Сдам Сам

ПОЛЕЗНОЕ


КАТЕГОРИИ







Приближающейся войны. Мои родные дяди Иван Трофимович и Петр Трофимович, получившие высшее образование, имевшие семьи, призывной возраст которых давно уже прошел, были призваны





В армию в 1939году, после того, как говорили, отменили

«бронь» от призыва в армию сельских учителей. Они служили в эти годы ожидания войны на западной границе, в сороковом и сорок первом году были в Западной Белоруссии на самой границе. 22 июня 1941 года немцы прошли через них, принесли в нашу страну смерть, разрушение, горе, беду, голод, слезы; слезы матерей, жен, детей.

Мы не знаем ничего о судьбе наших родных дядей. Мы не знаем о том, где они погибли. Я думаю, что немцы прошли в первый день войны, втоптали их в землю. Последнее письмо дяди Вани, написанное несколько дней раньше до начало войны, мы получили тогда, когда шла уже война. Я помню этот день – день начала войны, хотя мне было в это время только десять лет. В первый день войны уже были мобилизованы несколько мужчин - отцы семейства. В этот день все притихли, от страха говорили шепотом, была тревога на душе у всех. Началось тяжелое время для всех нас, постепенно в деревне оставалось все меньше мужчин.

И.Т.Майоров в 1940 году

В начале войны нашего отца не было в деревне, не было дома. Он был на Севере, в Карелии, в Кандалакше. Вернулся домой осенью, и мобилизовали его в феврале 1942 года. Я об этом еще напишу. В колхозе работали только женщины и дети. Надо было все колхозные поля вспахать, посеять зерновые культуры, посадить картошку, овощи. В это время в колхозе не было никакой техники. Были лошади, много лошадей, более сотни. В каждой из шести бригад колхоза было больше двадцати лошадей. С лошадьми основную работу выполняли мальчишки, пятнадцати и шестнадцатилетние мальчики считались взрослыми. Это те ребята, которые в конце войны шли в атаку. Многие из них остались лежать на полях сражений. Я их помню. Они штурмовали Будапешт и Берлин.

А.Т.Майоров в 1940 году

В 1942 году я все лето пас на лугах не берегу речки Аниш колхозных свиней. Мы вдвоем, вместе с ровесником Николаем Чумаковым, «командовали» «оравой» писклявых животных, многих их этих жирных непослушных животных знали в «лицо», которым давали «имена» - клички. Порою, когда пригоняли их в колхозный двор, не досчитывали некоторых. Тогда мы отправлялись обратно в луга на два километра и не возвращались до тех пор, пока не найдем их, если даже стемнеет. Так ежедневно до осени, до начало учебного года, ведь мы учились в школе. Учебный год начинался в октябре месяце, а не в сентябре. В дальнейшем мы ежедневно выполняли ту работу, которую раньше делали взрослые мужчины и женщины. Вывозили на поля навоз, пахали и боронили землю, косили косой сено, собирали и стоговали сено, на лугах ставили огромные стога сена, которые вывозили зимой. На уборку хлеба выходили все, даже малыши. Главным инструментом для уборки хлеба был серп. Я мог ловко жать серпом хлебные стебли. Но бывало всяко, иногда серпом отрежешь пол пальца. У меня до сих пор на мизинце левой руки есть шрам – след от такой работы. Ни одного квадратного метра не убранного хлеба не оставляли в поле. На поле не оставляли даже ни одного колоска. Всех детей с пятилетнего возраста выводили в поле после жатвы, они собирали колоски. Весь убранный хлеб сначала связывали в снопы, которые на телегах возили в одно место – на гумно. Работу эту выполняли мы мальчишки и женщины. Потом молотили, молотили по всякому: и цепью и молотилкой, барабаны которой вращались силами лошадей. Иногда использовался трактор, который пригоняли для этой цели из МТС. Часто работали ночью. Весь хлеб или закладывали в семенной фонд, или сдавали государству – возили на тележках в приемный пункт на станции Тюрлема. Сами колхозники и мы не получали за свою работу ни грамма зерна. Мы питались картошкой, выращенной в огороде, прилегающей к дому. Некоторые семьи держали корову. Все это было спасением от голодной смерти. Люди не жаловались; знали, что был лозунг: «Все для фронта». Ежедневно в деревню доставлялись похоронки. Большинство из мобилизованных в Армию не вернулись с фронта, погибли. Я помню всех из нашей деревни, кто не вернулся домой. Я помню молодых парней, которые до войны и в начале войны играли с нами в той роще, где мы проводили лето. Эти молодые ребята - наши старшие товарищи были призваны в Армию, воевали с фашистами, погибли на полях сражений. Помню Арсентия Егорова, нашего соседа, помню Петра Мишуткина, помню отцов моих сверстников, которые потом росли без отцов. Помню, погибших на фронте, отца и сына Тимофеевых.

В 1943 году в нашей деревне расположилась воинская часть. Говорили, что начальником части был полковник Пахомов. Обучали солдат перед отправкой на фронт, учили владеть оружием, приемам рукопашной схватки. Солдат распределяли для жизни по квартирам. У нас жил Тараканов, русский по национальности, из Горьковской области. В полигон войсковой части - стрельбище превратили овраг, находящийся от деревни ближе к крутому спуску около речки Аниш. В этих местах часто можно было услышать грохот выстрелов, звуки выстрелов из автомата. Как-то раз мы вдвоем со своим школьным товарищем Левой Петровым случайно оказались близко к этому полигону. Вдруг с разных сторон от нас мы слышали короткие свистки и щелчки. Мы поняли, что это свист летящих пуль; быстро ползком отошли подальше из этих мест. Кстати, этот Лева Петров потом окончил высшее военное училище и стал профессиональным военным, офицером. К сожалению, я ничего не знаю о его дальнейшей жизни.

Мы, мальчишки, в то время были любопытны, знали обо всем, что происходили в деревне и соседних деревнях. Знали, что один из молодых людей по имени Георгий (фамилию его не стоит называть, чтобы это не отражалась в жизни ныне живущих родственников), призванный в Армию, дезертировал из войсковой части. Он вернулся домой тайно средь ночи, и жил больше полугода, прячась от людей, на полатях, выходя во двор своего дома только ночью. Соседи, которые случайно узнали об этом, осуждали его, ведь их мужья и дети были на войне. Кто-то все-таки сообщил местным органам власти о том, что видели Георгия. Тот час же к их дому прибыли военные и увезли его под конвоем. Потом говорили, что он воевал в штрафном батальоне, остался жив, награжден боевыми орденами и медалями. Но в 1944 году в их семью пришла похоронка, сообщение о том, что он погиб.

Знали еще вот что. Отец семейства Семен тоже дезертировал из войсковой части, вернулся ночью домой, жил в бане, прячась от людей. Впоследствии также украдкой ушел из дома, исчез. Куда он уехал никто не знал и до сих пор никто ничего не знает о его судьбе.

Кажется, в 1944 году под деревней Картлуево на берегу речки Аниш было «массовое гуляние» - праздник сельчан. Здесь собрались почти все жители окрестных деревень, особенно молодежь. Помню, здесь в окружении нескольких молодых людей важно вышагивал молодой человек в форме офицера Советской Армии, на груди которого красовались несколько орденов и медали. Говорили, что Фамилия его Жигарев, что он из села Карамышево. Оказалось, что он ордена и медали снял с груди погибших солдат и офицеров. Прицепив их на своей груди, как герой, явился в родные края и рассказывал многим выдуманные или услышанные «истории» из фронтовой жизни. Позже соответствующие органы арестовали его. Потом, как будто его этапировали на пароходе из Козловки в Казань. Говорили, что ему удалось сбежать от конвоиров, исчезнуть из туалета парохода, плывущего по Волге. Он «ушел» в неизвестность. Конвоировавшего его сотрудника за халатность осудили на какой-то срок. Этот конвоир, отбыв срок наказания, вернулся домой благополучно, и до глубокой старости работал в колхоз

О школе. В первом классе я начал учиться в 1939 году, еще до войны, когда директором школы был дядя Петя – Петр Трофимович. К началу войны я перешел в третий класс. Нашей первой учительницей была Елена Константиновна Кольцова, одинокая женщина, которая не имела семью, только опекала своих племянников, детей своей сестры, наших родственников Костю Хельдерт, его братьев и сестры. Вспоминаю тех, кто сидел рядом со мной за







Что делать, если нет взаимности? А теперь спустимся с небес на землю. Приземлились? Продолжаем разговор...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Что будет с Землей, если ось ее сместится на 6666 км? Что будет с Землей? - задался я вопросом...





Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:


©2015- 2024 zdamsam.ru Размещенные материалы защищены законодательством РФ.