Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Презентизм и метанаучный актуализм





 

Так как временной ряд делится на прошлое, настоящее и прошедшее, то открывается возможность для абсолютизации одного из временных модусов. В той или иной степени абсолютизируется настоящее в презентизме, прошлое — в пассеизме, будущее — в футуризме, а также вечное — в этернализме. Из вышеперечисленных концепций наиболее авторитетной является презентизм. Поэтому обратимся к нему в первую очередь.

О проблемном характере презентизма свидетельствует любопытная ремарка авторитетных философов историографии И. М. Савельевой и А. В. Полетаева. Они полагают, что «презентистские настроения… следует признать неизбежным злом»[569]. Но если презентизм является злом, то от него следует избавляться. Если же он неизбежен, то надо понять, почему. Видимо, ему присущи определенные достоинства, которые нельзя относить к злу. Налицо явно проблемная ситуация.

Среди классиков презентизма наиболее часто называют имена итальянца Б. Кроче и англичанина Р. Дж. Коллингвуда. Ради вхождения в тему послушаем одного из них. «Современная история прямо исходит из жизни, как, впрочем, и так называемая несовременная история, ибо очевидно, что только интерес настоящего может выступать двигателем поисков фактов прошлого. Найденный факт прошлого, соединенный с интересом настоящего, становится реальностью настоящего, а не прошлого. Не зря историки повторяют на разные лады одну эмпирическую и ставшую банальной формулу: история — это magistra vitae — наставница жизни»[570]. Такого рода аргументацию можно найти у многих десятков авторов[571].

Во-первых, презентизм утверждается как признание реальности исключительно настоящего. Прошлое и будущее признаются нереальными. Итак, речь идет об онтологическом презентизме. Во-вторых, имеет место эпистемологический презентизм. Его сторонники исходят из теории познания. Актуальное знание признается ключом к менее развитому знанию, т.е. используется принцип научной актуальности, но дополнительно к этому указанное знание связывается именно с настоящим, и только с ним. Видимо, имеет смысл назвать такой презентизм историко-эпистемологическим. На наш взгляд, к эпистемологическому презентизму был близок Коллингвуд, утверждавший, что «история мысли, а потому и вся история — воспроизведение мысли прошлого в собственном познании историка»[572].

В-третьих, вполне естественным выглядит введение представления о так называемом моральном презентизме. Его сторонники полагают, что прошлое имеет смысл исключительно ради настоящего. Сторонником именно такого презентизма выступал процитированный выше Б. Кроче. Но задолго до него моральный презентизм стал визитной карточкой английских историков вигского направления (Дж. Травельян, Т. Маколей). Именно от них, т.е. с последней трети XIX в., моральный презентизм завоевал права исторического гражданства. Его вершиной стала, пожалуй, американская историография первой половины XX в. (Ч. Бирд, К. Беккер). Тяготение к моральному презентизму выражено у англо-американских авторов, как правило, более ярко, чем у их французских и немецких коллег. Во многом это объясняется их ярко выраженной ориентацией на концепты целесообразности и практического успеха. Все, что не ведет к успеху, считается несущественным. Поэтому прошлое признается актуальным лишь постольку, поскольку оно включается в настоящее. Рассмотрю по порядку все три формы презентизма.

Онтологический презентизм невозможно обосновать данными науки. Стрела времени вроде бы свидетельствует о том, что прошлое уже не существует, будущее еще не существует, и только настоящее в форме актуального момента времени действительно наличествует. Если бы дело обстояло именно таким образом, то презентисты имели бы повод для ликования. Но в любой науке, в частности и в физике, и в историологии, утверждается реальность не моментов времени, а длительностей. Существуют не точки, а протяженные тела, не моменты времени, а длящиеся процессы. Стрела времени — это не образ реального временного характера событий, а всего лишь необратимости времени. В данном случае существенно, что далеко не всегда эпистемологический (познавательный) образ обладает соответствующим ему реальным аналогом.

Перейдем к анализу эпистемологического презентизма. Исследователей прошлого, разумеется, не может не интересовать вопрос о возможности его изучения. Может быть, оно вообще закрыто для познавательного взора ученых.

 

Исторический экскурс

В русле рассматриваемой проблемы показательно развитие геологии на рубеже XVII—XVIII вв. Усилиями шотландца Дж. Хаттона, а затем англичанина Ч. Лайеля был развит так называемый актуалистический метод (от англ. actual — современный, настоящий) с его девизом: «Настоящее — ключ к прошлому». В 1832 году У. Уэвелл преобразовал актуализм в униформизм, имелось в виду, что у прошлого и настоящего одна и та же форма (сущность). Именно поэтому можно познать прошлое на основе настоящего. Униформизм отрицался сторонниками теории геологических катастроф, в частности французом Ж. Кювье. Но слабость их позиции состояла в отсутствии объяснения природы катастроф. Оставался непонятым способ объяснения прошлого в случае, если оно по своим законам принципиально отличается от настоящего.

 

Мы привелии справку из истории развития геологических идей далеко не случайно. В отличие от историков, геологи не нагружают актуализм морально-этической прагматикой. Это позволяет им выразить эпистемологический актуализм, а он сродни презентизму, в более чистом виде, нежели это имеет место у историков. Прежде чем окончательно расстаться с геологией, остается отметить, что в конечном счете на смену актуализму и его униформистской модификации пришел глобальный эволюционизм, объясняющий историю образования и разрушения более десятка геологических оболочек Земли[573].

Обратившись непосредственно к историческому знанию, мы и здесь обнаруживаем теории с глобально эволюционным охватом. Современные исторические теории не уподобляют прошлое настоящему в униформистском ключе, а выявляют его особенности. Делается это посредством строя исторических теорий, в том числе строя экономических, социальных, политических, культурологических концепций. Поясняя ситуацию, запишем строй исторических теорий в следующем виде.

Верст.! Здесь в формуле и далее в тексте все буквы прямо.

. (1)

В строй (1) включены теории из различных эпох, в том числе античности, Средних веков, Нового времени. Но все эти теории даны не в их первозданном, а в новом виде, ибо они проинтерпретированы с позиций современной теории. — это не девственная античная теория (), а пересмотренная в соответствии с достижениями исторической науки. Историк объясняет поступки людей античности дважды. Вначале с их собственной позиции, т.е. в соответствии с , а затем с позиции всего строя (1), в рамках которого основополагающее значение имеет, безусловно, современная теория. Руководствуясь строем (1), историк не отказывается от первозданных представлений людей античности, в том числе их представлений о свободе, справедливости, государственном устройстве, но стремится понять эти воззрения глубже, чем их собственные творцы. В любом случае историк обращается к теории, ему нет никакого резона отказываться от принципа теоретической относительности. Он желает понять античность такой, какой она была, но правильно полагает, что желаемого не достигнуть без теории.

 

Критика презентизма

Ограниченность презентизма. Ключом к познанию прошлого является не настоящее, а соответствующие теоретические строй и ряд. Итак, в эпистемологическом отношении обращение к презентизму не является неизбежным злом. Но это выявляется лишь в случае, если ему находится эффективная альтернатива, которую мы видим в теории познания, руководствующейся представлением о теоретическом ряде и строе.

 

Настала очередь рассмотрения морального презентизма, согласно которому из прошлого извлекается лишь то, что способствует успеху настоящего. Допустим на несколько секунд, что это действительно так. Но выделение сильных сторон прошлого не может состояться без анализа его недостатков. А это означает, что даже на путях морального презентизма остается в силе требование обеспечения полноты исторического анализа. В противном случае исследователю грозит потеря чего-то в высшей степени существенного.

Необходимо также учитывать, что все сторонники презентизма довольно неряшливо поступают с историческими теориями, статусу которых не уделяется должного внимания. Презентисты всегда ориентируются на онтологические сущности. Но в науке нет ничего важнее, чем теория. Почему? Потому что теория имеет дело со всеми возможными событиями, а не только с теми, которые стали предметом анализа. Морально-этические вопросы исключительно важны для историка. Но их изучение он ведет не в отрыве от исторической теории. Если она имеется в распоряжении исследователя и он способен ее философский анализ поднять до этических высот, то открывается доступ к этическому содержанию как прошлого, так и настоящего, и будущего. Только в этом случае знание о прошлом становится этически актуальным для настоящего. В очередной раз мы убеждаемся, что сторонники презентизма даже в тех случаях, когда им удается поставить интересные вопросы, тем не менее, формулируют их путано и сумбурно. Правильная расстановка акцентов неизменно возвращает нас к концепции метанаучного актуализма, под которым понимается последовательное использование потенциала концепции о научно-теоретическом проблемном ряде и интерпретационном строе. Термин «метанаучный актуализм» несет двойную нагрузку. «Актуализм» в данном случае указывает на необходимость опоры на научно-теоретический строй, возглавляемый самой развитой и в этом смысле самой актуальной теорией. Речь идет о метанаучном актуализме, ибо предметом философского анализа становится содержание самой исторической теории.

 

Выводы

1. Презенизм в современном его виде несостоятелен. Это относится в равной степени и к онтологическому, и к эпистемологическому, и к моральному презентизму.

2. Философия историологии призвана найти презентизму действительную альтернативу. Недостаточно всего лишь выражать по отношению к нему скепсис, тем не менее, не отказываясь от него.

3. На наш взгляд, подлинно емкой альтернативой презентизму является метанаучный актуализм. Если выразиться еще строже, то альтернативой презентизму является теория метанаучного трансдисциплинарного концептуализма.

 

Пассеизм

 

Презентизм возник как попытка установления диалога между настоящим и прошлым. На этом уровне анализа, часто совершенно незаслуженно считающимся вершиной философии историологии, очевидной альтернативой презентизму выступает пассеизм (от фр. passé — прошлое). Пассеизм выступает как программа формирования настоящего по образу и подобию прошлого. Можно сказать, что речь идет об особом пристрастии к прошлому.

С пассеизмом приходиться встречаться на каждом шагу. Он дан в сладости воспоминаний, чаще у людей пожилых, чем молодых, порой в рассуждениях профессиональных историков, которым уже в основательности свой любви к прошлому труднее других оторваться от него, а также в установках консерваторов, в том числе от политики, искусства и морали. В поисках утраченного времени преуспел не только писатель Марсель Пруст. Очень многих посещает искушение обнаружить «золотое время» не в подвижном настоящем или смутном будущем, а в устоявшемся прошлом, когда вроде бы воздух был чище, птицы пели громче и люди были нравственнее. С этих позиций было бы неправомерно приписывать пассеистские установки всего лишь каким-то отдельным личностям или политическим партиям, а тем более эпохам. Тем не менее, в известные эпохи пассеизм был доминирующей аксиологической установкой. Имеются в виду прежде всего Античность и Средние века.

Древние греки и римляне мало и неумело занимались будущим и настоящим. Там, где греки занимались будущим, оно было у них почти столь же устойчивым и непререкаемым, как и прошлое. Одиссей возвращается из Трои в Итаку, он едет домой к желанному прошлому, пренебрегая обещаниями Калипсо сделать его вечно молодым и бессмертным.

Христианская теология истории в напряженном ожидании второго пришествия Христа стремится возвратить людей в исходное состояние, нарушенное грехопадением Адама и Евы. Проспекция осуществляется не ради будущего, а ради восстановления прошлого.

Возрождение открывает эпоху решительного размывания пассеизма как центральной аксиологической установки на относительность исторического времени. Начинается пора географических открытий. Из тех, кто уезжает, наиболее героически настроенные остаются в дальних краях, умонастроение Одиссея им становится чуждым. Они все чаще жаждут быстрого обогащения, а это уже по ведомству не пассеизма, а презентизма.

Новое время с его проектом социального прогресса открывает эпоху буржуазных революций, устремленных в будущее. Вроде бы происходит решительный отказ от пассеизма. Но многочисленные неурядицы, связанные с революциями и их последствиями, в той или иной степени всегда приводят к его возрождению, в том числе и в форме политического консерватизма и традиционализма. Консерваторам приписывается убеждение, что жизнь необходимо строить, строго говоря, не на идеалах прошлого, а на том, что было всегда. Иначе говоря, консерваторы берут от прошлого не все. Но то, что они ценят высоко, уже заключалось в прошлом. В определенной степени консерваторы всегда пассеисты.

 

Из первоисточника

Мнение видного историка о соотношении прошлого и настоящего. «Прошлое, — отмечает Э. Карр, — понятно нам только в свете настоящего, и мы можем полностью понять настоящее только в свете прошлого. Дать человеку возможность понять общество прошлого, увеличить его господство над обществом настоящего, — в этом и состоит двойная функция истории»[574].

 

По поводу понимания прошлого в свете настоящего многое было сказано в предыдущем параграфе. Но как понять утверждение Карра, что «мы можем полностью понять настоящее только в свете прошлого»? Непонятно также, почему настоятельно необходимо увеличивать господство общества прошлого над обществом настоящего.

Подготавливая почву для дальнейшего анализа, обратим также внимание на попытку последовательного развития философии прошлого З. М. Оруджевым. Кстати, за эту попытку мы должны быть благодарны ему, ведь у профессиональных философов историологии до создания философии социального прошлого дело доходит крайне редко.

«Настоящее постоянно исчезает в прошлом, но прошлое сохраняется в настоящем. Поэтому настоящее относительно, прошлое абсолютно. Настоящее есть движение, прошлое — покой, по отношению к которому это движение возможно. Прошлое постоянно оживает в настоящем и оживляет его. Что может сделать современный человек в настоящем, если лишить его нынешнего уровня производства и современных условий жизни, не говоря уже о языке. Настоящее — это прошлое в своих результатах, хотя это и банальность»[575].

«Прошлое вечно, настоящее и будущее преходящи. Человек вечен постольку, поскольку у него есть прошлое. Потеряв прошлое (просто память), он перестает быть человеком, исчезает как человек в общественном смысле слова. Утрата будущего есть в худшем случае застой в развитии человека, его прозябание. Постоянное исчезновение настоящего и переход его в прошлое есть условие существования человека и накопления прошлого. Теряя же прошлое, человек все меньше остается человеком, возвращаясь к исходной точке формирования себя как человека, приближаясь к своему предшественнику. Поэтому одичание человека, если лишить его накопленных средств деятельности, возможно в любое время»[576].

 







Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.