другого. Иначе говоря, свобода воли предполагает четкое различение доброй и злой воли. Принцип свободы несовместим со злой волей.

Сторонникам принципа негативной свободы их оппоненты неизменно указывают, что люди, совершая поступки, действуют в рамках некоторых законов. Это замечание вполне правомерно. Дело в том, что очень часто принцип свободы формулируется концептуально неряшливо. А ведь концептуальная сторона свободы также должна привлекать внимание.

О концептуальной свободе. Что означает быть свободным в концептуальном отношении? Надо полагать, творчество относительно принципов, законов, ценностей и целей. О путях реализация творчества свидетельствует развитие теорий, например эволюция политологии. Таким образом, не следует связывать принцип свободы исключительно с поступками по достижению определенных целей. Генерация целей и достижение одной из них — это, несомненно, принцип свободы в действии. Но генерация и варьирование ценностей — это также реализация принципа свободы.

В связи с темой свободы актуальнейшее значение приобретает вопрос о необходимости. Под необходимостью понимается однозначно детерминированное поведение. Может ли человек его избежать? Все ли зависит от него, или же человек вынужден подчиниться некоторым персонифицированным или даже анонимным силам? А. Смит считал, что человек свободен в силу естественной, «невидимой руки» рынка. К. Маркс рассуждал в принципиально другой манере — не сознание определяет бытие, а бытие определяет сознание. Человек функционирует в рамках естественно-исторических законов, и именно они придают его поведению необходимый характер.

1. Принципы устойчивее законов, законы подвластны изменениям в меньшей степени, чем ценности.

2. Если не могут быть изменены принципы, законы или доминирующие ценности, то, тем не менее, свобода возможна в их контексте.

3. Поведение человека в силу стохастического характера социальных, в том числе политологических, законов всегда является вероятностно-игровым.

Актуальность сформулированных выше выводов подтверждают достижения синергетики, в рамках которой значительное внимание уделяется, во-первых, упорядочению стохастических процессов, во-вторых, размыванию установившихся порядков, позволяют внести дополнительную ясность в вопрос о соотношении свободы и необходимости в поведении людей.

1. Свобода издавна считается важнейшим политологическим принципом.

2. Проблемные аспекты этого принципа явным образом проявляются в противостоянии концепций негативной и позитивной свободы.

3. Рассмотрение концептуального содержания принципа свободы желательно проводить в контексте концептуальной трансдукции[391].

При характеристике принципа свободы отмечалось, что в его формулировках часто не учитывается сочетание разнородных интересов различных индивидов. Именно в этой связи вводится принцип справедливости. Разумеется, принцип справедливости, подобно принципу свободы, интерпретируется по-разному.

В необходимости принципа справедливости из числа социальных философов мало кто сомневается. Более спорным считается вопрос о путях достижения общества справедливости. Согласно марксизму, подлинная справедливость недостижима без социалистической революции. Современные авторы считают предпосылкой и основанием справедливости общественный договор. Впервые концепция общественного договора была выдвинута Дж. Локком, И. Кантом и Ж.-Ж. Руссо. В наши дни наиболее популярна концепция Джона Ролза, прославившегося своей книгой «Теория справедливости» (1971)[393]. Он пишет о двух принципах справедливости — принципе приоритета свободы и принципе различия.

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: