|
|
СТАНОВЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫСтр 1 из 2Следующая ⇒ Первым этапом в развитии социальной работы, берущим своё начало в конце 19 в., является её становление. Вообще становление понимается в философии как процесс формирования какого-либо объекта, предполагающий «переход возможности в действительность»[1]. Основу этого процесса составляют исторические предпосылки становления объекта, делающие возможным его возникновение. Социальная работа как профессиональная деятельность стала возможной благодаря развитию благотворительности, а также созданию системы государственной помощи нуждающимся. Её возникновение в начале 20 в. явилось результатом осознания человечеством сравнительно простой идеи, на выработку которой ему потребовалось, однако, не одно тысячелетие: для того чтобы быть более эффективной, помощь нуждающимся должна стать профессиональной.
Профессиональная помощь нуждающимся. Под профессией обычно имеется в виду деятельность, требующая определённой подготовки от тех, кто ею занимаются, и являющаяся для них источником существования. Иными словами, характерными чертами любой профессии являются специальная подготовка и материальное вознаграждение. Эти черты стали приписываться профессии в Новое время, когда в число важнейших ценностей западного общества вошли знание и труд. Хотя знанию придавали большое значение уже в античности, для неё было характерно пренебрежительное отношение к труду как способу зарабатывания денег. Противоположное отношение к труду проповедовал протестантизм, под знаменем которого прошли буржуазные революции в Нидерландах и Англии. Жан Кальвин, например, рассматривал богатство как объективный показатель успехов человека в труде, косвенно свидетельствующих о его богоизбранности. Освящение труда в протестантизме оказало большое влияние на формирование понятия профессии, которое с Нового времени стало обычным. Не меньшее влияние на формирование этого понятия оказало также представление о знании как основе человеческой деятельности, отсутствовавшее в античности и в Средневековье. В предельно лаконичной форме оно было выражено в афоризме «Знание – сила», авторство которого приписывают Френсису Бэкону. Очевидно, что та или иная деятельность становится профессией только тогда, когда она получает общественное признание. Иными словами, общество «приписывает статус профессии группам, от которых ждёт выполнения определённого предназначения»[2]. Потребность в лицах, способных оказывать квалифицированную помощь нуждающимся, привела к появлению социальных работников. С другой стороны, наряду с профессиональной помощью нуждающимся продолжала существовать благотворительная деятельность, которая способствовала развитию у людей чувства сострадания.
Благотворительная деятельность, возникшая в Древнем мире, всегда рассматривалась как безвозмездная помощь нуждающимся. Люди, которые занимались ею, получали моральное, а не материальное удовлетворение. При этом от них не требовалось специальной подготовки: в течение долгого времени считалось, что для помощи нуждающимся она излишня. К концу 19 в. в сфере благотворительности сложились мощные общественные организации, усилия которых по смягчению социальных проблем дополнялись деятельностью церкви и частных лиц. В Англии и Соединённых Штатах Америки они были представлены прежде всего Обществами организации благотворительности, занимающимися непосредственной работой с теми, кто нуждался в помощи. Такой же работой занимались представители сеттльментского движения, которые жили в своих благотворительных учреждениях, чтобы иметь возможность постоянного общения с нуждающимися. Несмотря на несомненные успехи, достигнутые к концу 19 в. в сфере благотворительности, отсутствие профессионализма у её деятелей не позволяло им более эффективно помогать людям в решении социальных проблем.
Система государственной помощи нуждающимся, сложившаяся к концу 19 в. в странах Европы и Америки, включала в себя два основных элемента: во-первых, более или менее развитое законодательство, регулировавшее отношения в социальной сфере, а во-вторых, специальные органы, и учреждения, задача которых заключалась в проведении политики государства. Социальное законодательство устанавливало правовые рамки, в которых действовали государственные органы, осуществлявшие управление этой сферой, а также подведомственные им учреждения. Становление социальной работы происходило на фоне формирования бюрократии, представлявшей собой неограниченную власть чиновничьего аппарата. Макс Вебер, положивший начало систематическому изучению бюрократии, выражал опасение в утрате ею личностного начала, хотя и отмечал её эффективность. Его опасение разделялось Робертом Мертоном, отмечавшим «контраст между профессиональными методами сотрудника муниципального отдела благосостояния, который воспринимается обращающимися как холодная бюрократическая машина, оказывающая ограниченную помощь после детального исследования того, каковы у «клиента» законные права на получение такой помощи, и неформальными методами участкового уполномоченного, который не задаёт вопросов, не выясняет законности оказания помощи и не «суёт нос» в личные дела»[3]. Говоря об участковом уполномоченном, Мертон имел в виду активиста политической партии, проводящего непосредственную работу с избирателями.
Черты бюрократии, отмеченные Вебером и другими исследователями её природы, не оставляли сомнения в том, что для неё в принципе чужд индивидуальный подход к человеческим проблемам. Уже к концу 19 в. стало ясно, что от чиновников нельзя ждать эффективной помощи нуждающимся. С другой стороны, такую помощь не всегда могли оказать члены благотворительных организаций: обладая огромным энтузиазмом, они зачастую не имели элементарных знаний, а также возможности полностью отдаться своему делу. В общественном сознании стран Запада всё более отчётливые очертания приобретала идея профессионализма в деле помощи нуждающимся, реализованная в начале 20 в. Акцент в этом деле стал смещаться «с добровольной благотворительности на научную филантропию. Началась борьба за то, чтобы армия добровольных работников получала гарантированный заработок и соответствующую подготовку»[4]. Ориентируясь специальную подготовку и материальное вознаграждение, помощь нуждающимся превращалась в профессию. В Соединённых Штатах Америки эту профессию сразу же стали называть социальной работой, а в странах Европы – социальной медициной, хотя и в них со временем перешли к американскому варианту её названия, принятому теперь во всём мире.
Подготовка специалистов. Благотворительная деятельность и государственная помощь нуждающимся создали условия, при которых социальная работа стала возможной. Действительно, в рамках социального законодательства действовали люди, занимавшиеся помощью нуждающимся, хотя они не получали за неё материального вознаграждения, а уровень их подготовки оставлял желать лучшего. Превращение возможности социальной работы в действительность (или, иными словами, становление её как профессии) началось с подготовки специалистов. Такая подготовка предполагала создание специальных учебных заведений, в которых могли бы заниматься будущие социальные работники. Кроме того, она должна была быть обеспечена учебной литературой, обобщающей накопленный опыт профессиональной помощи нуждающимся, а также излагающей основы её теории. Естественно, что для накопления такого опыта требовалось время, а пока оно не наступило, пионеры социальной работы довольствовались книгой Амоса Уорнера, посвящённой деятельности благотворительных организаций в Соединённых Штатах Америки. Эта книга, вышедшая в 1894 г., называлась «Американская благотворительность».
Первые учебные заведения, осуществлявшие подготовку социальных работников, создавались благотворительными организациями. Так, в Англии курсы по подготовке социальных работников были созданы в 1896 г. Обществом организации благотворительности, действовавшим в Лондоне. Практически одновременно с ними аналогичные курсы появились в Германии: они стали возможными благодаря Алисе Саламон, в деятельности которой благотворительность сочеталась с феминизмом. В Соединённых Штатах Америки начало подготовке социальных работников было положено благотворительными организациями, действовавшими в Нью-Йорке и Чикаго. В 1898 г. возникла Нью-йоркская школа филантропии, предназначенная для дружеских посетителей и других волонтёров. Ставшая впоследствии Школой социальной работы Колумбийского университета, она предлагала программу одногодичного обучения для тех, кто занимались помощью нуждающимся. Такую же программу предлагала Чикагская школа гражданского права и филантропии, созданная в 1903 г. Грэмом Тейлором с коллегами. Со временем она стала подразделением Чикагского университета, получившим название Школы управления социальным обслуживанием.
Школы социальной работы, открытые сначала в Нью-Йорке, а затем в Чикаго, давали одногодичную подготовку в сфере помощи нуждающимся. На два года была рассчитана программа обучения, которую предлагали всем желающим – как мужчинам, так и женщинам – Институт развития социального благосостояния, открытый в 1899 г. в Амстердаме. Основав первый в мире институт по подготовке социальных работников, Голландия продемонстрировала своё желание развивать профессиональную помощь нуждающимся. Как уже не раз случалось в её истории, она оказалась впереди других стран: символично, что именно в ней – ещё в 16 в. – произошла первая буржуазная революция. Голландия первой в мире устранила политические препятствия для развития буржуазных отношений, а пустившие глубокие корни в её народе принципы равенства и признания уникальности человеческой личности стимулировали деятельность, направленную на помощь нуждающимся. По мнению современных исследователей, эти принципы представляют собой «следствие двух основных факторов голландской истории: во-первых, положение слабой страны в окружении более могущественных держав, таких как Великобритания, Германия и Франция, и, во-вторых, большое многообразие мировоззренческих взглядов и религий внутри своей страны»[5]. Небольшая страна, вынесшая бремя испанского господства, Голландия больше всего ценила землю, а также живших на ней людей. Поэтому открытие Института развития социального благосостояния, символизировавшее переход к профессионализму в деле помощи нуждающимся, явилось закономерным событием в её истории. Оно также ускорило процесс создания учебных заведений, занимавшихся подготовкой социальных работников: к 1910 г. их количество в странах Европы и Америки увеличилось до четырнадцати.
Первая мировая война, начавшаяся в 1914 г., не устранила противоречия между её участниками, а только обострила их внутренние проблемы, которые затрагивали экономику, политику и социальную сферу. Обострение этих проблем сопровождалось увеличением числа стран, приступивших к подготовке социальных работников. Если перед первой мировой войной такая подготовка осуществлялась только семью странами, то после её окончания их число стало непрерывно расти. В 1920 г. первые школы социальной работы были открыты в Бельгии и Норвегии, а также – благодаря усилиям Рене Санда – в Чили, которая при поддержке иностранного капитала стала одной из наиболее развитых стран Латинской Америки. В том же году курсы по подготовке социальных работников, действовавшие в Швеции в течение десяти лет, были преобразованы в институт. Наконец, в 1928 г. первая школа социальной работы была открыта также в Италии, которая уже десять лет находилась под властью Муссолини, сочетавшего в своей деятельности политику репрессий с попытками реформирования общества.
В 30-е годы продолжился рост числа стран, осуществлявших подготовку социальных работников. В это число вошли Испания (1932), Израиль (1934), Ирландия (1934), Люксембург (1935), Португалия (1935), Греция (1937) и Дания (1937). Социальная работа была известна уже не только на Западе, но и в странах третьего мира, которые втягивались в систему рыночных отношений, подрывавших основы их традиционной экономики. Так, в 1936 г. она вошла в жизнь Индии, крупнейшая промышленная группа которой – «Тата» - основала Институт социальных наук, а также Египта, открывшего у себя курсы по подготовке социальных работников. Вообще к концу 30-х годов социальная работа стала явлением современного мира, хотя говорить о её повсеместном распространении было ещё рано.
Подготовка специалистов по социальной работе включала в себя не только организационный, но и методический аспект. Учебные заведения, приступившие в конце 19 – начале 20 в. к её осуществлению, не имели ещё ни квалифицированных преподавателей, ни методической литературы. Что касается учебных пособий по социальной работе, то их тоже практически не было: в Соединённых Штатах Америки ими служили две книги, написанные Амосом Уорнером («Американская благотворительность») и Мери Ричмонд («Дружеское пребывание среди бедных»). Среди первых преподавателей социальной работы было много членов благотворительных организаций, обладавших большим опытом в деле помощи нуждающимся, но не имевших педагогического образования. Понадобилось несколько лет, чтобы в учебных заведениях были разработаны программы по социальной работе. В 1905 г. такие программы появились в Нью-Йорке, а также других американских городах. Дифференциация деятельности социальных работников требовала развития учебных заведений, занимавшихся подготовкой узких специалистов. К подготовке психиатрических социальных работников, потребность в которых резко возросла в связи с окончанием первой мировой войны, приступил в 1918 г. Колледж Смита, находившийся в Нортгемптоне (Массачусетс). Через пять лет Клара Кайзер начала читать курс лекций по социальной работе с группами: её слушателями были студенты Западного резервного университета, расположенного в Кливленде. Развитие сотрудничества между странами Запада ставило на повестку дня унификацию требований, которые предъявлялись в них к образовательному уровню социальных работников. Первый шаг на пути к такой унификации был сделан в 1919 г., когда возникла Ассоциация учебных заведений для профессиональной социальной работы. Эта ассоциация объединяла 17 школ социальной работы, существовавших в Соединённых Штатах Америки и Канаде. В 1937 г., когда она уже называлась Американской ассоциацией школ социальной работы, ею было сформулировано требование для аккредитации учебных заведений, которые входили в её состав. Это требование сводилось к наличию двухгодичной программы, обеспечивающей подготовку магистров социальной работы. Иными словами, критерием профессионализма для социального работника стали считать обладание им степенью магистра.
Создание организационных структур. Подготовка специалистов была первым шагом на пути становления социальной работы, за которым последовал второй – создание её организационных структур. Говоря о таких структурах, мы будем иметь в виду организации, выражающие профессиональные интересы социальных работников. Очевидно, что речь идёт о социальных организациях в узком смысле. Действительно, социальная организация в этом смысле рассматривается не как упорядоченность вообще, а как «относительно автономная группа людей, ориентированная на достижение некоторой заранее фиксированной цели, реализация которой требует совместных и координированных действий. Характерной особенностью таких развитых организаций является наличие в них специализированного персонала, прошедшего соответствующую подготовку и выполняющего функцию управления»[6]. Первые организации социальных работников были ещё недостаточно развиты, но их вклад в становление профессиональной деятельности, направленной на помощь нуждающимся, трудно переоценить. Защищая положение о стабилизирующем значении этой деятельности для развития общества, они в то же время боролись за право социальных работников получать плату за свой труд.
Первая организация, выражавшая профессиональные интересы социальных работников, появилась в Соединённых Штатах Америки. Ею оказалась Национальная биржа социальных работников, созданная в 1917 г. Как видно из её названия, она занималась вопросами занятости социальных работников, а также оплаты их труда. В 1918 г. свою первую профессиональную организацию создали американские социальные работники, занимавшиеся проблемами охраны здоровья. В течение шестнадцати лет эта организация называлась Американской ассоциацией больничных социальных работников, а затем – медицинских. Принципы деятельности медицинских социальных работников были сформулированы Айдой Каннон, которая работала в Массачусетской общей больнице. Социальные работники, трудившиеся в американских школах, объединились в 1919 г. в Национальную ассоциацию приходящих учителей. Члены этой ассоциации занимались обучением на дому детей-инвалидов, которые не могли посещать школу. Наконец, в 1921 г. возникла Американская ассоциация социальных работников, объединившая представителей различных специальностей. Будучи преемницей Национальной биржи социальных работников, она стала первой организацией, которая получила – посредством регистрации в министерстве юстиции – официальное признание. Создание этой организации означало, что помощь нуждающимся из увлечения небольшой группы энтузиастов, одержимых идеей милосердия, превращалась в деятельность всё большего числа людей, для которых она становилась основным занятием в их жизни.
Возникнув в Соединённых Штатах Америки, процесс создания организационных структур социальной работы распространился на другие страны Запада, которые также стали создавать свои национальные ассоциации. По мере создания этих ассоциаций всё более очевидной становилась необходимость объединения их усилий, направленных на дальнейшее развитие социальной работы. В 1926 г. представители семи стран собрались в Париже, где они основали Международный совет по социальному благосостоянию. Этот совет, действовавший до начала второй мировой войны, стал первым международным координирующим органом в области социальной работы. Основные направления его деятельности включали в себя согласование действий по улучшению благосостояния людей, помощь в проведении научных исследований, обмен информацией, а также организацию встреч между социальными работниками разных стран.
Выйдя на международный уровень, социальные работники продолжали создавать свои профессиональные организации, действовавшие в отдельных странах. Так, ещё в 1926 г. была создана Американская ассоциация психиатрических социальных работников, члены которой сочетали в своей деятельности помощь нуждающимся с клинической практикой. Потребности развития социальной работы приводили к объединению как отдельных лиц, так и целых организаций, имевших общие цели. Именно они лежали, например, за созданием Американской ассоциации общественного благосостояния, которое произошло в 1930 г. В деятельности этой ассоциации принимали участие социальные работники, а также их организации, озабоченные уровнем развития гуманитарных услуг. Социальные работники принимали также участие в создании организаций самопомощи, членами которых были люди, желавшие решить свои проблемы. Первая такая организация – Анонимные алкоголики – появилась в 1935 г. в Акроне, расположенном в штате Огайо. По её образцу впоследствии были созданы организации самопомощи для наркоманов и азартных игроков, а также родителей, которые жестоко обращались со своими детьми. В 1936 г. появились ещё две организации, ориентированные на решение различных проблем в рамках одной профессии – социальной работы. Речь идёт об Американской ассоциации за изучение групповой работы, а также Национальной ассоциации школ социального управления. С другой стороны, создание организационных структур социальной работы не исключало развитие благотворительности, в которой находила своё выражение потребность людей в совершении добра. Как и прежде, активное участие в благотворительной деятельности принимала католическая церковь, продолжавшая создавать организации, которые занимались помощью нуждающимся. В качестве примера такой организации можно привести Национальную конференцию католической благотворительности, созданную в Соединённых Штатах Америки в 1920 г.
Обращение к методологии. Становление социальной работы как профессии сопровождалось теоретическим осмыслением средств, используемых ею для достижения своих целей. Такое осмысление, характерное для любой профессии, относится к области методологии, которая рассматривается обычно как «система принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе»[7]. Без него невозможно выявление специфики той или иной профессии, а также передача накопленного в ней опыта от одного поколения к другому. Пока помощь нуждающимся совпадала по существу с благотворительностью, представляющей собой непрофессиональную деятельность, потребности в её теоретическом осмыслении, одним из аспектов которого является методология, не существовало. Иными словами, не существовало теории благотворительности, а следовательно и её методологии, Благотворительность рассматривалась как деятельность, доступная для каждого, кто имел доброе сердце. Переход к профессионализму в деле помощи нуждающимся повлёк за собой обращение к его методологии: общество осознало, что эффективно им может заниматься только тот, кто ему обучен.
К проблемам методологии социальной работы впервые обратилась Мери Ричмонд, деятельность которой протекала в Соединённых Штатах Америки: она руководила одним из Обществ организации благотворительности, а после открытия Нью-йоркской школы филантропии стала преподавать в ней. В 1898 г. она опубликовала свою книгу «Дружеское пребывание среди бедных», отразившую её представления о том, какой должна быть помощь нуждающимся. В этой книге впервые появилось выражение «дружеские посетители», которым обозначались сначала волонтёры, а затем оплачиваемые служащие Обществ организации благотворительности, становившиеся социальными работниками. По мнению Ричмонд, дружеские посетители должны были исследовать дома нуждающихся, устанавливать причины существовавших у них проблем и предлагать пути их решения. В 1900 г. американский педагог Саймон Паттен предложил называть их – наряду с представителями сеттльментского движения, которые также оказывали непосредственную помощь нуждающимся, - социальными работниками. При этом он расходился с Ричмонд по вопросу о том, должны ли социальные работники прежде всего защищать своих клиентов или оказывать им различные услуги.
Становление социальной работы в начале 20 в. отражало общественную потребность в людях, способных оказывать квалифицированную помощь нуждающимся. С другой стороны, специфическую форму, в которой оно происходило в той или иной стране, ему придавала деятельность отдельных лиц, а также целых организаций, связанных с социальной сферой. В Соединённых Штатах Америки такой организацией была Национальная конференция по социальному благосостоянию: созданная ещё в 1879 г., она трижды переименовывалась, прежде чем получила своё последнее название. Будучи координационным органом, она объединяла усилия государственных, церковных и общественных организаций, а также частных лиц, озабоченных положением в социальной сфере. Национальная конференция по социальному благосостоянию служила также местом дискуссий, на фоне которых происходило становление новой профессии, ориентированной на помощь нуждающимся. Одну из таких дискуссий спровоцировал Эйбрахам Флекснер, который в 1915 г. заявил, что социальная работа не может рассматриваться как профессия. В обоснование своей точки зрения, сформулированной им в обращении к Национальной конференции по социальному благосостоянию, он приводил два аргумента. Первый из этих аргументов сводился к тому, что социальные работники не обладают в достаточной степени личной ответственностью, которая требуется от профессионалов. Кроме того, в социальной работе практически не было ни научной, ни учебной литературы.
В 1917 г. Мери Ричмонд опубликовала свою вторую книгу, которая называлась «Социальный диагноз». Для социальных работников Соединённых Штатов Америки эта книга послужила не только основным учебным пособием, но и ответом на заявление Эйбрахама Флекснера. Как и другие пионеры социальной работы, основное внимание в своей деятельности Ричмонд уделяла проблеме нищеты, не потерявшей ещё актуальности для стран Запада. Рассматривая нищету как проявление социальной несправедливости, она возлагала большие надежды на науку, которая, по её мнению, должна была помочь людям в решении этой проблемы. Поэтому Ричмонд утверждала, что социальный работник должен думать не только о том, как бы вытащить людей из нищеты, но и о том, как бы вообще избавить их от неё. Начав свою деятельность с практической помощи нуждающимся, она стала со временем теоретиком социальной работы, заложившим основы её медицинской модели. Большое влияние на формирование взглядов Ричмонд оказало её общение с преподавателями и студентами Университета Джона Хопкинса, многие из которых – медики по специальности – работали с ней в одной благотворительной организации. Это влияние – как терминологическое, так и концептуальное – пронизывало всю книгу «Социальный диагноз». Именно им объясняется приверженность Ричмонд той модели социальной работы, которая получила название медицинской. Согласно этой модели, наиболее важным в деятельности социального работника является «способность в каждом конкретном случае произвести оценку, поставить социальный диагноз и взять его за основу при выборе метода помощи»[8]. Считая бедность болезнью, Ричмонд проводила аналогию между деятельностью врача и социального работника. Эта аналогия, однако, была неполной, поскольку диагноз в её понимании «предполагал оценку как личности клиента, так и его социального положения. Она рассматривала социальную помощь как комбинацию мер, результатом которых являются изменения как самого индивида, так и социального окружения»[9]. Ричмонд проводила различие между двумя методами, используемыми в социальной работе, - косвенным и непосредственным. Косвенный метод, по её мнению, представляет собой благоприятное влияние на положение клиента посредством изменения социальной среды, а непосредственный – предложения, советы, уговоры, а также рациональные дискуссии с целью вовлечения его в выработку и принятие решения (или, как она выражалась, «воздействия ума на ум»). Взгляды Ричмонд, которые могут быть выражены формулой «изучение, диагноз, лечение», оказали большое влияние на последующее развитие социальной работы. В частности, они послужили одним из теоретических источников диагностической школы в социальной работе.
О распространённости взглядов Мери Ричмонд среди социальных работников Соединённых Штатов Америки свидетельствовал доклад, подготовленный в 1923 г. Джеймсом Тафтсом, который принадлежал к Чикагской школе философии. Его название – «Образование и обучение для социальной работы» - указывало на то, что он должен был иметь методическую направленность. Фактически, однако, доклад Тафтса имел методологический характер: он очерчивал круг знаний, необходимых социальному работнику. Его рекомендации сводились к тому, что при подготовке социальных работников необходимо ориентировать их на изучение как человека, так и общества. Очевидно, что они соответствовали взглядам Ричмонд, согласно которым помощь нуждающимся – или, в медицинской терминологии, лечение - определяется диагнозом, поставленным социальным работником на основании изучения как своего клиента, так и его окружения. Модификация этих взглядов, соединённая с идеями Фрейда, была характерна для диагностической школы в социальной работе, привнёсшей в неё психологические методы.
Когда идеи Фрейда попали в Соединённые Штаты Америки, их взяли на вооружение преподаватели Колледжа Смита, в котором осуществлялась подготовка психиатрических социальных работников. В отличие от пионеров социальной работы, которые помогали в основном беднякам, выпускники этого колледжа имели дело преимущественно с ветеранами первой мировой войны, отягощёнными психологическими проблемами. Среди участников этой войны, завершившейся в 1918 г., было много молодых людей, которые не могли справиться с пережитыми ими психическими потрясениями. Названные впоследствии «потерянным поколением», они стали главными героями романов Хемингуэя и Ремарка. После первой мировой войны широкое распространение получил метод психотерапии, опиравшийся на идеи Фрейда. Согласно этим идеям, на уровне бессознательного существуют патологические представления (или комплексы), которые проявляются неврозах, а также забывании, оговорках, грёзах и ложных поступках. Поскольку они начинают складываться в раннем возрасте, освобождение от них с помощью технических приёмов, получивших название психоанализа, должно основываться на детских впечатлениях больного, которые оказывают влияние на всю его последующую жизнь. Психоанализ использовали в своей деятельности представители такого направления в социальной работе, как диагностическая школа. Они группировались вокруг Колледжа Смита, а также двух школ социальной работы – Нью-йоркской и Чикагской. Представители диагностической школы в целом разделяли взгляды Мери Ричмонд, хотя и подвергали их некоторой модификации: по их мнению, в центре внимания социального работника должна быть личность клиента, а не его отношение с окружающей средой. При этом они полагали, что оценка такой личности не может быть адекватной без учёта данных, касающихся начального этапа её формирования, который приходится на ранее детство. Опираясь на эту оценку, социальный работник самостоятельно ставит диагноз, а затем назначает своему клиенту необходимое лечение. Диагностической школе в социальной работе противопоставлялась функциональная, опиравшаяся на идеи Отто Ранка, который был учеником Зигмунда Фрейда. Её центром была Пенсильванская школа социальной работы, расположенная на севере Соединённых Штатов Америки. В начале 20-х годов австрийский психолог Ранк сформулировал теорию, согласно которой рождение ребёнка наносит ему психическую травму, оказывающую влияние на всё его последующее развитие, но затем в своих исследованиях он стал акцентировать внимание на стремлении индивида к переменам. Существенными в процессе лечения являются, по его мнению, не детские впечатления больного, а отношения между ним и врачом. Опираясь на идеи Ранка, представители функциональной школы сформулировали своё понимание социальной работы, которое отличалось от традиционной точки зрения, связанной с именем Мери Ричмонд. Если раньше социальная работа рассматривалась как лечение, проводимое экспертом на основе поставленного им самим диагноза, то теперь – как помощь, осуществление которой существенным образом зависит от позиции клиента, заключающейся в его желании изменить своё положение. В центре внимания представителей функциональной школы был уже не диагноз, а процесс оказания помощи, предполагающий взаимодействие между социальным работником и его клиентом.
Теоретические основы функциональной школы были заложены Вирджинией Робинсон, опубликовавшей в 1930 г. свою книгу «Психология изменения в социальной работе с клиентами». В течение двух десятилетий эта книга оказывала большое влияние на развитие социальной работы не только в Соединённых Штатах Америки, но и в других странах Запада. Рассматривая клиента как центральную фигуру процесса оказания помощи, Робинсон полагала, что только он может выбирать для обсуждения с социальным работником темы из своего прошлого. Более того, именно клиент, а не социальный работник должен ставить диагноз. Иными словами, выявление проблем, требующих решения, относится к его компетенции. Что же касается социального работника, то он, по мнению Робинсон, должен брать на себя ответственность за формирование таких отношений с клиентом, которые побуждали бы его к принятию помощи в решении этих проблем, а также за сам процесс её оказания. Вообще для функциональной школы характерен более демократичный подход к отношениям между социальным работником и его клиентом, чем для диагностической. Если в последней школе социальный работник рассматривается как эксперт, стоящий над клиентом, то первая исходит из того, что они находятся на одном уровне. Не будет преувеличением сказать, что идея самопомощи, которой в настоящее время придаётся большое значение, восходит к представителям функциональной школы.
К теоретикам функциональной школы принадлежала также Джулия Джесси Тафт, деятельность которой начиналась в Чикагском университете. В этом университете она училась у Джорджа Мида и Джона Дьюи, а затем защитила диссертацию по психологии. У своих учителей Тафт заимствовала понятие самоопределения, которое применительно к социальной работе означало право клиента решать за себя. Выражая сущность учения функциональной школы, акцентировавшей внимание на процессе оказания помощи нуждающимся, она писала, что «научную базу для социальной работы следует искать в связи со структурами и процессами»[10]. Тафт подчёркивала, что развитие человека является результатом взаимодействия двух его основных потребностей – находиться в состоянии зависимости от других людей и в то же время стремиться к независимости от них. Функциональная школа, однако, не считала используемый ею метод единственно возможным в социальной работе, а допускала использование в ней различных приёмов, которые способствуют развитию человека в желаемом для него направлении.
В 30-е годы продолжилось широкое использование в социальной работе психологических методов, начавшееся в предыдущие десятилетия: вслед за психоанализом в неё проник бихевиоризм, идеи которого пользовались наибольшим влиянием среди американских учёных. С другой стороны, всё более широкое распространение получали в социальной работе социологические методы, привнесённые в неё представителями Чикагской школы. Последующее развитие социальной работы показало, что для неё вообще характерно использование различных методов. Это, однако, было уже очевидно для тех, кто ещё в период становления социальной работы сумели понять её интегральный характер. Так, одним из первых к проблемам методологии социальной работы обратился Карпф. В 1931 г. он перечислил те области знания, на которых, по его мнению, должна основываться в своём развитии социальная работа. Этими областями знания были биология, экономика, медицина, психиатрия, социология, статистика, антропология, педагогика и социальная психология[11]. Сформулированный Карпфом более шестидесяти лет назад, перечень основных источников социальной работы с тех пор практически не изменился.
Дифференциация профессиональной деятельности. Пока помощь нуждающимся совпадала по существу с благотворительностью, она основывалась только на милосердии. Хотя нуждающиеся никогда не составляли однородную массу, их часто отождествляли с бедными, а помощь им сводилась обычно к материальной поддержке. Когда нуждающиеся оказались в поле зрения государства, обеспокоенного ростом социальной нестабильности, они также фактически отождествлялись с бедными. Симптоматично, что в некоторых странах помощь нуждающимся осуществлялась на основе юридических актов, которые назывались законами о бедных. Государство, правда, пыталось реализовать принцип дифференцированного подхода к нуждающимся, в соответствии с которым одни из них получали материальную помощь, а другие принуждались к труду через систему работных домов. Причины фактического отождествления нуждающихся с бедными, которое   Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...  ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...  ЧТО ПРОИСХОДИТ ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ? Если вы все еще «неправильно» связаны с матерью, вы избегаете отделения и независимого взрослого существования...  ЧТО И КАК ПИСАЛИ О МОДЕ В ЖУРНАЛАХ НАЧАЛА XX ВЕКА Первый номер журнала «Аполлон» за 1909 г. начинался, по сути, с программного заявления редакции журнала... Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:
|