ОБРАЗОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ЕДИНОГО РУССКОГО ГОСУДАРСТВА (КОНЕЦ XV-XVI ВВ.)

Русь не погибла и в конце концов она возродилась, но на новой основе. XIV-XV вв., согласно концепции ученых исторического факультета СПбГУ, были временем бурного развития феодализма. Изменилось отношение собственности. Если в домонгольский период главной формой богатства была движимость, то в XIV-XV вв. в условиях расстройства прежних источников дохода знати произошла исторической важности переориентация от движимости на недвижимость: в сфере хозяйственных интересов знати оказалась земля. Князья, бояре, церковные организации прочно садятся на землю, становятся феодальными земельными собственниками. С другой стороны, все большее количество свободного сельского населения попадает в феодальную зависимость, начинает подвергаться феодальной эксплуатации. Этому, в частности, способствовало массовое разорение населения в условиях миграций, вражеских набегов, нужда все более широких кругов крестьянства в поддержке и покровительстве со стороны сильных мира сего.

В феодальной России были распространены две формы крупного землевладения: вотчина и (с XV в.) поместье. Они различались по объему владельческих прав. Вотчинник мог распоряжаться своей землей: завещать, продавать, дарить. Помещику земля предоставлялась при условии несения службы в пользу вышестоящего земельного собственника (князя, боярина, церковного владыки). Поместьем нельзя было распорядиться без разрешения этого собственника-сюзерена. В своих владениях крупные землевладельцы-феодалы обычно пользовались судебным и податным иммунитетом.

Феодализация XIV-XV вв. не означала полного торжества феодального землевладения и феодальных форм зависимости. Вплоть до второй половины XVI в. в центральных районах России сохранялась черная волость — не попавшие в частновладельческое подчинение крестьянские общины — остаток дофеодальных времен.

Частновладельческие крестьяне до конца XVI в. сохраняли право покидать своих владельцев, переходить с одних земель на другие. В XIV-XV вв. уровень феодальной эксплуатации не был высоким, Всюду господствовало натурально-потребительское хозяйство, устанавливавшее естественный предел материальным притязаниям землевладельцев. Сосуществовали различные формы феодальной ренты, но преобладал, по-видимому, натуральный оброк.

Города XIV-XV вв. (да и XVI в.) были слабыми. Трудно залечивались раны, наносимые ордынскими вторжениями, давили финансовые ордынские "тягости". Кроме того, в послемонгольский период изменились внутриполитические условия городского развития. Княжеская власть, с одной стороны, опираясь на силу ханского ярлыка, а с другой стороны, учитывая свое все более возраставшее военно-организующее значение, перестала считаться с вечевыми собраниями. Вечевая жизнь к началу XIV в. постепенно замерла (везде, кроме Новгорода и Пскова), На месте прежних вечевых городов-земель, совокупностью которых Русь была в XI - начале ХШ в., в XIV - XV вв. родились княжества. Номинальным главой князей и территориально-политических образований Северо-Восточной и Северо-Западной Руси был Великий князь Владимирский. С борьбой за Владимир и Великое княжение Владимирское связан в исторической перспективе процесс государственного обьединения Великороссии. Именно в пределах древней Владимиро-Суздальской земли стало формироваться единое Русское государство.

Оно складывалось путем собирания обособленных земель под главенством Москвы. Территория Московского княжества росла преимущественно в результате захватов ("примыслов"). Практиковались также и иные методы (завещания, покупки и т.д.). В борьбе со своими соперниками (тверскими, суздальскими, рязанскими, литовскими князьями) в стремлении усилиться за счет соседей, московские князья держали верх потому, что вели более гибкую и, как оказалось, дальновидную политику в отношении Орды и привлекли на свою сторону митрополита всея Руси. К тому же, Москва пользовалась выгодами особенной заселенности своего края — итогом миграций населения, искавшего в московском залесье более защищенных мест проживания. У московских князей никогда не оказывалось много детей, и укоренилось правило наделять перед смертью старших сыновей большим уделом. Так отчасти умерялись отрицательные следствия бытующей политической традиции семейных разделов наследуемой территории княжества. Кроме того, политическое значение старейшего князя усиливалось принадлежащими ему правами "знать Орду", т.е. сноситься с ханом, чеканить монету и др. Но без организации противоборства с татарами и Куликовской победы, сделавшей Москву символом национальной независимости, все эти предпосылки едва ли приобрели бы новое качество.

Если до 1389 г. (года кончины Дмитрия Донского) Владимир — древняя столица Северо-Восточной Руси и его округа только на время присоединялись к владениям князя — обладателя ханского ярлыка на Великое княжение Владимирское, дававшее номинальную верховную власть в Великороссии, то Дмитрий Донской перед смертью впервые распорядился и территорией Великого княжества Владимирского, присоединив последнее к уделу своего старшего сына. Этим Великие княжества Владимирское и Московское сливались друг с другом, а Великий князь Московский становился наследственным обладателем титула, сохранявшего общерусское значение. С данного момента процесс усиления Московского княжества за счет других русских земель начал перерастать в процесс образования единого Русского государства с центром в Москве. Решающие успехи он сделал при Иване III (1462-1505) и его сыне Василии III (1505-1533).

Если иметь в виду объективную сторону объединительного процесса, те долговременные потребности и стимулы, на основе которых развернулась государственная централизация в России, то можно сказать, что единое Русское государство было создано интересами национальной обороны. Первейшей его особенностью стал "боевой строй". Государство по существу представляло собой "вооруженную Великороссию, боровшуюся на два фронта" (В. О. Ключевский). Внутренние отношения в едином Русском государстве были в большей степени, чем в современных ему централизованных государствах Европы, подчинены государственным потребностям и службе. Неслучайно старыми историками (тем же В. О. Ключевским) отмечался, так сказать, "не правовой" характер данного государства — то обстоятельство, что сословия в нем различались не столько правами, сколько государственными обязанностями. (Принятие Русским государством "правовой" формы произойдет на протяжении XVIII в.). Одни служили "копьем и головой" до последней капли крови, бессрочно, не думая о каких-либо договорно-правовых ограничениях своей службы и удивляя при этом заезжих западноевропейских наблюдателей, другие обеспечивали первых и платили подати в казну. И над первыми, и над вторыми возвышалась власть московского государя, неизбежно большая по объему, чем власть современных ей монархов Европы, имевшая религиозную санкцию и приобретшая своеобразный покровительственный оттенок.

Союз людей, сословий и корпораций во имя защиты Отечества не мог не придать ряда оригинальных черт великорусскому национальному сознанию. В великорусском народе постепенно выработалось особое отношение к своему государству. Верность ему и самоотверженность в государственном служении выдвинулись на уровень основных нравственных достоинств. Строгая московская централизация, в которой тенденциозные авторы видят только ярмо деспотизма и рабства, на деле была единственно возможным и необходимым условием сохранения благополучия и свободы Великороссии. Деспотизм власти, действующей вопреки порабощенному народу, с одной стороны, и государственная система, обеспечивающая надлежащую степень мобилизационной готовности нации, вынужденной противостоять враждебным соседям, с другой стороны, — два совершенно не схожих исторических явления.

Вышесказанное тем более справедливо, что, несмотря на значительный масштаб власти, русские государи XVI-XVII вв. не стали абсолютными монархами в строгом значении данного понятия. Из-за неразвитости таких необходимых атрибутов абсолютизма, как разветвленный бюрократический аппарат, постоянная армия и полиция (все эти институты оформятся только в XVIII в.), они правили страной вместе с феодальной аристократией и посредством феодальной аристократии. Не только на рубеже XV и XVI вв., но и в дальнейшем (вплоть до XVII в.) отношения московских государей с нею в значительной мере учитывали древнерусский обычай совета князя с дружиной, в трансформированном виде доживший до эпохи единого государства и воплотившийся в деятельности Боярской думы, в практике "сидения царя с бояры". Важнейшие вопросы внешней и внутренней политики решались по формуле: "царь указал, а бояре приговорили". В поддержании политических привилегий феодальной аристократии большую роль играл институт местничества, в соответствии с которым назначения на государственные должности должны были учитывать служебную родословную.

В конце XV - первой половине XVI в. в едином Русском государстве начала складываться система органов центрального отраслевого управления — приказов. Они развились на основании двух древнейших общегосударственных ведомств: Дворца и Казны, бывшей по существу государственной канцелярией. Приказы имелись разных типов. Строгого разграничения функций в государственном аппарате не существовало.

Местное управление сосредоточилось в уездах - бывших самостоятельных княжествах, которые делились на станы и волости. В уезды назначались бояре-наместники, в станы и волости — волостели. За выполнение управленческих функций им полагался "корм"—определенные налоговые поступления.

В интересах унификации судебно-административной деятельности в масштабах всего государства в 1497 г. был составлен первый общерусский Судебник. В частности, он установил в качестве общегосударственной нормы давнее правило крестьянского перехода в течение недели до Юрьева дня (осеннего, 26 ноября) и недели после него. Этот срок устраивал и феодалов, и крестьян, поэтому, имея в виду данную норму, нельзя говорить о закрепостительных тенденциях. Более того, в едином государстве не стало надобности соблюдать былые запреты на крестьянские переходы из княжества в княжество.

Значительной вехой на пути укрепления и развития единого Русского государства стали реформы середины XVI столетия. Чтобы восстановить в стране спокойствие и порядок, поколебленные в малолетство Ивана IV, когда страной управляли соперничавшие боярские кланы, надлежало поднять политику государственной централизации на качественно новый уровень. Сложение к концу XV в. единого Русского государства явилось триумфом государственной централизации, но не означало завершения данного процесса. Пережитки феодальной раздробленности еще долго давали о себе знать в различных областях жизни. (В частности, преодоление хозяйственной разобщенности отдельных территорий стало реальностью только в XVII столетии, когда начал формироваться единый всероссийский рынок.)

В январе 1547 г. Иван IV принял царский титул, что должно было способствовать укреплению авторитета центральной власти. Вокруг молодого царя сложился кружок реформаторов, позднее получивший наименование "Избранной рады". Главную роль в ней играли небогатый костромской вотчинник А. Ф. Адашев и протопоп Сильвестр, стоявшие у истоков важных преобразований середины XVI в. Большим влиянием на царя пользовался митрополит Макарий, также один из ярких деятелей периода реформ.

В 1550 г. был принят новый Судебник, ограничивший власть наместников за счет усиления органов центрального управления (приказов и дьяков) и расширения ведомства выборных из уездных дворян губных старост (губа-судебный округ) и городовых приказчиков.

Постановления Судебника подготовили почву для уничтожения наместничьего управления. Оно было окончательно ликвидировано в 1556 г. "Кормленичий доход" наместников и волостелей уступил место общегосударственному налогу. Из средств, образуемых с помощью этого налога, правительство субсидировало служилых людей, облегчая им "помогай" снаряжениенаратную службу. Прежнихнаместниковиволостелей полностью заменили органы местного самоуправления, поставленные в подчинение центральным правительственным учреждениям (губные старосты и городовые приказчики из дворян в уездах с развитым феодальным землевладением и земские старосты из "лучших" крестьян и посадских людей на черных, дворцовых землях и в посадах).

Привлечение представителей сословий к участию в управлении, необходимое в условиях неразвитости государственного аппарата, не ограничилось местными органами власти. Еще в 1549-1550 гг. состоялись совещания, положившие начало всероссийским Земским соборам, включавшим Боярскую думу, высшее духовенство, представителей дворянства и городов. Расцвет соборной практики приходится на первые десятилетия XVII в., когда потрясенная Смутой верховная власть нуждалась в постоянной политической поддержке. Во второй половине XVII в. в связи с развитием абсолютизма деятельность Земских соборов замирает — в них отпала необходимость. Земские соборы должны были служить опорой царской власти, являясь, как форма представительства помещиков и посадского населения, своего рода противовесом феодальной аристократии.

Укрепление боеспособности вооруженных сил составило важную часть преобразований Избранной рады. В 1550 г. было создано стрелецкое войско, являвшееся зародышем постоянной армии. В том же году на время военных походов стали ограничивать местничество при назначении на командные должности. В московском уезде испоместили "избранную тысячу" дворян, призванных образовать ядро царской армии. В 1556 г. было издано "Уложение о службе", определявшее порядок ратного служения феодалов. Вотчины в отношении службы были приравнены к поместьям, и вотчиннику предписывалось служить на тех же принципах, что и помещику.

Новый этап военного строительства связан с изменениями в налоговой системе. Общей единицей податного обложения становилась "соха" — участок земли, размеры которого зависели от ее качества и социального положения владельца. Вводились и новые налоги: "пищальные деньги" — на содержание стрельцов, "полоняничные деньги" — для выкупа попавших в плен.

Процесс преобразований затронул и Церковь. На проведенных митрополитом Макарием соборах 1547 и 1549гг. многие местные святые получили общерусский статус. Таким образом, возник общерусский пантеон святых, что должно было символизировать духовное единство русского народа, объединенного в едином государстве. Стоглавый собор 1551 г. продолжил и закрепил церковные нововведения. Были приняты меры по централизации управления Церковью, унификации церковных обрядов, живописи, по подъему нравственности и культуры духовенства. Книга решений собора—"Стоглав" — надолго стала кодексом русского церковного права.

Успешное проведение реформ середины XVI в. по времени совпало с важными внешнеполитическими успехами. Русское государство времени Ивана Грозного существенно расширилось за счет завоевания Казанского и Астраханского ханств, а также подчинения Сибирского ханства. И в будущем оно должно было расширяться до тех пор и тех пределов, пока его расширение не достигло естественных рубежей — морских побережий, горных хребтов, пустынь. Русские — единственный народ Европы, который занимался защитой и обустройством своей государственной области на протяжении многих веков (вплоть до XVIII в.), и которому пришлось потратить на это дело неисчислимые ресурсы времени и сил.

Ливонская война и опричнина Ивана Грозного — важнейшие события второй половины XVI в. — истощили страну, подорвали ее силы. Они наглядная иллюстрация возможностей регресса в истории. Опричнине посвящена обширная научная литература. В трудах Н.М.Карамзина, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского, С.Ф.Платонова, П. А. Садикова, С. Б. Веселовского, А. А. Зимина, Р. Г. Скрынникова, В. Б. Кобрина, Д. Н. Альшица и многих других русских ученых реализованы различные подходы к анализу данного исторического явления. Одни историки в большей мере подчеркивали объективные предпосылки драматических событий, связанных с опричниной. На роль этих объективных предпосылок на разных этапах развития исторической науки выдвигались: борьба родовых начал с более прогрессивными государственными, соперничество опиравшейся на дворянство монархии с реакционной боярской аристократией, потребности государственной централизации, стремившейся преодолеть последствия феодальной раздробленности (остатки удельных княжеств, независимое положение церкви, воспоминания о республиканской вольности Новгорода), неизбежное столкновение растущего самодержавия с началами сословного представительства. Другие исследователи в большей мере предпочитали говорить о субъективных моментах, вызвавших опричнину (личные качества Грозного, перипетии войны). "Опричниной" (от слова "опричь" — кроме) в собственном смысле понятия назывался удел, который изобретательный царь выделил из всей России как оплот своему самовластью и противопоставил "земщине"—прочим русским землям. Согласно одной из точек зрения, таким образом царь стремился достичь независимости от Боярской думы, с мнением которой московским монархам XVI-XVII вв. по условиям времени еще приходилось координировать свои распоряжения. Чрезвычайные полномочия Иван IV обратил на искоренение "крамол", которые мерещились ему отовсюду. Поворот к опричной политике в значительной мере обусловлен особенностями личности Грозного. Маниакальная подозрительность (по мнению некоторых психиатров — даже паранойя), доходившая до садизма жестокость, непомерное властолюбие отличали первого московского царя. В пору его молодости эти качества сдерживались мудрыми наставниками, первой женою, друзьями. Но эти качества не могли не проявиться когда-нибудь в полную силу и не оказать серьезного влияния на жизнь страны. Разделение России на "земщину" и "опричнину" обернулось эскалацией террора и насилия в невиданных дотоле на Руси размерах. Причем, что особенно важно отметить, жертвами опричного террора становились не только представители феодальной аристократии (в науке их зачастую рассматривают или как потенциальных противников централизации, или, по крайней мере, как оппонентов царскому самодержавию), против которых опричнина, как будто, поначалу затевалась, но и дворяне, и приказной люд (т.е. бесспорные объективные сторонники централизованного монархического государства), и церковные иерархи, и крестьяне, и посадские, и, наконец, сами опричники, словом, все, кто вызывал подозрение в больном царском воображении. Ведя борьбу не только с действительными недругами, но и с врагами в значительной мере мнимыми, преследуя измены надуманные, власть своей подозрительностью и жестокостью множила ряды настоящих недоброжелателей, поневоле вынуждаемых в атмосфере необоснованных репрессий вставать на путь антиправительственной деятельности. Структура феодальной земельной собственности и основные черты государственного порядка, установившегося к рубежу XV и XVI вв., в результате опричной политики не претерпели серьезных изменений. Опричная тирания залила всю Русскую землю кровью. Деспотические методы правления разорили народ и подвели государство к порогу Смуты.

В 1570-1580 гг. в стране разразился масштабный хозяйственный кризис, полностью не преодоленный до голода 1601 г., ввергшего Россию в еще большее разорение и опустошение. По утверждению специалистов, главным признаком кризиса явилось "затянувшееся на длительный период и достигшее катастрофических размеров сокращение сельского населения важнейших жизненных районов государства" (А. Л. Шапиро). Причины кризиса в первую очередь связаны с многократным ростом государственных и владельческих повинностей на протяжении середины и второй половины XVI в., который привел к упадку массу крестьянских хозяйств. Разорение усугублялось под влиянием Ливонской войны, мора, неурожаев, опричных грабежей. Реакцией государства, стремящегося обеспечить налоговые поступления в казну, а служилых людей — рабочими руками, наусилившиеся передвижения крестьян, отлив населения из центра на окраины, стало осуществление закрепостительных мероприятий. История крепостнического законодательства конца XVI в. не вполне ясна. Но указ 1597 г. об "урочных годах" (пятилетнем сроке сыска беглых) определенно свидетельствует о существовании запрета на крестьянские переходы. Крепостное право не ограничилось деревней и распространилось на города, привязывая посадских людей к государственному тяглу. Расцвет крепостничества приходится на вторую половину XVII-XVLU вв. когда в общегосударственном масштабе была налажена система сыска беглых.

1. Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий: Очерки
социально-политической истории.- М., 1982.

4. Скрынников Р.Г. История Российская IX- XVII вв. - М.,
1997.

5. Скрынников Р.Г. Россия накануне Смутного времени.
- М., 1985.

Смутное время в Русском государстве можно отсчитывать с голода1601 -1604 гг. До этого, в 1598 г., пресеклась со смертью недужногои бездетного сына Ивана Грозного Федора Иоанновича династия Рюриковичей. Хотя новый царь —Борис Годунов был избран Земским собором, его положение на престоле не было прочным. Несмотря на все свое политическое умение, царь Борис не смог предотвратить Смуты, механизмы которой были уже запущены. Тяжелое наследие царствования Ивана Грозного давало себя знать во всем: и во все более ухудшающемся экономическом положении народных масс, и в связанном с эти ростом массового недовольства, и в запутанных отношениях монархии с феодальной аристократией, и в расстроенных финансах, и в сложном международном положении и т.д. Неурожай явился последним импульсом, столкнувшим страну в пропасть Смуты. Восстание Хлопка (1603), авантюры Лжедмитриев 1-го и 2-го,
движение Ивана Болотникова, скрытая и явная интервенция Речи Посполитой и Швеции, захват Москвы, государственные измены и патриотические подвиги участников 1-го и 2-го земских ополчений сделали историю начала XVII в. одним из самых драматических и насыщенных событиями периодов отечественной истории. Русский народ, предводительствуемый К. Мининым и Д. Пожарским, отстоял свою национальную независимость. В 1613 г. Земский собор избрал нового царя. Им стал устраивавший различные политические силы, но бесцветный как личность Михаил Романов. Правительство первого Романова стало своего рода правительством национального согласия и примирения. Для израненной и истерзанной страны в целом это был неплохой вариант.

Ликвидация последствий хозяйственного разорения в Смутное время (в целом ряде районов запустение доходило до 60 %) растянулась на несколько десятилетий и в основном завершилась к середине XVII в. Дальнейшее развитие хозяйства связано с появлением радоновых экономических тенденций. Эти тенденции отражали расширение пространства действия товарного производства и товарного обращения и находились в контексте процесса формирования всероссийского рынка, т.е. концентрации местных областных рынков в единый общегосударственный. Вместе с тем, изучая историю XVII в., следует помнить, что речь идет отнюдь не о генезисе в данное время капитализма. Необходимо различать рынок как категорию простого товарного хозяйства и рынок как категорию капиталистического хозяйства, когда сама рабочая сила становится товаром. Не удивительно, что складывание общенациональных рынков в странах Западной Европы предшествовало формированию капиталистических отношений. Так же было и в России. Тем более, здесь развитие товарного производства и обращения сдерживалось усиливавшимся крепостническим режимом. Соборное Уложение 1649 г. сделало сыск беглых крестьян и посадских бессрочным, и этим окончательно утвердило крепостное право.

Русский город XVII столетия по-прежнему оставался придатком феодальной системы. Объясняя слабость городов XIV— XVII вв., к сказанному выше о подрыве городской экономики вследствие татарских погромов и ига и о стеснениях городских свобод в условиях ускоренной государственной централизации на феодальной основе необходимо добавить указание на расположение русских городов в глубине континента на значительно мрасстоянииотморских побережий. Это существенно затрудняло русскую торговлю, сдерживало развитие городов как торговых центров, поскольку до возникновения железных дорог морской путь оставался самым удобным и дешевым путем сообщения. Следует указать также на низкую плотность населения, отражавшую далеко не исчерпанные возможности внутренней колонизации, в то время как "для разделения труда внутри общества... предпосылкой являются численность населения и его плотность" (К. Маркс). История показывает, что уровень городского развития был выше в странах, где отсутствовали возможности широкой внутренней колонизации. В России избыточный людской контингент из наиболее населенных сельских районов уходил не столько в города, как в странах Западной Европы, сколько в менее заселенные сельские районы.

Слабый в экономическом отношении город, жители которого не порывали связей с сельским хозяйством, не создавал должного стимула для развития животноводства, что, в свою очередь, сдерживало процессы интенсификации сельскохозяйственного производства (на основе внесения органических удобрений). Тормозили развитие животноводства и природно-климатические особенности Русской равнины. Стойловый период содержания скота здесь длителен, а крестьяне достаточного количества кормов не успевали заготавливать: слишком коротка была северная сельскохозяйственная пора. Как показали исследования петербургских историков (профессора исторического факультета А. Л. Шапиро и др.), по состоянию земледелия Северо-Западная и Северо-Восточная Русь XV-начала XVI в. еще заметно не отличались от других стран, расположенных в нечерноземной полосе Европы. Но вскоре там произошел качественный скачок в развитии производительности ффсельскохозяйственного труда, в значительной мере связанный с увеличением норм удобрения почвы. В результате роста доходности своего хозяйства крестьянство Запада смогло удовлетворять возраставшие потребности феодалов и централизованного государства, сохраняя свою свободу, а в России повышение государственной и частновладельческой эксплуатации подорвало устойчивость крестьянских хозяйств и вызвало запустение центра страны и массовый отлив населения на окраины, а также направленные против этого закрепостительные меры.

В сфере социально-политической XVII в. Характеризовался постепенным перерастанием сословно-представительной монархии в монархию абсолютную. Это выразилось в
постепенном замирании практики Земских соборов, снижении реального политического значения Боярской думы, к тому же все более пополнявшейся думными дворянами и дьяками, в развитии бюрократического аппарата, в укреплении элементов постоянной армии, изменениях в организации местного управления, связанных с заменой выборных органов воеводским управлением.

Непросто складывались отношения в духовной сфере. Реформа патриарха Никона и вызванный ею церковный раскол для своего объяснения требуют не только учета потребностей крепнущего самодержавия, внешнеполитических амбиций, особенностей классовой борьбы, но и учета процессов и противоречий духовной эволюции, особенностей национальной религиозности, степени проникновения светских начал в культуру и характера их взаимодействия с конфессиональным началом.

2. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в
XVI-XVII вв. - М., 1978.

3. Скрынников Р.Г. История Российская IX- XVII вв. - М.,
1997.

4. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в
Русском государстве в начале XVII в. - Л., 1985.

5. Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в.
Григорий Отрепьев. - Новосибирск, 1987.

Сквозные темы этого периода — переход русского общества от "возраста чувств к возрасту мыслей" (по терминологии С. М. Соловьева), иначе говоря, к жизни по принципам Нового времени, и окончательный поворот новой России к Западной Европе.

Реформы Петра I явились важнейшей вехой этого перехода. Наличие для них предпосылок — факт бесспорный. Накануне петровской эпохи новизна медленно, но верно пробивала дорогу и в военно-морском деле (организация полков нового строя, попытки строительства военных кораблей), и в области духовной культуры (усиление светских начал), и в государственном строительстве (зарождение абсолютизма и повышение значения неродовитых людей в управлении государством). Как сказал С. М. Соловьев, "народ собрался в дорогу, ждали вождя, вождь появился". Это и был Петр (1672-1725). Его величайшая заслуга перед Россией состоит в том, что он не только понял насущные национальные потребности, но и с титанической энергией, напряжением воли и таланта провел в жизнь назревшие преобразования.

Изучая конкретику петровской эпохи, следует иметь в виду, что утверждение об общенациональной направленности преобразований первой четверти XVIII в. и их несомненной прогрессивности не противоречит констатации усиления крепостного права в данную эпоху. Последнее было изобретено не Петром I, и альтернатива развитию страны по крепостническому пути в начале XVIII в. отсутствовала. Еще не сложились объективные условия для роста капитализма. Назревшие проблемы национального развития Русское государство должно было решать имеющимися у него средствами, т.е. средствами феодально-крепостнического строя, а это не могло не оборачиваться напряжением всех сил нации, прежде всего напряжением материальных сил крестьянства.

Центральная проблемасоциально-экономическойисторииРоссии середины и второй половины XVIII в.— проблема разложения феодальных отношений и генезиса капитализма. Согласно одной из точек зрения (Н. И. Павленко и др.), формирование капиталистического уклада началось вряд ли ранее 60-х годов. При этом необходимо помнить, что еще в первой половине XVIII в. феодально-крепостническая система переживала пору своего расцвета. Как бы много ни создавалось мануфактур, основанных на подневольном труде, такие мануфактуры не могли воплощать собой капиталистический уклад в недрах феодальной формации. Распространение подобного рода мануфактурных предприятий отражало рост производительных сил, еще не выходивший за пределы феодализма. Вплоть до второй половины XVIII в. феодализм мог прогрессировать; он еще не исчерпал своих резервов.

Изучая внутреннюю политику самодержавия на протяжении XVIII в., следует иметь в виду, что к этому времени была наконец решена задача формирования и укрепления государственной территории, которая в течение многих столетий истощала силы русского народа. Кардинальное изменение международного положения России ко второй половине XVIII в., устранение военных угроз вследствие успехов русского оружия и дипломатии, не могли не сказаться на внутреннем развитии страны. Набирает силу процесс, который старые историки называли "раскрепощением сословий". В первую очередь, конечно, этот процесс должен был выразиться в расширении и фиксации дворянских прав. Кульминацией в данном случае стало издание Манифеста о вольности дворянства (1762 г.), освободившего последнее от обязательной государственной службы. Жалованная грамота дворянству (1785 г.) завершила оформление "благородного сословия" российского государства. Изданная в тот же год Жалованная грамота городам оформила городской сословный строй, создала общесословные органы городского самоуправления, расширила права гильдейского купечества; городское население избавлялось от целого ряда государственных обязанностей.

Вместе с тем, наряду с отмеченными позитивными изменениями во внутреннем строе государства, в середине и второй половине XVIII в. достигает апогея крепостное право. Остававшиеся в своих поместьях дворяне усилили эксплуатацию крестьянства; соответственно развитию товарно-денежных отношений повышалась планка их материальных потребностей и запросов. Впрочем, при Екатерине II признается ненормальность крепостного права и зарождается идея о его непременной отмене в будущем.

Что касается духовной культуры, то с XVIII в. начинается процесс становления русской культуры Нового времени, отдельные черты которой зародились еще в XVI-XVII вв.

В области внешней политики в историю Российской империи была вписана новая страница победоносных внешнеполитических завоеваний. Если при Петре Великом наиболее удачным было северо-западное направление и завоевание балтийского побережья, то при Екатерине Великой значимым стало южное направление, когда в результате двух русско-турецких войн и трех разделов Речи Посполитой Россия значительно расширила свои территории: Крым, Черноморское побережье, Волынь, Литва, Восточная, Центральная и Западная Белоруссия, польская Лифляндия, правобережная Украина. Таким образом, Екатерина II в области внешней политики проявила себя как "прямая последовательница Петра Великого" (С.Ф.Платонов). Как писал Платонов: "Если бы в конце царствования Екатерины встал из гроба московский дипломат XVI или XVII вв., то он бы почувствовал себя вполне удовлетворенным, т.к. увидел бы решенным удовлетворительно все вопросы внешней политики, которые так волновали его современников."

На рубеже XVIII и XIX вв. новым российским самодержцем стал Павел I, вступивший после смерти Екатерины II в 1796 г. на российский трон. Следует обратить внимание на особенности павловской модели самодержавия, получившие разнообразные оценки в отечественной историографии. Павловский закон о престолонаследии и прочие меры были направлены на укрепление власти монарха. Павел I взял курсе на ужесточение бюрократической регламентации всех сторон общественной жизни, многое изменил в политике в крестьянском вопросе и в отношении дворянства.

В этот период весьма непростой была международная ситуация, сложившаяся в Европе к моменту воцарения Павла I. И если сначала Россия участвовала во второй антифранцузской коалиции, то позднее Павел I разрывает с союзниками (Англией и Австрией) и идет на сближение с Францией. Ближайшее окружение, недовольное противоречивой политикой монарха, организует антипавловский заговор во главе с графом Паленом, обернувшийся убийством императора в ночь с 11 на 12 марта 1801 г.

1. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. -Л., 1989.

2. Каменский А.Б. "Под сению Екатерины". - СПб., 1992.

3. Омельченко О.А. "Законная монархия" Екатерины II.
Просвещенный абсолютизм в России. - М., 1993.

Что делает отдел по эксплуатации и сопровождению ИС? Отвечает за сохранность данных (расписания копирования, копирование и пр.)...

ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА МЫ ССОРИМСЯ Не понимая различий, существующих между мужчинами и женщинами, очень легко довести дело до ссоры...

Конфликты в семейной жизни. Как это изменить? Редкий брак и взаимоотношения существуют без конфликтов и напряженности. Через это проходят все...

Живите по правилу: МАЛО ЛИ ЧТО НА СВЕТЕ СУЩЕСТВУЕТ? Я неслучайно подчеркиваю, что место в голове ограничено, а информации вокруг много, и что ваше право...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте: