Из первоисточника. Программа натурализма У. Куайна

«Знание, разум и значение суть части того мира, с которым они имеют дело, и они должны изучаться в том же эмпирическом духе, который оживляет естественные науки. Для первой философии [М39] места нет»[530].

Программа натурализма не предполагает сведения социальных наук к естествознанию. Речь идет о другом — о критике всего того, что представляется в науках противоестественным, например, введения априорных положений, которые вроде бы предшествуют осмыслению данных экспериментов, а на деле часто оказываются ошибочными суждениями. Любое положение, которое противоречит экспериментальному знанию, противоестественно. Таким образом, речь шла о возрождении программы эмпиризма. Актуальность рационального знания не отрицалась, но ему отводилось второе место, оно должно следовать за экспериментом.

Натуралистическая револция У. Куайна было поддержана абсолютным большинством аналитических философов и ученых. Первоначально она стимулировала развитие по преимуществу логико-математических и естественных наук. Но в конце XX столетия программа натурализма достигла и философии юриспруденции. Многочисленные данные на этот счет приводит Б. Лейтер[531]. Моя основная задача состоит в характеристике юридического натурализма с позиций теории концептуальной трансдукции.

Для начала, следуя Б. Лейтеру, выделим основные разновидности юридического натурализма. В соответствии с терминами methodological, replacement, normative, substantive различают методологический, замещающий, нормативный и подлинный натурализм.

В рамках методологического натурализма основной акцент делается на противоестественности методов, которые так или иначе не сводимы к эксперименту. Все науки являются разновидностями эмпирических исследований. Если этому требованию придается превалирующее значение, то налицо замещающий методологический натурализм. Все актуальное в методологическом отношении замещается экспериментальным методом как единственно верным. При этом центральной темой является обсуждение метода научного объяснения. Нормативный натурализм также является методологическим мероприятием, но в центре его внимания находятся не вопросы научного объяснения, а решение практических задач посредством задания некоторых норм.

Методологический натурализм существует в двух формах. Хард-натурализм ориентируется исключительно на эмпирический метод физики. Его превосходит в популярности софт-натурализм. В его границах приветствуется любой экспериментальный метод при условии его успешности.

Подлинный натурализм также существует в двух формах — онтологической и семантической. Онологический подлинный натурализм не признает существование нефизических объектов. По сути, он является формой физикализма. Семантический натурализм отрицает прагматику, теория должна иметь описательный характер.

После сделанных разъяснений пора перейти к обсуждению тех проблемных вопросов, которые вызвали к жизни всю программу натурализма.

Прежде всего, критика направляется, как выражается Б. Лейтер, «против концептуального анализа». Выражаясь предельно лаконично, можно сказать, что в эпистемологической схватке сошлись, с одной стороны, концептуалисты, с другой — натуралисты.

Теоретическая разработка. Четыре отрицания натуралистов

Натуралисты отрицают, во-первых, что есть априорные положения, являющиеся предпосылками объяснения эмпирических фактов. Во-вторых, они отвергают актуальность интуитивных прозрений, от имени которых часто совершаются научные ошибки. В-третьих, отрицается, что исследователи должны руководствоваться некоторой изначальной идеей закона. В-четвертых, утверждается, что без обращения к экспериментам в юриспруденции недопустимо использовать моральные и политические аргументы.

По всем этим четырем позициям концептуалисты возражают натуралистам. Основной их аргумент состоит в том, что натуралисты предлагают всего лишь описывать эмпирические факты, удовлетворяясь обыденным знанием. Два спорящих лагеря не могут прийти к согласию, но инициатива принадлежит натуралистам.

Наряду с концептуализмом еще одним объектом атаки натуралистов является фундаментализм в науке. В эпистемологическом плане его начал все тот же У. Куайн. Основной его тезис состоял в том, что фундаменталисты настаивают на существовании очевидных фактов, из которых можно шаг за шагом вывести непреложные научные истины. Но согласно тезису Дюгема — Куайна исследователь всегда имеет дело с целым. Отдельные факты сами по себе не могут быть основанием для фундаментального знания. Ту или иную гипотезу всегда можно подправить так, что теория в целом остается истинной. В силу невозможности фундаментального знания не остается ничего другого, как, во-первых, считать, что раздражения чувственных рецепторов, которые часто рассматриваются в качестве источников непреложного знания, являются предметом изучения психологии как эмпирической науки. Во-вторых, описание должно быть семантическим, ибо эмпирическая наука не имеет дело с нормами.

В упомянутой статье Б. Лейтон вполне правильно отмечает, что куайновские ходы мысли были реализованы юридическими реалистами (А. Мур, Ч. Каллахен и др.). Они не считали, что научная теория дает ключ судье для принятия единственно верного решения. Не следует претендовать на большее, чем осуществлять переход от правовых оснований к выводу, который совместим с ним. Пикантность ситуации состоит в том, что правовые реалисты реализовали программу натурализма раньше ее философского основателя — У. Куайна. Впрочем, подобно ему они возлагали большие надежды на бихевиоризм с его антинормативизмом, который одно время был популярным в психологии, но затем вышел из научной моды.

Два положения нормативного натурализма. Нормативные натуралисты в противостоянии с умозрительным знанием, во-первых, придают всем познавательным актам инструментальный характер, в соответствии с которым исследователь, это во-вторых, сопоставляет средства и достижимые цели, избирая из них наиболее эффективные.

Такая задача может быть разрешена только экспериментальным, т.е. практическим, путем. Самым видным представителем нормативного натурализма является Э. Голдмэн[532].

Сторонники подлинного натурализма стремятся определить исходные элементы знания. Представители скандинавского правого реализма (А. Хегерстрем, А. Росс) стремились свести юридические и моральные правила поведения к эмоциям. Эмотивизм ныне не в почете. Современным аналитикам эмоции не представляются подлинными фактами. Питательной почвой для современного подлинного натурализма является каузальная теория референции, развитая С. Крипке и Х. Патнэмом. Согласно этой теории значение имени определяется не описанием объекта, а его подлинными свойствами. Вода — это H₂О, а теоретически она может описываться по-разному.

Это наводит на мысль, что все теоретические термины должны быть, в конечном счете, сведены к актуальным признакам объектов. Действуя в этом ключе, любое правовое правило следует сводить к тем фактам, к которым оно относится. Даже А. Брайан, энергичный защитник методологического натурализма, сомневается в возможности выполнения этого требования[533].

Обтатимся к критикепрограммы натурализма. Сильной стороной этой программы является критическое отношение к всякому умозрительному знанию и всемерная защита эксперимента. Вместе с тем она не лишена существенных изъянов, которые особенно рельефно высвечивает обращение к интратеоретической трансдукции.

1. Абсолютизируется эксперимент как стадия анализа. На этом фоне явно игнорируются дедукция, индукция и абдукция, без которых невозможно осмыслить эксперимент. Недопустимо сводить метод юриспруденции к эксперименту. Получается фундаментализм, против которого воюют сами же натуралисты.

2. Критика априорных положений актуальна. Но нельзя забывать, что вполне уместно обращение к принципам и законам, которые не обособляются от экспериментальных данных. Путаные рассуждения о необходимости замещения концептуального анализа эмпирическим исследованием можно было заменить вполне очевидным требованием дополнять дедукцию экспериментом, и не только им, а еще индукцией и абдукций.

3. Вместо спорных рассуждений об интуиции следовало уделить должное внимание абдукции как вполне закономерному этапу научного исследования, не являющегося умозрением.

4. Что касается концепта закона, то в нем нет ничего загадочного. Закон — это связь переменных, только и всего.

5. Сумбурно обсуждается возможность и необходимость обсуждения в юриспруденции политических и моральных аргументов. Политические аргументы могут использоваться. Объяснение их актуальности предполагает обращение к междисциплинарным связям юриспруденции. Моральные аргументы предполагают конституирование юридической этики. Как будет показано в параграфе 5.15, в них также нет ничего загадочного.

6. Представители нормативного натурализма во многом правы. Главная их ошибка заключается в своеобразном забвении концептуального анализа. В частности, недопонимается, что все нормы, т.е. установленные некоторой инстанцией ценности, являются не больше и не меньше, чем теми концептами, которые фигурируют в юриспруденции.

7. Подлинные натуралисты затрудняются в нахождении баланса между самостоятельностью юридических отношений и необходимостью их ментального и языкового представления. Недопонимается, что объектное представление имеет место в рамках теории. Бессмысленно требовать сведения теории к признакам объектов. Теория имеет с ними дело изначально, но, разумеется, только в границах объектного представления. Оно всегда когерентно ментальному и языковому представлению. Нет поэтому необходимости требовать сведения ментальных и языковых представлений к объектным. Подлинные натуралисты ошибочно полагают, что можно судить об объектах как таковых без обращения к теории. Интересно, что именно основатель натурализма У. Куайн обращал на это обстоятельство особое внимание. Кстати, он выступал в защиту реализма, но не подлинного.

Таким образом, не все благополучно даже в области аналитической юриспруденции. Впрочем, еще больше несообразностей в герменевтической и постструктуралистской юриспруденции. Если бы их не было, то, надо полагать, отсутствовала бы необходимость философии юриспруденции. Надеемся, читатель в очередной раз убедился в достоинствах концептуальной трансдукции, на этот раз интранаучной трансдукции.

1. В рамках аналитической юриспруденции ведется упорный поиск адекватной формы научного метода.

2. Сильной стороной программы натурализма является отрицание умозрительного знания.

3. Главный изъян ее состоит в абсолютизации эксперимента и забвении дедукции, индукции и абдукции.

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: