Валерий Лобановский (из интервью телеканалу НТВ)

Журналист — это чистильщик улиц, работающий пером.

Напрасно говорят, что победителей не судят. Еще как судят! Никогда ранее команда, выигравшая в одном сезоне чемпионат страны и Кубок СССР и не проигравшая ни одной международной встречи, не подвергалась в прессе такой критике, как киевское «Динамо» в 1974 году.

Как реагировала на критику команда? Этот вопрос однажды на пресс-конференции задали тренерам «Динамо».

— А наши футболисты не читают газет, — ответил Лобановский.

Он не шутил. На протяжении всего сезона тренеры действительно просили нас не читать футбольную прессу.

— Газеты вас иногда захваливают, — говорил Лобановский, обращаясь к команде, — иногда слишком ругают. Но и в том, и другом случае часто высказывается мнение субъективное, порой дилетантское.

В интервью тренер так объяснил свою позицию:

— В нашем клубе специально собираются все обстоятельные материалы, и затем в спокойной обстановке мы знакомимся с отчетами специалистов и тех журналистов, чьи оценки, на наш взгляд, действительно представляют интерес. Порой используем репортажи во время установок на матч: читаем ребятам негативный отчет и предлагаем доказать на деле, что они не такие, как о них написали…

Из книги О. Блохина и Д. Аркадьева «Футбол на всю жизнь»

Пожалуй, именно отношения с прессой характеризуют Лобановского наилучшим образом. Настолько, насколько вообще внешние проявления натуры могут служить доподлинной характеристикой человека. Ибо пресс-братии пишущей и пресс-братии снимающей, как правило, доставалось на растерзание лишь то, что Лобановский хотел оставить. Редко кому из журналистов удавалось подобраться к ВВЛ настолько близко, дабы узреть нечто сверх того, что сам Лобановский нехотя намеревался продемонстрировать…

Именно нехотя. Лобановский относился к журналистам, как крупный и сильный медведь к своре мелких и кривоногих такс, которых зачем-то на него спустили. Да, признавал он, порода ваша охотничья. Но где же настоящие бойцы, с кем и сцепиться было бы интересно? Таковых он не находил и, устало развернувшись, уходил, махнув лапой… простите, рукой. А шавки, утратив объект для издевательства, еще некоторое время тявкали друг на друга. Порой этот нечаянный взмах руки Мэтра перерастал в увесистую оплеуху, след от которой счастливый отоваренный потом предъявлял родным, знакомым и работодателям — представьте себе, сам Лобан!..

Затем Лобановский снова переставал общаться с прессой, принципиально игнорируя как флэш-интервью, так и необходимость делать экспресс-разборы матчей на импровизированных пресс-конференциях. Следующую встречу с «акулами пера», как правило, вызывали лишь чрезвычайные обстоятельства.

Позиция Лобановского раздражала многих, но по здравом размышлении приходилось кое-что признать — если не правоту «прессоненавистника», то, по крайней мере, право относиться к так называемой четвертой власти откровенно презрительно.

Общаться с журналистами Лобановский начинал при недоброй памяти Советском Союзе, и вы сами понимаете, что эта пресса из себя представляла. Подавляющее большинство писало лишь то, что спускали сверху, — только пережевывало чуть-чуть, придавая удобоваримую форму; а то и этим себя не утруждало. Личности советской прессе не нужны были вовсе. Понятия «сенсация» и «желтая пресса» отсутствовали вовсе, тогда всюду правили бал партийность и «генеральная линия»…

Тем не менее, в советской журналистике, как и во всех прочих творческих областях, наблюдался любопытный парадокс — свободы не было, а Личности были! Как только же на наши головы свалилась свобода — личности вдруг исчезли!

И цитировал Лобановский, как обычно, повторяя в надцатый раз: «Однажды Шаляпин пришел к театральному критику — не помню уж фамилии — и говорит: не нравится-де вашей братии мое исполнение партии Бориса Годунова, не по нраву прочтение образа! Критик посмотрел постановку и ответил Федору Ивановичу: «Ты пой. А с этими…» — небрежный жест рукой в сторону — «я разберусь!» Таким виделся ВВЛ идеальный футбольный журналист…

А как было раньше, во «времена исторического материализма»? Тогда был Аркадий Галинский, безусловный публичный враг Лобановского за номером 1. Галинский, который эволюционировал от более чем дружеских отношений с Лобановским (еще в 70-е годы они состояли в личной переписке) до активного неприятия его тренерских методик и воззрений. Галинский, много лет возглавлявший корпункт «Советского спорта» в Киеве. Галинский, который молчал долгие годы, будучи отлучен от журналистской деятельности с убийственной формулировкой «профнепригодность», и вынужден был жить на зарплату жены. Галинский, который в 1991 году вернулся в «обойму» с оглушительной статьей в «Советском спорте» «За кулисами футбола», растянувшейся на десяток номеров. Эта статья и по сей день стоит в нашей спортивной журналистике особняком — как и ее автор… Та самая статья, к которой приклеили ярлык «враждебной Украине, Киеву и «Динамо», не особо вчитываясь в содержание и не утруждая себя полемикой.

У Аркадия Галинского на каждый шаг, на каждую житейскую коллизию, на каждый успех или поражение Лобановского находилась своя версия. Перевели в «Динамо» на левый фланг из центра нападения? Слабак, не сумел поставить на своем. Выиграл Кубок кубков и Суперкубок? А почему не Кубок чемпионов — состав позволял… 8 чемпионских титулов Союза? А почему не 12? И вообще, не заслуга Лобановского в успехах «Динамо», а игроков. Как сказал кто-то: «Лобановский асфальтировал «Динамо», но талантищи были такие сумасшедшие, что даже через асфальт пробивались!» И так далее — сочно, со вкусом.

Лобановский читал всю спортивную прессу и весьма болезненно относился к критике (тем более предвзятой) в свой адрес. Да и как человек, выращенный и вскормленный советской системой, при которой любое печатное слово имело многоэтажное подоплеку (меня травят? Кто отдал такое указание? Надо немедленно разобраться и задействовать свои связи для нейтрализации…), мог игнорировать выпады в свой адрес? Как можно было объяснить ВВЛ, что время нынче совсем иное, что у каждой газеты свой хозяин и пишет эта газета только то, чего этот хозяин пожелает — ни граммом больше, ни граммом меньше! Исключения встречались, но они были чрезвычайно редки.

Но даже не в этом дело. Главную причину мы уже приводили: Лобановский до хрипоты, до драки, до посинения, до последней капли крови был убежден в собственной правоте. В том, что только он и считанные люди во всем мире понимают, что такое современный футбол, и умеют реализовать свое понимание на практике! И потому на любой вскрик: «Да как же вы столь бездарно проиграли?!» реагировал невероятно болезненно — как же так, я же со всей душой, а они не понимают и та-акое пишут!

Один из самых известных и авторитетных советских журналистов Лев Филатов весьма точно, как нам кажется, описывал причины, по которым ВВЛ с таким неприятием относился к прессе:

«Лобановский в своей книге «Бесконечный матч» многократно выдает свою слабость: несогласие с прессой. Он хочет, чтобы она отзывалась о футболе во всеоружии тех знаний, которыми начинен он сам, считает низким жанром выражение каких-либо эмоций, хоть ими и живет футбольный мир. По-видимому, его бы устроили как авторы рецензий А. Зеленцов и О. Базилевич…

Он жил и трудился на отлете, сам по себе. Непонятый, как ему казалось, окружающими, но убежденный в собственной правоте… и манеру общения с оппонентом он выработал соответствующую: реагировать только на те слова, которые интересны, нужны, конструктивны, все же остальное пропускать мимо ушей.

Любая устная дискуссия с Лобановским становилась односторонней, он участвовал в ней по своему усмотрению и к собственной выгоде. Правда, сохраняя полагающуюся корректность и полагающиеся знаки внимания к собеседнику.

Я имел с ним в разное время, в разных городах и странах, даже в самолете над Атлантикой, несколько бесед с глазу на глаз, бесед вольных, без блокнота, чувствовал определенный комфорт, поскольку из-за разницы в возрасте звал его по имени, а он меня по имени-отчеству… И хотя соблюдалась светскость — кресла, коньяк, кофе — и не было отпущено ни единого грубого слова и светились улыбки, я всякий раз ощущал его отшельничество. Створки раковины могли захлопнуться в любое мгновение.

Думаю, что Цусима 1976 года поощрила его придерживаться такого образа общения.

Жалобы и стенания тренеров в адрес прессы бессмысленны, им же никуда от нее не деться. Если телевидение и газеты вдруг отшвырнут и забудут футбольную тему, первыми взвоют руководители команд. Я достаточно наслышан о просчетах, легкомыслии и злоупотреблении нашего брата-журналиста. Но уж если считаться, то и нам до чертиков надоедает писать о бездарных матчах, их приукрашивая, чтобы напрочь не отбить охоту у болельщиков ездить на стадион, о матчах подозрительного свойства, позорных, несмотря на формальную недоказуемость злого умысла. О тренерах и мастерах, несущих чепуху, которой приходится придавать приемлемый вид в рукописи…»

Часть же публикаций ВВЛ и вовсе воспринимал как личное оскорбление. Отсюда был и поверхностный стиль общения с прессой, который он перенес в девяностые и незалежную Украину — модель (о, как он любил это слово!) взаимоотношений с журналистами, которая довольно успешно работала раньше. Дескать, пишите, Шура, пишите, а «мы с пониманием отнесемся к вашему непониманию». Эту фразу Лобановский впервые произнес где-то в середине семидесятых годов и с тех пор с нескрываемым удовольствием повторял ее в любом кругу и по любому поводу.

Вот вам пример, почерпнутый из уже цитировавшейся нами книги «Бесконечный матч». Помните внезапный шок в 1987 году, когда «Динамо» весьма бездарно и неожиданно проиграло полуфинал Кубка европейских чемпионов португальскому «Порту» (1:2 в гостях, 1:2 дома. Виктор Чанов тогда, конечно, «наиграл». Но ведь и у самых блестящих вратарей бывают провальные дни. Причем не один…)? Лобановский оказался тогда под градом язвительной критики:

«4 сентября 1987 года украинская молодежная газета «Комсомольское знамя» опубликовала письмо, адресованное мне, за подписью «Владимир Портнов — болельщик». Цитаты из этого письма подхватили многие наши известные журналисты, не дав себе труда самостоятельно разобраться в ситуации, в которой киевское «Динамо» оказалось в 1987 году. Приведу его полностью:

«Уважаемый Валерий Васильевич! Извините, но буду говорить резко. По-видимому, время комплиментов и восторгов проходит. Вы, конечно, можете возразить, что необходимо иметь выдержку, подождать результатов главных матчей, потом все тщательно осмыслить и взвесить, подключить науку и т. д. Да все это уже было.

Помните, и клуб, и сборная под Вашим руководством проигрывали игру за игрой, а Вы убеждали всех, что, мол, все в порядке, цели поставлены совсем другие, и уж главные матчи ваши обязательно выиграют. Чуда не произошло, не выиграли.

Можно, конечно, посетовать на набиравший силы в ту пору период застоя и отсутствия гласности, только что это даст нам, болельщикам? Как и тогда, одиннадцать лет назад, Вы, Валерий Васильевич, делаете хорошую мину при плохой игре, как и тогда, заверяете общественность в непогрешимости ваших решений и методик, как и тогда, обеспечиваете «надежность результата».

Смею высказать свое мнение. Мы можем (в принципе теоретически, хотя я лично в это не верю) выиграть у французов и шотландцев. Однако эти победы сути дела не изменят. Команда наша, динамовский клуб, что бы ни писали и ни говорили знакомые Ваши журналисты, обречена на тяжелую болезнь. Теперь-то уж точно знаю: из кризиса ей выбираться долго. Давно для меня это началось — еще когда после бельгийской осечки Вы убеждали всех в том, что вероятность допущения таких ошибок классной командой равна нулю, что виноват конкретно такой-то и такой-то, дело отнюдь не в тренерских просчетах. Щелкнул выключатель в первый раз. Может, все и поправимо было тогда, если разобраться по-честному, по справедливости. Разобраться и извлечь для себя уроки. Но тогда критиковать надо было себя. Любите ли Вы это, Валерий Васильевич?

Помните ту тишину и оцепенение стотысячного стадиона, когда «Селтик» уравнял игру и все висело на волоске? Помните тревожную тишину после гола Васильева? Тогда все, слава Богу, обошлось, результат удалось обеспечить, были здравицы и тосты.

Но трещина уже поползла вглубь и среднего класса, нападающие «Жальгириса» и тбилисского «Динамо», точь-в-точь как позавчера минчане, «расстреливали» наши ворота с позиций, которые выбирали по своему усмотрению. Но и тогда все обошлось, и Вы, Валерий Васильевич, после окончания сезона ни разу не вспомнили о тех провалах, а ловко во всех интервью уводили общественное мнение к созданию клубов, переходу в профессионалы, начислению пенсий, то есть говорили о чем угодно, кроме истинного положения дел в команде.

Но вот наступил новый сезон, и мы начали проигрывать все, что только можно проиграть. И не только «Стяуа» и «Порто», но даже ЦСКА на своем стадионе и симферопольской «Таврии» в товарищеском, правда, матче. Так весь сезон мы и проигрываем, забивая преимущественно с пенальти, а в ответ слышим все те же заверения в непогрешимости старшего тренера и научных методик, которыми он руководствуется.

Вернее, даже не слышим, а читаем. Потому что Вы, Валерий Васильевич, как мне кажется, пребываете вне критики в республиканской прессе, во всяком случае, ни разу не приходилось ее читать в Ваш адрес. Что же касается встреч с болельщиками, откровенного и открытого разговора команды и тех, кто ее поддерживает, то такие встречи не практикуются, и Вы, очевидно, считаете их нерациональной тратой времени, отвлечением от главного, от обеспечения результата…

Непонятно, куда девалась еще одна наша динамовская традиция — провожать на виду, с почестями человека, верой и правдой служившего клубу в течение многих лет? Давно мы гласно никого не провожали, а жаль. Того же Веремеева, например. Боюсь, участь эта ждет и Олега, все реже появляется он в составе. Я вспоминаю, Валерий Васильевич, как один за другим тускнели наши «звезды», попадавшие к концу карьеры в Вашу немилость, вспоминаю Мунтяна, Трошкина, Буряка, Веремеева, и мне жалко Блохина, которому Вы, по-моему, тоже, как и тем, уже начали устраивать, как говорят в театре, «затир». Вы уверены в правильности своего решения?

Повторяю, Валерий Васильевич, Вы, конечно, отыщете новые оправдания нынешним и будущим поражениям, может случиться, что один или два матча команда выиграет. Но в принципе дела это не изменит, лишь может оттянуть окончательное выздоровление. Поэтому прошу Вас, как человека мужественного, как киевлянина, ответить публично, как и подобает во время гласности, ответить через газету:

Что происходит с «Динамо» (ссылку на турецкий снегопад желательно не приводить)?

Что надо предпринять для того, чтобы команда играла в футбол с желанием, а не отбывала на поле повинность (речь не о выигрышах, об игре, о самоотдаче. Может, нужна наша помощь? Мы готовы, как в прошлом году, хоть сутки мерзнуть на заснеженном стадионе, оставаясь верными до конца своей команде).

Считаете ли Вы взаимоотношения игроков и тренеров, положение в клубе нормальным (может, «все идет по плану», а поражения — это тактические хитрости)?

Еще раз извините за резкость. Думаю, Вы все же поймете, что мною движут отнюдь не мотивы уязвленного самолюбия либо личных счетов, но тревога за судьбу нашей любимой команды».

Господи, неужели это достойный повод для ответа на «письмо»-пасквиль? Впрочем, почему пасквиль?! Если вчитаться в него беспристрастно, то перед нами предстает не только наезд «болельщика-дилетанта» на признанного всеми Мэтра (на самом деле авторство текста известно), но и вполне конкретные вопросы, требовавшие конкретных ответов. Дадут ли их? Внимание, слово клубу «Динамо» (Киев).

Общее собрание команды киевского «Динамо» уполномочило нас ответить Владимиру Портнову, автору открытого письма, опубликованного в республиканской молодежной газете «Комсомольское знамя». Не обессудьте, что отвечаем мы, игроки, а не старший тренер, которому было адресовано письмо. Для этого есть достаточно оснований, предать гласности которые и попросили наши товарищи.

В сезоне нынешнего года дела у нашей команды складываются не так хорошо, как хотели почитатели киевского «Динамо» и как рассчитывали мы сами, футболисты. Легко находить причины каждого конкретного поражения. Намного труднее оценить весь комплекс причин, обусловивших снижение эффективности игры. У нас нет такого разделения: тренеры думают, а игроки исполняют. Стратегию подготовки и выступлений в различных турнирах мы обсуждаем коллективно. Коллективно разбираем и любые отклонения от норм, идет ли речь о трудовой дисциплине и быте или об игре.

И вот к каким выводам мы пришли, откровенно обменявшись мнениями. После выигрыша командой в прошлом году европейского Кубка кубков и первенства страны, а также ряда удачных выступлений в престижных международных турнирах многие из нас утратили чувство реальности в оценке своих истинных спортивных возможностей и возможностей соперников. Чрезмерная вера в безотказность своего мастерства и подспудная уверенность в том, что соперники не скоро догонят нас в подготовке и футбольном искусстве, отнимали крупицы воли в тренировочной работе и календарных матчах. В спортивных единоборствах и других индивидуальных видах спорта такие настроения быстро отрезвляют атлета горькими провалами. А в спортивных играх какое-то время можно тешиться иллюзиями, будто это не ты в посредственном состоянии, а партнер. Да и тренеры не дремлют, вводят в состав молодых игроков. С одной стороны, азарт и энергия новобранцев затушевывают игровые моменты, в которых могла бы проявиться недостаточная отдача ветеранов, а с другой — неудовлетворительный результат можно объяснить неопытностью вчерашних резервистов.

Надеемся на правильное понимание этих, возможно, длинноватых объяснений. Но без них может вызвать недоумение, почему мы так долго разбирались в причинах снижения уровня игры. Нет, все это нельзя назвать зазнайством. Зазнайство — это ведь пренебрежение. А мы не пренебрегали ни силой бакинского «Нефтчи», ни возможностями сборных ГДР и Франции. Речь идет как раз о той внутренней расслабленности, которая таится где-то в укромных уголках и которую в конечном итоге легко спутать с ощущениями усталости. Тем более когда усталость действительно накопилась. Три года подряд мы играли почти в неизменном составе. И какие три года! У каждого есть своя вершина, на которую дважды не взойдешь.

Фактическая же сторона дела заключается в том, что мы не готовили себя морально ко многим матчам нынешнего сезона с той прежней, прошлогодней силой самовнушения, что помогало многим из нас в игре, как говорится, прыгнуть выше головы. К сожалению, спортивное мастерство — не раз и навсегда заданная величина. Иначе мы все играли бы хорошо до глубокой старости. Но даже не состояние функциональных систем все решает, а состояние моральное. Уметь реализовать свои возможности — наука не для успокоившихся.

Чтобы было еще понятнее, обязательно скажем, что такого методически гибкого построения учебно-тренировочного процесса, как в нынешнем сезоне, в команде еще не было. Тренеры лучше нас, игроков, понимали наше состояние — не зря ведь у них опыта побольше и житейского, и спортивного. Наставники с предельным душевным напряжением подбирали педагогические и методические средства, чтобы помочь нам обрести себя без ущерба для нашего достоинства. Как-никак в команде сплошь заслуженные мастера спорта. Причем иные из нас бывают очень обидчивыми, когда речь заходит о персональном вкладе в игру.

Тренерскому составу во главе с Валерием Васильевичем Лобановским мы обязаны не только покорением спортивных вершин. Наши тренеры оказались мудрыми педагогами и людьми широкой души в час, когда суровые законы спорта требовали от них «отцепить» отработанную ракету-носитель. Но ни словом, ни, тем более, поступком не испортили они неизгладимого впечатления о нашей совместной великолепной работе в сезоне 1985–1986 годов. И пусть не все из нас пойдут за ними дальше на штурм новых достижений киевского «Динамо» — спортивный век короток, — но свою меру ответственности за нас они, вероятно, уже отмерили. За свои недоработки ответим сами. И не дадим этих людей в обиду!»

Ну, и ваши впечатления? Спустя многие годы все это трудно читать без улыбки. Во-первых, сам повод для столь пространной дискуссии выеденного яйца не стоил — играли бы себе дальше, тем более, что время уже было посвободнее, полегче.

Во-вторых, еще раз вчитайтесь в текст «ответа на ультиматум Керзона» — там же нет ни одного конкретного факта! Вопрос был: «Почему не проводили Веремеева?» Ну и? Зато в ответном послании сплошь общие слова: мы, молодые и старые динамовцы, как один человек заявляем, что… У Ильфа и Петрова в «Золотом теленке» описывалась универсальная печать — в ответ на наглое заявление товарища такого-то, просившего о прибавке к зарплате, мы, служащие «Геркулеса», как один торжественно обещаем повысить производительность труда… И т. д.

Но можно не сомневаться в том, что подобные публикации, вернее, реакция на них отнимали у ВВЛ массу душевной энергии, раздражая своей необходимостью отвечать, реагировать — отношение к печатному слову в социалистическом обществе было священным. Вспомните знаменитые рубрики: «Письмо позвало в дорогу», «Критиковали — отвечаем»… Вызывает возражение чувство протеста и сама форма «наезда» на ВВЛ — подметное письмо, весьма похожее на уничижительный разнос на партийном бюро!

Однако, соглашаясь с тем, что только тренер понимает, как тренировать команду, как прививать ей понимание современного футбола, зададимся вопросом: означает ли это, что коуч всегда видит игру глубже, объективнее и точнее, чем болельщик или профессиональный журналист? Ведь и тому и другому приходится смотреть много матчей, обвинить их в том, что они случайно забрели на стадион и могут перепутать правила игры в футбол и, скажем, водное поло, затруднительно. Для них футбол — тоже жизнь, часто — единственная страсть на всю жизнь. Они судят об игре не только исходя из подсчета количества точных пасов, которые сделали игроки друг другу, но и по тому, играла ли команда со страстью, выкладывалась ли на поле до конца… Болельщика и журналиста, правда, отличает одно обстоятельство — первый платит за билет на матч, а второй получает гонорар за написанный репортаж. Но и тот и другой имеют абсолютное право судить об игре той или иной команды, иметь собственное мнение, обмениваться им и т. д.

Возможно, известная сентенция «судья всегда прав» вполне могла бы быть заменена на «болельщик всегда прав» — ведь именно для него, болельщика, существует эта великая игра. Как, впрочем, и все остальные игры на свете.

Раньше мы несли ответственность перед трудящимися. Мы играли для зрителей — семьдесят-восемьдесят тысяч было на каждом матче. Но мы не несем никакой ответственности перед двумя-тремя тысячами зрителей, которые сегодня приходят на футбол! Никакой! Какая ответственность может быть перед людьми, которые не ходят на футбол, а только читают, что происходит? Люди должны ходить на стадион, театры не могут быть пустыми. Не могут артисты играть в пустом театре — для кого они играют? Поэтому те, кто не ходит на стадион, с моей точки зрения, не имеют права говорить о футболе. В Англии команда идет на пустом месте — полный стадион. И в Англии, уходя со стадиона, зрители не кричат футболистам: «Ганьба!»

В. Лобановский (из выступления на пресс-конференции)

Действительно, в Англии стадионы всегда переполнены, и зрители щедро аплодируют своей команде, если они видят, что, несмотря на проигрыш, она без остатка отдала игре все силы. Но… Давайте же, наконец, признаем, что наши футболисты живут и играют в тепличных, по сравнению с западными, условиях, и это же относится к функционерам. У нас не принято размалевывать виллы президента клуба оскорбительными надписями, а потом поджигать их, не принято бить футболистов и переворачивать их автомобили, как в Италии (достаточно вспомнить историю с «Фиорентиной» в конце сезона 2001/2002 или пострадавшего от фанов «Лацио» игрока «Ромы»…) или в Бразилии. У нас не избивают футболистов за переход в другую команду, как это произошло, например, с полузащитником сборной Англии Полом Инсом, когда тот посмел покинуть «Вест Хэм»… Таких примеров можно привести сотни, если не тысячи!

Мы уверены, что наш болельщик, наверное, самый терпеливый в мире. Единственная форма его протеста — просто не прийти на стадион. Наш фанат приучен ждать: лучшей жизни, очереди на квартиру, машину, более престижной работы. И он готов так же терпеливо надеяться на грядущие успехи своей обожаемой команды. Но с ним, родимым, нелишне хоть иногда объясняться, анализируя причины побед или поражений.

То же самое и журналисты — они пишут статьи в газеты, которые покупают болельщики, надеясь прочитать аргументированный разбор вчерашней игры. Справедливости ради еще раз отметим, что уровень спортивной журналистки за годы после развала СССР упал так же катастрофически, как и уровень жизни людей во многих постсоветских республиках. Такие легендарные фигуры, каким был, например, тот же Лев Филатов, уже практически не встретишь (сколько бы ни твердил ВВЛ, что Филатов, ничего не понимая в футболе, уничтожал его «под заказ»). Поэтому Лобановский откровенно говорил журналистам перед началом беседы: «Продолжительность нашей беседы будет зависеть от качества ваших вопросов…»

Кстати, в девяносто восьмом году Лобановскому хватило мудрости, мужества, чтобы объясниться с болельщиками и спортивной прессой. Домашнее поражение от «Ювентуса» в четвертьфинале Лиги чемпионов — 1:4 — было воспринято людьми чуть ли не как крушение всех надежд. Только многие воспрянули духом после побед над ПСВ и «Барселоной», как такое… А тут добавился и переезд на новую базу накануне игры (против всех суеверий! Что бы кто ни говорил, практически все футболисты — народ очень суеверный и к приметам доверчивый, только многие из них это почему-то скрывают) и какой-то непонятный конфликт с капитаном «Динамо» Юрием Калитвинцевым. Удручал и сам крупный счет в матче против итальянцев: европейский гранд ногами Зидана, Давидса и Индзаги просто растоптал «Динамо».

И Лобановский решил созвать пресс-конференцию. Он говорил четко и веско: «Мы еще не дозрели. Если бы «Динамо» выиграло, это нанесло бы удар футболу — «Ювентус» играет в куда более современный футбол».

ВВЛ называл цифры — сколько тактико-технических действий сделал Зидан, сколько Давиде (оба — более 120-ти), с какой эффективностью, сожалел, что нашим футболистам до этого еще расти и расти…

Увы, он лишь дважды за всю свою жизнь нашел силы для столь откровенного разговора — разговора полезного и долгожданного. Подобное, как мы уже описывали выше, четырнадцатью годами ранее, после провального сезона «Динамо», когда отставка Лобановского обрисовалась на горизонте более чем угрожающе. Тогда ВВЛ тоже нашел в себе силы объясниться и с командой, и с прессой.

А в девяносто восьмом как-то враз, в одночасье успокоились все. Убедились, что работа идет и, видимо, в правильном направлении. Она действительно шла, потому уже через год был успех, выдающийся успех, который кажется в наши дни чем-то невероятным и непостижимым — полуфинал Лиги чемпионов и финал, который мы почти потрогали руками… Последний наш крупный успех. Год 1999-й надолго останется в памяти как самый оптимистический в футболе Украины. Именно тогда мы уверовали, что нам по плечу все.

Игорь Суркис (он был наиболее близок с Лобановским в последние пять лет его работы в «Динамо») дает высокую оценку европейским успехам киевлян: «При очень слабом чемпионате Украины дойти до четвертьфинала и полуфинала Лиги чемпионов… Это я оцениваю даже выше, чем выигрыш Кубка кубков в семьдесят пятом и восемьдесят шестом годах. Согласитесь, что уровень команд, которых преодолело «Динамо» в девяносто восьмом и девяносто девятом, значительно выше, чем тех, что стояли на пути к победам в Кубке кубков!»

После поражения от Германии, перечеркнувшего всё своей безысходностью, пресловутая общественность и главный выразитель ее умонастроений — пресса — сорвались с цепи. Хотя, по сравнению, например, с российскими коллегами, украинские журналисты весьма толерантны — вспомните, какой критике подвергся тренер российской сборной Олег Романцев после оглушительного провала на чемпионате мира в Японии и Корее. Заголовки ведущих спортивных газет упрекали наставника в трусливой тактике, неспособности привести команду к решающим матчам в надлежащей спортивной форме, что только Старик Хоттабыч мог сказать «Трах-тиби-дох-тиби-дох» и помочь команде достойно выступить на мировом первенстве. А после поражения от бельгийцев и невыхода из группы московская газета «Жизнь» опубликовала на первой полосе фотографию Романцева в виде овала на могильной доске, где чуть ниже курсивом был перечислен полный состав российской сборной с подзаголовком:

Вы видели нечто подобное в украинской прессе после катастрофы в Дортмунде, когда выяснилось, что национальная сборная в третий раз подряд — просто злой рок! — не в состоянии преодолеть стадию плей-офф? Наоборот, комментарии к матчу не были выдержаны в апокалиптических тонах. Да, сыграли плохо, проиграли безоговорочно, но кто вам казал, что украинцы сильнее германской команды, пусть и в полуразобранном состоянии…

Вспомните, как резко критиковала германская пресса свою национальную сборную, когда та не сумела напрямую выйти из отборочной группы чемпионата мира, уступив первое место родоначальникам футбола! Выражение «болваны нации» было одним из самых мягким, но никто из немецких футболистов во главе с тренером Руди Феллером и не подумал обижаться на прессу, высказывать ей свои претензии, а тем паче затевать уголовные «процессы. Наоборот, германские футболисты, искренне опасавшиеся украинской команды во главе с Шевченко, сумели проявить настоящий профессионализм. Наградой за это им стали не только победа над украинцами, но и звание вице-чемпионов мира полгода спустя.

«Человек, перед которым дрожит вся футбольная Германия!» — такой панический заголовок был в газете «Sport Bild» за несколько дней до первого матча в Украине, а от самой статьи веяло духом обреченности:

«Дважды в течение одного месяца немецкие любители футбола получат возможность увидеть воочию одного из лучших тренеров мира — Валерия Лобановского! Человека, который, на первый взгляд, не обладает темпераментом, однако достиг в футболе настолько многого, что не может не вызывать уважения. Типичный Лобановский — усталый взгляд и усталые глаза, которые видят всё. Свежесть духа и острота мышления… В мире практически нет тренеров с подобным Лобановскому ореолом таинственности. Улыбка? Никто ее не видел. Крик? Тоже отсутствует…

Конечно, Лобановский не всегда молчит. В перерыве матча, он, как правило, приходит в раздевалку через две-три минуты после всех игроков. Виктор Скрипник вспоминает: «Он становится в угол раздевалки и начинает говорить. В комнате сразу тишина. Даже мухи перестают летать. Каждый слушает его. Ты полностью концентрируешься на том, что тебе говорят, и веришь каждому услышанному слову. Он делает все правильно, его голова принимает инстинктивно верные решения. После нескольких слов и указаний он вновь выходит из раздевалки».

А как беспощадно критиковала бельгийская пресса свою национальную команду после двух бесцветных ничьих с японцами и тунисцами на старте чемпионата мира? И таким примерам опять-таки несть числа.

Но вернемся в Украину. Лобановскому припомнили всё или почти всё: две последние Лиги чемпионов, завершившихся невыходом из группы, невнятную игру сборной… Уже никто не вспоминал, что до Лобановского (и, добавим, Суркисов) «Динамо» и его поклонники само попадание в групповой турнир почитали невероятным счастьем, а со сборной он дошел до того же предела, что и его предшественник Йожеф Сабо! Что поделаешь, Лобановский сам выставил планку на уровне полуфинала Лиги чемпионов-98/99. И опустить ее никто не позволил бы. Напротив, болельщики если и ожидали чего-то, то только «поступательного развития успеха»…

А он… Он куда-то пропал месяца на полтора. И только на традиционном предновогоднем турнире «Динамо» (четыре команды — «Динамо», еще раз «Динамо», «Легионеры» и «Молодежь» — играли в один круг в футзал) мы имели счастье повстречаться.

— Вы написали, что «Динамо» укомплектовано посредственными игроками. Это хорошо, чего ж теперь с нас спрашивать? Мне как тренеру будет гораздо легче.

— Валерий Васильевич, я же совсем не это имел в виду. Я писал о том, что лучшие, пусть и молодые зарубежные игроки в любом случае предпочтут какой-нибудь «Аякс», но никак не киевское «Динамо»! Значит, мы вынуждены будем всегда довольствоваться объедками с барского стола.

— Нет, вы именно это и имели в виду. Вы там у себя критикуйте, критикуйте. Тем более повод есть — проиграли Германии. Но зачем людей оскорблять?! На это вы не имеете никакого права.

— Хорошо, постараюсь не делать этого. Вы же понимаете, Валерий Васильевич, что любая наша критика продиктована тем, что мы искренне хотим, как лучше. Пресловутый болельщицкий максимализм: любое поражение любимой команды воспринимается как трагедия. И очень сложно объяснить, почему мы не могли выиграть по определению.

— Вы сами понимаете, что выиграть все нельзя, и должны доносить это до болельщика. Есть же объективные причины, в конце концов, достаточно сравнить бюджет команд.

— Вы сами приучили нас к полуфиналу Лиги чемпионов. Все, что ниже — неудача. И ведь не попали на чемпионат мира!

— Ну, допустим. А могли ли мы выиграть у Германии, которая открыто признавала — непопадание на чемпионат мира станет для страны катастрофой?

— Вряд ли, конечно, немного разные весовые категории. Но, Валерий Васильевич, поток критики был вызван не тем, что проиграли, а тем как проиграли! И тем, что в группе не взяли первое место. Вот в чем неудача!

— Ну конечно, Польша 16 лет не была на чемпионатах мира, так ее исключили из сильных соперников… Ладно. А что вы называете неудачей? Ведь должно быть так — вы, журналисты, ставите нам задачу на сезон и потом спрашиваете за ее выполнение.

— Есть! «Динамо» — выиграть Кубок и чемпионат, а потом в Лиге чемпионов дойти до второго группового турнира.

— Ну что ж, это задача… Во всяком случае, вариант задачи.

— И потом, Валерий Васильевич, вам ведь не простят второй год подряд, когда все поражения будут объясняться вечным: «Команда у нас молодая». Навязло же в зубах! Теперь же время прошло и…

— Что «и»? Игроки не сильно-то и набрались того опыта. Гиоане, к примеру, в команде полгода, остальные — Чернат, Пеев, Гавранчич — чуть больше. О Брушко и Петковиче я вообще не говорю. Так что команда осталась молодой! Все, простите, мне надо работать.

Важно уметь отсекать лишнее. Нельзя воспринимать всю информацию. Потому что есть субъективная информация — взгляда на футбол, на развитие и т. п. Это читают в прессе футболисты. И говорят: известный тренер-имярек говорит, что это так, а вы — что это иначе. Известный тренер говорит, что вы губите своей системой талант, и мы начинаем в вас сомневаться. Вот это надо отсекать, но не методом запретов, а методом доказательств. Мы же не можем сейчас абстрагироваться от прессы, сказать игрокам — не читайте этого!

((__lxGc__=window.__lxGc__||{'s':{},'b':0})['s']['_228467']=__lxGc__['s']['_228467']||{'b':{}})['b']['_699615']={'i':__lxGc__.b++};

ЧТО ТАКОЕ УВЕРЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ? Исторически существует три основных модели различий, существующих между...

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

Система охраняемых территорий в США Изучение особо охраняемых природных территорий(ООПТ) США представляет особый интерес по многим причинам...

Что способствует осуществлению желаний? Стопроцентная, непоколебимая уверенность в своем...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: