Советская артиллерия особой мощности

Командование РККА, основываясь на опыте Гражданской войны, не уделяло особого внимания орудиям особой мощности. Так, к августу 1923 г. в частях имелось четыре 280-мм мортиры Шнейдера и четыре 305-мм гаубицы обр. 1915 г. Кроме того, несколько таких орудий находилось на складах, а также на Обуховском и Металлическом заводах, где изготавливали стволы (ОСЗ) и лафеты (МЗ) 305-мм гаубиц обр. 1915 г. Ну а какие-то орудия валялись «по городам и весям».

Постепенно орудия особой мощности собирали и приводили в порядок.

На 1 ноября 1936 г. в РККА состояло орудий особой мощности:

– 234-мм английских гаубиц – 4, из них одна требовала капремонта;

– 280-мм мортир Шнейдера обр. 1914/15 г. – 21, из них 5 требовали капремонта;

– 305-мм гаубиц обр. 1915 г. – 36, все годные к боевому использованию;

– 234-мм гаубица Виккерса и 280-мм мортира Шнейдера, перевозившиеся соответственно на трех и четырех повозках с деревянными колесами. Скорость возки конной тягой составляла около 3 км/ч, а механической тягой – 3–5 км/ч. Время перехода обеих систем из походного положения в боевое с учетом отрытия котлована под основания – от 2 до 4 часов.

А вот 305-мм гаубицы Обуховского завода обр. 1915 г. первоначально проектировались для береговой артиллерии и представляли собой полустационарные установки. Вес гаубицы в боевом положении составлял 65 т, и система могла перевозиться исключительно по железной дороге обычной колеи. В комплекте оборудования гаубицы имелись рельсы и шпалы на 300 метров узкой (750-мм) колеи. Система в разобранном виде доставлялась по железной дороге на расстояние до 300 м до позиции, а затем из вагонов ее части хитроумным способом перегружались на вагонетки ПЛ-4 узкоколейки, и уже вручную солдаты тянули эти вагонетки до заранее вырытого котлована длиной 7,7 м, шириной 6,4 м и глубиной 2,5 м. Время установки орудия на позиции составляло 1,5 суток, а с учетом времени отрыва котлована 2–5 суток.

Боеприпасы на позицию 305-мм гаубицы также доставлялись в вагонетках узкоколейки.

Как мы уже знаем из рассказа о триплексе Бр-4, Бр-2 и Бр-5, первые новые орудия особой мощности – 280-мм мортиры – появились в РККА лишь в 1939 г.

Между тем еще в 1931 г. Артуправление выдало задание КБ-2, где работали немецкие инженеры фирмы «Рейнметалл», на проектирование 305-мм гаубицы на обычном лафете, а заводу «Большевик» – задание на триплекс: 400-мм мортиры, 305-мм гаубицы и 203-мм пушки разборного типа, перевозимые на повозках на гусеничном ходу.

Кроме того, инженер завода «Большевик» Чернявский в инициативном порядке разработал проект триплекса: 400-мм мортира, 305-мм гаубица и 203-мм пушка на обычном лафете.

В 1932 г. Артуправление рассмотрело все проекты, и на пленуме АУ было принято постановление «утвердить проект комбинированной системы 400/305/203-мм системы завода „Большевик“ для дальнейшей разработки и изготовления опытного образца, а два других проекта КБ-2 и инженера Чернявского отклонить».

Надо ли говорить, что если бы в 1931–1932 гг. начались полномасштабные работы по проекту Артуправления или Чернявского, то уже к 1939 г. РККА получила бы несколько дивизионных орудий особой мощности. Новые 305-мм гаубицы и 400-мм мортиры за неделю бы вдребезги разнесли финские доты-«миллионеры»^[116], и исход Зимней войны был бы совсем иным как в военном, так и в политическом отношении.

Можно предположить, что полный разгром Финляндии в декабре 1939 г. мог отрезвить Гитлера и избавить русский и немецкий народы от кровавой войны.

Однако Тухачевский и К° вследствие своей некомпетентности, хотя не исключен и злой умысел, полностью сорвали все планы создания артиллерии особой мощности. Поначалу эти деятели потребовали, чтобы новые орудия особой мощности стреляли беспоясковыми снарядами, то есть полигональными, нарезными или подкалиберными. Были испытаны десятки самых экзотиче ских снарядов всех трех типов калибром от 203 до 368 мм. Увы, результат был печален.

А в 1934 г. Тухачевский и К° потребовали, чтобы все новые орудия особой мощности монтировались на одном «самоходе». Стрельба тоже должна была производиться с одного самохода. Сам же самоход существовал лишь в воспаленных головах проектантов.

В декабре 1934 г. на конференции Артуправления были рассмотрены проекты 203-мм пушки и 305-мм гаубицы на самоходе. Завод «Большевик» и опытный Завод им. Кирова разработали два самостоятельных проекта самохода.

В конце концов вес системы СУ-7 получился 106 т, а длина – 12,34 м. Габариты самохода не позволяли транспортировать его по железной дороге, подавляющее большинство мостов не выдерживало его веса. Если СУ-7 застрянет вне дороги, вытащить его будет нечем.

Работы по СУ-7 официально были прекращены 21 апреля 1938 г. письмом Ворошилова к Молотову. К этому времени был изготовлен… деревянный макет СУ-7 и все! Разумеется, в 1960-х гг. все герои авантюры с СУ-7 были полностью реабилитированы.

В итоге к началу войны с Финляндией РККА оказалась практически без новых орудий особой мощности. К 8 февраля 1940 г. в состав артиллерии Северо-Западного фронта входило: 114 203-мм гаубиц Б-4, 3 234-мм английских гаубицы, 12 280-мм мортир обр. 1915 г. и 4 280-мм мортиры Бр-5, которые прибыли уже после начала боевых действий.

На направлении главного удара на линии Маннергейма (полосе 7-й армии) действовали 78 203-мм гаубиц Б-4 и шесть 280-мм мортир. За 11 дней наступления 7-й армии было выпущено 4,5 тысячи 203-мм и 4 тысячи 280-мм бетонобойных и фугасных снарядов.

Три 234-мм гаубицы Виккерса состояли в 317-м отдельном артиллерийском дивизионе особой мощности (ОАД ОМ) в 13-й армии. Эти гаубицы вместе выпустили 494 снаряда по финским дотам.

Что же касается 305-мм гаубиц обр. 1915 г., то в конце 1939 г. и в первой половине 1940 г. они находились в западных военных округах и участия в Зимней войне не принимали.

В 1930 г. в СССР было создано КБ-2, где работали германские специалисты (в основном из фирмы «Рейнметалл»). Разработка 305-мм гаубицы была включена в план работ КБ-2 уже в начале 1930 г., наряду с другими системами. 29 ноября 1930 г. на заседании КБ Оружобъединения под председательством комкора Уборевича немецкие конструкторы представили эскизный проект 305-мм гаубицы.

Проект был в целом одобрен, и 27 февраля 1932 г. немцы сдали рабочие чертежи гаубицы.

Система имела раздельно-гильзовое заряжание и стреляла 400-килограммовыми снарядами на дальность 20 км. Гаубица КБ-2 не имела основания, и, соответственно, не было нужды рыть котлован. При стрельбе она опиралась на опорную плиту, а сзади находились два мощных сошника. Таким образом, внешне она напоминала корпусную пушку. Угол возвышения ее составлял +50°, а угол поворота – 60°. Приводы наведения и заряжания работали как вручную, так и от специального электрогенератора.

Этот проект опережал 305-мм гаубицу обр. 1915 г. как минимум на полвека. Но увы, Тухачевскому был нужен самоход, а не разборная буксируемая система.

Летом 1937 г. комиссия в составе видных советских артиллеристов посетила завод «Шкода» в Чехословакии. Там ей представили проекты 210-мм пушки и 305-мм гаубицы. Ствол пушки был лейнированный, а гаубицы – скрепленный. Затворы у обеих систем клиновые горизонтальные, заряжание раздельно-гильзовое. Не удержусь от авторской реплики – на отчете комиссии какой-то дурак из Артуправления подчеркнул «раздельно-гильзовое заряжание» и размашисто написал: «Это минус – нужно картузное».

В итоге советская сторона предложила фирме «Шкода» внести ряд изменений. По результатам переговоров фирма доработала проект. Стволы пушки и гаубицы получили свободные лейнеры. Клиновые затворы поменяли на поршневые, заряжание стало картузным.

Согласно договору Д/7782 от 6 апреля 1938 г., заключенному Наркомвнешторгом с фирмой «Шкода», последняя обязалась изготовить для СССР по одному опытному образцу 210-мм пушки и 305-мм гаубицы с комплектом боеприпасов и принадлежностью. Срок сдачи опытных образцов был установлен 1 декабря 1939 г. Кроме опытных образцов, должны были быть переданы комплекты рабочих чертежей и другая документация на изготовление этих артсистем. Общая стоимость заказа составила 2375 тысяч долларов (около 68 млн крон).

Чтобы ускорить постановку валового производства артсистем на отечественных заводах, было принято решение начать производство сразу целой опытной серии, и притом по чертежам фирмы, не проверенным в производстве.

Изготовление опытной серии 210-мм пушек и 305-мм гаубиц (по 6 штук) постановлением Комитета обороны № 75 от 8 мая 1938 г. было возложено на завод № 221 («Баррикады»).

Осенью 1940 г. на НИАПе начались испытания опытных образцов 210-мм пушки Бр-17 и 305-мм гаубицы Бр-18, изготовленных заводом «Баррикады».

Войсковые испытания обеих систем начались в декабре 1940 г. на линии Маннергейма, где они вели огонь по финским дотам. Имеются в виду доты, брошенные финнами еще в феврале – марте 1940 г.

Системы Бр-17 и Бр-18 являлись дуплексом, то есть имели разные качающиеся части, установленные на единый лафет. В походном положении обе системы перевозились на трех повозках, буксируемых тягачом «Ворошиловец».

К началу Великой Отечественной войны в составе артиллерии РВГК имелись 15 отдельных дивизионов особой мощности и две отдельные батареи.

В РВГК имелся только один (524-й) тяжелый пушечный артиллерийский полк, на вооружении которого состояли 24 152-мм пушки Бр-2. В четырех его дивизиях имелось по три двухорудийных батареи. Личный состав батареи по штату составлял 2598 человек, радиостанций – 50, тракторов – 104, автомобилей разных – 287.

Кроме того, имелись две отдельные (1-я и 6-я) тяжелые пушечные батареи, на вооружении которых было по две 152-мм пушки Бр-2. К началу Великой Отечественной войны обе эти батареи находились в Архангельском ВО, а 524-й пушечный полк находился в Московском ВО.

К 1 июня 1941 г. в Московском ВО имелось 28 пушек Бр-2, а в июне туда прибыло еще 20 систем со складов и заводов. К началу войны имелось 3500 выстрелов к системе Бр-2.

К началу войны в РККА состояло 25 280-мм мортир Шнейдера обр. 1915 г. и 47 280-мм мортир Бр-5.

280-мм мортиры были сведены в восемь отдельных артиллерийских дивизионов особой мощности. В каждом дивизионе было три батареи по две мортиры в каждой. Итого в восьми дивизионах имелось 48 мортир. Остальные 24 мортиры находились на складах, заводах и полигонах.

Рассмотрим динамику развития частей особой мощности, вооруженных 280-мм мортирами, по округам к 1 июня 1941 г.

В Ленинградском ВО имелись три мортиры Бр-5. Судя по всему, шло перевооружение какого-то дивизиона особой мощности, номер которого мне найти не удалось. К 1 января 1941 г. в ЛВО имелись четыре 280-мм мортиры Шнейдера, но к 1 июня 1941 г. они уже убыли, а взамен прибыли три мортиры Бр-5.

В Западном особом ВО шесть Бр-5 прибыли в первой половине 1941 г., они поступили на вооружение 32-го ОАД ОМ.

В Киевском особом ВО состояли 34, 245, 315-й и 316-й ОАД ОМ, то есть по штату там должно было быть 24 280-мм мортиры. Фактически же там состояли одиннадцать 280-мм мортир Шнейдера и 24 мортиры Бр-5. Разница объясняется или планами формирования новых ОАД, или заменой систем Шнейдера на Бр-5.

В Одесском ВО имелся только один – 317-й – ОАД. Фактически в округе состояло 6 мортир Шнейдера, и в первой половине 1941 г. прибыло еще 6 мортир Бр-5. Таким образом, как и в КОВО, или происходило перевооружение 317-го дивизиона, или началось формирование нового ОАД.

Следует заметить, что снаряды для 280-мм мортир Шнейдера и Бр-5 были одинаковыми, а заряды – разными. Снаряды были только старого образца, то есть недальнобойной формы. К июню 1941 г. имелось около 7 тысяч 280-мм снарядов.

Итак, к июню 1941 г. в западных округах были сосредоточены почти все боеготовые дивизионы большой и особой мощности. Всего: 517 203-мм гаубиц Б-4, 17 280-мм мортир Шнейдера и 39 280-мм мортир Б-5.

Сосредоточение такого числа орудий большой и особой мощности свидетельствует о наступательных планах советского командования.

Что же касается 305-мм гаубиц обр. 1915 г., то все 30 боеспособных систем были сведены в 281-й гаубичный артиллерийский полк особой мощности, дислоцированный в Орловском ВО. Остальные четыре гаубицы находились на складах и полигонах.

281-й полк состоял из пяти дивизионов (№ 322, 318, 329, 330 и 331), в каждом из которых имелось по 6 гаубиц. К началу войны имелось 7,5 тысячи 305-мм снарядов к гаубицам обр. 1915 г.

Интересно, что 305-мм гаубицы обр. 1915 г. помимо армии состояли на вооружении ВМФ. К началу войны ими была вооружена четырехорудийная батарея № 911 вблизи Владивостока. Для нее флот имел 1788 фугасных 305-мм гаубичных снарядов.

В 1920—1930-х гг. армейское командование проводило опытные стрельбы из 305-мм гаубиц обр. 1915 г. снарядами 305-мм корабельных пушек. В итоге были созданы «Таблицы стрельбы» для стрельбы морскими снарядами обр. 1907 г. и обр. 1911 г. из 305-мм гаубицы. Для нее подобрали специальный уменьшенный заряд – для снаряда обр. 1907 г. – в 28,46 кг, а для снаряда обр. 1911 г. – в 24,3 кг ленточного пороха.

Как уже говорилось, в начале войны артиллерийские части особой мощности были эвакуированы в тыловые районы и практически не участвовали в боевых действиях. Производство всех артсистем большой и особой мощности было прекращено, хотя орудия, находившиеся в высокой степени готовности, доделали. Прекратилось и производство боеприпасов для 280-мм и 305-мм орудий. Тем не менее около пятисот 280-мм снарядов были сданы промышленностью во второй половине 1941 г.

152-мм снарядов для Бр-2 во второй половине 1941 г. было произведено 43,2 тысячи и еще 13,3 тысячи в 1942 г., после чего они более в ходе войны не производились.

Производство 203-мм снарядов не прекращалось в течение всей войны. (См. Приложение.) В ходе летне-осенней кампании 1941 г. было потеряно 75 203-мм гаубиц Б-4, а получено от промышленности 105 гаубиц. 280-мм мортир было утеряно 9 штук и не получено ни одной. 152-мм пушек Бр-5 ни одной не потеряно и ни одной не получено. В конце октября 1942 г. началось формирование первой и единственной пока тяжелой артиллерийской дивизии, которая получила название «19-я артиллерийская дивизия РВГК». В состав тяжелой дивизии вошли: гаубичный полк большой мощности (десять 203-мм гаубиц Б-4), 5 пушечных полков (12 122-мм пушек А-19 и 36 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20), а также тяжелый артиллерийский дивизион (шесть 152-мм пушек Бр-2). В ходе Сталинградской битвы с 12 июля 1942 г. по 19 ноября 1942 г. из Бр-2 было выпущено 1,3 тысячи снарядов, а из Б-4 – 0,7 тысячи. Соответственно с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. израсходовано 1,95 тысячи снарядов Бр-2 и 3,35 тысячи снарядов Б-4. В ноябре 1942 г. эта дивизия была направлена на Сталинградский фронт, где вошла в так называемую Фронтовую артиллерийскую группу. 19-я дивизия дислоцировалась на левом берегу Волги, напротив Сталинграда.

В августе 1944 г. в составе артиллерии РВГК были сформированы два артиллерийских дивизиона особой мощности. Каждый из них имел на вооружении по четыре 211-мм трофейные мортиры (21-cм Mrs.18). В отличие от наших 203-мм гаубиц они имели не гусеничный, а колесный ход и были гораздо мобильнее. Впрочем, лучшей оценкой 21-см мортиры служит то, что наши генералы относили ее к системам особой мощности, а Б-4 – к системам большой мощности. Кроме того, Mrs.18 в боевом положении была намного легче Б-4.

В декабре 1944 г. на базе четырех отдельных дивизионов 152-мм пушек Бр-2 и четырех отдельных батарей 210-мм пушек Бр-17 было сформировано три отдельных полка особой мощности (18-й гвардейский, 1-й и 2-й).

В их составе имелись три двухорудийные батареи Бр-2 и одна двухорудийная батарея 210-мм пушек. К концу 1944 г. эти три полка убыли на фронт, а формирование четвертого (№ 20) началось лишь в 1945 г., и на фронт он не попал.

Всего к 1944 г. в РККА имелось девять 210-мм пушек Бр-17. В боеготовность их привели лишь в 1944 г. В этом году впервые были изданы для них «Таблицы стрельбы» и произведено 4,2 тысячи 210-мм снарядов. Любопытно, что в первой половине 1945 г. 210-мм снаряды не производились.

305-мм гаубиц обр. 1939 г. (Бр-18) было изготовлено всего три штуки. Они пошли на формирование 233-го отдельного артдивизиона особой мощности, находившегося в конце войны в Московском ВО. Судя по всему, эти гаубицы были небоеспособными.

В 1944–1945 гг. в состав артиллерии особой мощности были включены 16 трофейных 211-мм пушек K.38^[117]. Эти пушки стреляли 120-кг снарядами на дальность 33,9 км. Вес K.38 в походном положении 25,3 т. Система в походном положении перевозилась на трех повозках.

211-мм пушка K.38 была принята на вооружение 7, 16, 75-го и 105-го отдельных артиллерийских дивизионов особой мощности. В каждом из них состояло по четыре орудия. Причем ОАД ОМ № 7 и № 16 на фронт так и не попали.

Об интенсивности применения орудий особой мощности в боевых условиях лучше всего свидетельствует расход снарядов.

Так, за всю войну было израсходовано (в том числе утеряно) 39,4 тысячи снарядов к пушкам Бр-2. Из них 8,1 тысячи – в 1943 г., 9,9 тысячи – в 1944 г. и 6,4 тысячи – в 1945 г.

Первая тысяча 280-мм снарядов была израсходована в 1943 г., еще 4,7 тысячи – в 1944 г. и 8,45 тысячи – в 1945 г.

Впервые 305-мм гаубицы обр. 1915 г. приняли боевое крещение (после 1917 г.) в боях на Карельском перешейке в июне 1944 г. Туда было переброшено 5 дивизионов ОМ, вооруженных 280-мм мортирами Бр-5 и 305-мм гаубицами обр. 1915 г. В июне 1944 г. на Карельском перешейке было израсходовано около пятисот 305-мм гаубичных снарядов.

Всего в 1944–1945 гг. в действующую армию было подано снарядов: 203-мм – 809 тысяч; 210-мм – 2,1 тысячи; 280-мм – 19,18 тысячи; 305-мм – 2,89 тысячи. Замечу, что 210-мм снаряды использовались только в 1945 г., и их было израсходовано 930 штук.

Ограниченное применение орудий особой мощности обусловлено в первую очередь характером полевой войны на территории СССР, Польши, Румынии и других стран, а во вторую очередь – низкой мобильностью отечественных орудий особой мощности и боязнью наших военных потерять эти редкие орудия. Зато в ходе боев на Карельском перешейке, а главное, в Германии системы особой мощности оказались незаменимыми.

27 июня 1941 г. Венгрия объявила войну СССР. В 1942 г. на Восточном фронте действовало до 18 венгерских дивизий. В начале 1943 г. на Дону была разгромлена 2-я венгерская армия. После ряда поражений, понесенных Германией в 1944 г., венгерский диктатор Надьбаньян Хорти решил осенью 1944 г. заключить сепаратный мир с западными союзниками. Однако англичане и американцы застряли в Италии и ничем не могли помочь Хорти, а посему посоветовали незадачливому адмиралу вступить в переговоры с советским командованием. Хорти отправил своих доверенных лиц в СССР. 15 октября 1944 г. Хорти объявил по радио о заключении перемирия с Красной Армией. Но через несколько часов он был арестован германскими войсками и вынужден передать власть лидеру венгерских фашистов Ференцу Салаши. Последний стал премьерминистром и вождем (фюрером) венгерского народа. На сторону Красной Армии успел перебежать командующий 1-й венгерской армией генерал-полковник Бела Микиош и часть его штаба, а также небольшое число других военных. Подавляющее же большинство венгерских частей сохранили боеспособность и храбро сражались против советских войск. Кроме того, германское командование умышленно создало чересполосицу германских и венгерских частей, чтобы не допустить больше военного мятежа, как это имело место в Италии и Румынии. В середине октября 1944 г. в Москву прибыли Черчилль и Иден, а также их политические и военные советники. Они вели переговоры с И.В. Сталиным, В.М. Молотовым и А.И. Антоновым. Важную роль в переговорах играли события в Юго-Восточной Европе и особенно в Венгрии. С.М. Штеменко по этому поводу писал: «Уезжая из Москвы, Черчилль высказал удовлетворение результатами встречи и по-своему отреагировал на вставку, сделанную Сталиным в докладе Антонова относительно направления главных усилий Советских Вооруженных Сил на Венгрию. Премьер-министр Великобритании выразил надежду, что англо-американским войскам удастся в самом скором времени продвинуться к Люблянскому проходу в Югославии.

Естественно, что мысль, высказанная Черчиллем, была тщательно рассмотрена. Его фраза не могла означать ничего иного, кроме намерения пробраться через Любляну в центр Европы, обойдя с юга неудобные альпийские хребты, и оказаться на венгерской и австрийской земле раньше советских войск. Опять запахло «балканским вариантом», подаваемым под другим соусом. Верховный Главнокомандующий, конечно, сразу заметил это»^[118].

Поясню, что Люблянский проход находится на севере Югославии и от него до Будапешта 240 км.

Таким образом, наступление на Будапешт стало вопросом не столько военным, сколько политическим.

«Обстоятельством, обусловившим ускорение удара на Будапешт, в известной степени были ура-оптимистические доклады Л.З. Мехлиса о разложении и деморализации венгерских войск. Особенно подлила масла в огонь его телеграмма от 28 октября, направленная лично И.В. Сталину:

«Противостоящие нашему фронту части 1-й венгерской армии находятся в процессе разложения и деморализации. Ежедневно войска берут по 1000–1500—2000 и более пленных. 25 октября 1944 г. 18-я армия взяла 2500 пленных, причем сдавались в плен целыми подразделениями… В связи с обходными маневрами войск фронта многие венгерские части попросту рассыпались, и отдельные группы солдат бродят по лесам, часть с оружием, часть без оружия, некоторые переоделись в гражданское…»

Своими докладами Мехлис сумел подогреть воображение И.В. Сталина. Тот запросил Генштаб, как лучше атаковать Будапешт, чтобы быстрее взять его. Ничего не подозревая, мы ответили, что лучше всего использовать обширный плацдарм, захваченный на левом фланге 2-го Украинского фронта в междуречье Тиссы и Дуная. Здесь не нужно было форсировать реку и противник располагал меньшим количеством войск, чем на других направлениях. Кроме того, выдвинутая сюда 46-я армия была относительно свежей. После прорыва она могла бы свернуть на север оборону противника за Тиссой и тем способствовать прямому удару 7-й гвардейской армии Шумилова и 1-й румынской армии на Будапешт с востока.

И.В. Сталин, обдумав соображения Генштаба, позвонил Р.Я. Малиновскому и потребовал, чтобы 2-й Украинский фронт немедленно овладел Будапештом. Даже А.И. Антонов, без прикрас докладывавший обстановку, не смог доказать Верховному Главнокомандующему, что донесения Л.З. Мехлиса не соответствуют действительности, тем более в районе Будапешта.

Напоминаю этот эпизод в связи с тем, что в нашей специальной литературе не раз говорилось о переходе войск 2-го Украинского фронта в наступление на Будапешт 29 октября 1944 г. без достаточной подготовки и накопления сил. Первым написал об этом Р.Я. Малиновский, который лично получил от И.В. Сталина приказ овладеть столицей Венгрии в самое ближайшее время, «буквально на днях». Командующий просил отвести на выполнение задачи пять дней, но данный ему приказ гласил: «Завтра же перейти в наступление на Будапешт».

Устное распоряжение Верховного Главнокомандующего мы подтвердили директивой Ставки в 22 часа 28 октября 1944 г.

В 14 часов на следующий день 46-я армия генерала И.Т. Шлемина, усиленная 2-м гвардейским механизированным корпусом, пошла вперед. Как вскоре доложил в Ставку маршал С.К. Тимошенко, сильное сопротивление и контратаки противника не позволили армии за день боя продвинуться дальше чем на 4–6 км. Нужно отдать должное Р.Я. Малиновскому: он сделал все возможное для успеха войск, в частности спешно выдвигал в район боев 4-й гвардейский мехкорпус, переданный из 3-го Украинского фронта.

В последующие четыре дня наступление 46-й армии несколько ускорилось, так как в дело были введены гвардейцы М.С. Шумилова и 1-я румынская армия.

К исходу 3 ноября введенные в сражение 4-й и 2-й гвардейские механизированные корпуса В.И. Жданова и К.В. Свиридова находились всего в 10–15 км к югу и юго-востоку от Будапешта.

На этом продвижение советских войск закончилось. Как доложила разведка, противник сумел использовать временную задержку операции 4-го Украинского фронта западнее Ужгорода и под Чопом, чтобы передислоцировать оттуда в полосу 46-й армии три танковые дивизии. Вскоре мы это почувствовали: атаки наших войск на относительно узком фронте за Тиссой получили решительный отпор. Наши удары повторялись, но успеха не принесли»^[119].

Советское правительство помогло венгерским антифашистам устроить в освобожденном городе Дебрецене Временное национальное собрание Венгрии, которое заседало 21–22 декабря 1944 г. и образовало Временное национальное правительство во главе с генерал-полковником Белой Миклошем.

Первым актом нового правительства было решение о разрыве с фашистской Германией и объявлении ей войны. Затем последовало обращение к правительствам союзных государств, с которыми Венгрия находилась в состоянии войны, относительно перемирия.

Между венгерским и Советским правительствами было достигнуто соглашение о формировании из перебежчиков и военнопленных венгров новой венгерской армии. Однако по вине обеих сторон сформировали только одну венгерскую дивизию, которая попала на фронт уже после окончания боевых действий.

29 октября 1944 г. войска 2-го Украинского фронта под командованием маршала Р.Я. Малиновского начали наступление на Будапешт на фронте от железнодорожной станции Чоп на севере до дунайского городка Байя. Южнее вел наступление 3-й Украинский фронт, которым командовал маршал Ф.И. Толбухин.

В составе 2-го Украинского фронта находились 40, 27, 53, 7-я гвардейские армии, 46-я армия, 6-я гвардейская танковая армия, 1-я и 4-я румынские армии, конно-механизированная группа генерал-лейтенанта И.А. Плиева, 2-й и 4-й гвардейские мотострелковые корпуса. Всего около 712 тысяч человек.

На стыке 2-го и 3-го Украинских фронтов в районе города Байя действовали 1-я Керченская бригада речных кораблей и 83-я бригада речной пехоты Дунайской флотилии.

Район Будапешта защищали германские 8-я и 6-я полевые армии, 2-я танковая армия и 3-я венгерская армия. Командовал обороной Будапешта генерал-полковник Г. Фриснер. По советским данным, у германо-венгерской группировки имелось 29 дивизий и 5 бригад.

В ходе наступления войска 2-го Украинского фронта вышли к Дунаю севернее и северо-западнее Будапешта, отрезав противнику отход на север. На левом фланге фронта 46-я армия форсировала Дунай и устремилась вперед с целью обхода Будапешта с юго-запада. Однако вскоре 46-я армия была вынуждена перейти к обороне и по приказу Ставки перешла в состав 3-го Украинского фронта.

После этого Ставка потребовала от 2-го Украинского фронта нанести удар из района Шаги, а от 3-го Украинского фронта – из района озера Веленце повести встречное наступление на город Эстергом и окружить Будапешт.

26 декабря войска 2-го Украинского фронта окружили Будапешт, а войска 3-го Украинского фронта заняли оборону на внешнем обводе окружения.

К 1 января 1945 г. в восточной части венгерской столицы – Пеште – действовали 7-я гвардейская армия 2-го Украинского фронта и 7-й румынский корпус. Остальные войска фронта заняли оборону на левом берегу реки Грон от ее устья и далее на север до Турина. 6-я гвардейская танковая армия находилась в резерве.

Основные силы 3-го Украинского фронта занимали позиции на внешнем фронте окружения. 4-я гвардейская армия и 7-й механизированный корпус находились на правом берегу Дуная западнее Эстергома и далее на юг до озера Балатон. 57-я армия заняла оборону южнее Балатона до реки Дравы у города Барча.

46-я армия и 2-й гвардейский мехкорпус вели бои с противником, защищавшим западную часть города – Буду. В резерве 3-го Украинского фронта состояла 18-я танковая армия.

В Будапеште советскими войсками был окружен 9-й горный корпус СС под командованием генерал-полковника ПфефферВильденбруха. В состав корпуса входили или ему были оперативно подчинены: 8-я кавалерийская дивизия СС (частично была сформирована из этнических немцев, проживавших на территории СССР), 22-я добровольческая кавалерийская дивизия СС «МарияТерезия» (большая часть личного состава – этнические венгры), 13-я танковая дивизия, танковая дивизия «Feldnermhalle» (без 93-го панцгренадерского полка).

После окружения Будапешта командованию 9-го корпуса был оперативно подчинен 1-й армейский венгерский корпус под командованием генерала Иштвана Хинди в составе 10-й и 12-й пехотных дивизий, частей 1-й танковой и 1-й кавалерийской дивизий. Всего в Будапеште оказалось 25 тысяч германских и 45 тысяч венгерских солдат и офицеров.

Германские кавалерийские дивизии СС имели в своем составе по одному танкоистребительному батальону. Так, в 8-й кавдивизии состояло 28 7,5-см САУ «Хетцер», а в 22-й – 20 «Хетцеров». Также в каждой из этих кавдивизий в составе танкоистребительных батальонов вместо 3-й батареи имелась танковая рота с танками итальянского производства М 15/42. Это были легкие танки весом 15 т, вооруженные одной 47/40-мм пушкой. Толщина брони их составляла 14–45 мм, скорость 40 км/ч. Короче, это был улучшенный Т-60.

Обе германские танковые дивизии имели по 36 танков Т-V «Пантера» и 11 противотанковых САУ Т-IV/700 с 7,5/70-см пушкой от «Пантеры» и по четыре 37-мм ЗСУ.

В танковой дивизии «Фельдхенхаям» имелось 12 15-см САУ «Хуммель», а в 13-й танковой дивизии – около двух десятков 15-см САУ s.IG 33 и 10,5-см «Веспо».

В 1-й венгерской танковой дивизии должны были состоять по штату 61 танк «Туран I» и 62 танка «Туран II», а также 39 40-мм ЗСУ «Нимрад». Однако к декабрю 1944 г. из них в строю находилась в лучшем случае половина.

29 декабря 1944 г. в 4 часа утра противник взорвал в черте города Будапешт первый железнодорожный мост через Дунай. В результате ожесточенных боев германо-венгерские войска оставили несколько кварталов в западной части города.

1 января 1945 г. войска 2-го Украинского фронта своим левым крылом занимали рубеж по левому берегу реки Грон, упираясь в Дунай у населенного пункта Каменица и дальше по левому берегу Дуная до Будапешта. Части 7-й гвардейской армии овладели пригородом Будапешта – Матьашфелд.

Немцы и венгры организовали в Будапеште правильную оборону. Только в Пеште советские топографы насчитали около 5 тысяч кварталов, так немцы именовали участки обороны. По данным разведки, основу обороны левобережной части Будапешта составляли узлы сопротивления из нескольких кварталов и опорные пункты в них из одного и более зданий. Полукольцевые оборонительные линии упирались своими флангами в Дунай. Отсечные позиции проходили по радиальным улицам.

Немецкое командование предприняло попытку деблокировать окруженную в Будапеште группировку и 2—18 января нанесло последовательно три контрудара по войскам 3-го Украинского фронта.

К 1 января 1945 г. по приказу командующего фронтом основные силы 4-й гвардейской армии перешли к обороне на фронте около 160 км (до юго-восточного берега озера Балатон), за исключением части сил в центре и на левом фланге, которые должны были продолжать наступление, чтобы овладеть населенными пунктами Мор, Варпалота, Фюзфо.

В состав 4-й гвардейской армии входили пять стрелковых и один механизированный корпус. Все стрелковые корпуса располагались в одном эшелоне и имели следующую ширину полос обороны: 31-й гвардейский стрелковый корпус (4-я, 80-я и 34-я гв. сд) – 48 км; 68-й стрелковый корпус (223-я, 52-я и 93-я сд) – 24 км; 20-й гвардейский стрелковый корпус (7-я и 5-я гв. вдд и 40-я гв. сд) – 24 км; 135-й стрелковый корпус (84-я гв. и 252 сд) – 16 км; 21-й гвардейский стрелковый корпус (69-я и 62-я гв. сд и 1 гв. УР) – 20 км и около 30 км южного берега озера Балатон, где оборонялся небольшой сводный отряд. Боевые порядки корпусов были построены также в один эшелон.

В резерве армии находились 41-я гвардейская стрелковая дивизия, располагавшаяся в районе города Секешфехервар, и 7-й механизированный корпус (41-я тбр, 16-я, 63-я и 64-я мбр), занимавший оборону за боевыми порядками 20-го гвардейского стрелкового корпуса.

В составе корпусов на позициях находилось 508 76-мм и 45мм противотанковых пушек, 336 76-мм дивизионных пушек, 201 122-мм гаубица и 81 152-мм гаубица-пушка МЛ-20, а также 998 минометов калибра 82 мм и 120 мм. Средняя плотность артиллерии 4-й армии составляла 16,1 орудия и миномета на 1 км фронта.

Противотанковая оборона частей имела небольшую глубину. В стрелковых дивизиях организовывалось по два – четыре противотанковых опорных пункта, расположенных преимущественно в одну линию. Противотанковые районы в глубине обороны, как правило, не создавались, так как большинство истребительно-противотанковых артиллерийских частей использовалось в составе противотанковых опорных пунктов. Огневая взаимосвязь между противотанковыми опорными пунктами в ряде случаев отсутствовала из-за больших разрывов между ними. Так как противник располагал тяжелыми танками, то в состав противотанковых опорных пунктов включались 122-мм гаубицы артиллерийских полков стрелковых дивизий, а также 76-мм и 85-мм зенитные пушки. Всего в армии было создано 39 противотанковых опорных пунктов.

Боевые порядки артиллерии армии эшелонировались на малую глубину. В основном вся артиллерия армии размещалась в непосредственной близости от переднего края, что исключало возможность создания системы огня в глубине на случай прорыва противником обороны наших войск. Только в районе Секешфехервар за счет артиллерии 41-й гвардейской стрелковой дивизии, выделенной в резерв армии, и 7-го механизированного корпуса боевые порядки артиллерии эшелонировались на глубину 10–12 км.

Главные силы немцы ввели в бой в ночь на 2 января на участке 80-й гвардейской стрелковой дивизии. Немцы имели здесь многократное превосходство в силах. По советским данным, на 1 км фронта у них было до 2475 активных штыков, 145 орудий и минометов, 45–50 танков и штурмовых орудий. По пехоте немецкая группировка превосходила силы 80-й гвардейской стрелковой дивизии в 9 раз, по танкам и штурмовым орудиям – в 17 раз, по орудиям и минометам – в 11 раз^[120].

В 2 ч 30 мин 2 января артиллерия противника произвела мощный 10-минутный огневой налет по боевым порядкам 80-й гвардейской стрелковой дивизии, израсходовав на него не менее 24 тысяч снарядов и мин. В результате этого внезапного налета проводная связь между огневыми позициями и наблюдательными пунктами артиллерии, а также связь взаимодействия между артиллерийскими и пехотными командирами нарушилась. После огневого налета противник на всем фронте обороны дивизии перешел в наступление.

2 января с часу до 3 часов ночи 16 катеров германо-венгер ской флотилии высадили два десанта на правый берег Дуная: в районе Паске – 200 человек и в районе Ньеге-Шуйфалу – 50 человек. Бронекатера советской Дунайской флотилии 2–6 января были заняты исключительно перевозкой войск на переправах Эрги, Дунапентело, Илои и Новисад, но в боевых действиях не участвовали. Наоборот, 2 января в 15 ч 00 мин бронекатера № 339 и № 423 были сняты с огневых позиций у Надьтетень и отправлены к переправе Дунапентело.

В контрударе по советским войскам участвовало до семи танковых дивизий неполного состава и две моторизованные дивизии, в числе которых были 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф», 5-я танковая дивизия СС «Викинг», 2-я венгерская танковая дивизия, а также 503-й и 509-й батальоны тяжелых танков «Тигр» и «Королевский Тигр». Немцы быстро прорвали фронт и, обойдя большинство позиций противотанковой артиллерии, продвинулись в глубь обороны 4-й гвардейской армии на 27–31 км.

В качестве примера рассмотрим прорыв обороны 80-й гвардейской стрелковой дивизией.

Отдельные подразделения и части пехоты и артиллерии дивизии, изолированные друг от друга, самостоятельно вели упорную борьбу с многократно превосходящим по численности противником. Артиллерийские подразделения стрелковых полков и 171-го гвардейского артиллерийского полка дивизии, а также 1662-го истребительно-противотанкового, 456-го и 407-го легких артиллерийских полков в условиях окружения вели борьбу с танками и пехотой противника.

407-й легкий артиллерийский полк, выдвинутый в район Агостиан, в 14 ч 2 января отразил несколько атак танков противника, двигавшихся по шоссе Таварош – Агостиан, сжег четыре танка «Королевский Тигр» и одно штурмовое орудие. К 22 часам того же дня полк отошел в район Тардош, где был атакован крупными силами пехоты и танков. В течение двухчасового ожесточенного боя полк вел одновременно борьбу с тан

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: