Методы научного познания: рынок и рыночные отношения

Рассматривая такие категории как рынок и рыночные отношения в рамках какого-либо подхода, необходимо выяснить, что такое экономическая наука вообще, куда она движется, описывается и как ее изучать и развивать. Современная экономическая наука в чистом виде не является ни научной практикой, ни сферой экономического прерогатива, ни изолированной эпистатической культурой. По мнению Майс, современная экономическая наука попадает в трансэпистемическую область, которая расположена на стыке академической сферы, политической, сферой бизнеса и масс-медиа[110].

При этом ученые-экономисты не являются носителями истины. Речь может идти лишь об инструментальном знании, которым владеет экономическая наука для достижения эффективности и результативности в практической сфере.

Также современная экономическая наука претерпевает замещение теорий (которые приравниваются к инструментальным моделям) дискурсивными практиками. Отличия теорий от дискурсов заключаются в следующем. Теория содержит в себе гипотезы, которые либо доказываются, либо опровергаются, исключая внутренние противоречия, ибо они разрушают теорию. Дискурс снимает данную проблему, основываясь на нарративах и ценностных представлениях. Дискурс подвижен – он обеспечивает взаимосвязь разнородных компонентов знания, получаемых из различных сфер, поощряя внутренние и внешние коммуникации[111].

Думается, что дискурс приходит на смену теории в экономической науке по причине того, что не существует объективной реальности. Реальность представляет собой видение действительности отдельным человеком. Другими словами, речь может идти лишь о некоем нарративе. Вместе с тем нарратив выступает в качестве индивидуального повествования, раскрывающего взаимосвязь определенных фактов и событий посредством последовательности выстраиваемых слов и образов[112]. Данный термин был заимствован из историографии и был употреблен в контексте, так называемой, нарративной истории, которая рассматривает исторические события с точки зрения их толкования и интерпретации, не возводя закономерность исторических событий в Абсолют.

Исходя из этого, авторы данной монографии рассматривают категорию рынка в качестве одного из многих видений мира – нарратива. Таким образом, рыночный нарратив – это моральный императив честного и справедливого обмена между двумя сущностями, который лежит в основе институционального дизайна экономики. То есть, рынок – это не инструмент и не модель, не описание реальности (ибо объективной реальности нет и быть не может), это, прежде всего, принципы экономического дизайна, и при их научении экономическая система наиболее эффективна в функционировании. Рынок есть набор принципов институциональной основы экономики, которые закладываются на стадиях воспитания и образования. Они – фундамент для создания законодательных систем. На них зиждутся общественный дискурс и идеологии, в том числе транслирующиеся в масс-медиа.

Поэтому теория рынка авторами данной монографии рассматривается не с позиции теории общего равновесия, как это делалось Вальрасом, Эрроу, Дебре, Саржентом, Уоллисом и другими, что в конечном счете привело к созданию моделей DSGE, а с той позиции, согласно которой рынок представляет собой не виртуальную стохастическую точку, не оптимум, в котором достигается экономическая эффективность. Рынок – это процесс, условия человеческого удовлетворения и счастья самоотдачи. Именно в рынке имеет место абсолютная свобода каждого, являющаяся условием абсолютной свободы всех. Вместо с тем, свобода представляет собой ни что иное, как познание истины, которое возможно лишь в динамике: «Ибо познайте истину, и истина сделает вас свободными» (Иоанн 8:32). Таким образом, по мнению авторов, достижение общего равновесия для рынка – не главное. Рынку необязательно равновесие, хотя возможно, и общественная эффективность не лишнее. Однако, говоря откровенно, погоня за равновесием напоминает средневековые попытки найти философский камень. Поэтому рынок – это, прежде всего, не результат, а процесс (Мизес).В данном контексте, классическая экономика, неоклассическая экономика, утилитаризм представляют собой одну ветвь развития экономической науки. Авторы данной монографии идут параллельно указанной ветви, начиная с Адама Смита и его основополагающим трудом «Теории нравственных чувств», рассматривая рынок в качестве морального императива в институциональной системе экономики. Рынок – это нарратив – основообразующий элемент общественного сознания.Рынок – это и вера, и институты, отношение к происходящему, культура, жизненные цели – все то, что находится в человеческом мозге.

О нарративной экономике писали такие ученые экономисты как Джеймс Ант Оун, Дейдра Макклоски, Робер Шиллер и др.

Роберт Шиллер описывает роль нарративов, исходя из нескольких позиций. С одной стороны, он видит в них причину экономических колебаний, которым подвергается экономика той или иной страны. В соответствии с этим, реакция людей на внешние экономические явления выступает не столько обратной связью, сколько действиями, обусловленными индивидуальным видением той или иной ситуации. С другой стороны, если трактовка текущих событий лишена объективности, что представляют собой события, ушедшие в прошлое? Анализ прошлых экономических кризисов также осуществляется с точки зрения нарративов, однако современного толка. И зачастую современному человеку сложно понять нарративы, которыми были движимы люди, непосредственно живущие в условиях тех времен. Поэтому глубокого анализа требуют не столько экономические кризисы как таковые, не факторы их вызывающие, но нарративы, согласно которым они оценивались как в прошлом, так и в настоящее время[113].

Дейдра Макклоски утверждает, что необходимо не столько концентрировать свое внимание на объективных критериях научного знания (если таковые имеются), сколько на самом человеке: какие аргументы могут его убедить и изменить свое мнение. По ее мнению, в сущности методологические рамки не ограждают ложное знание от истинного. Их роль сводится лишь к сужению рамок плодотворной дискуссии, ограничивая в применении альтернативных подходов в познавательной деятельности. В данном контексте человека вообще Дейдра Макклоски определяет, прежде всего, как homoloquens, то есть человек «говорящего», имея в виду его культуру, ценности и нарративные убеждения[114]. Именно в непрерывных обсуждениях и интерпретациях институциональных фактов и рождается культура, а под ее влиянием и определенный нарратив.

По мнению Макса Вебера[115] и Дэвида Лэндис[116], анализируя тексты, можно составить однозначное мнение о том, как влияла культура на экономическое развитие отдельной страны в определенный период времени.Однако Дейдра Макклоски полагает, что огромную роль в данном процессе играет субъективная интерпретация текстов. Вместе с тем, трактовку предугадать довольно сложно. Поэтому при помощи текстов создается определенный этический нарратив. При этом неважно, какие идеи он включает в себя изначально – на выходе будет сформирован нарратив субъективно-симбиозного толка[117].

«Дискурс формируется не столько фундаментальными характеристиками личности, а скорее императивами аргументов, практически не зависящими от желаний, характера и убеждений участников дискуссии». (Хиршман).

В первой главе категория рынка была рассмотрена с точки зрения метафизики как наиболее подходящего метода. Однако существуют и другие методы познания. Рассмотрим, как категория рынка раскрывает себя в рамках других подходов.

Начнем с определения эпистемологии и гносеологии, поскольку необходимо определить, что из себя представляет знание об объекте исследования вообще.

Эпистемология – учение о знании, о его строении и структуре, функционировании и развитии. Базовая оппозиция – «объект-знание». При этом эпистемология исходит из объективных структур самого знания. В рамах эпистемологии рассматривается ряд проблем: как устроено знание; механизмы его объективизации и реализации в теории и на практике; общие законы мироздания, изменения и развития знания[118].

Эпистемология – учение о природе знания, обосновании (justification) и рациональности веры. Большинство дискуссий в эпистемологии зиждутся на четырех областях: 1) философском анализе природы знания и то, как он связан с такими категориями как истина, вера и оправдание (justification)[119]; 2) различных проблематиках скептицизма; 3) источниках и объемах знания обоснованных верований; 4) критериях знания и обоснования. Эпистемология занимается решением следующих вопросов: «что оправдывает оправданные убеждения?»[120], «что значит сказать, что мы знаем что-то?»[121], «откуда мы знаем то, что мы знаем?»[122].

Гносеология – теория познания, в рамках которой осуществляется процесс познания с точки зрения отношений субъекта познания к объекту познания – категориальная оппозиция – «субъект-объект». Основной круг гносеологических проблем: интерпретация субъекта и объекта познания, проблема форм и методов познания и др.[123]

Гносеология – теория познания. В древнегреческой философии понимается как комбинация чувственного восприятия и интеллекта, оседающая в памяти (мнемоническая система). Как наука, гносеология занимается изучением знания, его происхождения, процессов познания, обоснованностью знания. Гносеология предполагает изучение типов знаний: абстрактное – выведенное экспериментальным путем, эмпирическое – выведенное индуктивно, рациональное – выведенное дедуктивно, научное абдуктивное рассуждение, теоретическое, метафизическое, инстинктивно-интуитивное[124].

Было бы амбициозно безапелляционно претендовать на эпистемологический метод познания экономики, в том числе рынка и рыночных отношений, что было свойство, например, Айн Рэнд. Поскольку человек не может обладать полной объективностью, ибо чувственное (гносеологическое) восприятие оказывает влияние, в том числе на рациональность мышления исследователя. Поэтому на практике можно говорить лишь о симбиозе применяемых подходов к познаваемому объекту.

Следует отметить, что спор о методах познания, в частности экономикиведется с 80-90-х годах XIX века австрийской и исторической школой.

Согласно исторической школе во главе с Густавом фон Шмоллером, экономические процессы должны анализироваться, опираясь на проведение эмпирических и индуктивных исследований. При это необходимо применять междисциплинарный подход, учитывая институциональную среду[125]. Другими словами, на первый план выдвигаются социально-экономические условия развития, которые являются специфичными для отдельной страны в определенный период времени. Вместе с тем условия развития имеют определенные закономерности и тенденции, но не строгие универсальные законы. Поэтому отвергается концепция «невидимой руки» рынка в пользу активного вмешательства государства в экономику в соответствии с национальными интересами страны.

Историческая школа оказала огромное влияние на творчество Карла Маркса. Поэтому можно говорить о нем как об ее выходце. Маркс отрицает существование общих законов экономической жизни, которым подчинено как прошлое, так и настоящее, и будущее. По его мнению, каждый крупный исторический период времени имеет свои законы, исходя из условий существования – отсылка к развитию ботанических и зоологических организмов. Поскольку социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем вышеуказанные[126].

Однако также Карл Маркс является последователем классической школы политической экономии, поскольку не отвергает ее фундаментальные постулаты. В частности, он разделял такие положения как трудовую теорию ценности, а также считал разделение труда – основополагающим фактором производительности общественного труда.

Таким образом, Карл Маркс в своей теории низвергает статичность классической теории, говоря о всеобщих законах развития природы и общества. Маркс наделяет экономическую теорию институциональными чертами, однако в отличии от исторической школы, основным фактором общественного развития выделяет материальное производство. Он рассматривает только один институт – класс, который вовлечен в процесс разделения труда в материальном производстве и развивается в соответствии с ним. Поэтому марксизм считают, так называемой, классовой институциональной теорией.

Австрийская школа во главе с К. Менгером постулирует, что экономические законы универсальны. Следовательно, отдельные общественные уклады не могут быть описаны собственными экономическими теориями. Таким образом, задача ученого-экономиста – свести явления народного хозяйства к простейшим элементам. При этом о политической экономии Менгер отзывался следующим образом: «Политическая экономия есть наука теоретико-практичная, и считать ее наукой исторической – столь же ошибочно, как если бы пожелали историю или статистику народного хозяйства подчинить методологическим точкам зрения теоретических или практических наук»[127].

Таким образом, можно говорить о том, что историческая школа и марксизм опираются на диалектический метод познания, в то время как австрийская школа – на метафизический.

Возвращаясь к вопросу о том, что же такое экономическая теория, следует отметить, что ее также обозначают как каталлактика. Данный термин впервые был употреблен архиепископом Уотли в 1838 году. Предметом изучения каталлактики выступает расширенный порядок человеческого взаимодействия. Вместе с тем, Аристотель под каталлактикой понимал ни что иное, как рыночное хозяйство, в котором деньги выступают в качестве посредника при осуществлении обменных операций. Представитель австрийской школы: Л. Мизес, Ф. Хайек подразумевали под каталлактикой экономическую теорию рыночного общества. Таким образом, согласно Мизесу, предметом каталактики является рынок и его проявления в жизни человека. При этом люди, вступающие в рыночные отношения, движимы не только материальными, но и множеством идеальных мотивов, осуществляя выбор между альтернативными вариантами[128].

С точки зрения австрийской и неоклассической школ (которые придерживаются методологического индивидуализма), экономика, главным образом, должна рассматриваться через призму отдельных экономических агентов, которые действуют разумно в преследовании собственной полезности, руководствуясь индивидуальным выбором. Достижение полезности осуществляется по средствам рыночного обмена, который отражает меняющиеся предпочтения, тем самым посылая сигналы производителям и продавцам экономических благ по вопросам цен и объемом в соответствии с законом спроса и предложения.

С точки зрения гетеродоксальных экономистов (институционалистов), человек существует в обществе (методологический холизм). Поэтому разумный выбор отдельного индивида обусловлен не только преследованием субъективной полезности, включающей в себя определенные предпочтения и уровни безразличия, но и сложной системой социальных норм и правил. Они непосредственно встроены в культурные ритуалы и кодифицированы институциональными соглашениями. Таким образом, следование этим правилам оказывает решающее значение на индивидуальное поведение человека.

Дейдра Макклоски критикует методологический индивидуализм в части изучения отдельных человеческих мозгов, чем в настоящее время занимается поведенческая экономика. Человек взаимодействует со множеством людей. Поэтому индивидуальное поведение обусловлено определенной культурой, а не биологическими особенностями. В данном контексте на первый план выходит изучение экономического поведения через призму нарративов.

Вместе с тем, Дейдра Макклоски отвергает и методологический холизм. Поскольку анализ индивидуального поведения обуславливается исключительно местом и ролью человека в обществе. Однако это не так, ибо поведение крестьян в традиционном обществе тоже отчасти можно объяснить, используя концепция homo economicus (человека экономического)[129].

При этом Дейдра Макклоски не сводит культуру ни к обществу в целом, ни к ее восприятию отдельным индивидом. По ее мнению, она возникает между людьми.

Если гетеродоксальные экономисты рассматривают институты исключительно в качестве накладываемых на индивида ограничений, то Дейдра Макклоски видит в них источник развития и творчества, за счет которых возникают новые формы отношений между людьми. При этом личностные склонности и желания уходят на второй план[130].

Неопределенность в понимании культуры как категории среди экономистов вызывает разночтения и приводит к разнородному анализу. Традиционно в культуру включаются религия и традиции определенного народонаселения. Однако Макклоски отдельно выделяет такой компонент как риторику. Под риторикой могут пониматься, в частности, слухи, общественное мнение, политические идеи, которые могут оказать значительно большее влияние на институты и общество в целом, чем религия и традиции, которые обладают свойством большей или меньшей статичности.

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: